The Hill (США): как думать о России

Всвязи с введением против России санкций в ответ на взлом SolarWinds и отравление оппозиционера Алексея Навального, а также с объявлением о предоставлении дополнительной военной помощи Украине возникает впечатление, что администрация Байдена начинает реализовывать какие-то элементы политики по отношению к России. Содержание такой политики в полной мере пока непонятно. Но очень важно, чтобы стратегия администрации начиналась с глубокого понимания российских интересов, российской мощи и российских поступков.

Для выработки умной и более дальновидной политики в отношении России она должна понять ее позиции и ее поступки такими, какие они есть, не исходя из того, что в их основе лежит слабость, структурный упадок, уязвимость или какие-то другие недостатки. Понимание отнюдь не означает признание. Скорее, это умение оценивать Россию такой, какая она есть, а не такой, какой ее хочет видеть Вашингтон.

В основе своей Россия не какая-то слабая держава, умело разыгрывающая свои карты, как ее часто описывают. Ее тактика и поступки диктуются не слабостью, а жестким анализом возможностей, интересов (внутренних и внешних) и имеющихся ресурсов. Именно так поступают все разумные и грамотные страны и режимы. Если мы начнем оценивать Москву по меркам Вашингтона, то просто получим зеркальное отображение, а этот аналитический изъян чреват неверными политическими решениями и просчетами. Если мы будем беспечно игнорировать стратегические интересы России, она будет нас переигрывать и обводить вокруг пальца на каждом повороте.

Мы должны отказаться от лексикона гибридной войны, войн в серой зоне, несуществующей доктрины Герасимова и всех прочих модных дежурных словечек, объясняющих российские действия в сфере внешней политики и безопасности. Такие дебаты интересны и полезны, но их участники зациклились на том, что делает Россия, и гораздо меньше думают, почему она ведет себя именно так, а не иначе.

В последние годы мы стали свидетелями практического применения Россией своей силы. Ее успехи заслуживают внимания и требуют от нас переосмысления представлений о возможностях Москвы. Она захватила Крым, практически не вступая в конфликт (и не вызвав существенной реакции со стороны Запада). Она продолжает конфликт низкой интенсивности на востоке Украины. Она проводит экспедиционную операцию в Сирии. И все это — с весьма примечательными результатами. Она не демонстрирует никаких признаков «слабости» в любом смысле этого слова.

И это не говоря уже о непрекращающейся разведывательной деятельности СВР и ГРУ. О их успехах и провалах можно спорить, однако само то, что Россия чувствует себя достаточно сильной и уверенной, чтобы продолжать эти действия, несмотря на последние разоблачения, свидетельствует о ее устойчивой силе, а не о слабости. Россия добивается своих целей в сфере безопасности не только посредством применения явной силы, но и за счет подрывной деятельности, «активных мероприятий» и прочих тайных действий. При этом она действует не с позиции слабости, а исходя из того, что ее усилия эффективны.

Более того, предположения, что преемник президента Владимира Путина будет вести себя совсем по-другому, равноценны посылке о том, что форма превосходит содержание. Стратегические интересы у России останутся вне зависимости от того, кто будет находиться у штурвала в Москве. Конечно, форма способна меняться, и на смену «бургерной дипломатии» президента Дмитрия Медведева может прийти путинский стиль правления, но надо понимать, что сущность российских интересов останется прежней.

Даже после распада Советского Союза и прихода к власти Ельцина у Москвы остались и интересы, и соображения безопасности. Изменилось лишь то, что теперь Россия уже не могла отстаивать свои интересы столь же решительно и мощно, как в годы холодной войны. Но даже в условиях ослабления позиций России в хаотичный постсоветский период 90-х годов Москве удавалось осуществлять военные интервенции ради защиты этих интересов. Более того, история России отнюдь не ограничивается советским периодом, и Вашингтону не мешало бы помнить об этом, а также о географических противоречиях и о дилеммах безопасности, с которыми сталкивается Москва.

Более того, сваливая все на Путина, Вашингтон и Европа как будто уверовали в то, что надо лишь переждать его режим, хотя это изначально ложная посылка, которая гарантирует ухудшение отношений. Да, Путин когда-нибудь покинет свой пост добровольно или вынужденно (скорее всего, по состоянию здоровья и по старости), но его уход не означает, что российские интересы и соображения безопасности просто испарятся. Если выстраивать политику на такой основе, это приведет лишь к стратегическим провалам и просчетам.

Чтобы упорядочить представления о России, надо понять ее с самого начала. Но понять ее надо такой, какая она есть, а не такой, какой ее хочет видеть Вашингтон. Россия не «заправка, маскирующаяся под страну…и огрызающаяся в момент упадка», как заявил сенатор Митт Ромни. Чтобы лучше понять ее, следует вспомнить слова, которые часто приписывают то Клеменсу Меттерниху, то Уинстону Черчиллю: «Россия никогда не бывает такой сильной, какой она выглядит; Россия никогда не бывает такой слабой, какой она кажется».

via