Ю.Ф. Огуречный дьявол

Ечеистов Вадим Викторович

Песчинки тихо шелестели по стеклу иллюминатора. Какое счастье слышать этот слабый шорох. Наконец-то датчики показали соответствие микроклимата нормам, и Дэвидсон разрешил всем снять скафандры. Первый марсианский жилой модуль готов. Команде пришлось нелегко, но быстровозводимый купол прочно вцепился в буроватый грунт возле древка с флагом Соединенных штатов. Теперь можно недолго передохнуть и приступать к сенсационной трансляции на Землю.

Дэвидсон привез с собой заготовленную для него речь о великой победе всего человечества, где между строк читались неоспоримые претензии звездно-полосатой империи на красную планету. Астронавт вытер со лба капельки пота и привычным тоном, не терпящим возражений, обратился к остальным:

- Редвуд, займешься оранжереей. Накамура, с тебя передатчики и камеры. Ты, Лиззи, настроишь системы регенерации и датчики. Но это позже, а пока отдыхайте. Вы отлично поработали.

Рослый чернокожий, компактный японец в очках и крепкотелая рыжеволосая красотка просияли довольными улыбками и разбрелись по жилому отсеку. Дэвидсон принялся повторять свою речь. Ох и насочиняли эти бумагомаратели! Кто он, по их мнению? Актер с Бродвея? Тень отца Гамлета? Нет, он астронавт, командир первой марсианской миссии - он не обязан изысканно выражаться и помнить гребанную кучу красивых фраз. Внезапно, что-то отвлекло Дэвидсона от этих мыслей. Неужели показалось? Он огляделся - Редвуд явно напрягся, а Накамура яростно протирал очки. Значит, они тоже что-то заметили. О! Вот опять - неведомая тень заслонила на мгновение слабый свет солнца.

Дэвидсон медленно подвинулся к иллюминатору. Он словно не хотел, чтобы его увидели с той стороны. Увидели кто? Он что - начал сходить с ума? Это же гребанный Марс и они тут первые. Дэвидсон прильнул к стеклу - никого. Никого и ничего - пусто. Однако, это довольно жутко. Когда знаешь, что снаружи никого быть не может, и вдруг происходит такое. Не знаешь, на что и подумать. Кошмар. Страшнее может быть, разве что...

Стук! Со стороны шлюза слышался отчетливый стук. Лиззи вскрикнула. Командир сам едва сдержался от неуместного проявления страха - настолько жутко и неожиданно это было. Стук не утихал. Кто это мог быть? Неужели Марс обитаем? Тогда есть лишь два вероятных исхода - сенсация вселенского масштаба и они все герои... или марсиане не намерены дружить, и тогда члены первой межпланетной миссии обречены. Дэвидсон спиной ощущал, что команда ждет от него какого-то решения.

- Эй, Ред, возьми у Накамуры запасную штангу для антенны и встань за шлюзовым люком. Только без команды не дергайся, - прошипел командир и активировал входной отсек. В камеру шлюза ввалилось нечто огромное и неуклюжее. Дэвидсон не сразу сумел рассмотреть на широком лбу чудовища полустертое изображение двуглавого орла. Какого дьявола? Русские! Да, это был скафандр. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

- Вот, дерьмо, - озвучил его мысли Ред.

- Так, спокойно. Похоже, что не мы первые на Марсе, но ведем себя достойно, - сказал командир миссии, но в голове крутилось одно и то же: "Черт-черт-черт, сраное дерьмо"! Дэвидсон открыл внутренний люк камеры шлюза. Под снятым шлемом скафандра показалось немного усталое лицо, увенчанное короткой щеткой русых с проседью волос. Гость выудил откуда-то планшет и принялся читать:

- Хау дую ду. Ай глэд ту си ю. Май нэйм из Николай Пьетров. Ай эм рашшн козмонот. Ай...

- Воу, воу, стапит, хватит, - взмолился Дэвидсон, - твой английский есть ужасен. Давай по-рюсски. В НАСА всех учат по-вашему говорить.

- О"кей. То есть, хорошо.

После взаимного знакомства, гость полез в карман скафандра.

- Я, собственно, что зашел - хотим наладить с вами взаимовыгодную торговлю. Мы вам свежую картошечку, помидорки, огурцы, а вы нам - деньги или еще чего, - Николай подмигнул Лиззи, зарумянившейся в ответ, словно свежеиспеченная пышечка.

- Огурцы? - удивился Дэвидсон.

- А что? Мы в заполярье теплицы строили, что нам Марс, - Петров вытянул на ладони настоящий, крепкий с пупырышками огурчик.

- Вот. Всего восемнадцать рублей штука.

Дэвидсон заметил, какое выражение застыло на лицах его подчиненных. Шутка ли - несколько месяцев на одних консервах. А сколько еще ждать, пока оранжерея начнет приносить плоды? И начнет ли - вопрос. Эксперименты пока не всегда оканчивались успешно. Дэвидсон сглотнул слюну.

- Э-э, у нас нет рублей.

- Можем обменять по курсу. Только марсианский курс он такой - может вам не понравиться.

Дэвидсон слегка возмутился подобной наглости. Как смеют эти русские устанавливать свои порядки... Хотя бы и на Марсе. Но вслух он сказал не это:

- Так у нас и долларов нет. Зачем они в космосе?

- Ничего, можно договориться. Ваша контора нашей переведет деньги на Земле, а мы тут вам товар передадим. Огурцов полно - всем хватит. Да, и кстати, марсианский обменный курс - один к тысяче.

- Что? - вскинулся Дэвидсон. Он просто рассвирепел от такой наглости. Судя по гулу за спиной, команда его полностью поддерживала.

Николай, разочарованно всплеснул руками.

- Ну, что ж - мое дело предложить.

Он сломал огурец пополам и, громко хрустнув, откусил кусочек. Запах, мгновенно разлившийся по отсеку, тут же унял всеобщее негодование. Все вдруг позабыли, что между ними и родным домом - миллионы километров пустоты, напичканной гибельной радиацией и смертельным холодом. Безупречный сплав ароматов свежести, весны, прохладных туманов и яркой зелени лишал воли и вынуждал всякого мечтать лишь об одном - откусить хоть немного этого зеленого пупырчатого блаженства.

Дэвидсон не выдержал:

- А-а-а, пампкин дэвил! Ты - огуречный дьявол, Николай Пьетров. Мы согласны. Накамура, вызывай Хьюстон.

источник