Н.Ф.Оболочка боли

Он работал в научно-популярном журнале "Эврика" и потому все знакомые, в шутку, звали его Архимедом.

Он не обижался - прозвище не из самых плохих. Главное, работа была интересной. Она приносила ему удовольствие. А в обычном общении был он Евгений Иванович Сагдеев, журналист. Писал статьи, в которых популярно разъяснял читателям тенденции и открытия в научном мире.

В общем, как он говаривал, писал для домохозяек, чтобы и они знали, что происходит в мировой науке.

Вот с такой задачей, разъяснить, что же стряслось в исследованиях космического пространства, почему заварилась такая каша, он и сидел сейчас в зале Академии наук, где ученые пытались дать толкование происшедшему.

Предыстория была такова. Уже давно на очереди в исследованиях космического пространства и планет Солнечной системы стоял Марс.

Как всегда в таких случаях, не обошлось без гонки - кто будет первым? От того, кто воткнет флаг своей страны в марсианский грунт, зависело многое. Вплоть, до объявления планеты собственной территорией государства, представители которого первыми оставят следы на марсианском грунте.

Космических Законов еще не существовало и высадка на Марсе могла стать тяжкой юридической коллизией.

Как это не покажется странным, первыми отважились полететь на Марс тэйкунавты, что означает "космонавты" по-китайски. И не то чтобы отважились, скорее, опередили другие страны, более развитые в этих исследованиях и, которым приходилось теперь готовиться и смотреть репортажи из космоса, по мере того, как космический корабль Китая двигался к красной планете.

А затем произошло следующее, что не поддавалось объяснению. Через полтора месяца полета, при очередном включении телевизионной связи с китайским кораблем, в китайском ЦУПе* увидели страшную картину. Все тэйкунавты были мертвы.

Судя по картинке смерть застигла их внезапно и была она мучительной. На лицах застыло выражение страданий и ужаса. У некоторых были видны следы крови, вытекшей из ртов. Картинка была не для слабонервных.

Между тем, все бортовые системы функционировали нормально. Ничто не подтверждало разгерметизации корабля или еще какой нештатной ситуации. Корабль по-прежнему держал курс на Марс.

В этой ситуации ничего не оставалось делать, как ждать. Кораблю была задана программа на облет вокруг планеты и возвращение на Землю.

Прошли долгие месяцы ожидания. Корабль вернулся на околоземную орбиту. Его удалось посадить в пустыне Гоби. Ученые немедленно принялись за изучение останков погибших космонавтов.

Китай долго не представлял миру никакой информации. Однако, под давлением общественности, ученых, и правительств стран, готовящих свои экспедиции на Марс, пришлось уступить. Когда обнародовали результаты исследований, по всей планете разнеслось озадаченное "Гмм!" ученого мира. Космонавты скончались от БОЛЕВОГО ШОКА. Никаких повреждений на телах, никаких следов внешнего воздействия и ужасная, мучительная гибель. У некоторых членов экипажа, лопнули некоторые кровеносные сосуды, что объяснялось опять-таки болевым шоком.

Над проблемой работали лучшие патологоанатомы, но и они не могли сказать ничего вразумительного. Ситуация стала тупиковой. Ни одна страна не могла послать свою экспедицию до полного прояснения обстоятельств, приведших людей к гибели.

Была еще одна существенная деталь, которая тоже озадачивала. В корабле, в качестве пассажиров находились две морские свинки. Они тоже стали жертвами болевого шока. Растения, которые находились в корабле, без ухода погибли и сгнили. Потому понять что-то было практически невозможным.

Все это Евгений Сагдеев знал, а потому рассеянно слушал доклад и рисовал чертиков в своем блокноте.

Как всегда, в таких случаях, когда предстоял "мозговой штурм", на заседание были приглашены ученые даже очень далекие от обсуждаемых проблем. На всякий случай.

Еще до заседания Сагдеев раскланялся с парой знакомых химиков, одним астрономом, физиком, специалистом по изучению вакуума. Понятно, что такой разношерстный состав участников заседания, выражал полное отсутствие каких-либо предположений о причинах случившегося.

У очередного чертика, получился непропорционально длинный хвост. Сагдеев стал разрисовывать его, превращать в наподобие лисьего, затем нарисовал чертику фрак и цилиндр, посмотрел на свое творение и стал густо штриховать изображение.

Увлекшись этим занятием, Сагдеев не расслышал, что председательствующий отпустил какую-то реплику, после которой по залу прокатился смешок.

-О чем это они? Я прослушал! - обратился он к рядом сидящему.

-Да, презус наш, Аблогов, по адресу Кузнецова прокатился... Нехорошо это. Человека здесь нет, а его высмеивают, за то, что свое мнение имеет! - недовольно ответил сосед.

Сагдеев посмотрел в президиум. Президент Академии наук Аблогов сиял.

-Та-ак! - подумал Сагдеев. - Сегодня я вытащил пустышку. Раз дело дошло до шуток - решения не будет! Отчет я могу потом написать, по стенограмме. Это не горит. Но мне нужен джокер!** Ой, как нужен! Нужно что-то интересное. Что-то такое, чтобы люди из рук журнал рвали.

-Простите! Это о каком Кузнецове речь идет?

-Академик Кузнецов. Биолог, - прогудел сосед.

На всяких научных совещаниях, и так далее, и тому подобное, Сагдеев старался всегда сесть с краю, поближе к двери, чтобы, в случае чего, уходить не привлекая к себе внимания. Вот и сейчас, сделав озабоченное выражение лица, он деловито вышел из зала.

В фойе его радостно приветствовал знакомый Сагдеева Денис, который работал здесь у кого-то референтом. Денис часто помогал Сагдееву, раздобывал нужные документы. Все это он делал, объясняя, что он поклонник творчества Сагдеева. Они быстро договорились, что Денис пришлет Евгению стенограмму заседания, как только закончат расшифровку.

-Да, вот еще что! Не мог бы ты мне раздобыть координаты одного человека? Он академик.

-Без проблем! - заявил Денис. - Кто интересует журналиста Сагдеева?

-Академик Кузнецов, биолог.

-И ты туда же! - засмеялся Денис. - Им все больше желтая пресса интересуется. Только он всех отшивает.

-Где он работает?

-То-то и оно, что он ушел в отставку. Возглавлял НИИ, и вдруг сам подал в отставку, заделался анахоретом, дома сидит. Поговаривают, что он слегка безумен, если мягко сказать.

-Разберемся! - мрачно сказал Сагдеев. - Адрес тащи!

Через час Сагдеев звонил в дверь, на которой красовалась старинная бронзовая табличка "Академикъ Петръ Кузнецовъ".

-Слушаю вас! - открыл дверь Сагдееву, пожилой мужчина, совсем не похожий на академика.

-Кузнецов, Аркадий Петрович? - вежливо осведомился Сагдеев.

-Да, это я! Вы кто?

-Аркадий Петрович! Моя фамилия Сагдеев, Евгений Сагдеев. Я журналист, работаю в журнале "Эврика". Мне бы хотелось....

-Я с журналистами не общаюсь! - перебил его Кузнецов и потянул на себя дверь.

-Аркадий Петрович! - почти молитвенно обратился к нему Сагдеев и чуть придержал дверь. - Неужели вы можете игнорировать голос общественности??? Наша редакция завалена письмами, с просьбами рассказать, над чем сейчас работает маститый академик Кузнецов?

-Так уж и завалена? - иронично сказал Кузнецов.

-Мешки писем от читателей! - сказал Сагдеев, сделав честные глаза.

Кузнецов несколько помедлил.

-Ну, раз такое дело, заходите, - сказал он, продолжая иронично улыбаться.

-Ах, лесть, лесть! Тебе поддаются даже самые стойкие! - размышлял Сагдеев, проходя в квартиру. - Ты, как золотой ключик, двери открываешь.

Они расположились в гостиной.

-Так что интересует ваш журнал?

-В первую очередь наших читателей! - веско заметил Сагдеев.

-Ну, хорошо! Уступая просьбам читателей, так и быть....

Кузнецов прошелся по комнате, помолчал некоторое время, а потом заговорил. Через несколько минут, опытный журналист Евгений Сагдеев понял, что ни бельмеса не понимает из того, что говорит, расхаживая по комнате Аркадий Петрович. Его речь состояла из каких-то научных терминов, которые Сагдееву раньше слышать не приходилось. Она вся была пересыпана латинскими названиями и фразами.

Страница открытого блокнота Сагдеева оставалась девственно чистой.

Наконец, Кузнецов разразился какой-то трескучей латинской фразой, сел в кресло и сказал: - Вот, вкратце, и все о моей работе.

Сагдеев чувствовал себя чрезвычайно глупо. Он даже не знал, что спросить академика.

Аркадий Петрович с улыбкой смотрел на Сагдеева.

-Вы давно в научной журналистике? - неожиданно спросил он.

-Около пяти лет, - ответил Евгений.

-А врать вы, Евгений Иванович, не научились. И это отрадно.

-А.... и...Я же не называл Вам своего отчества!

-Не называли! - рассмеялся от души Кузнецов. - Пока я нес всякую псевдонаучную белиберду, а проще, бессмысленный набор фраз, я наблюдал за вами. Вы ни разу не кивнули, что что-то понимаете, как это делали другие Ваши коллеги. Я ведь ваш журнал почитываю иногда, Евгений Иванович. Хорошо пишете. Только лгать нехорошо. Нет никаких мешков с письмами, нет никаких просьб читателей. Не знаю, право, чем вас заинтересовала моя персона? Хотя догадываюсь. Как журналист - научник, вы, вероятно, присутствовали на этом сборище в РАН? И видимо, кто-то там обо мне вспомнил. Что, не так? Колитесь, милейший!

Сагдеев сокрушенно кивнул головой.

-А вы мне нравитесь, Евгений Иванович! А не сообразить ли нам чайку?

У Сагдеева отлегло от сердца.

-Нет, но каков хитрец, этот Кузнецов! Раскусил меня, как орех! Хорошо за дверь не выгнал. Вот тебе и безумен. Да-а-а! - подумал он.

Чай был хорош. Сагдееву давно не приходилось пить такой. Они сидели и болтали о чае. Кузнецов знал о чае бесконечно много, а уж способов заварки не счесть.

-Дайте мне свою руку! - неожиданно сказал Кузнецов.

Сагдеев недоуменно протянул ему руку. И тут же отдернул ее, потому что Кузнецов прикоснулся к ней еще горячей ложечкой из стакана с чаем.

-Что вы сейчас испытали? - спросил Кузнецов.

-Боль я испытал! - сердито ответил Сагдеев. - Боль от ожога.

-Ну, ожог не сильный! Чай уже, почти остыл. Через минуту вы и не вспомните. Так вот: ВЫ ИСПЫТАЛИ БОЛЬ! Всю жизнь я исследовал механизм боли. Вернее не механизм, а все что связано с последствиями боли. Сам механизм боли исследован полностью. Вы мне симпатичны, Евгений Иванович! Сейчас я расскажу Вам кое-что о своей работе, но предупреждаю, расскажу не все. Кое-что из рассказанного, поскольку без этого многое будет непонятно, я попрошу вас не печатать. Надеюсь на вашу журналистскую честность. Для начала, давайте, проведем эксперимент. Я не садист, но придется...Идите к окну.

На окне, стояли два горшка с домашними цветами, названия которых Сагдеев не знал.

-Стойте и внимательно смотрите на этот цветок. Наблюдайте, что с ним будет происходить, пока я буду мучить другое растение.

Кузнецов вынул зажигалку, извлек огонь и поднес к листку своего растения.

-Наблюдайте! - сказал он.

Сагдеев смотрел на свой цветок. Сперва ничего не происходило. Вдруг растение, почти незаметно вздрогнуло, листья очень медленно стали загибаться, сворачиваться в трубочки.

-Достаточно. Вы все заметили? Я ведь тот цветок и не трогал. Сейчас я полечу свое бедное растение, жертву эксперимента. А потом мы проложим разговор.

Кузнецов аккуратно срезал ножницами свернувшийся, обугленный листок, покапал что-то из пипетки на срез.

-Ну, прости меня! Так надо было. Сейчас болеть перестанет! - обратился он к цветку.

-Ну, это давно известно! - сказал Сагдеев. - Помню документальный фильм, даже такой был - "Думают ли растения?". Там все эти эксперименты были показаны.

-Верно. Я просто хотел напомнить вам об этом, а в случае, если это вам неизвестно, рассказать подробнее об этом явлении. А теперь проследуйте сюда и садитесь в это кресло, перед телевизором. Сейчас я вам покажу одну кассету. Только предупреждаю. Зрелище не для слабонервных. Сдюжите? Я, признаться, сам смотрю с ужасом и содроганием. Где же она у меня запропастилась, а? Вы сейчас на цветки смотрели, одному больно, а другой корчится. Вам известно, что негодяи-гестаповцы придумали жуткую пытку. Если к ним в лапы попадался ценный агент, работа с которым сулила перспективы, его не пытали. Привязывали к креслу, а пытали другого человека, напротив. Так вот бывало, что человек умирал без всяких пыток. От болевого шока.

"Болевой шок"!!!! Что-то шевельнулось в памяти Сагдеева. Тэйкунавты скончались от болевого шока!!!! Спросить? Нет. Надо подождать. Старик разошелся - сам расскажет что ему известно.

-Ага! Вот она кассета. На самом видном месте, а я ищу....Ну, приготовьтесь!

Кузнецов вставил кассету в видеомагнитофон. На экране появилась саванна, антилопа-зебу на которую прыгала львица.

Снято было столь крупно и натуралистично, что хотелось отвести глаза. Агония бьющейся антилопы, которой перекусывали шейные позвонки, действительно, зрелище не для слабонервных.

В эту минуту Сагдеев почувствовал, что ему в шею впились зубы, ужас охватил все его тело, мозг кричал от боли.....И вдруг всё исчезло.

-Что это было? - прохрипел он.

-Я дал вам возможность почувствовать, что в такую минуту испытывает жертва! Извините меня. Я знаю, какое это сильное впечатление. Еще раз простите, что не предупредил.

-А может он, действительно, сумасшедший? - подумал Сагдеев. - Может надо ноги уносить, пока не поздно?!

-Нет, я не сумасшедший! - печально сказал Кузнецов. - Это наш мир сумасшедший. Он весь построен на боли. Мало того, что боль присутствует по божьему повелению, ибо одни живут убивая других для пропитания. Так мы, люди, добавляем еще этой боли, убивая друг друга в войнах, в преступлениях...И НЕСТЬ ЭТОМУ КОНЦА! Так что я знаю, отчего погибли китайские космонавты. Только мою гипотезу объявили сумасшествием.

-Я не специалист, но знаю, что в такой момент жертва испускает какие-то биоволны, которые могут принимать другие существа, что вы наглядно на мне продемонстрировали. Но у китайцев никого в корабле не терзали?! Кстати, как вам удалось записать эти...э-э...биоволны?

-Дело техники! - махнул рукой Кузнецов. - А вы не задумывались, куда потом деваются эти сгустки боли, эти вскрики, этот смертельный ужас, скрытые в биоволнах? Ведь ничего в этом мире не исчезает!!!

-Откуда мне это знать? Жестокий вы человек Аркадий Петрович! Шея у меня словно перекушена, болит.

Да, ничего у вас не перекушено и ничего не болит. Просто мозг запомнил эти биоколебания. Минут через несколько все исчезнет. Правда, в подсознании это останется навсегда. Потому не советую ехать в саванну! - усмехнулся Кузнецов.

-Вы не договорили, куда деваются волны?

-Доподлинно не могу сказать, но, как мне кажется, уходят в космос. Такая моя гипотеза. Согласно ей, вокруг Земли существует оболочка, состоящая из сгустков этих биоволн. Что-то задерживает ее, эту оболочку от дальнейшего продвижения в Космос. Вероятно, Господь не допускает. Если все это уйдет в Глубинный Космос, вдруг встретится планета, населенная такими же как мы, которые будут в состоянии принимать эти волны. Они все погибнут. Как погибли несчастные тэйкунавты, проходя через эту оболочку. Страшно подумать, что они испытывали...Может быть это и есть тот самый АД, о котором говорят богословы? Кто знает? И оболочка эта становится все толще и толще, растет со времени Сотворения Мира. А когда вплотную приблизится к Земле, вот это и будет, тот самый Страшный суд... Так что, мне кажется, дорога в дальний Космос для нас закрыта! Может найдут какое-то противоядие, но пока вот так! Старик Циолковский ошибался!

Они сидели и молчали. Сагдееву трудно было переварить услышанное.

-А почему вы ушли из НИИ? Почему не продолжили свои исследования? Может быть вы и нашли бы это противоядие?

-А вот почему! - Кузнецов показал Сагдееву коробочку, которую давно вертел в руках. - Вы представляете, ЧТО это такое? Только не обижайтесь! Потерпите секунду-другую! - он направил коробочку на Сагдеева и слегка повернул большим пальцем колесико на крышке.

Ужас и боль пронзили Сагдеева. Его пилили пилами, вгоняли под ногти иголки, вздергивали на дыбу, вешали за ребра на крюк....Он не был в состоянии осознать, сквозь какие мУки проходит...

Но все прекратилось. Кузнецов смотрел на него с печальной улыбкой.

-Я сейчас поставил только на первое деление, а их у прибора двадцать. Двадцать делений. Представляете, что будет на двадцатом делении? Вы представляете, КАК это можно использовать? Если это попадет в руки государства, военных, наконец, криминала... Вот почему прибор в единственном экземпляре. В нем устройство самоликвидации. Достаточно нажать вот эту кнопочку. Восстановить не удастся, а все записи я уничтожил. Теперь вам все ясно, почему я больше не занимаюсь этой работой?

Евгений Иванович Сагдеев, журналист по прозвищу "Архимед", тридцати двух лет отроду, стоял на улице, не обращая внимания на моросящий дождь и смотрел в небо.

-Да! Статьи не будет! Просто, я не могу об этом писать....

--------------------------------------------------------------

*ЦУП-центр управления полетами.

**Джокер-особая карта в карточной колоде, которая идет за любую карту необходимую играющему.

Лагутин Геннадий Иванович

источник