Ю.Ф.Деревянная Венера

Яга с Кикиморой ввалились в дом Лешего, оторвав хозяина от сортировки шовного материала. Недавно пришлось накладывать тринадцать швов идиоту Кубышкину, который неудачно подрался с другим лосем.

- Пертозерский опять дурит, - сообщила Кикимора.

У водяного Пертозерского время от времени случались закидоны.

- Утомил, - кивнула Яга.

- Чего хочет? - Леший покрутил упаковку с шовником, подумал, кинул в коробку.

- Статую на берегу озера хочет, - сказала Кикимора, падая на стул.

Яга примостилась на табурете.

- Че-го? - Леший рассыпал медикаменты на пол, чертыхнулся, полез собирать.

- Статую, - повторила Кикимора. - Что-нибудь из морской тематики.

- А ростральную колонну ему не поставить? - возмутился Леший. - На озере, поди, цунами?

Он собрал рассыпанное и свалил на кровать.

- Не то слово, - сказала Яга. - Мавки с Кешей в затон перебрались, там потише.

- С каким Кешей? - отстраненно спросил лесной хозяин, начиная сортировку перепутанного шовника по второму разу.

- Со змеем, - пояснила Яга и поинтересовалась: - придумаем что-нибудь со статуей или ну ее к черту вместе с водяным?

- Мавки жалуются, - вставила Кикимора. - И Кешу жалко.

Леший задумался ненадолго.

Потом встал, вытащил из угла паяльную лампу и потер. Из раструба вылетели клубы синего дыма, которые материализовались в джинна-мастерового Серегу. Джинн протирал глаза.

- Поспать не дадут, - мрачно сказал он. - Здароф, женщины, что стряслось?

Выслушав старух, Серега нахмурился.

- Не, литейный цех я тут устраивать не буду. Хотя... - он ухмыльнулся. - Можно сваять из бронзы статую Пертозерского, она покроется патиной, позеленеет и будет вылитый он.

- Ни за что, - сказала Кикимора. - Пертозерский страшный, как моя жизнь. Надо такое, - она выразительно покрутила рукой, - красивое, романтичное, женственное.

- Мавку Синклитикию с Кешей в руках, - съехидничала Яга.

Серега заржал.

- Статуя обязательно должна быть бронзовой? - вдруг спросил Леший. - Намедни с лесовоза лиственница упала, так и лежит на обочине, ствол - во! - он показал большой палец.

- Точняк, можно из дерева вырезать, - оживился джинн, - вот только что?

- Афродиту, выходящую из пены, - предложила Кикимора.

Яга посмотрела на подругу и едва удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.

- У меня из инструментов бензопила, электролобзик и топор, - предупредил Серега. - Тонкой работы не ждите.

- Чую, статуя будет в стиле кубизма, - проговорила Яга.

- Да и черт с ним, - сказал Леший. - Сделать, поставить и будь что будет, иначе Пертозерский всё перебаламутит.

- Один водяной в округе, и у того табун тараканов в голове, - вздохнула Яга. - Вот кого надо было заморозить на веки вечные, а не болотного деда.

- Да ладно, у Пертозерского и так зимняя спячка полгода, - зевнул Серега. - Тросы есть? Поехали за лиственницей.

Доставив ствол на подворье Лешего, старухи попрощались и отбыли. Напоследок Яга обернулась и увидела, как Серега ходит вокруг лиственницы, что-то прикидывая.

Любопытная Кикимора наведалась к нему на следующий день, но никаких изменений не обнаружила. Ствол по-прежнему стоял во дворе, укрепленный на всякий случай растяжками, Серега сидел в интернете, на расспросы отвечая невпопад, Леший с руганью зашивал лося Осинникова, вечного соперника Кубышкина. Ничего не выяснив, Кикимора уехала.

Яга с трудом уговорила Пертозерского не буянить, обещая статую в духе современного искусства. Озеро поутихло, но мавки с Кешей оставались пока в затоне. Старуха позвонила Сереге, попросила не выделываться и поторопиться поставить хоть что-нибудь. Джинн сказал, что эскизы он сделал и работает в поте лица. При слове "эскизы" Яга содрогнулась, поскольку сильно сомневалась в художественных способностях джинна.

Наконец Серега отзвонился и сообщил, что статуя готова, привезена к озеру и установлена за осыпью. На открытие ждет всех.

Не теряя времени даром, Яга вскочила на метлу и понеслась.

На озере было тихо. Среди водной глади торчали головы водяного, мавок и змея Кеши. За осыпью на капитальном каменном постаменте стояла фигура, задрапированная двумя простынями. У постамента курил Леший, рядом с ним сидел на мотоцикле, поставленном на подножку, Кощей. Тут же сидели адские гончие Фобос и Деймос и крутилась декоративная дракониха Зажигалка. Поздоровавшись, Яга слезла с метлы и, картинно опершись на черен, взглянула на статую, однако драпировки скрывали ее контуры. Впрочем, высоту ее на глазок Яга определила в три аршина.

- Полевого не будет, - сообщил Серега и вышел из-за статуи. - Кикимора сейчас подъедет.

- Страшновато мне, - пробормотала Яга, покосившись на суровую рожу водяного. - Пертозерский не оценит современное искусство.

- Тогда поедет обратно в Карелию, - подал голос Кощей. - Носитесь вы с его прибабахами, как с писаной торбой.

- Зато он за озером следит, - заявил Леший. - Вода чище, чем в Байкале.

Мавки, Кеша и Пертозерский подплыли ближе и устроились на мелководье.

- Не было бы от него пользы, давно бы выкинули, - заметил Кощей и прислушался. - О, Кикимора катит. Дождались.

Гусеничный избушонок Майбах высадил хозяйку и отъехал в сторону. Кикимора оглядела собравшихся, остановилась взглядом на статуе и подозрительно прищурилась.

- Хочу сказать речь, - Кощей слез с мотоцикла и встал перед постаментом. - Уважаемые сударыни и досточтимые судари, мы собрались здесь для открытия памятника последнему капризу водяного Пертозерского, который охренел до крайности и когда-нибудь доиграется. Я предупредил.

Леший спрятался за мотоцикл и начал там фыркать и давиться. Кикимора крепко прикусила губу. Яга заржала в голос. Серега остался невозмутим. Кощей поклонился, погладил опустившуюся ему на плечо дракониху и снова занял место на сиденье своей "Хонды Валькирии". Пертозерский, боявшийся Кощея, промолчал.

- В общем, у нас тут статуя на морскую тематику, - сказал Серега и дернул за край простыни.

Драпировки упали.

Яга напрасно сомневалась в способностях джинна - статуя была хороша.

Серега умудрился превратить ствол лиственницы в фигуру молодой женщины, словно вырастающую из морской пены. Нежное округлое лицо хранило непередаваемую прелесть юности. Длинные вьющиеся волосы струились по спине и гибкой талии, ниже талии хитрый Серега вырезал завитки, идеально имитирующие пену. Руки целомудренно прикрывали грудь. В целом, было в ней что-то от Венеры Боттичелли.

- Шедевр, - сказала Кикимора.

- Ого, - с восхищением выдохнул Пертозерский.

Мавки ахали.

- Шедевр, - кивнул Кощей. - Но сопрут.

- Как? - удивился Серега. - Она же тяжелая.

- Сопрут, - согласился Леший.

Яга согласилась с Бессмертным и Лешим. Такие вещи в неохраняемых местах долго не стоят.

- Что ж делать? - нахмурился Серега.

Кощей потянулся.

- Ночью приеду. Для гарантии покараульте до полуночи.

До сумерек по дороге мимо озера прошли и проехали многие, и кое-кто разглядел за осыпью деревянную статую, а вечером на песчаном берегу расположилась купаться молодая компания из Заполья. Обеспокоенный водяной поднял волну, но все-таки, пожалев купальщиков и купальщиц, не стал баламутить озеро.

Ночью приехал Кощей.

Заключив статую в пентаграмму, он забормотал на арамейском. Карауливший на мелководье Пертозерский ничего не понял, однако среди непонятных слов вдруг прозвучало имя Галатея, потом был упомянут Каменный гость, какие-то Бронзовый и Деревянный, внезапно Буратино, и закончился длинный монолог воззванием к Венере Илльской.

Линии пентаграммы загорелись красным.

Кощей перешел на латынь. Когда он звучно произнес что-то вроде "вивус фиери", линии погасли. Статуя протяжно заскрипела, затем все стихло.

- Эй, Пертозерский, - окликнул Бессмертный водяного. - Можешь спать спокойно, тот, кто упрет статую, рад не будет.

Статую сперли через три ночи при помощи эвакуатора.

Еще через сутки Серегина Венера как ни в чем не бывало стояла на постаменте.

Ее тырили восемь раз, но Венера снова и снова возвращалась. Пертозерский совершенно успокоился и, возлежа на мелководье, любовался статуей. Мавки слегка ревновали.

Жители округи приходили с фотоаппаратами, камерами и телефонами. Водяной ухмылялся, понимая, что Кощей заколдовал статую, а значит, изображений ее не будет. Так и вышло.

Наконец Венеру уперли девятый и последний раз.

Васька Пивоваров из Антоновки при виде деревянной Венеры ненадолго впал в ступор, а выйдя из эйфории, решил, что она ДОЛЖНА стоять у него во дворе. Его приятели согласились помочь, и ночью пять двадцатилетних идиотов погрузили многострадальную статую в прицеп. Замаскировав ее ветошью, Васька с корешами поехали в Антоновку.

Договорившись утром выгрузить Венеру, друганы отправились по домам, а Васька остался выкурить на крыльце сигаретку. Он чиркнул зажигалкой, но прикурить не успел: из прицепа раздался скрип, затем вылетела ветошь.

Потом на землю сползла статуя.

Васька выронил зажигалку и проглотил сигарету.

Деревянная Венера медленно повернула к нему прекрасное лицо, прищурилась, отвела руку от груди и погрозила пальцем, как Терминатор. Васька вздохнул, сполз на ступени и уже не видел, как статуя, проплывая над землей, устремилась к озеру.

  Вэдер Ольга

источник