Перебиты, поломаны крылья... Поэт и авиатор Василий Каменский...

Бывает так, что родится человек  внешности стандартнейшей, почти безликой. Жизнь начнёт, как провинциальный конторщик. Но как писали Ильф и Петров об отце Фёдоре: "Завертела его нелёгкая".

Родился Василий Васильевич Каменский 17 апреля (3 апреля по старому стилю) 1884 года в поселке Боровское, в центре Урала, на границе между нынешними Пермской и Свердловской областями.

В три с половиной года Василий Потерял мать - Евстолию Гавриловну.

Вот несколько слов о матери, написанные самим Каменским в книге "Путь энтузиаста": Мать кончила пермскую гимназию, хорошо пела и рисовала. Она происходила из семьи камских речников, её отец Гавриил Серебренников ходил по Каме на пароходах капитаном.

Отцом Василия был Василий Филиппович, один из четырех сыновей пермского врача, после женитьбы уехал с женой в поселок Боровское, получив там место штейгера, а затем стал смотрителем на золотых приисках города Шувалова. Он скончался зимой, через год после смерти матери, от сердечной болезни.

 Родители умерли, оставив троих детей - старшую дочку восьмилетнюю Марусю, четырехлетнего будущего поэта Васю и двухлетнего Гришу.

Став сиротами, дети попали в разные разные семьи дядей и теток.

Василий попал на воспитание в семью Трущовых, к родной тетке Александре Гавриловне в Пермь, что была замужем за Григорием Семеновичем Трущовым. Жили Трущовы на верхнем этаже двухэтажного рубленого деревянного дома, который находился на берегу Камы. Он все свое детство провел около Камы, отсюда и такая любовь к ней.

Увлекался маленький Каменский и голубями, и рыбной ловлей, и тем, чему научил его дядя Ваня, Иван Григорьевич Волков, муж родной тетки Ольги, у которой после смерти родителей воспитывалась старшая сестра Василия - Маруся. Дядя Ваня проработал на Пермской железной дороге больше тридцати лет. Так шли детские годы жизни Каменского.

Юношеские скитания

Счастливая пора, когда ещё мы юны,

Когда наш пылкий ум в расцвете мощных сил,

Когда стремимся мы, в порыве вдохновенья,

Развеять тьму и мрак и сеять в мире мир...

И счастливы тогда мы сердцем и душою,

Когда наш юный друг, как факел, заблестит,-

И вспламенит сердца горячею любовью,

К искусству и к добру дорогу озарит...

(В. В. Каменский, отрывок из стихотворения "Юному другу")

Все юношеские скитания В. Каменского начались со смерти его дяди, Григория Семеновича Трущова. С трудом доучившись до весны, Вася Каменский устроился на работу в Главную бухгалтерию Пермской железной дороги. В 17 лет, служа конторщиком, он почувствовал себя совсем взрослым человеком. Всё это время он не оставляет своего любимого занятия - пишет стихи и сочиняет рассказы.

В 1902 году у В. Каменского появилось новое увлечение - театр. Увлечение было такое сильное, что весной Каменский бросил управление дороги и целиком отдался театру. Актер и режиссер Помпа-Лирский помог бывшему конторщику Васе Каменскому вступить членом в театральное бюро, и тогда на свет божий появился актер Василий Васильевич Васильковский.

После распада труппы Каменский предпринимает попытки устроиться грузчиком, носильщиком, моряком. Но всё напрасно. Тогда он нашёл работу учителя; он учил сына капитана торгового судна играть на гармонике.

Вскоре, после предложения капитана совершить с ним кругосветное путешествие, Каменский странствует по Турции.

Дальнейшие актерские скитания по возвращении из путешествия повели Каменского в Кременчуг, к актеру Филипповскому, потом в Николаев. Здесь он был принят в труппу замечательного режиссера - Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Но его карьере быстро закончилась - по совету все того же Мейерхольда Каменский бросил театр, чтобы стать поэтом.

        Портрет Каменского В.В. в котелке. Художник Шиман Э.Г.

Каменский вернулся в родные края, и друзья по службе в управлении железной дороги помогли устроиться в Нижнем Тагиле таксировщиком на железнодорожной станции. 1905 год был годом революционных волнений. Революция втянула Каменского в вихрь событий. После одного из революционно настроенных собраний железнодорожников, председателем которого являлся Каменский, начались жандармско-полицейские расправы. Были арестованы и посажены в нижнетагильскую тюрьму, в так называемый Земский дом, и Каменский, и Пекликевич, и Бессонов, и другие руководители забастовки. Через три дня подошедшая к тюрьме большая толпа рабочих освободила заключенных, но вскоре они были вновь схвачены и увезены в Николаевскую тюрьму Верхотурского уезда Пермской губернии, около Нижней Туры. Вот такую:

В мае 1906 года, после голодовки, которую объявили политические заключенные в знак протеста против зверского избиения тюремной администрацией крестьянина-депутата, Каменский был освобожден по болезни. Его выпустили из тюрьмы под надзор милиции и без права выезда из города. Он дал подписку о невыезде из Нижнего Тагила до суда. Но сразу же по выходе из тюрьмы, чтобы избежать поднадзорного состояния, не заезжая в город уехал в Пермь, а оттуда в полюбившийся раньше Севастополь.

Всё в том же 1906 году Каменский отправляется в поездку по Персии - в Тебриз и Тегеран, с бывшим лейтенантом Кусковым, который устроил Каменскому первую поездку в Турцию.

Возвратившись в Россию, Каменский уехал в Петербург. Он сдает экзамены на аттестат зрелости - в Василеостровскую гимназию, и Каменский поступает на только-только открывшиеся Петербургские Высшие сельскохозяйственные курсы.

Летом 1907 года вместе со всеми студентами Каменский уехал в экономию Карамышево в Псковском уезде на летнюю практику.

В то же время Каменский увлекся живописью. Художником профессионалом Каменский не стал, хотя спустя год-два он уже не только писал картины, но даже участвовал в выставках. Длилось это недолго. А любовь к живописи сохранилась на всю жизнь.

Внезапно Каменский выступил в роли лектора. Этот период для Каменского был очень разнообразен и удачен - он познакомился со многими известными литературными деятелями России, а осенью 1908 года Каменский становится соредактором журнала "Весна".

Вода вечерняя

С крутого берега смотрю

Вечернюю зарю,

И сердцу весело внимать

Лучей прощальных ласку,

И хочется скорей поймать

Ночей весенних сказку.

Тиха вода и стройно лес

Затих завороженный,

И берег отраженный

Уносит в мир чудес.

И ветер заплетающий

Узоры кружев верб —

На синеве сияющий

Золоторогий серп.

1909

Футурист Каменский.

А ну-ка, ребята-таланты,

Поэты,

Художники,

Музыканты,

Засучивайте кумачовые рукава!

Вчера учили нас Толстые да Канты, -

Сегодня звенит своя голова...

...Самое простое и ясное дело:

Рабочих дней шесть, и я

Предлагаю всем круто и смело

Устраивать карнавалы и шествия

По праздникам отдыха,

Воспевая Революцию духа

Вселенскую.

Если разглядывая фотографии знаменитых футуристических действ в Политехническом, вы не знаете наверняка, как выглядит Василий Каменский, — ищите поэта с нарисованным аэропланом на лбу. Это он. Остальные, кто могут встретиться с ним в обнимку на антикварных дагерротипах, — Маяковский, Крученых, Хлебников, Бурлюки, Гуро, Лившиц, Татлин, Кульбин, Ларионов. «Гилея» — «контркультурная» группировка, в которую входил тогда Каменский, — была, пожалуй, самой крайней как в поэтическом, так и в политическом смысле.

В 1913 году Каменский начал писать стихи на заумном языке. Футуристы считали, что язык звуков имеет эстетическое значение, что звучанием можно передавать индивидуальное настроение пишущего.

К этому же времени относятся творческие опыты Каменского с построением "железобетонных поэм". Всё это были стихи, которые вскоре вошли в сборник Каменского "Танго с коровами", вышедший в 1914 году, и в "Первый журнал русских футуристов" (тоже в 1914 году). Словом, Каменский был среди тех, кто провозглашал "свободу" творчества от идейной направленности, среди тех, кто стремился к созданию "самовитого слова".

Одновременно Каменский создавал роман "Стенька Разин".

 Каменский был знаком с футуристами Давидом и Николаем Бурлюками, Маяковским, Хлебниковым. С Давидом Бурлюком Каменский был знаком и дружил с ним со встречи на выставке "Импрессионисты" в 1909 году. С Маяковским же он познакомился только осенью 1913 года.

Началось "ниспровержение" всех и всяческих канонов, всех и всяческих основ в литературе, то есть было положено начало русскому футуризму, с выхода сборника "Садок Судей" (март 1910 года). Группа футуристов, да и то неоднородная, сформировалась позже, но начало этой группе положил именно сборник "Садок Судей".

Футуристы придавали большое значение пропаганде своих эстетических взглядов, поэтому не раз отправлялись в турне по стране с лекциями и чтением стихов.

Главным было выступление на вечере 11 ноября 1913 года в Политехническом музее в Москве. Этот вечер назывался "Утверждение российского футуризма". На этом выступлении Каменский читал свои стихи. Поездка по стране, которая стала известна как "турне футуристов", началась с середины декабря 1913 года. Первое выступление состоялось 14 декабря в Харькове.

На этом выступлении Каменский представил доклад "Смехачам наш ответ", который вызвал бурные эмоции среди критиков, т.к. доклад был направлен как раз против них, а точнее, против их резких, а порой и грубых высказываний в адрес поэтического творчества футуристов.

В. В. Каменский. 1917-1918 годы.С выступления в Казани 20 февраля 1914 года доклад Каменского стал называться "Аэропланы и поэзия футуристов". В сущности, изменилось лишь его начало. Докладчик:

Несмотря на все и всякие препятствия, несмотря на полицейские придирки, а порою и враждебность публики, турне успешно продолжалось.

Участники поездок любыми средствами хотели привлечь внимание читающей публики к творчеству представителей нового направления в поэзии, в искусстве. Турне закончилось в последних числах марта, обретя успех в Тифлисе и в Баку. Каменский появлялся на эстрадах и сценах во время турне не менее двенадцати раз. В своей автобиографической книге "Путь энтузиаста" он так оценил результаты поездки: "Весь этот рейд убедил нас продолжать завоевания дальше..."

Но вскоре после окончания турне Василий Васильевич Каменский уехал на свою Каменку.

Авиатор Каменский.

Авиатор В. А. Лебедев и В. В. Каменский. Петербург, 1911 год.

После выхода повести "Землянка", Каменский завоевал первый успех как поэт. Но вместо того, чтобы продолжать писать, Каменский увлекся авиацией. Вот как он сам писал об этом: "Меня нестерпимо потянуло к крыльям аэроплана, да так потянуло, что лишился покоя и места на земле. Захотелось приобщиться к величайшему открытию не на словах, а на деле. Что стихи, романы? Аэроплан - вот истинное достижение современности. Авиатор - вот человек достойной высоты."

Каменский привез свой аэроплан "Блерио" в Пермь и стал летать на гатчинском аэродроме (ныне Свердловский р-н), но потерпел крушение и перевез свой аэроплан в Нижнюю Курью. Здесь он использовал как взлетную площадку упругие от воды песчаные речные отмели и совершал полеты, изумляя дачников. Каменский пишет: "Пермь впервые от сотворения мира увидел аэроплан." Собралось много народу смотреть на диковинку, иные просили разрешения "пощупать, потрогать, понюхать".

В. В. Каменский на аэроплане Этриха. Варшава, 1912 год. 

Вскоре Каменский сдал экзамен на звание пилота в Варшаве и получил диплом. В выданном Каменскому дипломе представитель Международной Воздухоплавательной Федерации для России удостоверил, что "господин Каменский Василий Васильевич ... получил звание пилота авиатора 9 ноября 1911 года".

Его последним полетом стал полет в польском городе Ченстохове. Полеты были платные, публика требовала выступления летчика. Во время представления испортилась погода, собиралась буря - летать было нельзя. Учитывая настроение публики, Каменский решил рискнуть, и его самолет потерпел страшную катастрофу. Летчик чудом выжил, но больше не летал, т.к. денег на новый самолет у него не было.

Каменка - мир Каменского.

Так вот, раздумывая

У костра,

Пишу я другу:

Да, жизнь пестра,

Но Каменка -

Мой философский

Угол

Что - Каменка?

Еловый дом.

Еловая и крыша.

Но гордость мудрости тут в том,

Что под еловой кровлей,

Под этой деревенской крышей

Живет

Американских небоскребов выше

Организованная бодрость бытия.

(В. В. Каменский, отрывок из стихотворения "Каменка")

Испытание аэрохода В.В.Каменского на Каме в Перми. 

Сам Каменский сидит за рулем.После неудачного полета на аэроплане Каменский оказался в больнице. Многие газеты печатали известие о его смерти. Но вскоре В. В. Каменский стал быстро поправляться. Доктора посоветовали Каменскому уехать куда-нибудь в тихую лесную глушь, чтобы там излечиться от потрясения.

Так Каменский поселился в ближайшей к будущему хутору деревне Шардино, с головой ушел в хозяйственно-строительные дела. Он сам руководил стройкой по своим чертежам, выступал в роли архитектора и строителя одновременно.

К лету 1913 года хутор был готов. Устроен он был в сорока верстах от Перми, по Насадскому тракту, который ответвляется от проходящего через Пермь Сибирского тракта, на очень удачном участке земли.

К тому времени, когда хутор был устроен, Каменский уговорил приехавшего к нему двоюродного брата Алёшу, Алексея Григорьевича Трущова, погостить и поселиться на Каменке, чтобы вести совместное хозяйство. Алёша совсем отказался от жизни в Петербурге, где он работал в это время в одной из аптек, и поселился на хуторе: его увлекли уговоры брата. Вскоре почти все деревенские дела легли на плечи Алёши и его жены Маруси, потому что Каменский часто уезжал в Москву или Петербург по своим литературным делам.

Каменский обязательно проводил здесь каждую весну и лето. Он охотился, рыбачил, а то и просто бродил по лесу, наслаждаясь "чудесным, смоляным, солнечным, утешительным, звонким" воздухом лесных полян.

Каменский устроил на хуторе нечто вроде музея. Тут были разные интересные для него вещи, произведения искусства, собранные всюду, где он бывал: в Архангельске и Милане, в Тифлисе и Тегеране, в Париже и разных городах России, в Лондоне и Берлине... Была у него всякая утварь и живопись, чугунное литье и кистени, иранская кукла и кальяны... А позже появился самурайский костюм. Он даже как-то составил список картин и рисунков, бывших у него в то время. Вот запись Каменского 27 августа в дневнике 1922 года, носящем название "Лето на Каменке": "Разных известных художников я собрал 37. Картин всего 114, а рисунков 187. Плюс разные вышевки и платки. Хватит на хорошую выставку". В Каменке поэт рисовал и сочинял стихи, строил аэроход, выступал в Перми с лекцией "О путях молодой литературы". Каменский говорил о "черной" прозе Арцыбашева, о "черной" поэзии Сологуба и восставал против преувеличений ужасов жизни Леонидом Андреевым. Как и прежде, высоко оценивал Бальмонта, Бунина, Зайцева, но в то же время считал, что "апофеозом молодой литературы является стремление... идти от содержания к форме. Лозунг футуристов: Да здравствует самовитое, самоценное, самоцветное слово! Вождь футуристов Виктор Хлебников священнодействует в лаборатории художественного слова. Фермент брожения уже налицо, врата в новый храм искусства только что открыты - ждите чуда!"

Это была подготовка к выступлениям, которые происходили в Москве, а затем и в других городах России.

Осенью 1913 года Каменский приехал в Москву и сразу же бросился в горячие литературные бои...

                        Портрет В.Каменского. Работа Д.Бурлюка.

Вскоре после окончания поездки Каменский возвратился на свою Каменку.

Только что кипел он в бурных страстях выступлений, весь целиком, с головой уходил в доставляющий ему искреннее удовлетворение "эпатаж" буржуазии, в полемику с публикой, в чтение своих стихов.

Но стоило ему уехать в деревню, как Каменка, природа захватывала его, поглощала всё его внимание. Здесь, на Каменке, в располагавшей к творчеству обстановке своего дома-музея, в своем "сосновом кабинете" Каменский начал писать роман "Стенька Разин" и сделал многое. Этим же летом написал пьесу "Здесь славят разум" и прозаическую "Поэму о Хатсу". Писались, конечно, и стихи.

Здесь, на Каменке, застала Каменского I Мировая Война. Она не отразилась на образе его жизни, но укрепила уверенность в том, что надо обязательно писать "Разина". И он писал. А позже вновь ненадолго вернулся к живописи, близкой "железобетонным поэмам", и, по настоянию Кульбина, показывал свои работы на нескольких выставках.

Потом разъезжал по стране, читал лекции "Вот как надо жить в Крыму", "Вот как надо жить в Батуми", проповедуя "творческие радости жизни". Поездки продолжались в следующие годы.

                                                                Троица

Урал! Урал!

Вот скажешь это слово –

Как будто праздником

Оденешь жизнь свою,

И хочется запеть и снова

Петь. И вот пою, пою,

Как птица.

И не могу

И так все годы –

Напролет полвека.

(В.В. Каменский, отрывок из стихотворения «Урал»)

После того, как в 1933 году Каменский продал свою Каменку, в которой прожил без малого двадцать лет – дом, землю, лес, машины-сельпо, колхозу, он получил взамен пустовавший дом в селе Троице Пермско-Сергинского (теперь Пермского) района, на берегу Сылвы, притока Камы.

И так же, как раньше Каменка, так теперь Троица почти на двадцать лет стала основным пристанищем Каменского. Он обычно приезжал сюда весной и жил до поздней осени. А по зимам у него, в сущности, никогда не было постоянного дома. Он жил то в Москве, то в Тбилиси, то ещё где-нибудь, иногда в Перми.

Троицу он полюбил. Полюбил за дом, который ему нравился, за Сылву, за рыбную ловлю и охоту, которым отдавал почти всё свободное время.

Поселившись в Троице, Каменский быстро вошел в жизнь села, стал популярным человеком в сельсовете. Легко сходившийся с людьми, он приобрел множество друзей среди крестьян, среди колхозников. В это время вовсю шла сплошная коллективизация сельского хозяйства со всеми её сложностями и трудностями. Каменский по мере сил помогал создавать новые колхозы. Особенно много сделал он для организации колхоза в деревне Мостовой, что совсем рядом с Троицей. Мостовскому колхозу присвоили его имя. Всячески помогал Каменский советами, своими агрономическими знаниями, книгами сельской школе колхозной молодежи. Она тоже получила имя поэта и стала называться Троицкой школой колхозной молодежи (ШКМ) имени поэта В. Каменского.

Писательская, поэтическая работа не заслоняла у Василия Васильевича большую общественную работу, которую он вел в деревне. Было её, естественно, много: в декабре 1933 года он стал членом президиума Троицкого сельсовета Пермско-Сергинского района Уральской области и очень серьезно относился к депутатским обязанностям. 

Жить хотелось весело, светло, красиво, уютно, широко. И вот, фантазер и затейник, он переделал, перестроил дом по своему вкусу. Расширил и надстроил его. Пристроил оранжерею, в которой с огромным увлечением выращивал самые разные цветы и растения. На крыше соорудил балкон-площадку, с которой открывался прелестнейший вид на окрестные места. Ярко, в мажорных тонах расписал ворота усадьбы, пестро изукрасил резьбой и росписью фасад дома, баню, овощную яму и другие службы. 

На втором этаже находился кабинет, в котором не было ничего специфически «кабинетного», и обстановка была, что называется, с бору по сосенке. Но она свидетельствовала о большом разнообразии интересов хозяина, об оригинальности его вкусов. Посреди комнаты – большая, круглая, обитая железом черная печь, расписанная московским художником, оставившим под росписью слова: «Художнику жизни В.В. Каменскому – Ю. Сланевский». На стене висел портрет Каменского работы Д. Бурлюка, пейзаж самого Василия Васильевича «Озеро». Украшением кабинета было стоявшее у рабочего стола тяжелое кресло с высокой спинкой затейливой резьбы.

В большой столовой нижнего этажа висели картины самого Каменского, работы Давида Бурлюка, Бориса Григорьева, Филиппа Малявина и других художников, с которыми он был дружески связан. У внутренней стены, на небольшом буфете, располагалось солидных размеров модель парохода «Василий Каменский», подаренная поэту камскими речниками. А в углу зала на дощатой подставке стоял надетый на деревянный каркас костюм японского самурая.

Здесь, в Троице, у него подолгу, главным образом, летом, жили сыновья. Каменский к детям своим относился с удивительной нежностью и постоянной заботой: и к старшему Василию, и к Алексею, и к Глебу.

Каменскому нравилась его деревенская жизнь, он увлеченно занимался ремеслом и общественной работой.

Стоицизм последних лет

Я вижу, умирать никому не хочется -

Всем интересно, что дальше будет!

Право же, никогда так здорово не жили.

Знай, загибаем строительства балку.

Пожалуй, прибавить мне ещё 40 лет ежели, -

Я и в 80 устрою свалку!

Жить - так жить!

(В.В. Каменский, отрывок из стихотворения «Осень червонная»)

Во второй половине 30-х годов к Каменскому подбиралась тяжелая болезнь, первые серьезные признаки которой появились в конце 1937 года.

Едва оправившись от жестокого тромбофлебита, продержавшего его два месяца в московской больнице, Каменский уехал в Тбилиси, а летом снова в Троицу.

Годы 1937-1938 были заняты в основном работой над романом в стихах «Могущество», год 1939-й – книгой воспоминаний о Маяковском. И вот «Могущество» вышло в свет в 1939, а в 1940 году ещё одна мемуарная вещь Каменского – «Жизнь с Маяковским».

В начале 1941 года – это было после воссоединения Западной Украины с Украинской ССР и незадолго до Великой Отечественной войны – Каменского, который чувствовал себя к этому времени относительно здоровым, неудержимо потянуло на новые места. И он совершил большую поездку по Украине, в частности, по Западной.

Но вот разразилась самая жестокая в истории нашей страны – Великая Отечественная война...

И сразу же как боевой советский поэт Каменский встал в ряды активно борющихся с фашизмом. Уже 27 июня в пермской газете «Звезда» появилось его стихотворение «Победа будет за нами». В начале июля он выступал с сыном Василием на антифашистских вечерах.

Чуть ли не с самых первых дней войны взялся за поэму «Отечественная война. Партизаны», уже в ноябре 1941 года вышедшую в свет. И хотя ещё в августе он ходил скверно, чувствовал себя плохо, именно в это время он упорно работал над поэмой, ковал будущую победу, в которую безоговорочно верил.

В 1942 году Каменский сочинил боевую, энергичную военную песню «Строевая истребительная».

Затем он начал работу над оперой «Емельян Пугачев». Премьера «Емельяна Пугачева» состоялась уже во время войны, в Перми, в двадцать пятую годовщину Октябрьской революции, в постановке находившегося в эвакуации Ленинградского театра имени С.М. Кирова, и прошла с большим успехом.

Летом 1943 года Каменский работал над незаконченным ещё «Ермаком Тимофеевичем», написал поэмы «Чкалов» и «Воздушный бой». Это было продолжением работы над темой великого военного труда и героизма советского народа, истоки которого поэт видел в прошлом своей страны и чувстве патриотизма, воспитанного в советских людях эпохи Октября.

Под осень 1943 года Каменский с сыном Василием с трудом добрался до Тбилиси, а в конце года оказался в тбилисской больнице. Развивалась гангрена.

Но даже после того, как в 1944 году Каменскому ампутировали левую ногу, он остался всё таким же «непромокаемым оптимистом».

В больнице Василий Васильевич встретил своё шестидесятилетие. 18 апреля в тбилисском Дворце писателей был устроен литературный вечер, посвященный поэту.

За большие заслуги в области литературы поэт был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Это второй полученный им орден. Первый – «Знак Почета» - он получил ещё в 1939 году.

Вскоре после вечера в тбилисском Дворце писателей, на котором Каменский, конечно, не мог быть, его чествовали в больнице.

Летом, когда Каменский почувствовал себя несколько лучше, он добился переезда в Троицу, где, казалось ему, он ощутит себя несколько лучше, потому что верил в целительную силу родного края, в уральские, прикамские места, в уральскую, прикамскую природу.

Но атака болезни продолжалась, и в январе 1945 года Василию Каменскому пришлось перенести ампутацию второй ноги.

И всё-таки годы войны были для Каменского не только годами великой тревоги за судьбу Родины, не только годами испытания всех его физических и моральных сил в борьбе против болезни, обрушившейся на него всей своей тяжестью, но и годами творчества.

Подошел май 1945 года, месяц окончательного разгрома германского фашизма. И Каменский сразу же откликнулся на великое радостное событие горячими строками стихов о победе.

Передышку, которую дала ему вторая операция, Каменский продолжал использовать и после войны. Он всё ещё работал над «Ермаком Тимофеевичем», затеяв превратить драматическую поэму в либретто новой оперы.

Собирался писать роман о старой и новой Перми и начал было собирать для него материалы, написал в 1947 году пьесу «Мы стали другими».

Ещё весной 1946 года он жил в Новом Афоне, зимой 1947 года ездил в Харьков к другу-актеру; ходил на протезах, хотя и с огромным трудом; летом снова был в Троице; в Москве встречал Новый 1948 год.

14 апреля в Москве, на вечере, посвященном памяти Маяковского, Каменский выступал с воспоминаниями, горячо и взволнованно говорил о своем друге и, как всегда, взбудоражил и заинтересовал аудиторию колоритным рассказом.

Но это было последнее выступление. Через пять дней его постиг тяжелейший инсульт.

И опять даже потерявший речь, парализованный, Каменский не сдался, упорно и героически продолжал держаться за жизнь.

Не оставляла его и жажда движения.

В начале пятидесятых годов он страстно захотел на юг, который всегда привлекал его, и, несмотря на тяжелое состояние, настоял на переезде.

Перебирались в Сухуми, и там жили втроём – он, сын Василий и жена Валентина Николаевна Козлова, безотлучно находившаяся при Каменском все самые жестокие последние годы его жизни. В Сухуми жили до 1956 года, когда вернулись в Москву. Каменский мог ещё видеть. Он ещё владел левой рукой. И увлеченно рисовал цветными карандашами. В рисунки свои он часто вписывал какие-то слова, фамилии, и это было реминисценциями из произведений его давнего художественного прошлого.

Каменский очень радовался посещениям родных, друзей.

Подолгу смотрел телевизионные передачи, слушал радио. До самого конца всеми силами своей недюжинной натуры старался не выключиться из окружающей его действительности.

Так прошли последние годы жизни Василия Васильевича.

Одиннадцатого ноября 1961 года Каменский умер в Москве. Урна с его прахом замурована в стене Ново-Девичьего кладбища.