Как хороши, как свежи были розы. Полный декаданс. Игорь Северянин.

Сам Игорь-Северянин писал свой псевдоним через дефис: как второе имя, а не фамилию. Имя Игорь было дано ему по святцам, в честь святого древнерусского князя Игоря Олеговича; приложение "Северянин" делало псевдоним близким к "царственным" именам и означало место особенной любви (как приложение "Сибиряк" в псевдониме Д.Н.Мамин). Но традиция писать "Северянин" как фамилию закрепилась так же, как традиция толковать поэта односторонне по его "экстазным" стихам...

Булат Окуджава: Несколько слов об Игоре Северянине.

 Сущность этого большого поэта — в первооткрывательстве. Он рассказал мне то, что ранее не было известно. Мой путь к нему был труден и тернист, ибо был засорен нашим общим невежеством, и я поминутно спотыкался о ярлыки, которыми поэт был в изобилии увешан. Над памятью его смеялись, его освистывали, называли пошлым и салонным, и все это оскорбительное месиво звучало еще при его жизни. К счастью, во мне все-таки нашлись силы, чтобы разобраться во всем этом. И я постепенно стал его приверженцем. И я увидел, что это поэт, ... не замаравший себя на протяжении всей жизни ни скоропроходящими политическими, ни ка-кими-либо иными меркантильными пристрастиями; что пошлость, в которой его упрекали, есть не что иное, как стилистическое своеобразие и угол зрения, свойственные этому поэту; что слово «салонный» — пустой уничижительный ярлык, придуманный пролетарскими критиками, страдающими множеством специфических комплексов, придуманный ими в угоду кратковременному официальному духу. Наверное, действительно, с колокольни этих критиков творчество Игоря Северянина казалось искаженным. В иронии и самоиронии поэта мерещилась им враждебная сила, в отсутствии злобы и агрессивности — слабость, и многочисленные почитатели стихов поэта именовались ими обывательской толпой, которой, естественно, противопоставлялись мифические «народные массы».

Кто идет? какой пикантный шаг!

Это ты ко мне идешь!

Ты отдашься мне на ландышах

И, как ландыш, расцветешь!

Будут ласки небывалые,

Будут лепеты без слов…

О, мечты мои удалые,

Сколько зреет вам цветов!

Ты — дитя простонародия,

Много звезд в моей судьбе…

Но тебе — моя мелодия

И любовь моя — тебе!

... Помню, как вместе со всеми я тоже проповедовал достоинства Владимира Маяковского как укоризну Игорю Северянину, зная из хрестоматии несколько водевильных фактов, не имеющих ничего общего с литературой, не понимая, что поэтов нельзя противопоставлять одного другому — их можно сравнивать; нельзя утверждать одного, низвергая другого. И вот, когда по воле различных обстоятельств все это мне открылось, я понял, я почувствовал, что Игорь Северянин — мой поэт, поэт большой, яркий, обогативший нашу многострадальную поэзию, поэт, о котором еще предстоит говорить, и у которого есть чему учиться.

Родился будущий поэт в мае 1887 года в Петербурге. Отец его, Лотарев Василий, был командиром железнодорожного полка, а мама Наталья — представительница знатного дворянского рода. Брак с отцом Игоря был для нее не первым. Женщина уже имела супруга, но тот скончался в молодом возрасте. Позже мужчина рассказывал, что любовь к литературе, искусству и поэзии передалась ему от матери, ведь среди ее дальних родственников был известный поэт Фет, а также историк Карамзин.

Детство Игоря было счастливым, родители очень любили музыку и творчество разных авторов, поэтому уже в начале жизни мальчика приучили к культуре. В детском возрасте он написал первое стихотворение, строки давались ему легко, а произведение имело свои особенности.

Когда Игорю было 9 лет, его родители расстались. Отношения переживали кризис, но они не ссорились, решив пожить отдельно друг от друга. На личности сына это почти не отразилось, он уехал с отцом в Череповец. К тому времени Василий Петрович вышел в отставку.

Через некоторое время отец отправился на Дальний Восток для поступления на должность коммерческого агента, а Игорь остался со своей тетей Елизаветой и дядей Михаилом в их имении. Это были родные брат и сестра Василия.

Следующие 4 года мальчик учился в реальном училище, немного посещал художественную школу. Именно в эти годы формировался его вкус и личные качества, он стал осознавать свою национальную принадлежность.

В возрасте 16 лет юноша отправился к отцу в Маньчжурию, где тот проживал и работал в городе Дальнем. Природа севера оказала на него неизгладимое впечатление. Парень был очарован и поражен, появилось вдохновение для написания первых достойных произведений. Перед началом русско-японской войны Василий Петрович скончался от серьезной и неизлечимой на тот момент болезни.

Игорь был вынужден отправиться в Петербург к своей матери. Позже юноша вспоминает, что этот период в его жизни был определяющим и особенно сильно отразился на творчестве.

Свое первое стихотворение «Звезда и дева» Северянин написал в возрасте 8 лет. Тогда ему по душе была лирика, поэтому все ранние произведения пропитаны нотками любовных переживаний. После переезда к отцу и знакомства с природой Дальнего Востока в стихотворениях появляются черты футуризма, патриотизма.

Далее карьера поэта развивается, но не всегда в нужном направлении:

В 1905 году в одном из военных журналов появляется произведение Северянина «Гибель Рюрика». После этого он решает выпускать брошюры со своими стихотворениями, рассылает их солдатам, деятелям культуры и поэтам, надеясь получить отзыв.

Спонсором молодого поэта был его дядя, на средства которого литератор выпускал тоненькие сборники стихотворений. Он отправлял эти брошюры в редакции, чтобы получить отзывы. Но его идея потерпела крах, отзывов на произведения не было, что его сильно расстраивало. Некоторые критики говорили, как Лев Николаевич Толстой читал отдельные стихи Лотарева и сказал, что их нельзя назвать литературой. Одно из стихотворений, которое начинается так: "Вонзите штопор в упругость пробки…", было прочитано в доме Толстого в Ясной поляне. Это был обычный дворянский быт – чтение вслух книг. Вся брошюра Северянина вызвала необычное оживление, но это произведение произвело настоящий фурор. Все смеялись над необычными ходами новой поэзии автора. Но неожиданно Лев Николаевич рассердился и сказал: "Вокруг виселицы, убийства, похороны, а у них штопор в пробке". Вскоре эти слова были растиражированы во многих газетах. Так обрел славу Игорь Васильевич Северянин. Биография и творчество его стали популярны уже буквально на следующее утро. 

Тем не менее, за короткое время Лотарев издал 35 брошюр, которые позднее он решил объединить в «Полное собрание поэз». Несколько позже Игорь Васильевич объединил все свои брошюры в одно собрание.

Очам твоей души — молитвы и печали,

Моя болезнь, мой страх, плач совести моей,

И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале,-

Очам души твоей…

Очам души твоей — сиренью упоенье

И литургия — гимн жасминовым ночам;

Все — все, что дорого, что будит вдохновенье,-

Души твоей очам!

Твоей души очам — видений страшных клиры…

Казни меня! пытай! замучай! задуши! —

Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры —

Очам твоей души!..

Довольно скоро Северянин познакомился с Константином Феофановым, который стал его главным поэтическим учителем и наставником. Ежегодно на протяжении всей жизни Игорь праздновал день знакомства с великим человеком и старался провести его с Феофановым. Он считал эту дату особенной, ведь именно после этого он взял себе псевдоним и стал писать интересные произведения.

Жанна Бичевская и Геннадий Пономарев Ананасы в шампанском.

Биография и творчество Игоря Северянина стала интересовать читателей и критиков после обнародования совсем не лестного отзыва о его работах от Льва Толстого. Специалисты и просто поклонники поэзии стали читать автора, чтобы понять возмущение великого литератора, разделить его или сформировать собственное мнение.

Однако сам автор в своих записях признавался, что именно в этот момент стал ощущать себя всесильным, ведь произведения стали модными, их читали и запоминали, скандировали на званых вечерах. Некоторые литераторы утверждали, что слишком высокая самооценка не позволяет Северянину видеть ошибки в собственном творчестве.

Я коронуюсь утром мая

Под юным солнечным лучом.

Весна, пришедшая из рая,

Чело украсит мне венцом.

Жасмин, ромашки, незабудки,

Фиалки, ландыши, сирень

Жизнь отдадут — цветы так чутки!-

Мне для венца в счастливый день.

Придет поэт, с неправдой воин,

И скажет мне: «Ты будь достоин

Моим наследником; хитон,

Порфиру, скипетр — я, взволнован,

Даю тебе… Взойди на трон,

Благословен и коронован».

Он уже провозгласил себя королем поэтов, хотя до присвоения подобного титула необходимо было еще очень много трудиться. Несмотря на это, автор стал больше писать, издавать свои произведения, выслушивать похвалу и критику. Возможно, отрицательное отношение к творчеству стало для него своеобразным стимулом для дальнейшего развития.

Если изучить хронологическую таблицу творчества Игоря Васильевича, можно увидеть, что свои лучшие стихотворения и сборники он издал после 1910 года. Именно в это время символизм, являющийся основным литературным течением ХХ века, переживал кризис. Тогда автор выступил с идеей создания общества эгофутуристов. Главной целью представителей ассоциации было утверждение своего будущего и собственного «я». В организацию вошли следующие поэты:

Иван Игнатьев.Вадим Баян.Константин Олимпов.Георгий Иванов.

Общество просуществовало около года, после чего распалось. Сам Северянин написал по этому поводу эпилог и больше не возвращался к идеям эгофутуризма. Однако его стихотворения в период членства в ассоциации отличаются завышенной самооценкой и ощущением собственной значимости. За эти настроения произведения получили множество негативных откликов от критиков и других авторов.

Настоящая известность к автору пришла после выхода в свет его тома стихов «Громокипящий кубок». Издать сборник ему помог Федор Сологуб. Несколько позже Северянин, Сологуб и Анастасия Чеботарева организовали первый тур по России. Сам Игорь Васильевич называл выступления «поэзоконцерты» и мог часами декламировать стихотворения перед огромным количеством людей. Его слава тогда граничила с идолопоклонничеством, ведь люди сидели и смотрели на него, как завороженные.

 Манера читать свои произведения была довольно своеобразной, но зрители этого не замечали. Северянин всегда выходил на сцену в длинном черном сюртуке. Во время рассказа он шагами мерил сцену и не обращал абсолютно никакого внимания на публику. Однако это не отталкивало людей, а лишь еще сильнее притягивало, ведь манера была необычной и в какой-то мере интересной.

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж…

Королева играла — в башне замка — Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:

Королева просила перерезать гранат,

И дала половину, и пажа истомила,

И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа…

Это было у моря, где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа.

Другие авторы, побывавшие на выступлениях Северянина, писали, что его редкий взгляд в зал был наполнен равнодушием, граничащим с презрением. Его не тревожило отношение зрителей, их переживания, он был весь во власти творчества. На поэзоконцертах звучали лучшие стихи Игоря Северянина, зал всегда был полон, в нем стояла тишина. Женщины с интересом разглядывали профиль поэта, его короткий, тяжелый подбородок, интересную форму носа. Он был популярным среди дам разного возраста и социального статуса, поэтому часто попадал в любовные истории.

В годы Первой мировой войны Игорь выпускает избранные произведения одно за другим. Его критикуют за использование непонятных иностранных слов и другие ошибки, но писатель не обращает на это внимания.

В 1918 году Северянин перебирается с семьей в Эстонию в небольшой поселок. Его мать тяжело больна и ей требуется покой. Через месяц после переезда он посещает Москву, где видит интересную афишу. На ней указано, что все желающие могут принять участие в конкурсе на получение звания «короля поэтов».

Этот период — наиболее важный в жизни и творчестве Северянина. Он решает принять участие в конкурсе. Современники утверждали, что места в помещении, где проходило мероприятие, было очень мало, даже Маяковский не смог нормально развести руки во время чтения своего произведения. Публика была в восторге и уже собиралась присудить ему титул, когда явился Северянин в своей неизменной форме.

Автор прочел произведение из наиболее популярного сборника «Громокипящий кубок». Все слушатели были поражены, удивлены, громко аплодировали и единогласно решили, что именно Игорь является королем поэтов. Маяковский занял второе место, что его сильно огорчило. В следующем месяце после мероприятия вышел в свет альманах «Поэзоконцерты», на обложке которого был портрет Северянина. После конкурса начался новый этап в творчестве автора и список его произведений стремительно вырос.

Многие критики издают краткий анализ стихотворений поэта, высказывая свое мнение. Через год после проведения конкурса Северянин окончательно перебирается в Эстонию и начинает проводить свои поэзоконцерты в Таллине. 

В те времена, когда роились грезы

В сердцах людей, прозрачны и ясны,

Как хороши, как свежи были розы

Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слезы…

Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

Как хороши, как свежи ныне розы

Воспоминаний о минувшем дне!

Но дни идут — уже стихают грозы.

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб!

В СССР он так и не возвращается, занимается переводами некоторых произведений на эстонский язык, пишет новые стихотворения, уделяет время семье.

Личная жизнь.

Уже в детском возрасте мальчик отличался влюбчивостью и страстностью. Его первой любовью стала кузина Елизавета, которая была старше мальчика на 5 лет. Он посвящал ей свои первые произведения, поэтому раннее творчество можно отнести к лирике. В возрасте 17 лет кузина вышла замуж и больше не появлялась в поместье родителей. Игорь не сразу узнал правду, но был ею огорчен беспредельно, впал в депрессию.

Она на пальчиках привстала

И подарила губы мне,

Я целовал ее устало

В сырой осенней тишине.

И слезы капали беззвучно

В сырой осенней тишине.

Гас скучный день — и было скучно,

Как все, что только не во сне.

Евгению Гуцан Игорь узнал в 18 лет, сразу же понял, что это его первая взрослая любовь.

 Стройная и золотоволосая девушка произвела на влюбчивого юношу сильное впечатление, он везде следовал за ней, ежедневно дарил стихи, красиво ухаживал. Однако молодым людям не суждено было пожениться, поскольку через некоторое время они расстались. Эти отношения привели к рождению дочери Тамары. Северянин увидел ее только через 16 лет, поэтому никакой связи не чувствовал.

После расставания с Евгенией у Северянина было очень много мимолетных романов и несколько гражданских жен. С одной из них он даже уехал в Эстонию. Мария Волнянская исполняла цыганские романсы, поэтому некоторое время семья жила на ее гонорары.

Однако женщина не смогла смириться с неверностью гражданского супруга, о которой ей было слишком хорошо известно, поэтому вскоре семья распалась. Единственной официальной женой Северянина стала Фелисса Крут, родившая ему сына.

 Но после женитьбы Игорь не перестал заводить любовниц. Жена терпела его измены почти 15 лет, но после этого выгнала из дома.

Факты биографии поэта:

настоящая фамилия поэта Лотарев, свой псевдоним он искал довольно долго;

главное вдохновение Северянина в юные годы — любовь к девушкам;

все лирические произведения поэта написаны на основе собственных переживаний;

автор имел завышенную самооценку, никогда не считал себя посредственным;

после получения титула «короля поэтов» Северянин действительно в это поверил, написал стихотворение в подтверждение;

после обретения Эстонией независимости поэт стал вынужденным эмигрантом, поэтому больше не вернулся на родину;

единственная законная супруга Игоря Васильевича ради него сменила веру на православную, но он все равно не был ей верен.

Северянин довольно равнодушно относился к собственным детям. Его романы почти всегда завершались беременностью любовницы, поэтому трудно сосчитать всех его отпрысков. Единственная супруга родила ему только сына, что доказывает, какими неважными стали их отношения.

Последней гражданской супругой поэта стала Вера Коренди. В 1935 году Северянин расстается с Фелиссой Круут и уезжает из Тойла. У него новая спутница жизни - Вера Борисовна Коренди, молодая учительница гимназии. Но вскоре, понимая, какую ошибку он совершил, поэт пытается вернуться к жене, пишет ей: «Смертельно тоскую по тебе… Не отвергай, Фелисса: все в твоих руках — и мое творчество, и мой покой, и моя безоблачная радость». Однако, Фелисса не простила его.

 С Коренди поэт прожил несколько лет. В последние годы здоровье его сильно ухудшилось.

Некоторые специалисты утверждали, что Северянин страдал от туберкулеза, но скончался поэт после продолжительной болезни сердца.

В годы эмиграции Северянин выпустил 17 книг, но читателей становилось все меньше, тиражи книг были мизерными, и даже они не расходились. Последние годы поэт провел в нужде и безвестности.

Он как-то приезжал в Париж. Ему устроили вечер. «У меня голубая лодка, у меня поэтесса жена». Он голодал. Целые дни ловил рыбу со своей голубой лодки и от сверкающей водной ряби стал терять зрение. На вечере своем читал стихи простые и грустные. Последнее кончалось словами:

«Так каково быть поэтом

На вашей жестокой земле…»

Для поэта наступили трудные годы. Он много выстрадал за пределами Родины. В письмах той поры Северянин постоянно жалуется на отсутствие денег, на долги, на полное одиночество.

Здоровье поэта ухудшается. Он умер 20 декабря 1941 года в оккупированном немцами Таллине, в нищете и безвестности, вдали от родины. Ему шел только 55-й год.

Меня положат в гроб фарфоровый

На ткань снежинок яблоновых,

И похоронят (..как Суворова..)

Меня, новейшего из новых.

Не повезут поэта лошади

Век даст мотор для катафалка.

На гроб букеты вы положите:

Мимоза, лилия, фиалка.

Под искры музыки оркестровой,

Под вздох изнеженной малины,

Она, кого я так приветствовал,

Протрелит полонез Филины.

Всем будет весело и солнечно,

Осветит лица милосердье,

И светозарно, ореолочно

Согреет всех мое бессмертье!

Кокетливый и нежный эгофутурист, певец куртизанок (сегодня мы бы сказали «путан»), он остался, как здания в стиле ар-нуво, чудом до сих пор сохранившиеся в Москве. Готические башни, рыцарь с мечом, изысканные витражи, зеркальные лифты...

Его поэзия очень похожа на галантную эротическую живопись Сомова и Бенуа, но с явными атрибутами нового века. Пажи и маркизы, королевы и короли вскоре исчезнут в вихрях и водоворотах. Останутся стихи Северянина, как обломки Атлантиды. Россия не ошиблась, выбрав его королем поэтов. Маяковский - трибун, Блок - пророк, а Северянин - просто король. 

Бывают дни: я ненавижу

Свою отчизну — мать свою.

Бывают дни: ее нет ближе,

Всем существом ее пою.

Все, все в ней противоречиво,

Двулико, двоедушно в ней,

И дева, верящая в диво

Надземное, — всего земней.

Как снег — миндаль. Миндальны зимы.

Гармошка — и колокола.

Дни дымчаты. Прозрачны дымы.

И вороны, — и сокола.

Слом Иверской часовни. Китеж.

И ругань — мать, и ласка — мать…

А вы-то тщитесь, вы хотите

Ширококрайную объять!

Я — русский сам, и что я знаю?

Я падаю. Я в небо рвусь.

Я сам себя не понимаю,

А сам я — вылитая Русь!