В своих мемуарах "Дело всей жизни" Маршал Советского Союза Василевский привел соотношение сил, сложившееся на советско-германском фронте к началу 1944 года. В числе прочих данных, он привел и количество танков и САУ, имевшееся в распоряжении командования двух противоборствующих сторон.
У немцев: 5.4 тысячи танков и САУ
У наших: 5254 танков и САУ
"Несомненно, обращает на себя внимание то обстоятельство, что у нас, хотя и временно, было меньше, чем у противника, танков. Это объясняется прежде всего немалыми потерями нашей армии в гигантских наступательных операциях 1943 года. Пять наших танковых армий (а зимою 1944 года к ним добавилась шестая) позволяли сосредоточивать на направлении главного удара серьезные танковые силы. Огнем и гусеницами они давили врага, прокладывая путь советской пехоте и взламывая фашистскую оборону. Но и сами при этом, являясь передовым тараном войск, несли заметный урон. Кроме того, не нужно недооценивать экономический потенциал гитлеровской Германии. Эксплуатируя труд сотен тысяч угнанных в фашистскую неволю иноземных рабочих, подчинив все свои оборонные предприятия служению нуждам фронта, фашистская Германия сумела наладить военное производство. Вот почему на рубеже 1943-1944 годов борьба с немецкими танковыми соединениями оставалась далеко не простым делом. И когда наши войска становились порою в оборону, она строилась обязательно глубокой, противовоздушной, противотанковой и с серьезным инженерным оборудованием местности".
(А.М. Василевский "Дело всей жизни" глава "На Правобережье Днепра")
Ситуация в сравнении с 1941 годом необычная. Тогда, официально имея 27 тысяч танков, мы терпели поражения и отступали. В 1944 году, даже уступая в силах, после того как понесли немаленькие потери - наступаем. При этом, Вермахт заметно прибавил в качестве, а военное производство в Германии находится на подъеме и еще не достигло пика своего роста. А не помогает это немцам! Почему? Сказочки про чудовищное численное преимущество РККА ничего тут не объясняют. Оно и в 1941 году у нас имелось, но немцам это не мешало идти от победы к победе. Если посмотреть на другие показатели, то по артиллерии у немцев тоже наблюдается превосходство над РККА. Соотношение сил в воздухе даже лучше, чем было 22.06 41. Тогда это все работало в пользу немцев. Теперь работает против них. Почему так? Потому, что изменился противник воюющий с немцами. РККА-41 и РККА-44, это совершенно разные армии. Что и как в ней изменилось, можно разглядеть на примере порядка в танковых войсках этих времен.
Для того чтобы это сделать, я взял два художественных произведения, написанных писателем-фронтовиком Виктором Курочкиным. Он посвятил танкистам два произведения: "На войне как на войне" и ""Железный дождь". Первое, благодаря хорошо снятому фильму прекрасно известно читателям., Второе, так и не получилось закончить и потому известно гораздо меньшему числу читателей. Не сомневаюсь, что проживи он дольше, он бы закончил и второе произведение. Вот только наша доблестная милиция сократила его жизнь. Что там и как было, уже наверное не восстановишь. Но факт есть факт: то что не сумели сделать немцы, сумели сотворить наши "правоохранители".
Описывая войну, Виктор Александрович описывал в основном повседневную жизнь армии той поры. Вроде бы и пишет о самых обыкновенных вещах, но знающим людям они говорят о многом.
Можно ли верить писателю? Можно. То о чем он пишет, он испытал лично. "На войне как на войне" он писал практически с самого себя. А "Железный дождь" - с реального человека, которому он сумел задать правильные вопросы.
лейтенант Курочкин В.А., 1945 год.
Итак, оба текста позволяют сравнивать танковые войска в разный период. Конечно, в обоих произведениях речь идет о людях, воевавших в качестве командира экипажа. Уровень вроде и небольшой, но и с этой колокольни видно весьма много.
Итак, наши герои. Герой "Железного дождя" старшина Сократилин сразу, с первого знакомства внушает уважение:
" Она вынула из ящика комода деревянную шкатулку и высыпала на стол кучу медалей. Я насчитал одиннадцать: "За Победу", "За взятие Берлина", девять - "За отвагу" и орден Красного Знамени. Девять медалей "За отвагу" - вот что меня поразило! Половина из них имела вид поношенный, и одна до того стерлась, что с трудом можно было рассмотреть чеканку, у других трех ленточки засалились, и не поймешь, какого они были цвета, остальные пять сияли так, как будто они только что из-под молотка. Орден покоился в атласной коробочке и, видимо, ни разу из нее не вынимался. Меня очень все это заинтересовало. Вероятно, первые четыре медали были получены в начале войны. А получить их тогда было не так-то просто, не так, как в конце!"
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
А вот младший лейтенант Малешкин выглядит на фоне этого героя бледно. Авторитетом ни у подчиненных, ни у офицеров полка не пользуется. Да и боевая биография не внушает:
"На войне младшему лейтенанту Малешкину пока что ужасно не везло. Вот уже полгода как он на фронте, а еще не выпустил по врагу ни одного снаряда. На своей самоходке Саня догонял немцев по пыльным дорогам Полтавщины вплоть до Днепра. И вот тут ему, казалось, улыбнулось счастье. Но увы! Оно только улыбнулось - не больше. Во время переправы на Букринский плацдарм, когда Санина самоходка уже вскарабкалась на паром, немец, словно нарочно, пустил всего лишь один снаряд, и он плюхнулся у парома. Никто не пострадал, кроме Малешкина. Осколком снаряда, словно гигантским топором, обрубило у пушки конец ствола. Нелепейший случай! А не будь его, Саня переправился бы на ту сторону реки и наверняка стал бы героем. По крайней мере он так думал.
Впрочем, кто знает, может, и стал бы. В приказе командующего фронтом значилось, что первый воин - пехотинец, танкист, артиллерист, - ставший ногой на правый берег Днепра, получает звание Героя Советского Союза. А ведь Санина машина переправлялась первой".
(В.А. Курочкин "На войне как на войне")
Сравнивать профессиональную подготовку двух героев? Тут преимущество будет за старшиной Сократилиным. К 1941 году, старшина Сократилин прослужил в армии уже шесть лет. Начав служить в пехоте, окончил школу младших командиров и остался на сверхсрочной уже командиром танка. За четыре года службы, как следует из повести, он прекрасно изучил материальную часть. В качестве командира экипажа, он выполняет функции наводчика и неплохо стреляет. Но в случае нужды, он в состоянии заменить механика-водителя, а также провести с помощью экипажа устранение простейшей неисправности. И он не один такой хороший. Механик-водитель у него тоже неплох. Опыт службы порядка четырех лет. Боевую машину водит уверенно. Войну экипаж начинает на танке Т-26, но в дальнейшем оказывается, что и другая техника им знакома прекрасно.
Малешкин же на этом фоне выглядит бледно. Ускоренный выпуск, полгода на фронте и ни одного раза не был в бою. Работая за наводчика, перепутал вертикальную наводку с горизонтальной, подменять мехвода даже не стремится ибо очень мал стаж вождения и полное незнание устройства боевой машины. Взаимозаменяемость в экипаже - отсутствует. Вроде и опытные ребята, но один другого в бою заменить не смогут. Да и порядочки в экипаже... В общем, командира за боевую единицу никто из подчиненных не считает.
Поэтому, предоставь возможность выбирать из двух экипажей, любой вменяемый командир выберет экипаж Сократилина и не пожалеет об этом.
Получается, что уровень подготовки экипажей В РККА-41 был выше, чем в РККА-44. А почему тогда в 1941 году танковые войска быстро сошли на нет, а в 1944 году они действуют очень успешно? Может командиры плохи? Не похоже. Танковые командиры, какими их описал Сократилин, в 1941 году были вполне на уровне. Так в чем же дело?
Дьявол зачастую кроется в мелочах. Вот давайте и присмотримся к мелочам.
"Сергачев перечислял села, мимо которых они должны были ехать, и названия их были очень знакомые: все те же Каменки, Боярки, Городища, Барановки. А сколько их за полгода проехал на своей самоходке младший лейтенант Малешкин! Потом мысли Сани перекинулись на самого себя. Он с тоской размышлял о том, отчего ему так не везет в жизни. Все над ним насмехаются, подтрунивают, что ни случись в полку-- все сразу почему-то вспоминают Малешкина. До чего дошло-- карты ему не дали! Всем хватило, даже командиру автоматчиков, а командиру машины, основной боевой единицы в полку, не досталось. А зачем этому автоматчику карта? Ведь он со своим взводом только и делает, что штаб охраняет".
(В.А. Курочкин "На войне как на войне")
Вот ведь невезение! Картой не обеспечили! Но во всем полку так только Малешкину не повезло. А как с этим у Сократилина? Вот мы переносимся в 17 сентября 1939 года . Советско-польская граница под Полоцком:
"В полдень привезли горючее с боепитанием. Полностью залили бензином баки, загрузили танки снарядами, пулеметными дисками. Еще раз все проверили, подрегулировали, подтянули, почистили. Окаемов собрал командиров машин и сообщил, что наш батальон в составе 22-й танковой бригады будет наступать в направлении Вильно. Поскольку карт командирам машин не полагалось, мы записали населенные пункты на пути нашего движения".
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
Вот так! В 1944 году карты полагаются каждому командиру экипажа, а в 1939 им совсем она не полагалась. А раз не полагалась, то и зачем учить ее читать? Малешкин остался без карты лишь потому, что боялся докучать начальству просьбами. Был бы настойчив - снабдили бы. А до войны оказывается, бесполезно было глотку драть. Не положено, значит не положено! Получается, что бесполезно поручать экипажу танка выполнение самостоятельной задачи. Заблудятся.
Вот и приходится танкам огромными толпами ходить. Ротный-поводырь всех ведет. Чуть замешкался, отстал и спрашивай у местных жителей дорогу. А если местный тебе не друг?
Но даже среди дружественного населения можно отстать и заблудиться. Например из-за поломки. А как часто они бывают у наших героев? Типичный случай во время Освободительного похода:
"Второй день наступления походил на первый. Прошли Свенцяны. К вечеру должны были быть в Михалешках. Но за Свенцянами начался лес и сквернейшая дорога. Грязь, ухаб на ухабе. Моторы надрывались и глохли. Рота растянулась немыслимо. Голова ее уже выходила из леса, а хвост еще и половины не прошел. Одна машина поплавила подшипники. Ее только через месяц приволокли из этого леса в часть на буксире.
На другой день с рассветом пошли на Вильно. В километрах пятнадцати от Вильно, около хутора, у меня заклинило коробку скоростей".
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
Итак, два дня марша и рота потеряла по не боевым причинам два танка из шестнадцати. А теперь экстраполируйте эту ситуацию на июнь 1941 года. Сколько техники выйдет из строя по таким причинам за два дня войны? Тут нужно учесть, что в батальоне Сократилина имели время для проверки состояния техники перед маршем. И не только проверили, но и кое-что исправили в меру возможностей. У Сократилина например, заменили на танке пушку. Как выяснилось аж за несколько минут до боевой тревоги, из этой пушки даже награжденный за отличные стрельбы ротный не может попасть в цель.
Вообще, не стоит смеяться над такими вещами и списывать на извечную русскую беду. У немцев с этим тоже было не все слава богу. За полтора года до этих событий, немцы вводили свои войска в дружественную им Австрию. У них тоже командиры экипажей не имели карт. Пришлось вместо топографических карт срочно выпрашивать у ведомства Геббельса туристические справочники. Геббельс помог родной армии. В каждом танке появился туристический справочник с подробной схемой местности. Особыми значками, были выделены места нахождения кабаков и публичных домов. Может быть поэтому немцы в простом марше, по хорошим дорогам растеряли свои танковые войска? Смех-смехом, но из-за блудежки и поломок, они теряли целые танковые дивизии. За прошедшие полтора года, они ситуацию исправили и научились организации марша.
А мы это испытали на своей шкуре сперва в 1939 году. А что у нас в 1944? Младший лейтенант Малешкин шесть месяцев совершает на своей СУ-85 марши. За эти шесть месяцев у него два повреждения. Одно боевое, второе не боевое - лопнула тяга бортового фрикциона. Вот и сравните: У Сократилина давно находящаяся в серийном производстве машина вышла из строя на вторые сутки марша. А у Малешкина боевая машина, которую производить стали только недавно и за шесть месяцев одна пустяковая поломка, которая даже не задержала марш.
О чем это говорит? В 1939 году, боевую технику создавали люди, которые только-только пришли из деревень. Они, как и сам Сократилин, искренне считали поначалу, что если баню поставить на колеса, то получится паровоз. Привить им за несколько лет техническую культуру не получится ни у кого. У англичан в эти самые года работало уже четвертое поколение моторостроителей. Производственные традиции уже сложились. А у нас - научили человека пользоваться микрометром, а он все-равно проведет черту мелом и отрубит топором. 25% брака - это естественный результат ученичества. Вот только за такую несвоевременную учебу потом кровью платили. К 1944 году, ситуация изменилась. Все бракоделы оказались на фронте. На их место пришли аккуратные по природе женщины и легко обучаемые подростки. Именно эти Маши да Васи, подняв качество выполнения производственных заданий на недосягаемую прежде высоту, дали в руки Малешкиных надежное и безотказное оружие.
А раньше так было не поступить? Да, раньше такое не получилось бы. До сентября 1939 года Россия была самой настоящей родиной слонов. Неграмотных слонов. Например, старшина Сократилин пришел в армию, отучившись в школе всего два дня. Прежде чем его подпустили к танку, армия из него целых два года делала человека. И он такой был не один.
В сентябре 1939 года, был принят закон о всеобщей воинской обязанности. Первый призыв в ряды РККА на основании этого закона - весна 1940 года. Какой эффект? Вот вам пример. Совершив побег из немецкого плена на танке БТ-7, Сократилин вынужден был заняться своими попутчиками:
"Коротко пояснив, для чего служат ствол с казенником и затвор с ударным механизмом, Сократилин перешел к практическим занятиям. К явному удовольствию Богдана, "экипаж" проявил не только рвение, но и незаурядные способности. В каких-нибудь полчаса Левцов с Могилкиным научились через канал ствола наводить сорокапятку в цель, заряжать и отдавать команды.
- Оружие готово! - кричал Могилкин.
- Огонь! - отвечал Левцов и лязгал затвором.
Сократилин оказался командиром требовательным, суровым, он гонял свой экипаж без отдыха и перекура и довел его действия почти до полнейшего автоматизма".
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
Как видите, случайно оказавшиеся в его распоряжении люди, за два часа освоили то, что ему самому давалось поначалу со скрипом. Чудес тут нет. Просто над этими людьми хорошо поработал школьный учитель. Тоже самое было и в промышленности. Там хорошо развитые с детства кадры начали появляться примерно в это же самое время.
Но вернемся к нашим поломкам. В 1939-41 годах, командир не имел возможности влиять должным образом на подобную ситуацию. Смотрим выше: у ротного вышло из строя два танка. Сколько куковал экипаж Сократилина в повести не говорится, но второй танк только через месяц приволокли в часть на буксире. А чем заняты ремонтные службы? Молчание. Видимо не все так просто. Зато в 1944 году, получив нагоняй от экипажа, механик-водитель сходил в техчасть и получил нужную ему тягу. Почувствуйте разницу: полк в постоянном движении, а техчасть постоянно рядом. Все необходимое для поддержания техники в исправном состоянии у них есть. Нужна запасная тяга - бери и ставь! Что-то сложное - выезжаем! Перевернулась на марше самоходка, но к утру она уже в строю. Прекрасно работает служба зампотеха! Его самого вроде и не видно и не слышно, но случись что, его ремонтники всегда рядом и всегда готовы к любому развитию событий. Извлекли люди уроки из трагедии 1941 года. Причем не только научились правильно поддерживать технику в боеспособном состоянии.
Повесть о старшине Сократилине не просто так названа "Железный дождь".
"Богдан сел на дно окопа и с тоской прошептал:
- Опять железный дождь. Когда же он кончится?
Сократилин давно привык равнодушно глядеть на смерть. Артобстрелы, танки - все это стало для него обычным и довольно-таки скучным делом. А вот к бомбежкам он так и не смог привыкнуть. Богдан отроду не был трусом. Разрыв снаряда, мины можно предугадать, с ползущим на тебя танком можно бороться, но, когда над головой воет бомба, человек становится совершенно беспомощен, ему остается только сложить руки и ждать..."
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
Весь 1941 год, наши войска страдали от ударов немецкой авиации. В роте, в которой начинал воевать старшина, в первые же минуты войны сожгли прямо в техпарке десять недавно полученных танков Т-34. Оставшиеся в строю три КВ и пять Т-26 выходят из городка и совершают марш к переправе через реку. Но снова налет и в результате, из имевшихся на начало войны шестнадцати Т-26, десяти Т-34 и трех КВ, до рубежа обороны добралось два Т-26 и два КВ. Четыре танка из 29! А ведь от казарм до позиций не более одного километра было.Но на этом дело не кончилось. Командовавший ротой старший лейтенант Лесников принял все меры для организации устойчивой обороны. Четыре исправных танка и один неисправный были окопаны и замаскированы. Из безлошадных танкистов организовал пехотное прикрытие. И бой против противника вел как следует. Вот только никакого ПВО в его распоряжении не было. Столкнувшиеся с успешным сопротивлением советских войск, немцы не стали напрасно бодаться. Они просто вызвали авиацию. Еще два налета и оборона рухнула. Суммарно потребовалось организовать четыре налета и грозная с виду сила исчезла на их пути. Тут даже не бой, а простое избиение. И ответить как следует было нечем.
Зато в 1944 году, у Малешкина все по-другому. Немецкая авиация его не пугает. Вот пробомбили немцы дважды их полк на марше и что? Никакого ущерба! И хотя немцам на этот раз никто не мешал, но тщательно целиться они не стали. Свалили бомбогруз абы как и слиняли. Чувствуется, что нервничают. Могут ведь и нарваться. Поэтому они осторожничают. Тот наглеж, что был в 1941 году, куда-то пропал. Сразу видно опытных вояк не раз и не два получавших по зубам. Вот почему и эффективность работы их авиации резко снизилась. Самоходчиков гораздо больше огорчает то, что брезент осколками посекло.
Интересна еще одна примета того времени. В рассказе старшины Сократилина наша пехота даже не упоминается. Складывается впечатление, что танкисты ведут свою войну, пехота свою. Танкисты вроде бы и есть, но пехота их даже не видит. Но у Малешкина все по-другому. Стоило их батарее получить боевую задачу, как тут же откуда ни возьмись, появилась пехота.
"Подошло отделение автоматчиков. Рябой, как вафля, ефрейтор доложил Малешкину, что десант в количестве пятнадцати человек прибыл в его
распоряжение".
(В.А. Курочкин "На войне как на войне")
Как видите, в 1944 году командование обеспокоено наличием пехотного сопровождения. Сам младший лейтенант по неопытности еще не сумел оценить такой заботы. Зато наводчик его разошелся вовсю. Узнав, что никто из пехотинцев не был в бою, он взялся за них :
"- Прекрасно!-- воскликнул Домешек.- Это и есть то. чего не хватало нашему славному гвардейскому экипажу. А теперь я вас инструктировать буду.
Слушать внимательно и на ус мотать, - объявил Домешек. - Итак, что выдолжны и не должны...
Десантники должны были выполнять все приказания экипажа и помогать ему: чистить машину, заправлять ее горючим, загружать снарядами, закапывать самоходку в землю, охранять ее, защищать и нести всю караульную службу. Не должны были десантники только пререкаться, роптать и возмущаться. После инструктажа Домешек стал обучать солдат правилам посадки десанта на машину и гонял их до тех пор, пока у автоматчиков не взмокли шапки. Потом милостиво разрешил им покурить и оправиться.
Ефрейтор Бянкин, наблюдавший за учением, сказал наводчику:
- Хорошо, что тебя из офицерского училища турнули. А то бы ты с солдата по пять шкур драл...
Домешек самодовольно ухмыльнулся и заявил Бянкину, что с него бы он все десять спустил".
(В.А. Курочкин "На войне как на войне")
Это не издевательство. Опытный в таких делах наводчик прекрасно знал, почему танки становятся братской могилой. Поэтому он и гоняет приданную им пехоту как сукиных котов. Эффект от этого есть. Когда пришлось вести бой, им очень пригодилось то, что рядом с боевой машиной оказался пехотинец. Пусть он был неопытен и невзрачен, но он был рядом. Он ходил в разведку, наблюдал за полем боя и в выпавшим на долю экипажа успехе была и его заслуга.
Вот из таких мелочей и складывались успехи. То, что было не под силу хорошим профессионалам в 1941 году, спустя три года было по плечу посредственно подготовленным воинам 1944 года.
Но я не закончил на этом сравнение. Очень интересно сравнить, как в разное время шло управление войсками. Автор и тут дает возможность сравнить.
"Потрепанный танковый батальон, в котором находился Богдан, для отражения атак противника занял позицию за железнодорожной насыпью. Две атаки они отбили. Потом на них навалились "юнкерсы" и целый час долбили их.
...Три машины неожиданно отъехали от насыпи, развернулись и устремились к городу.
"Наверное, приказ отходить",- решил Сократилин и тоже отъехал от насыпи и стал разворачиваться. И тут он увидел перед своим люком комбата. Зверь зверем! Лицо темное, зубы оскалены, в руке пистолет.
- Куда?! Назад! Застрелю труса!
И застрелил бы, но не успел. Взрыв бомбы отбросил комбата от люка.
Сократилин оглох. Он рвал рычаги. Мотор ревел; а танк боком прижимало к насыпи. Богдан выскочил из машины и схватил себя за голову. С правой стороны не было ни гусеницы, ни ведущего колеса. Поодаль, скорчившись, лежал комбат и руками зажимал разорванный живот".
(В.А. Курочкин "Железный дождь")
Обратите внимание на то, как управляет боем командир танкового батальона в 1941 году - бегает от машины к машине и раздает команды. Да и то, когда сильно припекло. А так и его влияния на ход боя не чувствуется. Командиры экипажей команд не получают. Что нужно делать в данный момент, они могут только гадать.
Причина этому проста: отсутствие радиосвязи. Вот поэтому комбаты и ротные в ходе боя вынуждены бегать по открытому полю, стучать ломиком по броне и вскочив на броню передавать команду. Стоит ли удивляться тому, что так мы попусту теряли хорошо подготовленные, опытные и храбрые командные кадры? Но и внутри боевой машины, экипаж во время боя не слышал команд своего командира: отсутствовала внутренняя переговорная система. Люди конечно выкручивались как могли, придумывали систему простых и действенных сигналов, но дальше так воевать было нельзя.
Не стоит все списывать на русскую сиволапость и тупость коммуняк. В большинстве армий мира того времени, дела обстояли не лучше. Даже немцам не сразу удалось полностью радиофицировать свои панцерваффе. Французские танковые командиры, управляли в бою своим подразделением семафоря офицерской тростью. А ведь казалось - развитая страна! И англичане долго действовали похожим образом.
Зато младшему лейтенанту Малешкину так мучиться не пришлось. В его распоряжении и рация и ТПУ. Он настолько привык к этому, что даже не понимает, что можно жить и воевать как-то иначе. Он слушает музыку и ведет от скуки разговоры с сослуживцами по радиостанции. То, что еще год назад такое было не всем доступно, ему даже не верится. Но это он развлекается от нечего делать. А в бою? В бою он еще не привык постоянно держать связь и наблюдать за обстановкой. Поэтому, увлекшись атакой, он пропустил сигнал на отход и въехал дуриком прямо в расположение немцев. Когда опомнился, отступать было уже поздно.
Что бы в этой ситуации стал делать любой командир в 1941 году? Вообще-то, при отсутствии связи со своими, нападать на немцев большинство разумных людей не рискнуло бы. Атака одиночной самоходки, не поддержанная своими - доблестная, но бесполезная гибель. Да и командование не смогло бы использовать должным образом внезапно появившийся козырь. Дальнейшие атаки полка Дея привели бы только к неоправданным потерям.
В 1941 году, Малешкин скорее всего подорвал бы свою машину и вместе с экипажем ползком да огородами выбрался к своим.
Но теперь наличие радиостанции на каждой боевой машине меняет все. Полковник Дей использует выпавшие на его долю шанс и приказывает Малешкину произвести разведку. Получив сведения о противнике, он иначе строит свою атаку. Раз есть шанс проделать брешь в обороне немцев, значит этим нужно пользоваться. Тем более, что экипаж Малешкина не чувствует себя брошенным и настроен решительно:
"- Все ясно, будем драться, Громыхало.
Это решение не испугало Саню; наоборот, осознав важность принятого решения, младший лейтенант Малешкин как будто сразу и повзрослел, и поумнел. Он хладнокровно огляделся и наметил две огневые позиции: основную и запасную. Основной была хата с высоким забором, запасная - тоже хата, только без забора. С первой Саня наметил уничтожить "тигра" на площади, со второй-- танк за палисадником.
Вернувшись к машине, Саня доложил полковнику, что в селе немцы и что двух "тигров" он видел сам. На вопрос Дея, какое он, Малешкин, принял решение, Саня твердо и решительно заявил: "Уничтожить!"
- Добро!- сказал полковник Деи.- Начинайте, Малешкин. Мы идем на помощь.
Приказ командира полка придал Малешкину еще больше уверенности и хладнокровия. Он лично сводил Щербака с Домешеком за поворот, указал наводчику цель и разъяснил Щербаку, где поставить машину".
(В.А. Курочкин "На войне как на войне")
Как видите, тут даже на трусоватого мехвода, прекрасно знающего, что есть связь с командованием, опасность не действует разлагающе. Получив команду, люди спокойно готовятся лучшим образом выполнить порученное им дело. Перемены, произошедшие в РККА за три года налицо: в 1941 году людям приходилось думать о том, как попусту не пропасть. И даже когда был шанс одержать победу, они его бездарно упускали. В 1944 году они уже думают о том, как выйти из схватки победителем.
Тот, кто читал повесть "На войне как на войне" или смотрел одноименный фильм, знают, что этот бой окончился победой. Но для того, чтобы желторотый птенец одолел матерых эсэсовцев, пришлось потрудиться всей стране. Ради этого пришлось полностью перестроить нашу промышленность и срочно создать новые производства. Пришлось полностью изменить организационную структуру и техническое оснащение танковых войск. Вслед за самоходкой к месту боя шли тыловики и ремонтники, её прикрывали от налетов вражеской авиации истребители и зенитчики. Ей расчищали путь штурмовики, артиллеристы, саперы... Её сопровождала в бою пехота. Кончилась время, когда каждый род войск вел какую-то свою, отдельную войну. Герои перестали быть предоставлены сами себе. Мужество и героизм по-прежнему были в цене, но теперь усилия героев поддерживала вся страна. И не только морально. Вот так и создаются условия для того, чтобы "наш теляти волка загрыз". На все это требовалось время. В 1941 году его для Малешкиных выигрывали Сократилины. И выиграли. Сперва необходимое время, потом войну.
А в конце своей статьи, главный вывод: За героями должна стоять вся страна. Именно стране по силам сделать все необходимое для того, чтобы воин пошел в бой и победил. Страна должна не просто стоять и рукоплескать героям. Нет! Она должна готовить и воспитывать новых воинов, обеспечивать их всем необходимым для войны и главное - постоянно двигаться вперед по всем направлениям. Именно так и выигрываются войны.
Взято ЗДЕСЬ
Оценили 24 человека
38 кармы