Главное в проповеди Иоанна — покаяние. Ни капли сентиментальности. Один грозный голос, как рык львиный, созывал к нему множество людей со всех пределов Земли Обетованной.
Они шли посмотреть, потолкаться, но им приходилось слушать.
Он говорил, и они опускали головы долу.
Потом, неся на лице краску стыда, они входили в воду, и он погружал их в нее (крестил) в покаяние и ради веры в Того, Кто имел прийти.
Имевший прийти пришел.
Иоанн узнал Его. Не по словесному или писанному портрету, но по биению сердца, по волнению души, по извещению от Духа Святого.
— Ты ли идешь ко мне? Мне нужно у Тебя креститься! — сказал пророк.
— Оставь сейчас. Нам надлежит исполнить всякую правду, — отвечала Истина.
Иисусу нужно чтить закон и почитать пророков. Иоанну нужно смириться. Так грубых людей Промысл смиряет, ломая их о колено, а смиренные и чистые смиряются сугубо от благодати.
Безгрешный вошел в воду и, как говорит Лука, молился. И по молитве Его произошло то, что мы празднуем: «Троицы явление на Иордане бысть». Бог истинный явился как Троица.
А Иисус из Назарета явился как Христос.
Отец проявил Себя голосом.
Сын стоял в воде иорданской.
Дух сошел на смиренное Слово в виде голубя.
Иоанн сказал: «Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1:33).
Мы говорим: «Явился еси днесь вселенней, и свет Твой, Господи, знаменася на нас».
Отец сказал: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный».
В каждом празднике есть догмат и есть назидание.
Есть правило для ума и есть закон для поведения.
«Сей есть Сын Мой Возлюбленный» — это догмат.
«В Тебе Мое благоволение» — это учение о невозможности угодить Богу Небесному, не слушаясь Его воплотившегося Сына.
Точно так же скажет апостолам Отец на горе Преображения со временем: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный», — и добавит: «Его слушайте» (Лк. 9:35).
Догмат и заповедь. Заповедь и догмат. Разорви связь, и отделишь душу от тела, то есть совершишь убийство.
Далее у них — разные пути.
Сын Девы уйдет в пустыню, чтобы сразиться с диаволом и впервые дать естеству человеческому возможность отразить все того выпады и удары.
Сын Елисаветы, исполнив службу, вскоре сядет в тюремное подземелье, чтобы не выйти оттуда иначе, как только через пролитие крови и отсечение праведной своей главы от постнического своего тела.
Сын священника умолкнет. Сын Марии подхватит проповедь.
«Ему должно расти, а мне умаляться», — скажет Иоанн (Ин. 3:30).
Но и Сын Человеческий пришел не для того, чтоб Ему служили, и потому проповедь Свою начнет с повторения Иоанновых слов: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17).
Мы же, со склянками и баклажками пришедшие во множестве, словно измученные жаждой и добравшиеся до водопоя, что услышим сердцем?
Пришедши за водой, примем Дух, а вместе с Духом — страх ко исправлению. Представим, что нам, а не кому-то другому, сказано устами Иоанна: «Порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3:7—8). И да не подумаем говорить в себе: «Мы-де право веруем. Мы хорошие. Мы, мол, ничего такого, а, наоборот, то да сё».
Сказывает нам Иоанн, что Бог от камней может сотворить детей Аврааму. Еще сказывает, что секира у корня всякого древа лежит.
И срублено будет дерево, не принесшее плода.
А уж огонь, в котором гореть ему, не угаснет.
Это тоже для нас сказано.
Иисуса, явившего, что Он есть Христос, да возлюбим.
Богу, явившему над водами, что Он есть Троица, верою да поклонимся.
Оценили 9 человек
25 кармы