Сочельник.

Мелочь.

Какая изумительная мелочь,
Воздушно невесомая почти,
Спешит куда-то весело и смело,
Пытается найти свои пути.
Дерзая, тиражирует ошибки,
Мечтает о таком, что не сыскать,
И сущностью своею, внешне хлипкой,
Безумно любит, снова и опять.
Не слушает мудрёные советы,
Наивностью наития сильна,
Порхает между темнотой и светом,
И там, и там отметившись сполна.
Собою измерения смыкая,
Себя ваяя и себя круша,
Она не знает, кто она такая:
Мгновенье-жизнь иль вечная душа.

Свеча.

Выключив лампочки мёртвый свет,
Я запалю свечу
И, пробуждая теней балет,
Сумрак раззолочу.
Комнаты скучный, привычный вид,
Мягко в тиши треща,
Тайной наполнит, преобразит
Простенькая свеча.
Смуту, укрывшуюся в углах,
Быстро изгонит вон,
Вытолкнет в шею и боль, и страх
Чистый живой огонь.
Пусть теребит небольшой сквозняк
Пламя, что прядь волос.
Буду грустить, наблюдая, как
Временем плачет воск…

Искра.

Превратности Судьбы –
Улыбки и гримасы,
Подножки, и плеча
Опора в тяжкий час.
Забвенья не избыть,
И Рока не умаслить
Без искры жизнь влача,
В которую погряз.
Но если огонёк
Сумел сберечь в себе ты,
Украдкою не жги –
С потухшими делись.
Придёт однажды срок
И прочь отступят беды –
Изгнав змею тоски,
Тебя обнимет Высь.

Якорь.

Как давно я с радуги бескрайнее
Не обозревал широт панно,
На батут Полярного сияния
Тоже не залазил я давно.
На кометы длиннохвостом катере
Не гонял незнамо сколько лет,
Пылью на просторах Млечной скатерти
Толстым слоем погребён мой след.
Чудо-рыбы Марианской впадины
Вспоминать забыли про меня,
Самородки золота и платины
На покой давно я променял
И свинцовым, неподъёмным якорем
Времени надёжно приземлён.
Разве только цепь не сдюжит якобы,
И разрушит временной полон.

Что там?

Что там такое? Что это
Тычется в стёкла глаз?
Сон заедая поедом,
Сердце пускает в пляс
Не согласуясь с ритмами,
И, не смотря на ночь,
Строчит словами слитными,
Липкими, словно скотч.
Что там до сих исправно я
Не выпускаю из –
Необходимость явную
Или тупой каприз?
Что там тоской осеннею
Долбит все эти дни
В солнечное сплетение
С внутренней стороны?
Что там – конечно, ведаю,
Тайна невелика.
Пообещаю Лето ей,
Не отпущу пока.

Берёзка.

Из темноты студёной ночи
Фонарь выхватывает ярко
Красы задумчивой кусочек,
Частичку зимнего подарка:
Коралла веткою заморской,
Которую со дна достали,
Сверкает инеем берёзка,
Окаменев в своей печали.
Она как будто не живая,
Дотронься – грустно улыбнётся
И, укоризненно кивая,
С хрустальным звоном распадётся.
Но не коснусь – хрупка уж очень
И беззащитно одинока.
Пусть лучше тёплой белой ночью
Сюда же приведёт дорога.
Тогда, смеясь и озоруя,
Дурманя свежею листвою,
Меня берёзка очарует
Совсем другою красотою.

Набили оскомину...

Набили оскомину зебры и горы,
Спирали, пролёты и, - что там ещё?
Не хочется слышать печальных историй,
Когда, в кои веки, нам так хорошо.
Когда позади невозможная осень
И зимняя в гости ввалилась родня.
И пух белоснежный грунтовку наносит,
И контуры новых сюжетов манят.
Хоть мёда не бочка, но добрая ложка,
А дёготь гуляет пускай стороной.
Довольно грустить – не замёрзнет окошко,
В нём Солнце весеннее даже зимой!

Чудо.

С призрачных дней перекатами –
Серости вотчиной,
Солнечным утром негаданным
Будет покончено.
В воздухе, светом наполненном
До просветления,
Тёплыми, мягкими волнами
Срока весеннего
Вдруг переливы проявятся,
Уху неслышные,
Лёгкими струнами таинства
Вечного, Вышнего.
С чувств удаляя измотанных
Чёрствые катышки,
Чудо окажется – вот оно,
Пряталось рядышком.

Дежурство.

Ночь, как ночь, обычная, рабочая –
Снова по приёмникам больниц
Развожу дежурной этой ночью я
Переновогоднившихся лиц.
Сколько же народу перепитого:
Был здоров, а нынче – был таков, -
Вышибает водка, словно битою,
Жизни из запивших мужиков.
Пьянки паутина – не безделица,
И липка, что качественный скотч…
Но сейчас, везя в роддом роженицу,
Как не вспомнить, что это за Ночь?
Как не изменить маршрут движения? –
Просто взять и к Храму повернуть,
Чтоб звезда великого Рождения
Новой жизни осветила путь,
Чтобы этот свет озвучил колокол
И донёс до всех благую весть.
А людей, людей у Храма много как!
Стало быть, надежда точно есть,
Что у древа жизней новорожденных
Будут ветви и здоровый ствол.
Бережно доставим, как положено,
День Рождения на Рождество!

Мелодия.

Он рядом был, Он был буквально рядом –
Замедлив шаг, с тоскою посмотрел,
Не огласив ни милость, ни расстрел,
Он вышел догорающим закатом.
Под взглядом этим вздрогнул каждый атом,
И каждый атом вслед Ему запел.
Магнитных волн потоки слились в песню,
В мелодию, живущую во всех, -
Она текла не ярко, и не пресно,
С достоинством вибрации известной,
Известной, как Любовь, как антигрех.
И, вопреки законам разных физик,
Мелодия, пробив барьер времён,
Его коснулась слуха. Замер Он.
И улыбнулся Он, далёк, и близок.