У Лукашенко есть время подумать, пока бьют куранты

Публичные итоги четырехчасовых переговоров Владимира Путина и Александра Лукашенко оказались небогатыми.

Во-первых, объявлено о создании рабочей группы по подготовке предложений по интеграции и решению спорных вопросов между двумя странами.

Во-вторых, президенты договорились встретиться еще раз до Нового года, чтобы принять решения, которые «не терпят отлагательств» (в формулировке пресс-секретаря белорусского лидера).

Официальные комментарии с обеих сторон не дают содержательной информации о ходе разговора и его результатах. Впрочем, определенные выводы вполне можно сделать по косвенным признакам.

Сдержанность белорусской стороны свидетельствует, что Александру Лукашенко не удалось добиться нужных ему решений от своего российского коллеги. В противном случае можно было бы ожидать многочисленных эйфорических заявлений со стороны Минска.

Столь же негромко-показательными стали комментарии со стороны Москвы. Их давал министр финансов Антон Силуанов. Хотя его слова после встречи двух президентов полностью укладывались в сдержанную, избегающую конкретики дипломатическую риторику, они примечательным образом перекликались с его же заявлениями, появившимися за несколько часов до этого.

Силуанов был прямо-таки беспощаден к Минску, сказав, что доверие к Белоруссии потеряно, и Москва больше не готова раздавать подарки в виде субсидий, не получая ничего взамен. Такое наложение риторики официального спикера недвусмысленно дает понять, насколько жесткую позицию занимает Кремль.

Да и факт назначения еще одной президентской встречи в оставшиеся считанные дни уходящего года также свидетельствует, насколько всё непросто. Любые предположения в данной ситуации будут спекуляциями, однако трудно удержаться от подозрения, что Александр Лукашенко должен за эти дни определиться с неким ключевым ответом Москве – и дать его до Нового года.

Стоит напомнить основные камни российско-белорусского преткновения. Главным является спор вокруг налогового маневра.

Россия к 2024 году планирует постепенно обнулить экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты (которые сейчас составляют от 30 до 100 процентов в зависимости от вида продукта), а вместо этого повысить налог на добычу полезных ископаемых. Это естественным образом приведет к повышению стоимости российской нефти для Белоруссии, которая сейчас получает ее без пошлин (плюс неплохо зарабатывает на ее реэкспорте).

Минск оценивает свои потери в течение этих шести лет (до 2024 года) почти в 11 миллиардов долларов и просит у Москвы компенсации, которую ту давать не намерена. В целом, по оценке Силуанова, ежегодная нефтегазовая субсидия Белоруссии составляет 2 миллиарда долларов. Все желающие могут прикинуть, сколько набежало за многие годы такого положения вещей – и согласятся с вице-премьером, что это «огромные деньги».

Другая проблема – тарифы на российский газ. Белоруссия получает его по 130 долларов на 1 тысячу куб. м. (рыночная цена – 200 долларов), а хочет снабжения по внутрироссийским тарифам (70 долларов за тысячу кубометров). Именно по этой теме в начале декабря между двумя президентами состоялся «бурный» разговор, по результатам которого Лукашенко пришлось приносить извинения Путину.

Ну и есть длинный список «мелких» проблем – от постоянного кредитования Москвой Минска до использования Белоруссией единого экономического пространства, чтобы поставлять в Россию подсанкционную продукцию под белорусскими лейблами.

В целом, ситуация проста: Россия многие годы спонсирует Белоруссию и ее экономику колоссальными средствами – и теперь хочет получать за эти вложения более конкретную отдачу. Это в свою очередь воспринимается в Минске крайне болезненно – как посягательство на суверенитет республики.

Положение белорусского лидера, очевидно, не облегчает и его несдержанность в публичных высказываниях, которую он все чаще позволяет себе последнее время. Но она же свидетельствует о том, в каком сложном положении находится Александр Григорьевич.

В своем самом свежем выпаде против Москвы он вспомнил про дихотомию «партнер/братское государство», поскольку, по его словам, в России «пришли новые люди, которым это понятие (братское государство) неприемлемо». В свою очередь эти его слова обнажают правоту старой истины о том, что иждивенчество развращает, а также почему терпение Кремля оказалось в итоге исчерпано.

Несколько десятилетий безвозмездного субсидирования Москвой безо всяких встречных обязательств сформировало у белорусских властей представление, что такое положение вещей является не просто правильным, но и естественным, само собой разумеющимся. Решение российской стороны изменить явно несправедливые правила игры воспринимаются в Белоруссии крайне болезненно, как предательство.

Однако, судя по твердости Москвы, Минску предстоит пройти давно необходимым ему путем обретения зрелости и принятия на себя всей полноты ответственности за страну и ее суверенитет, которым белорусские власти так гордятся.

Источник