Советско-германский пакт о ненападении. Разоблачение буржуазной лжи. (Часть 2/5. КАК НАЧАЛАСЬ ПОДГОТОВКА НЕМЕЦКОЙ АГРЕССИИ)

9 мая 2019 года мы, бывший советский народ, будем отмечать 74-летие Победы Советского Союза над гитлеровским фашизмом. В преддверии этой великой даты «Рабочий Путь» решил опубликовать некоторые документы, разоблачающие буржуазную ложь о Великой Отечественной войне, которую вел тогда, в 1941-1945 гг., Советский Союз с фашистской Германией и в которой он победил.

ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ИСТОРИИ (историческая справка)

СОДЕРЖАНИЕ:

Предисловие

1. Как началась подготовка немецкой агрессии.

2. Не борьба с германской агрессией, а политика изоляции СССР.

3. Изоляция Советского Союза. Советско-немецкий пакт о ненападении.

4. Создание «Восточного» фронта, нападение Германии на СССР, антигитлеровская коалиция и вопрос о межсоюзнических обязанностях

I. КАК НАЧАЛАСЬ ПОДГОТОВКА НЕМЕЦКОЙ АГРЕССИИ

Американские фальсификаторы и их англо-француз­ские пособники пытаются создать впечатление, будто подготовка германской агрессии, вылившаяся во вторую мировую войну, началась с осени 1939 года. 

Но кто в наши дни, кроме совсем наивных людей, готовых пове­рить в любую дутую сенсацию, может попасться на эту удочку? 

Кто не знает, что Германия начала подготовку войны сразу же после прихода Гитлера к власти? 

Кто не знает далее, что гитлеровский режим был создан гер­манскими монополистическими кругами с полного одоб­рения правящего лагеря Англии, Франции и Соединённых Штатов?

Для того, чтобы подготовиться к войне и обеспечить себя новейшим вооружением, Германия должна была восстановить и развить свою тяжёлую индустрию и, прежде всего, металлургию и военную промышленность в Руре. После поражения в первой империалистической войне Германия, находившаяся под гнётом Версальского договора, не могла этого сделать в короткий срок своими силами. Германский империализм получил в этом мощную поддержку со стороны Соединённых Штатов Америки.

Кто не знает, что американские банки и тресты, действуя в полном согласии с Правительством, в послеверсальский период вложили в германскую экономику и предоставили Германии кредиты, исчисляемые миллиар­дами долларов, которые пошли на восстановление и раз­витие военно-промышленного потенциала Германии.

Известно, что послеверсальский период ознамено­вался для Германии целой системой мероприятий, направленных на восстановление германской тяжёлой индустрии, в частности, германского военно-промышлен­ного потенциала. Громадную роль в этом деле сыграл так называемый репарационный план Дауэса для Гер­мании, при помощи которого США и Англия рассчитывали поставить германскую промышленность в зависимость от американских и британских монополий. План Дауэса расчистил путь для усиленного притока и внедрения в германскую промышленность иностранного, преиму­щественно американского, капитала. В результате уже с 1925 года начался подъём германского хозяйства, обу­словленный интенсивным процессом перевооружения производственного аппарата. Вместе с тем резко возра­стал германский экспорт, достигший к 1927 году уровня 1913 года, а в отношении готовых изделий даже превы­сивший этот уровень на 12 процентов (в ценах 1913 года). За 6 лет, с 1924 года по 1929 год, прилив иностранного капитала в Германию составил свыше 10—15 млрд. марок долгосрочных вложений и свыше 6 млрд. марок кратко­срочных вложений. По некоторым источникам, объём капиталовложений был значительно больше. Это привело к гигантскому усилению экономического и, в частности, военного потенциала Германии. В этом деле ведущее значение принадлежало американским капиталовложе­ниям, составлявшим не менее 70 процентов суммы всех долго­срочных займов.

Гитлер нисколько не преувеличивал, говоря о необходимости завоевания жизненного пространства на Востоке. От решения этой задачи зависело воплощение его замыслов, долговременных и краткосрочных. Безудержная милитаризация Германии привела к чудовищным диспропорциям в экономике. Наблюдался громадный рост государственного долга, его фюрер надеялся погасить за счёт захваченных советских земель.

“Есть лишь два пути, или мы взвалим все тяготы по выплате этого долга на плечи наших соотечественников, или на покрытие этих расходов пойдёт та прибыль, которую мы сможем извлечь из оккупированных восточных территорий. Второй путь несомненно предпочтительнее.”

Адольф Гитлер

Хорошо известна роль, которую сыграли в финанси­ровании германской тяжёлой индустрии, в создании и расширении теснейших связей между американской промышленностью и германской промышленностью амери­канские монополии во главе с семьями Дюпонов, Морга­нов, Рокфеллеров, Ламонтов и других индустриальных магнатов США. Ведущие американские монополии ока­зались теснейшим образом связанными с германской тяжёлой индустрией, военными концернами и банками. Ведущий американский химический концерн «Дюпон — Де Немур», являвшийся одним из крупнейших акционеров автомобильного треста «Дженерал Моторс», и британ­ский имперский химический трест («Империал Кемикл Индастрис») находились в тесных промышленных отно­шениях с германским химическим концерном «И. Г. Фарбениндустри», с которым в 1926 году заключили картельное соглашение о разделе мировых рынков сбыта пороха. Председателем правления фирмы «Ром и Хаас» в Филадельфии (США) до войны был компаньон главы этой фирмы в Дармштадте (Германия). 

Кстати сказать, сейчас бывший директор этого концерна Рудольф Мюллер подвизается в «Бизонии» и играет видную роль в руководящих кругах христианско-демократического союза (ХДС). В период между 1931 и 1939 годами немецкий капиталист Шмитц, председатель концерна «И. Г. Фарбениндустри» и член Совета «Дейче Банк», контролиро­вал американскую фирму «Дженерал Дейстаф Корпорейшен». После мюнхенской конференции (1938 год) американский трест «Стандарт Ойл» заключил договор с «И. Г. Фарбениндустри», согласно которому последний получил участие в прибылях с производимого в США авиацион­ного бензина, взамен этого легко отказавшись от вывоза из Германии своего синтетического бензина, запасы кото­рого Германия накапливала тогда для военных целей.

Такие связи характерны не только для американских капиталистических монополий. Теснейшие экономические отношения, имеющие не только коммерческое, но и военное значение, существовали, например, перед самой войной между Федерацией британской промышленности и германской имперской промышленной группой. Представители этих двух монополистических объединений опубликовали в 1939 году в Дюссельдорфе совместное за­явление, в котором, между прочим, говорилось, что целью соглашения является «стремление обеспечить возможно более полное сотрудничество промышленных систем их стран». И это было в дни, когда гитлеровская Германия поглотила Чехословакию! Не удивительно, что по этому поводу лондонский журнал «Экономист» писал: 

«Нет ли в атмосфере Дюссельдорфа чего-то, заставляющего разум­ных людей терять рассудок?» [1]

Характерным примером тесного переплетения амери­канского и германского капиталов, а также английского капитала может служить известный банк Шредера, в ко­тором руководящую роль играл германский Стальной трест — «Ферейнигте Штальверке», организованный Стиннесом, Тиссеном и другими промышленными магнатами Рура, с центрами в Нью-йорке и Лондоне. В делах этого банка играл ведущую роль Аллен Даллес, директор лон­донских, кёльнских и гамбургских Шредеров в Нью-йорке — фирмы «И. Г. Шредер Бэнкинг Корпорейшен». В нью-йоркском центре этого банка играла ведущую роль известная адвокатская фирма «Салливан энд Кромвел», возглавляемая Джоном Фостером Даллесом, нынешним главным советником г-на Маршалла, и тесно связанная с мировым нефтяным рокфеллеровским трестом «Стан­дарт Ойл», а также с самым мощным банком Америки

«Чейз Нешенел Бэнк», вкладывавшими в германскую промышленность огромные капиталы.

В вышедшей в Нью-Йорке в 1947 году книге Р. Сесюли подчёркивается, что как только в Германии в послеверсальский период была остановлена инфляция и марка укрепилась, иностранные займы буквально хлынули по­током в Германию. В период между 1924 и 1930 годами иностранный долг Германии увеличился более чем на 30 млрд. марок.

С помощью иностранного, главным образом, амери­канского капитала германская промышленность, особенно «Ферейнигте Штальверке» (немецкая фирма), была широко реконструирована и модернизирована. Некоторые зай­мы шли непосредственно фирмам, игравшим главную роль в перевооружении [2].

Одновременно с англо-германо-американским банком Шредера в финансировании германского Стального треста «Ферейнигте Штальверке» в эти годы руководящую роль играл один из крупнейших нью-йоркских банков Диллон Рид энд К°, в числе директоров которого в течение ряда лет состоял нынешний министр обороны Форрестол [3].

Вот этот золотой дождь американских долларов оплодотворил тяжёлую промышленность гитлеровской Германии и, в частности, военную промышленность. Это миллиарды американских долларов, вложенных заокеан­скими монополиями в военную экономику гитлеровской Германии, воссоздали германский военный потенциал и вложили в руки гитлеровского режима оружие, необхо­димое для осуществления его агрессии.

В короткий срок, опираясь на финансовую поддерж­ку, главным образом, американских монополий, Германия воссоздала мощную военную промышленность, способ­ную производить в огромных количествах первоклассное вооружение, многие тысячи танков, самолётов, артилле­рийских орудий, военно-морских кораблей новейшего типа и другие виды вооружения.

Всё это хотелось бы забыть фальсификаторам исто­рии, пытающимся уйти от ответственности за свою поли­тику, вооружившую гитлеровскую агрессию, развязавшую вторую мировую войну и приведшую к невиданной ещё в истории военной катастрофе, стоившей человечеству миллионов и миллионов жертв.

Таким образом, нельзя забывать, что первой и важ­нейшей предпосылкой гитлеровской агрессии было возрождение и обновление тяжёлой промышленности и военной индустрии Германии, что стало возможным лишь в силу прямой и широкой финансовой поддержки правя­щих кругов Соединённых Штатов Америки.

Но это не всё.

Другим решающим обстоятельством, содействовав­шим развязыванию гитлеровской агрессии, явилась поли­тика правящих кругов Англии и Франции, которая извест­на как политика «умиротворения» гитлеровской Германии, политика отказа от коллективной безопасности. Теперь всем должно быть ясно, что именно эта политика англо-французских правящих кругов, которая выражалась в отказе от коллективной безопасности, в отказе от от­пора немецкой агрессии, в потакании агрессивным требованиям гитлеровской Германии, — привела ко второй мировой войне.

Перейдём к фактам.

Уже вскоре после прихода Гитлера к власти, в результате усилий английского и французского Правительств, в 1933 году был в Риме подписан «Пакт согласия и сотрудничества» четырёх держав — Велико­британии, Германии, Франции и Италии. Этот пакт озна­чал сговор английского и французского Правительств с германским и итальянским фашизмом, уже тогда не скрывавшим своих агрессивных намерений. Вместе с тем этот пакт с фашистскими государствами означал отказ от политики укрепления единого фрон­та миролюбивых держав против агрессивных госу­дарств. Сговариваясь с Германией и Италией, в обход остальных держав — участниц происходившей тогда конференции по разоружению, обсуждавшей советское предложение заключить пакт о ненападении, и пакт об определении нападающей стороны, — Велико­британия и Франция нанесли удар по делу обеспечения мира и безопасности народов.

Вслед за тем в 1934 году Англия и Франция помогли Гитлеру использовать враждебную позицию союзной с ними панской Польши в отношении СССР, в результате чего был заключён германо-польский пакт о ненападении, явившийся одним из серьёзных этапов в подготовке немецкой агрессии. Этот пакт нужен был Гитлеру для того, чтобы расстроить ряды сторонников коллективной безопасности и показать на этом примере, что Европа нуждается не в коллективной безопасности, а в двухсто­ронних соглашениях. Это давало возможность немецкой агрессии самой решать, с кем и когда заключать согла­шение, на кого и когда произвести нападение. Несо­мненно, что немецко-польский пакт был первой серьёзной брешью в здании коллективной безопасности.

Осмелев, Гитлер принял ряд мер к открытому восста­новлению вооружённых сил Германии, что не вызвало никакого противодействия со стороны английских и французских правителей. Наоборот, вскоре, в 1935 году, в Лондоне, куда прибыл для этого Риббентроп, было заключено англо-германское морское соглашение, в силу которого Великобритания согласилась на восстановление германских военно-морских вооружённых сил в объёме, почти равном французскому военному флоту. Кроме того, Гитлер получил право строить подводные лодки общим тоннажем, равным 45 процентам британского подвод­ного флота. К этому же периоду относятся и односторон­ние акты гитлеровской Германии, направленные на ликви­дацию всяких других ограничений роста вооружённых сил Германии, установленных Версальским договором, не встретившие со стороны Англии, Франции и США ника­кого противодействия.

Аппетиты фашистских агрессоров разыгрывались с каждым днём, при явном попустительстве со стороны США, Великобритании и Франции. 

Не случайно, разумеется, в это время и Германии и Италии легко схо­дили с рук их военные интервенции в Абиссинии и Испании.

Только Советский Союз последовательно и твёрдо проводил свою политику мира, отстаивая принципы равноправия и независимости Абиссинии, являвшейся к тому же членом Лиги Наций, и право законного респуб­ликанского Правительства в Испании на поддержку со стороны демократических стран против немецко-итальянской интервенции.

«Советский Союз, — говорил В. М. Молотов на Сессии ЦИК Союза ССР 10 января 1936 года по по­воду нападения Италии на Абиссинию, — продемон­стрировал в Лиге наций свою верность этому прин­ципу, принципу государственной независимости и национального равноправия всех государств, на при­мере одной из малых стран — Абиссинии. Советский Союз использовал также своё участие в Лиге наций, для того чтобы на практике проводить свою линию в отношении империалистического агрессора» [4].

В. М. Молотов говорил тогда, что «итало-абиссинская война показывает, что угроза мировой войны всё больше нарастает, всё больше захватывает Европу» [5].

Что же делали в это время Правительства США, Великобритании и Франции, на глазах у которых фашист­ские разбойники всё более и более нагло расправлялись со своими жертвами? 

Они пальцем не пошевелили, чтобы обуздать германского и итальянского агрессоров, чтобы защитить попираемые права народов, чтобы сохранить мир и остановить надвигавшуюся вторую мировую войну.

Только Советский Союз делал всё, что было возмож­но, чтобы преградить путь фашистским агрессорам. Со­ветский Союз выступил инициатором и поборником коллективной безопасности. Ещё 6 февраля 1933 года в Генеральной Комиссии по разоружению представитель Советского Союза М. М. Литвинов предложил принять декларацию об определении агрессии и нападающей сто­роны. Предлагая дать определение нападающей стороны, Советский Союз исходил из необходимости, в интересах всеобщей безопасности и облегчения соглашения о макси­мальном сокращении вооружений, определить, возможно, более точным образом понятие «нападение», чтобы «пре­дупредить всякий предлог к его оправданию». Однако это предложение было отклонено конференцией, действо­вавшей под руководством Англии и Франции, — в угоду немецкой агрессии.

Всем известна настойчивая и длительная борьба Со­ветского Союза и его делегации в Лиге Наций под председательством М. М. Литвинова за сохранение и укреп­ление коллективной безопасности. В течение всего предвоенного периода отстаивала советская делега­ция в Лиге Наций принцип коллективной безопасности, подымая свой голос в защиту этого принципа почти на каждом заседании Лиги Наций, почти в каждой комис­сии Лиги Наций. Но, как известно, голос советской деле­гации остался голосом вопиющего в пустыне. Всему миру известны предложения советской делегации о мерах укрепления коллективной безопасности, направленные по поручению Советского Правительства генеральному се­кретарю Лиги Наций г. Авенолю 30 августа 1936 года, с просьбой обсудить эти предложения в Лиге Наций. Но известно также и то, что эти предложения были похоро­нены в архивах Лиги Наций, не получив никакого движения.

Было ясно, что Англия и Франция, которые руково­дили тогда Лигой Наций, отказываются от коллективного отпора немецкой агрессии. Отказываются же они от кол­лективной безопасности потому, что она мешает им проводить усвоенную ими новую политику «умиротворе­ния» немецкой агрессии, политику уступок гитлеровской агрессии. Конечно, такая политика не могла не повести к усилению немецкой агрессии, но англо-французские правящие круги считали, что это не опасно, так как, удовлетворив гитлеровскую агрессию уступками на За­паде, можно было направить её потом на Восток, и исполь­зовать её в качестве орудия против СССР.

В отчётном докладе на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года, объясняя причины усиления гитлеровской агрессии, И. В. Сталин говорил: 

«Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран и, прежде всего, Англии и Фран­ции от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в пере­ходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета» [6].

Чтобы запутать читателя и одновременно оклеветать Советское Правительство, американский корреспондент Нил Стэнфорд утверждает, что Советское Правительство стояло против коллективной безопасности, что М. М. Лит­винов был смещён с поста Наркоминдела и заменён В. М. Молотовым потому, что он проводил политику укрепления коллективной безопасности. Трудно предста­вить что-либо более глупое, чем это фантастическое утвер­ждение. Понятно, что М. М. Литвинов проводил не свою личную политику, а политику Советского Правительства. С другой стороны, всем известна борьба Советского Правительства и его представителей, в том числе М. М. Литвинова, за коллективную безопасность в тече­ние всего предвоенного периода.

Что касается назначения на пост Народного Комис­сара Иностранных Дел В. М. Молотова, то совершенно ясно, что в сложной обстановке подготовки фашистскими агрессорами второй мировой войны, при прямом попу­стительстве и подталкивании агрессоров на войну против СССР со стороны Великобритании и Франции, за спиной которых стояли Соединённые Штаты Америки, необхо­димо было иметь на таком ответственном посту, как пост Народного Комиссара Иностранных Дел, более опытного и более популярного в стране политического деятеля, чем М. М. Литвинов.

Отказ западных держав от пакта о коллективной безопасности был не случайным. В этот период разверну­лась борьба между двумя линиями международной политики. Одна линия — это линия борьбы за мир, за организацию коллективной безопасности и за противо­действие агрессии объединёнными усилиями миролюби­вых народов. Эту линию вёл Советский Союз, последо­вательно и стойко защищая интересы всех больших и малых миролюбивых народов. Другая линия — это линия на отказ от организации коллективной безопасности, на отказ от противодействия агрессии, что неизбежно поощ­ряло фашистские страны к усилению их агрессивной активности и тем самым способствовало развязыванию новой войны.

Из всего этого видно, что историческая правда заклю­чается в том, что гитлеровская агрессия стала возмож­ной, во-первых, в силу того, что Соединённые Штаты Америки помогли немцам создать в короткий срок воен­но-экономическую базу германской агрессии и вооружили, таким образом, эту агрессию, и, во-вторых, в силу того, что отказ англо-французских правящих кругов от коллек­тивной безопасности расстроил ряды миролюбивых стран, разложил единый фронт этих стран против агрессии, очистил дорогу для немецкой агрессии и помог Гитлеру развязать вторую мировую войну.

Что было бы, если бы Соединённые Штаты не финан­сировали тяжёлую промышленность гитлеровской Герма­нии, а Англия и Франция не отказались бы от коллек­тивной безопасности, а, наоборот, организовали бы вместе с Советским Союзом коллективный отпор немецкой агрессии?

Гитлеровская агрессия оказалась бы без достаточ­ного вооружения. Гитлеровская захватническая политика очутилась бы в тисках режима коллективной безопас­ности. Шансы успешного для гитлеровцев развязывания второй мировой войны уменьшились бы до минимума. И если гитлеровцы, несмотря на эти неблагоприятные для них условия, всё же решились бы развязать вторую мировую войну, они были бы разбиты в первый же год войны.

Этого, однако, не случилось, к сожалению, вследствие пагубной политики, проводившейся Соединёнными Шта­тами Америки, Англией и Францией в течение всего пред­военного периода.

Вот кто виноваты в том, что гитлеровцы смогли не без успеха развязать вторую мировую войну, продолжав­шуюся почти шесть лет и поглотившую миллионы жертв.

[1] Корвин Д. Эдвардс, Международные картели в экономике и политике, 1947.

[2] Richard Sasuly, «I. G. Farben», Boni and Gaer, New York, 1947, p. 80.

[3] Stock Exchange Year Book, London, 1925; Who’s Who in America; Who’s who in Finance, Banking and Insurance; Moody’s Manual of Railroads and Corporation Securities; Poor’s Manual, 1924—1939.

[4] В. М. Молотов, Статьи и речи, 1935—1936, стр. 176.

[5] Там же, стр. 177.

[6] И. В. Сталин, Отчётный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б), «Вопросы ленинизма», стр. 570.

Продолжение следует...

ИСТОЧНИК:

МЛРД "Рабочий путь"