Родина слышит, родина знает: как государство следит за гражданами

Государственный арсенал средств и методов слежки не ограничивается прослушиванием телефонных переговоров. Международная правозащитная группа Агора опубликовала доклад «Россия под наблюдением».В июне 2013 года сотрудник американских спецслужб Эдвард Сноуден рассказал журналистам The Guardian и The Washington Post о существовании системы PRISM, с помощью которой АНБ прослушивала телефонные переговоры и перехватывала электронные сообщения по всему миру. Публикации дали толчок обширной дискуссии о пределах допустимого вмешательства государства в частную жизнь граждан и способах защитить свои коммуникации от «Большого брата».

Однако, наших сограждан Сноуден и его разоблачения интересовали скорее с точки зрения возможности «вставить шпильку» американцам, чем как повод задуматься о «прайвеси» и «секьюрити». Спустя месяц после начала скандала, 41% российских граждан, по данным Фонда «Общественное мнение», ничего не слышали о Сноудене. А слышавшие скорее всего не очень удивились. Причина такого равнодушия объясняется двумя распространенными стереотипами. Один из них, сохранившийся с советских времен, заключается в том, что «слушают всех». Второй — «пусть слушают, мне нечего скрывать».Всех или не всех, но за прошедшие девять лет российские суды выдали более 4,5 млн разрешений на прослушивание телефонных переговоров, удовлетворив почти 97% соответствующих ходатайств следствия. Поскольку в любом телефонном разговоре, если только вы не общаетесь с автоответчиком, участвуют хотя бы двое, можно говорить о том, что около 9 миллионов наших сограждан за это время могли подвергаться прослушиванию.

Очевидно, что 4,5 млн разрешений — это только верхушка айсберга. Рассматривая жалобу руководителя петербургского отделения Фонда защиты гласности Романа Захарова, Европейский Суд по правам человека в деталях проанализировал российскую практику использования системы СОРМ, и пришел к выводу, что существующая процедура выдачи судебных разрешений на прослушивание не дает эффективных гарантий от злоупотреблений, поскольку у правоохранительных органов существует техническая возможность для прослушивания телефонных переговоров без предварительного получения судебного разрешения. Впрочем, и российские суды вряд ли стоит считать надежным средством защиты, поскольку они, как отметил ЕСПЧ, иногда выдают разрешения на прослушивание всех переговоров в районе совершения преступления, без указания конкретного лица или телефонного номера, либо разрешения на прослушивание без указания срока действия. Да и 3% отклоненных ходатайств говорят сами за себя. Разумеется, государственный арсенал средств и методов слежки не ограничивается прослушиванием телефонных переговоров. В середине мая Международная правозащитная группа Агора опубликовала доклад «Россия под наблюдением», в котором проанализированы ставшие известными случаи использования оперативно-розыскных мероприятий, когда не было убедительных доказательств причастности граждан к криминальной активности. За период с 2007 года удалось обнаружить не менее 352 подобных случаев. Причем, поскольку мониторинг осуществлялся ретроспективно, можно предполагать, что в него попало не все. А уже после публикации доклада стало известно о задержании руководителя Ассоциации «Голос» Лилии Шибановой в Белоруссии и нападении на сотрудников Фонда борьбы с коррупцией в аэропорту Анапы. Очевидно, что их передвижения кем-то отслеживались. Несколько лет назад стало известно о существовании базы данных «Сторожевой контроль», с помощью которой собирается информация о поездках граждан внутри России и пересечении ими границы. Созданная первоначально под предлогом необходимости борьбы с экстремизмом, база данных, по-видимому, включает в себя значительное число записей о гражданских активистах, оппозиционных политиках и правозащитниках. Однако произвольность ее наполнения (как признают представители МВД, граждан заносят в базу «на основании конфиденциальной информации»), свидетельствует о том, что под угрозой не только активисты-оппозиционеры. В преддверии чемпионата мира по футболу, который в 2018 году планирует принимать Россия, база наверняка будет пополняться за счет футбольных фанатов. У кого-то может возникнуть желание использовать ее и для создания проблем конкурентам по бизнесу.

Еще один инструмент контроля — идентификация и сбор биометрической информации.В настоящее время отпечатки пальцев обязаны сдавать военнослужащие; сотрудники силовых ведомств; члены экипажей воздушных судов; лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, а также административно арестованные, соискатели убежища; претенденты на получение лицензии на занятие детективной деятельностью или удостоверения частного охранника и некоторые другие. При этом, за последние пять лет только руководитель Следственного комитета Александр Бастрыкин минимум трижды предлагал ввести тотальную дактилоскопическую регистрацию граждан.В последнее время отмечается также расширение практики сбора геномной информации. Формально в настоящее время обязательная геномная регистрация предусмотрена только для осужденных и отбывающих наказание в виде лишения свободы за совершение тяжких или особо тяжких преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Тем не менее с 2014 года известно около 200 случаев принуждения граждан к сдаче слюны для анализа ДНК. К примеру, в апреле 2014 года в аэропорту Шереметьево с требованием сфотографироваться, пройти процедуру дактилоскопии и сдать слюну для анализа ДНК столкнулся журналист Сергей Смирнов. В случае отказа его угрожали не допустить к вылету. Впоследствии Смирнову сообщили, что лично к нему никаких претензий не было, а его данные просто совпали с данными лица, находящегося в розыске.Недавно стало известно об одновременном взломе Telegram-аккаунтов активиста Олега Козловского и сотрудника Фонда борьбы с коррупцией Георгия Албурова. В ночь на 29 апреля оператор сотовой связи на несколько часов отключил им сервис доставки коротких сообщений, благодаря чему они не получили SMS с одноразовым кодом, отправленное им Telegram, а сообщение о привязке к аккаунтам новых устройств они не увидели, потому что спали. После того как преступники скачали переписку, оператор восстановил отключенные сервисы. Примечательно, что за пару месяцев до этого, в феврале и марте 2016 года о взломе Telegram по аналогичной схеме заявляли представители «Другой России» Александр Аверин, Константин Макаров и Михаил Аксель. Единственное отличие — их аккаунты ломали днем. Макаров, который был в это время онлайн, сразу же увидел сообщение о несанкционированном доступе и смог восстановить контроль над аккаунтом. Все они — и другороссы, и Козловский с Албуровым, являлись абонентами компании МТС. Учитывая это, а также одинаковый сценарий атак, можно предположить, что действовали одни и те же злоумышленники, которые в случае с Козловским и Албуровым приняли во внимание допущенную в марте ошибку, начав взлом ночью. Впрочем, это не особенно помогло им замести следы, поскольку Telegram предупредил своих пользователей о привязке новых устройств. Кстати, рынок акций отреагировал на новость падением акций МТС почти на 5%.Пока неизвестно как правоохранительные органы отреагируют на преступления, совершенные против пользователей Telegram, однако, оснований для оптимизма немного. Ранее ни один случай взлома почты и соцсетей, перехвата переписки, телефонных переговоров, скрытой аудио- и видеофиксации, наружного наблюдения в отношении активистов не привели к разбирательству и наказанию виновных лиц. Отказываясь расследовать такие преступления, государство фактически берет на себя ответственность за них, даже если напрямую представители власти и не были к ним причастны. Подобные однозначно криминальные способы слежки дополняют государственную систему оперативно-розыскных мероприятий, которая формально создавалась для предотвращения и расследования преступлений, однако при отсутствии общественного и судебного контроля превратилась в механизм политического сыска.

Единственным препятствием распространению ее на всех граждан России, являются не закон или независимый суд, а исключительно техническая оснащенность и бюджет. К примеру, в Москве, обладающей самой технологически развитой системой прослушки телефонных переговоров, по данным представителя МВД, полицией ежегодно проводится не более 5000 таких мероприятий. В регионах и того меньше. Причина — недостаток финансирования. По той же причине Роскомнадзор был вынужден отказаться от планов мониторить весь интернет на предмет экстремистских материалов, ограничившись только официально зарегистрированными сетевыми СМИ. Завтра цена на нефть может вырасти, недостающие ресурсы появятся, и все может измениться, тем более что законодательная и технологическая база уже подготовлены. У этой проблемы есть и другие последствия, возможно даже более актуальные для большинства граждан России. Государство является не только главным соглядатаем, но и крупнейшим оператором разнообразных баз данных, содержащих массу информации о гражданах — сведения о личности, имуществе, передвижениях, состоянии здоровья граждан и т. п. Все эти базы периодически оказываются на радиорынках или в интернете — с диагнозами, с адресами, с финансовой информацией. Отсутствие четкой регламентации, а также эффективного контроля и защиты собираемых данных приводит к тому, что государство допускает многочисленные утечки, которые могут проявиться в самый неожиданный момент.

http://nnm.me/blogs/sepet716/r...