Зачастую именно белое движение называют главным противником Красной Армии в годы Гражданской войны в России.
Хотя с точки зрения той же количественной составляющей с этим можно легко поспорить: фактическая численность белых армий была невысока, особенно если мы говорим о «добровольческом ядре».
Плакат белых.
«Мне самому хотелось бы верить в возможность добровольческого подъема, но для этого нет никаких оснований; все источники добровольчества — офицеры, их сыновья, кое кто из идейной интеллигенции, старые солдаты — все это сильно потрепано во время большой войны и еще более пострадало в борьбе за освобождение родины...» (с) А. П. Будберг. Дневник белогвардейца.
Иными словами, социальный базис у белых был довольно немногочисленным.
С другой стороны, большевики тоже не могли говорить о том, что большая часть населения безусловно идет за ними. На выборах в Учредительное собрание большевики получили где-то четверть голосов.
«Объединяя три основные группы партий на выборах в Учредительное собрание, мы получаем такой итог:
Петроград в 1917 году.
партия пролетариата (большевики) 9,02 миллиона = 25%
партии мелкобуржуазной демократии (социалисты-революционеры, меньшевики и т. п.) 22,62» = 62%
партии помещиков и буржуазии (кадеты и т. п.) 4,62» = 13%...» (с) В. И. Ленин. Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата. 1920.
В том же тексте Владимир Ильич отмечал и неравенство «города и деревни»: у горожан имелось интеллектуальное, техническое и организационное преимущество перед селянами.
Кроме того, «ядро» большевиков всё равно было многочисленнее «белогвардейского базиса».
«Город не может быть равен деревне. Деревня не может быть равна городу в исторических условиях этой эпохи. Город неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из «городских» классов, сумеет вести за собой деревню...» (с) так видел ситуацию В. И. Ленин.
А между ними был кто? Правильно, «мелкобуржуазное крестьянство» и многие миллионы «колеблющихся», переходивших туда-сюда.
Потому В. И. Ленин Кронштадт и Тамбов считал более опасными угрозами для большевиков, чем все эти белые генералы. Потому что программы «кронштадтцев и тамбовцев» могли увлечь за собой массы. А белые программы — нет.
Белогвардейцы так и остались узкими, специфическими противниками большевиков. Они не смогли повести за собой «зеленую стихию», не смогли поладить с окраинами, не сумели договориться с умеренно-левыми силами. Оттуда — бессилие белых в области пропаганды.
Потому есть и такая точка зрения: белые своими действиями способствовали победе В. И. Ленина и его сторонников, толкнули на сторону красных массы колеблющихся людей.
Понимаете, тут такое дело... «красную тряпку» не только большевики использовали. Её почти все политические силы применяли, после Февральской революции. А белые да, начали срывать красные флаги у Комуча, например. А красный флаг — символ Революции. Выводы, полагаю, понятны.
Не смогли предложить внятной альтернативы, буквально уступив большевикам «поле агитационной брани» без боя.
«Это были два вида меньшинства, противостояли которым настроения широких народных масс, прежде всего крестьянства, страстно желавшего установления собственных представлений о жизни. Широкое народное море выражало недовольство и белыми, и красными...
Возглавление белыми антибольшевистского лагеря помогло большевикам, так как крестьяне в самый трудный момент войны перестали активно противодействовать советской власти...» (с) С. В. Холяев. Белое движение и большевики: борьба за патриотическую позицию. / Международная интервенция и Гражданская война в России и на Русском Севере: ключевые проблемы, историческая память и уроки истории. / М.: Пятый Рим. 2020.
Важнейшую роль в крахе колчаковского тыла и распаде его армий сыграли именно умеренно-левые силы.
А вот этот плакат я неоднократно приводил в качестве символа самоуверенности белых. И в 1919 году многим казалось, что «большевики и так рухнут». Зачем нам эти эсеры, зачем нам эта общественность, зачем поддержка крестьян? Уже ведь победили.
В поражении «деникинцев» нельзя не отметить участие разнообразных повстанческих сил и разочарование крестьян «третьим снопом». Имели место и колебания казачества, пытавшегося сохранить свои «вольности» и в составе белых армий.
Историк С. В. Холяев полагает, что большевики вряд ли выдержали бы одновременного удара всех «неприятельских сил»: альтернативных социалистов, недовольных крестьян, белогвардейцев и интервентов. Но этого-то как раз и не произошло.
В 1919 году крестьяне и левые не стали поддерживать белых... потому что сами белые для этого сделали всё возможное, устраивая перевороты, преследуя эсеров и проводя политику с кодовым названием «ни рыба ни мясо».
«Нахождение эсеров во главе антибольшевистских сил потенциально создавало угрозу создания мощной коалиции против большевиков...» (с) С. В. Холяев.
Кроме того, военная диктатура белых в любом случае носила отпечаток «старых времен» (а в армии белые так и не сумели придумать ответ комиссарам и политподготовке). Хотя и большевиков обвиняли в «самодержавии» их более левые «коллеги» — левые эсеры и анархисты.
Этой коалиции не сложилось, в том числе — благодаря действиям представителей белого движения. И большевики победили.
С другой стороны, позицию С. В. Холяева можно и немного «подкорректировать», что я и попытаюсь сделать.
Проблема в том, что эсерам не хватило организованности и решительности. Они могли бы по-настоящему взять власть ещё в 1917 году, до большевиков. Вместо этого эсеры предпочли договариваться с «временными», что, в том числе, вызвало раскол в рядах данной весьма рыхлой партии.
Но сей факт не отменяет ситуации, в которой белые наплодили себе врагов и оттолкнули от себя многих противников советской власти...
Оценил 1 человек
1 кармы