ЕГЭ: сравнительный анализ

Уже около полувека я наблюдаю развитие системы образования в подробностях. Полагаю, это дает мне моральное право тоже высказаться о ЕГЭ. Но я не вижу никаких оснований для выдергивания его из контекста: нужно разобраться, а не жонглировать.

1. Каким был процесс обучения в советское время.

Система послешкольного обучения состояла из ПТУ, техникумов и вузов. Кто хотел и мог — приобретал рабочую профессию.

Кто хотел и мог — получал высшее образование, становился специалистом. Если же желания и возможности не совпадали, человека ждал сложный, но конечный период поиска себя.

Высшее образование получали далеко не все, да и не нужно было всем. Несмотря на несколько избыточное количество подготовленных инженеров, потребности народного хозяйства хоть как-то учитывались. Да и уровень подготовки инженеров позволял им найти себя во многих отраслях. Высшее образование получали только одно, бесплатное, но оно было действительно высшим. (Уровень заочного и вечернего обучения немного уступал, а в дипломе указывалась форма обучения.)

Чаще всего человек заранее знал, чему он хотел бы посвятить свою жизнь и в каком вузе получить соответствующую специальность. Был высок процент тех, кто шел не ради моды или престижа, а именно по призванию.

Ориентировочные конкурсы на разные специальности в разных вузах были известны, и человек мог легко оценить соответствие им своих способностей и уровня подготовки. При поступлении учитывались как школьные оценки, так и результаты вступительных экзаменов. Когда-то давно и в каких-то случаях каждый вуз мог сам разрабатывать билеты для вступительных экзаменов, исходя из своей специфики.

Специфика же определялась тем, что каждый вуз работал в связке с определенными организациями и предприятиями, и такие симбиозы нарабатывались десятилетиями. На определенном этапе появилась возможность обучения абитуриентов на подготовительном отделении выбранного ими вуза.

Она была доступна всем и позволяла обойтись без репетитора. При дальнейшем обучении можно было встретить более добрых и более строгих преподавателей. Но на вступительные экзамены, как правило, ставили наиболее опытных и взвешенных сотрудников, оценивавших в едином ключе. Ведь от качества принятых студентов зависел весь процесс и результат обучения, следовательно, и авторитет вуза — тогда это было важно.

Вуз был заинтересован именно в отборе лучших студентов. Тема коррупции звучала редко — люди жили о другом. Это была жизнеспособная и здоровая система обучения, которая отлично работала.

2. Каким стал процесс обучения в послеперестроечный период.

Из средства подготовки к будущему жизненному пути вузы превратились в торговцев дипломами. Мода, престиж.

Получение нескольких высших образований, которые в подметки не годились одному советскому. Платное, вроде бы как, образование, исчезновение из дипломов данных о форме обучения. Уход от учета потребности в специалистах уже не народного хозяйства. Филиалы вузов. Переименование институтов, техникумов и даже школ на иноземный лад.

«Болонский процесс» как средство устранения иностранцами сильного конкурента в лице советской системы образования. Гуманизация обучения, засилие гуманитарных предметов даже в технических вузах. Смягчение требований ко всем и ко всему — «к людям теперь надо помягше, а на вопросы смотреть ширше».

Попытки переписывания истории. ЕГЭ. Тема коррупции стала звучать нарочито часто. Укрупнение вузов путем объединения, размывающее их специфику. Бакалавры как недоспециалисты, магистры как не совсем специалисты.

Дистанционное не совсем обучение и прочее выхолащивание системы образования под видом цифровизации. Перечисленное является единым комплексом.

Вся эта вакханалия, приведшая к падению уровня образования, была лишь органичной частью процесса глобализации. Попробуем разобраться, так ли это. Мысленно перенесемся в 2020-й год. Системы образования многих стран постсоветского пространства, не все из которых жили между собой дружно, разительно отличались от советской системы, но были практически идентичны между собой, разнясь совсем уж мелочами.

Более того, многие изменения в системе образования совпадали с изменениями в странах дальнего зарубежья, что выходило за рамки изначальной темы устранения сильного конкурента.

Тут речь уже шла более о вовлечении во всеобщий процесс. Кто же тот дирижер, точнее, кукловод, который обеспечил такую удивительную синхронность изменений? Вопрос интересный, жаль, что им не заинтересовались соответствующие службы.

Соросовские организации отрицают свою работу в РФ, хотя открыто признают свою «деятельность» во многих постсоветских государствах. Или все-таки? В любом случае, они лишь часть более обширной системы, которую выдают мотивы. Международный финансовый капитал не сеет и не жнет, он делает деньги из денег, а для этого народонаселение вовсе ни к чему, скорее, даже мешает.

Судя по всему, они не прочь превратить население планеты в послушную биомассу, которой удобно управлять. А заодно подсократить. Чтобы сделать людей послушными, в первую очередь необходимо как раз падение уровня образования.

Причем других заинтересованных в этом не наблюдается.

Вот и получается: если мы хотим сохраниться как нация, нам нужно найти в себе силы признать, что мы ошиблись, позволив либерал-глобалистским элитам натворить такое в нашей системе образования. И исправить ошибку.

Поскольку то, что они натворили, является единым комплексом, придется выбрасывать на помойку истории весь этот единый комплекс. И ЕГЭ в том числе. Если же нет, то нечего сетовать ни на падение уровня образования, ни на более отдаленные последствия, которые будут намного страшнее. Лукавые попытки сохранить глобалистскую систему образования по кускам под шумок прогрессивных наработок и прочих современных технологий обойдутся слишком дорого в будущем.

3. Преимущества и недостатки ЕГЭ.

В надежде, что недавно здесь проявились не лукавые попытки, а недопонимание некоторых людей, разберем отдельно ЕГЭ с несколькими связями. По сути, он состоит из двух стадий: получение оценок и их подача в приемные комиссии.

На первой стадии преимуществом кажется объективизация оценивания, отсутствие человеческого фактора. На деле же он все равно есть. Если вопрос будет сформулирован нечетко или правильный ответ задан ошибочно, баллы все равно будут потеряны, но прояснить это недоразумение будет не с кем.

При том оцениваться будет не уровень знаний абитуриента, не его творческий потенциал, а умение отвечать на формальные вопросы по предмету — это слишком далеко от того, чем он должен будет заниматься при обучении и в профессиональной деятельности.

Соответственно, много месяцев абитуриент будет не изучать предмет, а учиться отвечать на формальные вопросы по нему — на подготовку к сдаче ЕГЭ уже работает разнообразная инфраструктура, и упор в ней делается на результат, а не на знания, в отличие от подготовительного отделения. И с унификацией оценивания по стране не все так однозначно. Она еще кое-как объяснима для укрупненных вузов.

Если же вернуться к системе более мелких вузов со своей спецификой, работающих в связке с определенными организациями и предприятиями, то такая унификация теряет всякий смысл — вот и пример единства комплекса.

На второй стадии, вроде бы как, реальным преимуществом является возможность выжать максимум из полученных баллов, а в случае неудачи не терять год на попытку поступить в вуз попроще. Издержка тут — месяц нервотрепки и неразберихи, пока все окончательно определятся, где именно будут учиться.

Только ведь и здесь пример единства комплекса. Вся эта избыточная суета имеет значение в системе «мода, престиж». Если же высшее образование нужно не всем (к огорчению трудовых мигрантов), человек идет по призванию и заранее знает, чему он хотел бы посвятить свою жизнь и в каком вузе получить соответствующую специальность, то все это теряет смысл, на первый план выходит старая добрая линия «подготовительное отделение — вступительные экзамены».

Если же кого-то гложет тема коррупции, то и здесь решение отнюдь не в глобализации и формализации экзаменов, а в изменении системы. Ведь и платное обучение — по сути, почти торговля дипломами, хоть и, вроде бы как, узаконенная.

И много чего еще. Если вернуться к прежней системе, заинтересованность вуза в отборе лучших студентов будет лучшим оберегом. Если же еще и воскресить совесть преподавателя, которая сродни чести офицера, — это станет второй линией обороны. Но и это тоже вопрос возврата к прежней системе. А работа правоохранительных органов — это уже совсем крайний случай.

Таким образом, половинчатого решения не предусмотрено. Либо мы продолжаем покорно идти по загону за глобалистским пастухом, наивно надеясь, что не на бойню, либо возвращаемся к здоровым истокам и прокладываем свой собственный путь.

Сергей Лисичкин, специально для «Русской Весны»

Источник: https://rusvesna.su/news/1718980750