Юрий Прокофьев. Президент приравнял либералов 1990-х - к Гитлеру ?

Фрагмент беседы политического эксперта Максима Шалыгина и члена Политбюро ЦК КПСС, Первого секретаря Московского городского комитета КПСС (1989-1991) Юрия Анатольевича Прокофьева.

(Вместо вступления):
В.Путин, президент России (фрагменты Обращения к гражданам России 29 августа 2018 года).
«… дискуссия о необходимости повышения пенсионного возраста началась не вдруг, не сегодня. Об этом говорили и в советский период, и в 90‑е годы. Но решения не принимались…»
«…период, когда во взрослую жизнь входило очередное малочисленное поколение, пришёлся и на середину 90‑х годов прошлого века. Но именно в это время страна столкнулась ещё и с тяжелейшим экономическим, социальным кризисом, с его катастрофическими последствиями…»
«… Демографический провал конца 90‑х оказался сопоставим с 1943‑м и 1944‑м военными годами…»
***

Максим Шалыгин, политический эксперт. Увеличение пенсионного возраста. Это действительно давно назревшее событие? Как нам говорят, что в конце 1980-х это обсуждалось. Вы то время были, все-таки, высшим государственным руководителем, членом Политбюро ЦК КПСС, Первым секретарем Московского городского комитета партии. Тогда это обсуждалось? В конце 1980-х, в середине 1980-х – повышение пенсионного возраста?

Юрий Прокофьев, член Политбюро ЦК КПСС, Первый секретарь Московского городского комитета КПСС (1989-1991). Я могу сказать, что, может быть где-то в кулуарах, кто-то и говорил на эту тему – но ни на Политбюро, ни на секретариате ЦК, ни серьезного разговора в Совете Министров, а я общался и хорошо знал и Рыжкова, и Павлова – никто вопроса о повышении пенсионного возраста не ставил.

Максим Шалыгин. Ну, у вас же был высший допуск ко всем документам. Как член Политбюро, вы читали такие бумаги?

Юрий Прокофьев. Никаких документов, никаких предложений, ни со стороны партийных органов, ни со стороны государственных органов по этому поводу не было.

Максим Шалыгин. Тогда, второй вопрос. Один из аргументов сегодня у тех, кто продвигает повышение пенсионного возраста, заключается в том, что мы находимся в ситуации 1943-44 года. Нам говорят, что в начале 1990-х, в середине 1990-х, произошло Что-то, что сравнимо – по своему трагизму для общества – с 1943-44 годами. Но, там, простите, было немецко-фашистское нашествие, война, голод и разруха. Тогда получается, что у нас Президент приравнивает либералов 1990-х к Гитлеру?

Юрий Прокофьев. Ну, я бы не стал приравнивать. Ситуацию можно приравнивать к ситуации 1943-го, 1944-го годов, 1942-го года я бы тоже сказал бы. Она была тем примечательна, что мужское население, в значительной мере, ушло на фронт, женщины работали, вкалывали. Ситуация была непредсказуема, уже была очень тяжелая. И, естественно, увеличивать семьи, рожать детей в то время было просто невозможно. Не потому, что люди не хотели, а просто невозможно в соответствии с теми условиями, когда, которые в то время были в жизни.

Максим Шалыгин. Но, ведь, условия – война и внешний враг.

Юрий Прокофьев. Да.

Максим Шалыгин. А, в 1990-х?

Юрий Прокофьев. А, в 1990-х, внутренний враг – неграмотная, безобразна абсолютно перестройка общественно-экономической ситуации, строя в стране. Что привело к таким же последствиям, как и нашествие фашистских полчищ на нашу страну. Разрушение экономики. Разрушение, причем, в ряде отраслей, более крупное, чем во время Великой Отечественной войны. Тот же самый голод, то же самое обнищание, то же самое стремление выжить. Правда, несколько отличалась ситуация от 1943-го года, военных лет от 1990-х, потому что в то время люди понимали из-за чего, почему и преодолевали все это. И мирились с тем, что тяжелая жизнь.

Максим Шалыгин. Потому что – враг напал.

Юрий Прокофьев. Потому что враг. А здесь, всё было не понятно. Не было никаких оснований ни войны, ни каких-то там невозможных великих строек, на которые потрачены все деньги, ни укрепления обороноспособности страны. Ничего не было абсолютно непонятно людям, почему сложилась такая ситуация. Почему не платят зарплату, почему люди голодают, почему больше половины населения в стране живет за чертой бедности.

Максим Шалыгин. Ну, вы, ведь, государственный деятель советского времени. Я продолжаю утверждать, что человек, который однажды достигает высот управления уровня государства, то он уже в своем самосознании, в своих оценках – он не может от этого избавиться. Он не может перейти в другую плоскость. Скажите, пожалуйста, но ведь получается, что президент тогда, сравнивая эти два периода, он фактически дает политическую оценку середины 1990-х годов страны. Или я ошибаюсь?

Юрий Прокофьев. Нет, вы не ошибаетесь, но я бы сказал о двойственности нашего президента. Во-первых, он действительно в свое время сказал, что это была геополитическая катастрофа.

Максим Шалыгин. Распад страны.

Юрий Прокофьев. Распад страны. Да, что провело к обнищанию населения, к ликвидации, в значительной мере, промышленности, массовой безработицы, голоду. Да, он так сказал. А через некоторое время, это, наверное, лет через 10-15, он уже говорит, что он сказал это в связи с тем, что 25 миллионов русских людей оказались за пределами своей родины. Малой родины. Хотя первоначальное его толкование – было более объективно.

Максим Шалыгин. То есть президент отступил назад.

Юрий Прокофьев. Получается, отступил назад.

Максим Шалыгин. Получается, и сейчас он тоже отступает назад.

Юрий Прокофьев. Сейчас он тоже отступает назад. Потому что, если говорить о 1990 годах, и сравнивать ситуацию в 1990-х годах…

Максим Шалыгин. С Гитлером.

Юрий Прокофьев. … военного периода, я не буду, там, говорить, сравнивать Сталин, Гитлер, кто там что – это неправомерные сравнения, вообще.

Максим Шалыгин. С войной.

Юрий Прокофьев. Была война, была внешняя угроза. И Путин сравнивает ситуацию в 1990-х годах с ситуацией, на примере только одного – рождаемости. Он не говорит о том, что сокращение рождаемости в 1990-х годах… у меня самого внук родился в 1993 году. И все в моем окружении, не только в окружении… жена ходила гулять с внуком в парк, и все удивлялись как это так решились на рождение ребенка в 1993 году когда было неизвестно и непонятно «а, что будет дальше». Была полная неопределенность. Никто не мог четко представлять, вообще представлять – как дальше будут развиваться события, какова дальше будет жизнь.

Максим Шалыгин. Сегодня в 2018-м, мы можем представлять, мы можем понимать – как дальше будут развиваться события. Ну, вот, с учетом всех этих сравнений?

Юрий Прокофьев. Я бы хотел вернуться к предыдущему разговору, теме. Почему Путин, я считаю, что отступил и в этот раз. Он критикует ситуацию 1990-х годов, а в правительстве работают люди, которые вышли из «гнезда» Бориса Ельцина, большинство. И экономическая политика, политические взгляды этих людей идентичны политическим взглядам, экономическим взглядам тех людей, которые возглавляли нашу страну в 90-е годы.

ИСТОЧНИК: Проектный центр Максима Шалыгина "НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ" http://www.newreality.online/b...