Колчаковские концлагеря

«Верховный правитель» Колчак создал 40 концентрационных лагерей, крупнейшие из которых находились в Ишиме, Атбасаре, Иркутске, Томске, Омске, Шкотово, Благовещенске и Тюкалинске.

Сохранились документы, отражающие количество умерших военнопленных-красноармейцев в омском концлагере. Справка, подписанная старшим врачом лагеря, свидетельствует о том, что в марте 1919 года из всех заключенных умерло 100 человек, в апреле — 3000, в мае — 1500, в июне — 2000, в июле — 7000, в августе — 2789, в сентябре — 4346, в октябре — 5000. Всего за 1919 год умерло 25 656 человек.

Эти цифры свидетельствуют о том, что только в одном омском концлагере, где содержались как австро-германские военнопленные, так и пленные красноармейцы, за 1919 год погибло 25 000 человек. Сложно представить, сколько людей было умерщвлено во всех 45 концлагерях колчаковского режима. К сожалению, обобщающих данных о жертвах этой жестокой системы не сохранилось.

А вот сцены колчаковских расправ, нарисованные, так сказать, с натуры:

“Само убийство представляет картину настолько дикую и страшную, что трудно о ней говорить даже людям, видавшим немало ужасов и в прошлом, и в настоящем. Несчастных раздели, оставили лишь в одном белье: убийцам, очевидно, понадобились их одежды. Били всеми родами оружия, за исключением артиллерии: били прикладами, кололи штыками, рубили шашками, стреляли в них из винтовок и револьверов. При казни присутствовали не только исполнители, но также и зрители. На глазах этой публики Н.Фомину (эсеру – П.Г.) нанесли 13 ран, из которых лишь 2 огнестрельные. Ему, еще живому, шашками пытались отрубить руки, но шашки, по-видимому, были тупые, получились глубокие раны на плечах и под мышками. Мне трудно, тяжело теперь описывать, как мучили, издевались, пытали наших товарищей” (С. 20-21).

Далее следует рассказ об одном из бесчисленных колчаковских застенков:

“Тюрьма рассчитана на 250 человек, а в мое время там сидело больше тысячи... Главное население тюрьмы – большевистские комиссары всех родов и видов, красногвардейцы, солдаты, офицеры – все за прифронтовым военно-полевым судом, все люди, ждущие смертных приговоров. Атмосфера напряжена до крайности. Очень удручающее впечатление производили солдаты, арестованные за участие в большевистском восстании 22 декабря. Все это молодые сибирские крестьянские парни, никакого отношения ни к большевикам, ни к большевизму не имеющие. Тюремная обстановка, близость неминуемой смерти сделали из них ходячих мертвецов с темными землистыми лицами. Вся эта масса все-таки ждет спасения от новых большевистских восстаний” (С. 29-30).

Не только тюрьмы, но и вся Сибирь полнилась ужасами расправ. Против партизан Енисейской губернии Колчак направил генерала-карателя Розанова:

“Началось нечто неописуемое, – сообщает Раков. – Розанов объявил, что за каждого убитого солдата его отряда будут неуклонно расстреливаться десять человек из сидевших в тюрьме большевиков, которые все были объявлены заложниками. Несмотря на протесты союзников, было расстреляно 49 заложников в одной только Красноярской тюрьме. Наряду с большевиками расстреливались и эсеры... Усмирение Розанов повел “японским” способом. Захваченное у большевиков селение подвергалось грабежу, население или выпарывалось поголовно или расстреливалось: не щадили ни стариков, ни женщин. Наиболее подозрительные по большевизму селения просто сжигались. Естественно, что при приближении розановских отрядов, по крайней мере, мужское население разбегалось по тайге, невольно пополняя собой отряды повстанцев” (С. 41).

В декабре 1918 года правительство Колчака приняло постановление о повсеместном введении смертной казни. Это было необходимо для того, чтобы можно было казнить больше людей, не привлекая внимания к этому процессу.

("В застенках Колчака" [голос из Сибири]. Париж 1920 г., 47 стр.). https://www.ruthenia.ru/sovlit/j/26.html