Автор: Алексей Чадаев
Ахиллесовой пятой и имперской России, и СССР было отсутствие адекватных механизмов воспитания детей сильных мира сего. Конкретно в СССР именно они «разложились» гораздо раньше остальной страны, это начало проявляться ещё при позднем Сталине, а симптоматика была описана ещё аж Троцким в книжке «СССР в 1936 году».
В империи с этим обстояло чуть получше, но именно что чуть. Осталась богатая литература про то, какие с этим были проблемы. Причём даже когда империя принималась целенаправленно этим заниматься: теги Царскосельский лицей, декабристы. В конце концов, ведь и братья Ульяновы — генеральские дети (И.Н. Ульянов действительный статский советник, т.е. генерал-майор). Причём в революционеры шли лучшие из них, большинство же превращалось уже и тогда в праздных мажоров. Ну а про детей постсоветской «элиты» нечего и говорить.
Интегрально — с детьми «верхнего слоя» во все времена у нас всё не лучше, а хуже, чем в целом по стране. Я знаком с этим с детства, поскольку учился в школе №128 на 2-й Тверской-Ямской; со мной в классе учились дети и внуки членов ЦК, секретарей союзных компартий и даже внучка экс-председателя КГБ СССР. Хотя — тогда это было возможно — в том же классе учились и дети люмпенов из соседних коммуналок, и такие, как я, дети обычных советских НТР-ов. Но я с первого класса жил в этой ситуации острейшего разрыва, когда одним детям привозили заграничные штуки, а у других мать-одиночка не могла набрать денег на новую школьную форму, а я был ровно посерёдке — на форму хватало, но вот рюкзаки и ручки-карандаши были только из магазина «Школьник».
Опуская простыню промежуточных рассуждений, сразу тезис. Мало говорить об «институте семьи». Он в традиционном обществе составная часть института рода, и одна из важнейших составляющих в нём — это как раз внутренние механизмы воспитания наследников, с передачей им родовой миссии и родовой этики. То, что это и в XVIII веке работало криво, отражено уже в известной комедии Фонвизина. Но всё же как-то ещё работало. Золотой век русской культуры обусловлен изобилием французских гувернёров-эмигрантов в России в 1790-х гг. Но ведь отцы их нанимали, учили же недорослей. А потом как-то на нет сошло.
Сейчас я обнаружил парадокс: чем дороже платная частная школа, тем хуже там учат. Потому что учителя боятся влиятельных родителей, директора не хотят терять платежеспособных клиентов, а когда образование это «услуга», его, считай, нет. Впрочем, бесплатная ГБОУ СОШ это тоже грустный вариант — в первую очередь из-за контингента учащихся; ладно бы пресловутые «дети мигрантов», но есть в количестве и русские дети, которые до первого класса не видели в жизни вообще ничего, кроме телевизора и дебильных игр в смартфоне-планшете. Остаются «школы с концепцией» — но как правило «с концепцией» чаще всего равнозначно «с придурью». Тут дальше уже к родителям: насколько их собственная придурь комплиментарна светлым педагогическим идеям авторов концепции.
Так сложилось, что я хорошо и близко знаком с историей семьи Арашуковых — тех самых, которые сейчас сидят на пожизненном. Она такова. Первый сын Рауля Арашукова погиб в результате несчастного случая — отец, будучи ещё водителем грузовика, задавил его насмерть. Соответственно, у второго сына всё было на ложечке с горкой — ему можно было всё и никогда ничего не было ни за что: понятная родительская компенсаторика. А по мере того, как отец из водителя стал большим начальником, этого всего стало очень много. А мальчик вырос, почти не видя отца, но будучи максимально щедро одариваем им. В школе он тоже, кстати, почти не учился: диплом о среднем образовании ему купили ещё примерно в его 12 лет. А в 17, добавив год и переделав паспорт, ещё и в придачу мандат депутата ставропольской гордумы.
Морали не будет. Скажу одно: из всех институтов государства важнейшим является образование, а самым высокорисковым — образование детей верхнего слоя. Именно в этой точке мы регулярно теряем страну. И ничего не страхует от того, что эта история не повторится.
Оценили 16 человек
22 кармы