Путь Путина–1_ атом-1

Самое время подключать третий цикл статей, - наш, советско-​российский. И для начала продолжить, - начатый еще в 2016 году (1) – разговор о чудодейственном Тройственном Союзе образования, науки и промышленности, предназначенном для ковки и Щита с Мечом, и Серпа с Молотом, без которых нас «добронамеренные партнеры»  давно бы сожрали с потрохами. Поговорим о россиянах, содействовавших и содействующих укреплению этого магического союза в ХХ веке. Но так как воплощенных и невоплощенных идей у этих наших Титанов был целый рой, перечислим (применительно к каждому) лишь некоторые из них, - вместе с терниями, через которые они продирались к звездам. Даже не столько к звездам своим, а – к звездам всей нашей страны. Которую они любили всем сердцем, всей душой, - даже несмотря на то, что им в родной стране иногда сильно доставалось ключом. По голове...

--- Королев Сергей Павлович родился 30 декабря 1906 (12 января 1907) года в семье  очень одаренного трудолюбивого, но небогатого человека, - преподавателя словесности – и купеческой  дочки. Жизнь у родителей не сложилась с самого начала. Вскоре, после переезда в Киев, родители разошлись, когда Сереже было 5 лет. Так что воспитывали его мать и отчим – инженер.

Сидя на шее которого Сережа впервые (в свои 5 лет) и увидел, как люди могут сравниться с птицами, - на аэроплане над ними летал русский летчик Уточкин. Тогда мальчишка еще не знал, что небо и полеты полностью захватят и его самого. На пользу всей стране...

- Сергею 13 лет, он учится дома. Зная о склонности мальчика, отчим записывает его в модельный кружок портового клуба.

- В 1921 году Сережа знакомится с Долгановым, одним из механиков отряда гидросамолетов ГИДРО-​3 ГУ Военно-​воздушного Флота, и через некоторое время становится его незаменимым, безотказным помощником.

- 1922 год. Сергей поступает в Одесскую стройпрофшколу, в которой стали преподавать лучшие педагоги. Классный руководитель говорил про него матери: «Парень с царем в голове». И, можно добавить, - с золотыми руками: в отряде гидросамолетов за Сергеем закрепилась слава настоящего механика. Там же он начал летать с летчиками.

... - В 16 лет начался трудовой стаж будущего Главного конструктора: он работал плотником, крыл крыши черепицей, позднее перешел на станок, на производство. Не переставал Сергей трудиться и поступив в Киевский политехнический институт, где в это время предполагалось начать подготовку авиационных инженеров на механическом факультете. Работал и грузчиком, и столяром, и кровельщиком, и разносчиком газет.

В письме к матери в Одессу Сергей пишет: «Встаю рано утром, часов в пять. Бегу в редакцию, забираю газеты, а потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот и зарабатываю восемь карбованцев. И думаю даже снять угол»...

- В 1926 году, отучившись два года в КПИ, Королев поступает в Московское высшее техническое училище. Днем он работал то в КБ, то на авиационном заводе, вечером учился. Особой популярностью в МВЕУ пользовались лекции тридцатипятилетнего Туполева, читавшего студентам вводный курс по самолетостроению. Туполев заметил выдающиеся способности Королева и в дальнейшем считал его одним из лучших своих учеников...

... - Производственную практику студент выпускного курса МВТУ Королев проходил в ЦАГИ, в Конструкторском бюро А. Н. Туполева. Проект рассчитанного на рекордную дальность полета самолета СК-4, подготовленный Королевым для дипломной работы, оказался оригинальным, проработанным на уровне зрелого специалиста. Туполев его одобрил с первого захода, самолет впоследствии был построен и испытан...

... - В 1946 году Сергей Павлович был назначен главным конструктором Особого конструкторского бюро № 1 (ОКБ-1) и занялся разработкой баллистических ракет дальнего действия в подмосковном Калининграде (сейчас - Королев)...

... - 12 апреля 1961 года разработанный под руководством Королева корабль «Восток-​1» позволил гражданину СССР Юрию Гагарину стать первым человеком, побывавшим в космосе.

Его имя было засекречено. Свои научные работы и статьи в прессе Сергей Павлович подписывал псевдонимом «профессор К. Сергеев»...

Годы заключения, годы напряженного труда на пределе человеческих возможностей подорвали здоровье Сергея Павловича, на которое он никогда не жаловался. Он не любил лечиться. Из жизни этот наш Гений ушел 14 января 1966 года, всего в 59 лет...

--- Курчатов Игорь Васильевич родился 30 декабря 1902 года (12 января 1903 года) в поселке Симский Завод Уфимской губернии (ныне город Сим Ашинского района Челябинской области) в семье помощника лесничего.

 - С 1908 года семья Курчатовых жила в Симбирске. В 1911-1912 годах Игорь Курчатов учился в Симбирской гимназии. После переезда в Крым в 1912 году он продолжил обучение в Симферопольской гимназии, которую окончил с золотой медалью в 1920 году. В том же году Курчатов поступил на математическое отделение физико-​математического факультета Таврического университета. Досрочно окончив его в 1923 году, будущий ученый уехал в Петроград.

- В 1923 году И.В. Курчатов поступил на третий курс кораблестроительного факультета Петроградского Политехнического института. Одновременно начал работать в Главной геофизической обсерватории в Слуцке (ныне Павловск), совмещая учебу с работой.

- В 1925 году И. В. Курчатов был приглашен академиком А. Ф. Иоффе на должность научного сотрудника первого разряда в Ленинградский физико-​технический институт (ЛФТИ). Он работал в ЛФТИ с октября 1925 года по август 1943 года, последовательно занимал должности: старшего инженера-​физика, заведующего лабораторией, заведующего отделом. С 1925 по 1935 год И. В. Курчатов работал в области физики диэлектриков и полупроводников, исследовал электрические свойства кристаллов.

- В конце 1932 года И. В. Курчатов перешел к исследованиям радиоактивности и ядерных превращений, стал заместителем руководителя особой группы по ядру, которую возглавил А.Ф. Иоффе, а с мая 19ЗЗ года был начальником отдела ядерной физики.

- В 1934 году ученому без защиты диссертации была присуждена степень доктора физико-​математических наук, а в 1935 году - звание профессора.

- В 1934 году И. В. Курчатовым было открыто явление разветвления ядерных реакций, вызываемых нейтронной бомбардировкой, и исследована искусственная радиоактивность ряда элементов. Исследования, выполненные под руководством И. В. Курчатова советскими физиками К. А. Петржаком и Г. Н. Флеровым, привели к открытию самопроизвольного деления урана (1940).

- В 1939 году И. В. Курчатов руководил пуском циклотрона Радиевого института, первого в Советском Союзе. Он также осуществлял руководство сооружением циклотрона ЛФТИ, крупнейшего в Европе в предвоенные годы.

- В апреле 1942 года за разработку и внедрение методов размагничивания кораблей И. В. Курчатов был удостоен Сталинской премии 1-й степени.

- С апреля по август 1942 года И. В. Курчатов возглавлял броневую лабораторию в Казани, где работал над созданием более совершенных материалов для бронезащиты танков и самолетов.

- Под руководством Курчатова был сооружен первый в Европе атомный реактор (1946), созданы первая советская атомная бомба (1949) и первая в мире термоядерная бомба (1953), сооружены первая в мире промышленная атомная электростанция (1954) и крупнейшая установка для проведения исследований по осуществлению регулируемых термоядерных реакций (1958), первый в мире атомный реактор для подводных лодок (1958) и атомных ледоколов (атомный ледокол «Ленин», 1959).

И. В. Курчатов скоропостижно скончался 7 февраля 1960 года, - всего то в 57 лет...

--- Африкантов Игорь Иванович родился 21 октября 1916 года в деревне Пушкарка (ныне Арзамасского района Нижегородской области) в семье сельских учителей. Окончил школу первой ступени в Арзамасе, среднюю школу №  55 имени Тимирязева в Горьком в 1934 году. Поступил на общетехнический факультет Горьковского механико-​машиностроительного института, окончил его в 1939 году по специальности инженер-​механик по механическому оборудованию судов.

- В 1939 - 1942 годах - начальник группы конструкторского бюро Сталинградской судостроительной верфи (завод № 246).

- С 1942 года работал в городе Горьком на заводе № 92 (Горьковский машиностроительный завод - ГМЗ), был начальником отделения...  заместитель начальника - главного конструктора ОКБ.

- В 1951-1954 годах - начальник и главный конструктор ОКБ завода № 92.

- В 1954-1964 годах - начальник и главный конструктор ОКБ-2 завода.

С 1964 года - начальник и главный конструктор Опытного конструкторского бюро машиностроения (ОКБМ).

- Игорь  Африкантов руководил работами по проектированию 9 промышленных уран-​графитовых реакторов и 5 тяжеловодных реакторов. В 1960-х годах он возглавлял работу ОКБМ по проектированию и освоению производства первого в мире энергетического реактора на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем БН-350 и более мощного БН-600. Несмотря на то, что они были первыми, оба показали исключительно высокую надежность – первый эксплуатировался до 1997 года, второй продолжает работать по сей день.

- Главный конструктор первой реакторной установки для атомного ледокола «Ленин» (с 1954), руководитель работ по разработке рабочей конструкторской документации и освоению производства реакторов для первых АПЛ.

- Кроме того, являлся главным конструктором ППУ следующего поколения атомных ледоколов проекта 1052 («Арктика», «Сибирь»), ППУ атомных подводных лодок II и III поколений, ППУ атомных ракетных крейсеров.

- Автор научных трудов «Расчет клапанных парораспределений судовых паровых машин», «Конструкция, теория и расчет уплотнения вращающегося вала», «Судовые атомные энергетические установки» (в соавторстве с Ф.М. Митенковым).

Именем И.И. Африкантова в 2000 году назван ФГУП «ОКБМ» (ныне Федеральный научно-​производственный центр атомного машиностроения в Нижнем Новгороде).

Ушел из жизни в 52 года, - 19 июля 1969.

--- Митенко́в Фёдор Миха́йлович родился 25 ноября 1924 года в крестьянской семье в селе Ключи Саратовской губернии.

- В 1941 году с золотой медалью окончил школу. В том же  году (в 16 лет) попросился добровольцем в армию, и после первого курса физико-​математического факультета Саратовского университета был направлен в училище младших командиров НКВД. Участник Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. В 1946 году демобилизовался и восстановился в университете.

- В 1950 году окончил физико-​математический факультет Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского.

В университете получил предложение поступать в аспирантуру, однако, как вспоминал он сам впоследствии: «Только я успел сдать вступительные экзамены, как меня вызывают в деканат и сообщают, что я попал в поле зрения специальной комиссии из Москвы, отбиравшей перспективных выпускников-​физиков для распределения по линии Первого главного управления, в ведении которого тогда находилась вся атомная промышленность».

В том же 1950 году Митенков был направлен работать в КБ Горьковского машзавода инженером-​расчетчиком. Через какое-​то время стал работать под руководством Игоря Африкантова.

- В 1969—1997 гг. — директор и генеральный конструктор опытно-​конструкторское бюро машиностроения ОКБМ, Нижний Новгород (ныне ОКБМ имени И. И. Африкантова). С 1997 года научный руководитель ОКБМ.

- Автор более 300 публикаций по проблемам атомного энергетического машиностроения, автор более 40 изобретений.

- В затонувшей в августе 2000 года подводной лодке «Курск» стоял ядерный реактор, разработанный как раз академиком Митенковым.

- Когда произошла эта страшная трагедия, мы следили не только за каждым шагом спасательных работ, но и за тем, как поведет себя ядерная установка, ведь у субмарины оторвало чуть не половину корпуса, - рассказывает супруга академика Митенкова Людмила Ивановна. - А ядерная установка даже при таком ударе, при такой катастрофе не дала утечки радиации. Это подтвердили многочисленные экспертные комиссии, в том числе и зарубежные.

Супруга академика, кстати, сыграла большую роль в его судьбе.

- Мы учились в одной группе в вузе - я тоже физик (правда, специализировались на разных кафедрах). Скажу честно, Федор Михайлович на голову был выше самых успешных студентов. Я сама закончила с золотой медалью школу, но когда познакомилась с ним, поняла: я – способный человек, а он – талантливый. Поэтому я с самого начала решила, что буду делать все, чтобы он во всей полноте смог раскрыть свои таланты.

Помню, когда он уже становился заметным ученым, мы были приглашены на какой-​то вечер в Москве и там ко мне подошел академик Анатолий Петрович Александров. Он отвел меня в сторону и сказал: «Вы знаете, что ваш муж сейчас выходит на уровень международной науки. Готовы ли вы помочь ему?» Я кивнула. Я прекрасно понимала, о какой помощи идет речь. Я и так всю жизнь старалась обеспечить ему надежный тыл... (1)

Вот как вспоминают об этих первопроходцах те, кто продолжил их дело:

С. П. Королев, И. В. Курчатов и М. В. Келдыш

- В отрасль пришли люди высоких нравственных принципов. Пришли кадры, прошедшие жесточайшую школу и обладавшие высочайшим чувством ответственности...

Это были люди высокой эрудиции, высокой культуры, высочайшей ответственности и просто – нормальные люди. Они первыми шли туда, где опасно. Когда из-за отсутствия урана приходилось на первом промышленном реакторе облученные блочки пришлось извлекать сверху – десятки тысяч блочков, – то работали все, начиная с И. В. Курчатова. Он же первым садился за пульт управления реактором, все пропускал через себя.

В архивах видно: когда на стендах отрабатывались разгрузочные машины, И. В. Курчатов записывался в смену и наряду со всеми участвовал в отработке данной конструкции...

С чего всё начиналось

В 1898 году талантливая чета учёных-​физиков, Пьер и Мария Кюри, исследуя ураносодержащую руду, открыли некое вещество, интенсивно излучавшее радиацию. Они увидели в этом открытии громадный потенциал, возможность обеспечить человечество громадными количествами энергии, и отчасти пара оказалась права. К сожалению, они не видели обратной стороны медали и не подозревали, для чего послужит в дальнейшем их открытие.

Британский учёный Эрнест Резерфорд продолжил их труды и произвел в 1911 году ряд важных открытий в области исследования атомов урана. А к 1932 году физики Э. Уолтон и Д. Кокфорт впервые сумели расщепить атомное ядро.

Немецкие исследования

Отто Ган и его коллега Фриц Штрассман, немецкие химики, в 1938 году добились расщепления ядра урана. Профессор гамбургского университета Пауль Хартек отправил в апреле 1939 года письмо руководству вооружённых сил Германии, в котором сообщалось о перспективном взрывчатом веществе, обладавшем неслыханной до сей поры мощностью. Учёный приводил весомые доводы в пользу освоения атомной энергии, недвусмысленно давая понять, что это ключ к мировому господству.

Учёный определённо был услышан — к осени 1939 года вывоз урана из Германии был запрещён на законодательном уровне, а у бельгийской компании Union Miniere была закуплена крупная партия добытой в Новом Конго урановой руды.

Уже 26 сентября 1939 года был создан так называемый «Урановый проект», с которым напрямую сотрудничали 22 крупные научные организации Германии. Вся информация касательно проекта была засекречена.

По предварительным прогнозам учёных, принимавших участие в проекте, на изготовление атомного оружия требовалось от девяти до двенадцати месяцев. Если бы их прогнозы оказались верны, то в 1941 году, при нападении на СССР, у Вермахта на вооружении уже было бы нечто вроде «Малыша» или «Толстяка».

К счастью, ряд просчётов в теоретической части касательно обогащения урановой руды не дали так быстро завершить проект:

существенный недостаток так называемой «тяжёлой воды», поставляемой норвежской компанией Norsk Hydro;

успешно проведённая союзниками операция «Ганнерсайд»

Проект затягивался по техническим причинам, а после того, как Германия оказалась в состоянии войны со всей Европой и СССР, часть учёных бежала за границу. После того, как норвежские партизаны в феврале 1943 года ухитрились взорвать завод по производству тяжёлой воды, эта операция вошла в историю под названием «Ганнерсайд». Проект был саботирован, а прогресс в производстве атомной бомбы практически парализован на неопределённое время.

Последняя попытка немецких учёных и военных под руководством Гейзенберга запустить ядерный реактор состоялась в деревне Хайгерлох на юге Германии в марте 1945 года. Немцам для запуска и нормальной работы реактора не хватило всего 750 килограммов урана. Взять его было негде, конец рейха неумолимо приближался.

23 апреля в Хайгерлох вошли американские войска. Реактор был демонтирован и вывезен в США, а с ним было интернировано немало немецких учёных.

Проект «Манхэттен»

Узнав из «письма Эйнштейна», написанного в 1939 году коллективом учёных-​физиков Франклину Рузвельту о немецких разработках атомного оружия, американское руководство принимает ряд мер по созданию собственного исследовательского проекта. Надо сказать, что ресурсов и возможностей у США было вполне достаточно, и в рамках Манхэттенского проекта было задействовано порядка 130 тысяч человек.

Руководили проектом физик Роберт Оппенгеймер и генерал Лесли Гровс. Немалую помощь американцам оказали интернированные в США после капитуляции Германии немецкие учёные.

В 1945 году работы по производству первых трёх атомных бомб, две из которых были плутониевыми («Толстяк» и «Штучка») и одна урановая («Малыш»), были завершены. «Штучку» взорвали в ходе испытаний «Тринити» 16 июля 1945 года на полигоне Аламагордо.

Гровс, по-​видимому бывший страстным человеколюбцем, изначально предложил четыре цели для бомб — Хиросима, Кокура, Ниигата и Киото. Особенно настаивал он именно на последней цели: во-​первых, население там превышало миллион человек, а во-​вторых, это была бывшая японская столица и центр культуры. Ну и в-​третьих, утверждал генерал, местность там была самая подходящая, равнинная — ущерб бы был максимальным.

Когда же в качестве целей утвердили Хиросиму и Нагасаки, Гровса даже не смутило то, что рядом с этими городами находились лагеря с пленными американскими солдатами. 6 августа на Хиросиму сбросили бомбу с циничным названием «Малыш», унёсшую 140 тысяч жизней. Поскольку вопреки ожиданиям союзников Япония не капитулировала, 9 августа «Толстяк» был сброшен на Нагасаки, лишив жизни еще 74 тысячи человек.

Советский проект

Исследовательские работы в области расщепления атомов в СССР велись начиная с 1930 года. С началом войны вся информация касательно этих разработок была засекречена. Руководство страны понимало всю опасность ядерной монополии у какой-​либо из держав, и советская разведка удачно справлялась с задачами по добыче информации касательно участников Манхэттенского проекта, его главного научного центра в Лос-​Аламосе и внедрению агентуры в американские научные и конструкторские бюро.

Таким образом, благодаря внешней разведке были получены необходимые чертежи установок по обогащению урана, центрифуг, реакторов, особенности изготовления плутониевого и уранового оружия (2).

Советская разведка опиралась как на разветвленную сеть коммунистов еврейского происхождения, так и на тогдашнюю снисходительность британских властей.

Достаточно вспомнить, что «главный», то есть самый известный атомный шпион Клаус Фукс не был выдан Британией США, досрочно вышел в 1959 и закончил жизнь в почете и уважении в ГДР.

Совершенно безнаказанным остался и еще один атомный шпион, участник Манхэттенского проекта, — Теодор Холл, руководствовавшийся соображениями «анти-​антисемитизма». В итоге американцы отыгрались на супругах Розенберг, которых показательно скормили разъяренной и испуганной публике на пике «маккартизма». Лишь в 1990-е была разоблачена, причем осталась безнаказанной, британка Мелита Норвуд, более четверти века передававшая СССР информацию по ядерным технологиям...

Насколько корректно делать отсюда вывод, что Советский Союз только и мог, что «украсть» бомбу у США? Несомненно, без атомного шпионажа советский атомный проект длился бы гораздо дольше и не раз заходил бы в тупики.

Но и американский атомный проект никогда не был бы столь успешным, если бы не позиция международного «консорциума» физиков во главе с Альбертом Эйнштейном, которые активно включились в разработку США атомного оружия.

По большей части это были эмигранты из Германии, которые знали, что Гитлер работает над атомной бомбой и исходили из недопустимости того, чтобы нацисты опередили «свободный мир». Атомная бомба не была, таким образом, изначально достижением американской национальной науки, хотя мощная тогда американская экономика сделала возможным её организационное и техническое воплощение.

Как идею атомную бомбу американцам подарили. И «подарившие» чувствовали в каком-​то смысле моральное право ею «поделиться» с симпатичным им Советским Союзом. А дальше уже было дело советского руководства — суметь технически реализовать полученную информацию.

И ее, в самом деле, реализовали в кратчайшие сроки — в СССР была создана мощная атомная отрасль.

Что и не удивительно. Ведь в России своя научная школа была.

Разработка первого в Российской Империи Туя-​Муюнского уранового рудника началась по инициативе В.И. Вернадского в 1914 году, а при советской власти зашла в тупик до 1944 года, когда была срочно расконсервирована. На период перед и во время Первой мировой войны приходится формирование научной школы А.Ф. Иоффе, из которой вышла вся советская ядерная физика.

Учителями Зельдовича и Харитона были, например, представители этой школы — Н.Н. Семенов и А.П. П. Александров (3).

Поэтому в стране имелись достаточно квалифицированные кадры физиков, которые знали, что делать с полученной информацией и сами двигались в том же направлении — Курчатов, Зельдович, Харитон, Флеров и другие.

Вот интересное фото троих из этих людей, взятое из книги «Атомный проект СССР. Ядерному щиту России 60 лет»

Слева направо: молодой, безбородый Игорь Курчатов; Курчатов после того, как отрастил свою знаменитую бороду; великолепный портрет Георгия Флерова, и, наконец, Юлий Флеров. 

Именно Флеров, кстати, дал первоначальный толчок  советскому атомному проекту. В 1942 году он надеялся получить Сталинскую премию за свою работу по самопроизвольному делению U-238. Однако премии не получил, так как  его работу никто не процитировал и она была сочтена не важной.  

Флеров начал копаться в источниках  и увидел, что по его теме больше не писал никто,  - перестали о ней писать даже те, кто писал раньше.

Он немедленно начал отправлять письма, - даже самому Сталину – подчеркивая, что это говорит лишь об одном: США работали над атомной бомбой.

Флеров был, по мнению автора цитируемой статьи, главным советским теоретиком, - кем-​то вроде Оппенгеймера (4)...

Пригодились и «трофейные» немецкие физики, в больших количествах вывезенные под Сочи — Николаус Риль, Макс Фольмер, Петер Тиссен.

Проведенная экономическая и организационная мобилизация позволила решить задачу очень быстро.

Важным фактором было то, что проявлены были трезвость и прагматизм — советская физика была полностью исключена из сферы действия всевозможных идеологических кампаний и проработок, а Сталин четко требовал для получения изделия  скопировать  американский образец, трезво оценивая советские технологические возможности... Для начала же требовалось доказать себе и миру, что атомная монополия США разрушена (3)...

Первый прототип советской бомбы получил название РДС-1 («изделие 501», атомный заряд «1-200»), который расшифровывали по-​разному: «реактивный двигатель специальный», «реактивный двигатель Сталина», «Россия делает сама».

РДС разрабатывалась для самолета Ту-4 в связи с его характеристиками — возможности размещения изделия на нем не более 1,5 метра в диаметре — и сама бомба не превышала в диаметре 1,5 метра. РДС включала в себя ядерный заряд, баллистический корпус, взрывное устройство и систему автоматики подрыва заряда.

За основу бомбы в 22 килотонны был взят «Толстяк» — бомба, сброшенная на Нагасаки. По словам сотрудников уже сегодняшнего Курчатовского института, у команды Курчатова были два варианта бомбы — по американскому образцу и «по оригинальному нашему проекту», но так как Сталина и Берию интересовал политический результат, решили «взрывать то, что уже было испытано».

Но для бомбы требовался плутоний (американская бомба работала на нем). Какие-​то его граммы получила команда Курчатова тоже в Казани еще в военные годы. А трофейный немецкий уран, использовавшийся нашими учеными на первых этапах, не спасал положения, для бомбы требовалось до 150 тонн этого вещества.

Помогли геологи, обнаружившие примерно в те же годы месторождения урана на Колыме, в Читинской области, в Казахстане, на Украине. Начали строить первый промышленный реактор и завод «Маяк», появились закрытые города Свердловск-​44 и Свердловск-​45, Арзамас-​16.

Интересно, что вертикальная компоновка каналов реактора для выработки оружейного плутония (атомного заряда для бомбы) на комбинате «Маяк» «оказалась эффективнее горизонтальной, которую использовали американцы».

Лишь к 1948 году накопилось достаточно урана, чтобы запустить под личным руководством Курчатова первый в Европе и Азии атомный реактор — при том что первый американский ядерный реактор запустили еще в 1942 году под руководством итальянского физика Ферми.

Нужный объем плутония накопили лишь к 1949 году, Берия дал указания об испытании РДС-1 29 августа, выбрали полигон в Казахстане (под Семипалатинском), где и возвели башню высотой в 37,5 метра из металла, на которую установили бомбу.

Солдат, как вспоминали потом участники испытания, на Семипалатинских проходных «незаметно» сменили полковники.

Сам полигон, который строили еще с 1947 года, представлял собой равнину диаметром в 20 км, окруженный с юга, запада и севера невысокими горами — на востоке были холмы. Площадка под испытания была диаметром в 10 км, ее оборудовали спецсооружениями, позволяющими наблюдать и регистрировать последствия взрыва. На полигоне специально построили «отрезки тоннелей метро, фрагменты взлетно-​посадочных полос аэродромов, поставили образцы самолетов, танков, артиллерийских ракетных установок, корабельных надстроек различных типов».

И первое успешное испытание атомной бомбы в СССР 29 августа 1949 года, в 7 часов утра, наконец свершилось. В результате чего СССР стал второй ядерной державой мира после США, что во многом определило отношения между странами на много лет вперед.

 Непосредственные последствия взрыва были «чудовищными»: железнодорожный, шоссейный мосты отброшены на десятки метров, вагоны с автомобилями разбросало по степи Казахстана на 50—80 метров, жилые дома разрушены и так далее. Обрадованные результатами ученые изготовили некоторое время спустя еще пять таких же бомб, и поставили на хранение в Арзамас-​16.

К слову, о чем многие забывают, второй, уже курчатовский образец бомбы испытали позже, почти сразу после удачного взрыва бомбы по американскому образцу — испытания прошли также успешно.

Решение же политиков и ученых СССР изначально осторожно работать и делать испытания по американским образцам многие историки и эксперты объясняют примерно так же, как и сталинское политбюро: «Разведывательная информация позволяла не отвлекаться на проверку уже отработанных американцами бесперспективных вариантов».

Могли бы сделать сами — но времени и нервов потрачено было бы больше (5).

shed