Тёмная сторона европейской луны

Дело к ночи - можно много букофф)

Некоторые малоизвестные стороны деятельности Европейского суда по правам человека

На состоявшемся 11 сентября брифинге в МИД России особое место занял вопрос о тайных нитях, которыми повязаны судьи Европейского суда по правам человека.

Деятельность международных судебных органов в последние годы привлекает всё большее внимание. Это связано не только с увеличением численности самых различных международных судов, но и с новой ролью, которые эти суды произвольно стали брать на себя.

Так, например, до недавнего времени Международный суд ООН (МС ООН) исполнял функции арбитража, куда стороны обращались добровольно. Он выносил решения по просьбе государств, обратившихся к нему как к высшей судебной инстанции. Однако в последнее время МС ООН стал выносить решения в отношении тех государств, которые его юрисдикцию по указанным делам не признают. В ещё большей степени это проявляется в действиях международных уголовных судов. Эти суды выдвигают ордера на арест глав тех государств, которые Статут МУС не подписывали и его участниками не являются.

Аналогичная картина просматривается в международных судах по правам человека. Если до начала 2000-х годов эти суды в основном занимались формированием высших стандартов прав человека, то в последующий период они стали брать на себя новые, несвойственные им функции, как то: создание новых норм международного права и попытку диктовать государствам действовать даже в противоречии с собственными конституциями. При этом речь идёт обо всех трёх существующих сегодня международных судах по правам человека: Европейском, Межамериканском и Африканском.

«Теоретической» основой такой политики стало одно из решений Европейского суда по правам человека, в котором он проявил себя как правовой «активист», и заявил, что Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) является «живым» документом (дословно: living instrument). Смысл такого «оживления» документа заключается в том, что такой документ живёт и развивается, а содержащиеся в нём положения могут приобретать новый смысл.

Такой подход выглядел достаточно убедительным, особенно для развития защиты прав человека. Однако лишь на первый взгляд. На самом деле, механизмы обеспечения развития международных договоров существовали и существуют до сих пор: это принятие дополнительных протоколов к тем или иным конвенциям. Кстати, этот механизм с успехом применяется в рамках ЕКПЧ, к которой принято 16 протоколов. (1) При этом государства могут участвовать в одних протоколах и не участвовать в других. Это демократический принцип, обеспечивающий суверенитет государств в международных отношениях.

Таким образом, «теория» живого документа была введена не для обновления тех или иных положений Европейской конвенции и даже не для защиты прав человека, а для захвата полномочий обновления конвенции судьями ЕСПЧ. Такой захват судьями полномочий, находившихся до того в распоряжении государств, стал отражением общей тенденции институционализации транснационального, надгосударственного и глобального уровней управления. При этом данная институционализация происходила не только при помощи формирования новых учреждений (международные уголовные трибуналы и т. п.), но и захватом уже имевшихся международных учреждений. В том числе захватом ЕСПЧ.

Одной из форм такого захвата стало постепенное формирование нового судейского корпуса таких международных судов, в том числе Европейского суда по правам человека. Одну из главных ролей в продвижении новых судей с особой повесткой дня являются т. н. неправительственные организации (НПО). Впервые неожиданно эффективная роль проявилась при подготовке Статута Международного уголовного суда, когда многие государственные делегации оказались не в силах противостоять напору глобальных сил, представленных под камуфляжем НПО, имевших свои представительства на Дипломатической конференции в Риме, где готовился и принимался проект Статута МУС. Им удалось «протолкнуть» многие концептуальные нормы, которые превратили международный договор в документ глобального управления.

И вот теперь в мире разгорается скандал. Недавно был опубликован доклад Европейского центра закона и правосудия на тему «НПО и судьи Европейского суда по правам человека». (2) В этом докладе показывается, что значительное число судей ЕСПЧ имели прочные связи с незначительным числом НПО и в своей деятельности продвигают интересы этих организаций.

Среди ста судей, которые занимали эту должность в течение десяти последних лет, более двадцати имели связи с семью главными НПО. Среди семи основных «засвеченных» НПО основными по числу «своих» судей являются Amnesty International, Human Rights Watch и Хельсинская группа. Однако чемпионом является «Открытое общество» Сороса.

Среди наиболее ярких примеров попыток НПО разрешать «свои» дела с помощью «своих» судей», например, болгарский судья Янко Грозев, который продолжал находиться в составе судебной палаты, несмотря на участие в деле «Открытого общества» и «Хельсинской группы», в руководство которых он входил ранее.

Проблема состоит, конечно, не столько в связях этих судей с НПО, а в продвижении данными НПО «своих» дел, которые рассматриваются «своими» судьями. При этом в докладе показано, что в некоторых случаях эта связь признаётся, но имеется немало примеров, когда об этой связи умалчивается. Несмотря на то, что судья обязан взять самоотвод в ситуациях, когда может возникнуть подозрение в его предвзятости, судьи брали самоотвод по основаниям участия в деле «своих» НПО всего 12 раз – ничтожное число среди того числа дел, о которых идёт речь. Однако и это число представляет для нас определённую ценность, ибо показывает, что некоторые судьи прекрасно понимают неправомерность своего участия в деле. Повторим: речь идёт о самоотводах судей, а не отводах судье со стороны той или иной стороны процесса.

На состоявшемся в прошедшую пятницу брифинге в МИД России вопрос о тайных нитях, которыми повязаны судьи Европейского суда по правам человека, получил особое внимание. Это не случайно. Ведь Россия и до публикации этого доклада неоднократно привлекала внимание Совета Европы к хотя и замалчиваемой, но хорошо известной теме влияния некоторых «правозащитных» организаций и фондов на судей Европейского суда по правам человека. Дипломатичная М. Захарова указала, что «указываемые в докладе недостатки касаются технических моментов: отсутствие жестких требований к заявлению самоотвода судьями, имеющими связи с заинтересованными в исходе дела НПО; нераскрытие заявителями и их представителями информации о связях с НПО, финансирующими подачу жалобы; отсутствие у некоторых членов ЕСПЧ судейского опыта». Однако она указала на важнейшее следствие этой ситуации: прямое влияние на «качество, беспристрастность и справедливость выносимых Судом постановлений». (3)

По понятным причинам остался, впрочем, неозвученным главный вывод по докладу: Европейский суд по правам человека превращается из органа международного, в орган транснационального / глобального управления, продвигающего повестку дня именно этих субъектов.

В очередной раз именно эта трансформация была зафиксирована в т. н. деле Навального. Речь идёт не об официальной жалобе Навального, решение по которой было вынесено в апреле прошлого года, а по ситуации, возникшей несколько недель назад в связи с его «отравлением». Несмотря на то, что ЕСПЧ не обладал подобными полномочиями, он принял специальное решение о том, что власти РФ обязаны немедленно обеспечить доступ жены Навального к его медицинской карте из Омской больницы и даже предоставить Суду копию этой карты. Более того, суд не скрывал, что делает это для того, чтобы обеспечить вывоз Навального в Германию. (4)

Публикация доклада о связях судей ЕСПЧ с НПО сначала вызвала истерию в среде либеральных юристов-международников, пытавшихся дискредитировать доклад, однако потом сменилась полным его замалчиванием. Однако сам факт публикации показывает, что международный уровень активизировал своё сопротивление «глобализации» международных органов. Данная ползучая глобализация грозит самыми серьёзными последствиями, включая фактическую ликвидацию международного права и заменой его глобальным репрессивным «правом», которое создают не государства, а транснациональные / глобальные субъекты.

Примечания

(1) Последний, 16-й Протокол был разработан в 2013 году и предусматривает возможность для высших судебных инстанций государств получать консультации и советы на предмет применения или толкования тех или иных прав у ЕСПЧ.

(2) NGOs and the judges of the ECHR

(3) О докладе «Европейского центра закона и правосудия» на тему «НПО и судьи ЕСПЧ 2009-2019 гг.» // Брифинг официального представителя МИД России М.В. Захаровой, Москва, 11 сентября 2020 года

(4) Пресс-релиз Европейского суда по правам человека №234 от 21 августа 2020 г.: The Court grants an interim measure in favour of Aleksey Navalnyy