The Washington Post (США): прав ли по-своему Владимир Путин?

Похоже, Владимир Путин хочет войти в историю не только как воинственный деспот. Он мечтает о том, чтобы в нем узрели ведущего политического мыслителя, к мнению которого прислушиваются и чьих действий опасаются. Об этом свидетельствует недавнее его интервью «Файненшл таймс» (The Financial Times), в котором он заявил, будто либеральная мысль «устарела».

Как это понять?

Для начала, отдадим Путину должное. Вы можете не любить и даже ненавидеть его, — и тому есть масса причин от вмешательства в американские выборы 2016 года до захвата Крыма и агрессии против Украины, — но признайте, что он внимательно подмечает приметы времени. Послевоенный либерализм, которым он так брезгует, оказался на осадном положении.

Хотя бы экономически — у него попросту нет средств. И тому есть, по меньшей мере, три причины.

Во-первых, экономический рост Запада застопорился. Послевоенный либерализм сулил сильный и устойчивый рост, а с ним и мир в обществе. Это позволило бы правительствам обеспечить полную занятость, защитить наиболее уязвимые группы (бедных, пожилых и больных) и посвятить себя достойным делам (той же борьбе с изменением климата).

Замедление экономического роста выполнить эти обязательства мешает. В период с 1950 по 2018 годы рост в США составил в среднем 3,2%, но уже в грядущем десятилетии он, по разным прогнозам, упадет до 2%. Замедление роста ВВП совпало по времени с массовым выходом на пенсию поколения бэби-бумеров (родившиеся в период с 1946 по 1964 годы, — прим. редакции ИноСМИ), — численность рабочей силы сокращается, а с ней и рост производительности. Аналогичные спады уже произошли и в других странах.

Во-вторых, население большинства развитых стран стареет, а это значит, что пенсионные выплаты растут. Пусть старение движется постепенно, последствия оно влечет самые серьезные. В 2015 году американцы старше 65 лет составляли 14,9% населения страны. К 2050 году, по прогнозам Бюро переписи, их будет уже 22,1%. В Германии этот показатель составил 21,5% в 2015-м — а к 2050-му вырастет до 30,1%. Особенно быстро старение идет в Китае, — скачок составит с 10,1% в 2015-м до 26,8% в 2050 году.

Наконец, досадный дефицит бюджета. Верно, что доселе США и многие другие развитые страны занимали огромные суммы денег под низкие проценты. Возможно, так будет продолжаться бесконечно. А может, и нет. Но даже при сегодняшней траектории, — исходя из оптимистичных экономических предположений, — уже к 2029 году федеральный долг США превысит 90% валового внутреннего продукта (ВВП).

С практической точки зрения, странам необходим банальный консенсус о том, кто за что отвечает, что можно и что нельзя. Диктатуры добиваются этого страхом и силой. Большинство современных демократий, напротив, прибегают к той или иной форме «либерализма» (в самом широком смысле) — и США не исключение.

Долгое время нами двигала надежда на лучшую жизнь. Предполагалось, что достигнув апогея, послевоенный либерализм окажет очистительное воздействие на общественный климат и раскрепостит людей от предрассудков и узкого мышления. Чары либерализма охватили весь идеологический спектр. В США и Европе воцарились центристские правительства справа и слева.

Вот эти-то посулы нравственного возвышения электората Путин и разнес. Беда, учит профессор Путин в лекции для «Файненшл таймс», в том, что многие в либерализме попросту разуверились. И пошли дальше. И теперь Путин с попутчиками — включая президента Трампа и других — предлагают опираться на страх. Боязнь чужаков.

Не стоит полагать, что национализм — путинская альтернатива пошатнувшемуся либерализму — сделает мир добрее, мягче или стабильнее. Либеральный идеал предполагал — пусть и наивно, — что людей объединяют общие интересы и ценности. Националистическая альтернатива исходит из того, что есть победители и есть проигравшие.

Люди почувствовали угрозу. Либерализм с его великодушием нажил много противников, отстаивая политику, откровенно непопулярную в широких кругах: открытые границы, нежеланную иммиграцию, глобализацию и мультикультурализм. По словам Путина, либеральная политика «противоречит интересам подавляющего большинства».

Люди ценят свою национальную идентичность. Они, как правило, опасаются политики и практики, которые могли бы подорвать эту идентичность. В 2016 году Центр Пью спросил респондентов, ухудшилась ли жизнь в их стране с ростом числа этнических групп, рас и национальностей. Большинство греков (63%) и итальянцев (53%), а также значительная доля немцев (31%) ответили утвердительно.

Мы разрываемся между двумя системами. Перед нами стоит нелегкая задача, — спасти все лучшее из послевоенного либерализма, не отрицая при этом национальной самобытности и суверенитета. Кто знает, может, эта миссия в принципе невыполнима.

Комментарии читателей:

Tee-eel: Может, и сатана по-своему прав?

MikePol: Нечего было эту статью вообще писать. Обычный Сэмюэльсон — гнилая рыба, завернутая в газету, написанную кириллицей. Как насчет свежих мыслей?

Fcj33: Владимиру Путину нечего — совершенно нечего — предложить современному политическому дискурсу. Он — бандит и только и знает что троллит западные демократии. Но прикрываться им для того, чтобы накатать еще одну колонку о том, как пожилые разоряют казну, а внешний долг — зло (но при этом не объяснять, как мы в таком положении оказались, причем тут снижение налогов для богатых) — это что-то. Слушать Сэмюэльсона больше нечего.

Goofnoof: Значит, роман Сэмюэльсона с фашистами продолжается. Вали в Россию, Бобби. Посмотришь говённую страну.

Bkay33: Дело в том, что нынешние леваки осуждают любые формы национального самосознания.

vmax02rider_former: Люди хватаются за национальную принадлежность, когда им больше нечем гордиться. Дайте им экономический престиж, и им будет все равно, откуда приехал их сосед. А отдайте все деньги богатым, и остальные начнут вымещать свое разочарование на самой легкой мишени.

Jmoonscapes: Cмешно, на какие только умственные экивоки мы не пускаемся, лишь бы не признавать неизбежности: нас банально слишком много. Либерализм был мечтой, что мир с излишком людей справится. Если люди изменятся, эта мечта, может, и сбудется. Сейчас кучки людей (нам больше по душе слово «нации», но это лишь эвфемизм для племен) — как обезьяньи стаи — борются за ограниченные ресурсы планеты. А мы возомнили, будто живем отдельно от природы и можем игнорировать ее базовую вместимость. Так что люди вроде Путина — не что иное, как фоновый шум, а наш хваленый интеллект — лишь дешевый эволюционный механизм, чтобы продлить неизбежное.

TrueNorth59: У нас нет времени ругаться из-за политики и национальной принадлежности. Либо мы научимся уживаться друг с другом на этой планетенке — и к тому же жить по средствам — либо нам крышка. Вот и все.

Schnook and Sons: Путинские постулаты смахивают на подъем нацистов. Может быть, он такого впечатления и добивается, — и это очень ловко. Так или иначе, Трамп у него в кармане. Его болтовню он лишь терпит. Путин хочет, чтобы рядовой гражданин мира полюбил диктатуру и начал готовиться к военным вторжениям.

Оригинал публикации: Does Vladimir Putin have a point?