Потомственный дворянин, мэтр советской и российской песни

(9) 22 мая 1913 г. родился Никита Влвдимирович Богословский (1913-2004) – советский и российский композитор, пианист, дирижер,  народный артист СССР

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ И РОЗЫГРЫШИ МЭТРА

Главным в его жизни была музыка. Богословский является автором восьми симфоний, двух струнных квартетов, трех опер, 17 оперетт и музыкальных комедий, а также музыкальных драм, балета-сказки, симфонических повестей, более 300 песен, музыки к сотне фильмам и многого другого.

Бабушка Богословского  дружила с Петром Ильичом Чайковским и другими композиторами. Так, в учителях у юного Никиты оказался профессор Петербургской консерватории, композитор и дирижер Александр Константинович Глазунов. Мальчик оказался очень талантливым учеником. Первое свое музыкальное произведение он сочинил, когда ему было 8 лет. Им стал вальс "Дита", который юный Никита написал ко дню рождения шестилетней Диты, с которой дружил. А она была дочерью большого друга их семьи – Леонида Утесова…

"Дита сказала, что мы будем ужинать вместе со взрослыми, среди которых будут знаменитые композиторы, музыканты, поэты, литераторы: знаменитые пианисты дядя Володя Софроницкий и дядя Володя Горовиц, писатель дядя Миша Зощенко, поэт дядя Володя Маяковский. Таким образом, я исполнял собственное произведение перед цветом ленинградской интеллигенции, – вспоминал Богословский. – И маститые деятели культуры и искусства благосклонно приняли мое творчество. А к 15 годам я уже написал вполне удачную оперетту "Ночь перед Рождеством", которую исполнил в Ленинградском театре музыкальной комедии. Правда, перед представлением случился конфуз: на собственный концерт меня не пустила билетерша: "Мальчик, ты куда? Нет-нет, ты еще маленький. Сегодня премьера произведения маститого композитора Богословского. А ты приходи в воскресенье – вместе с мамой". Выручил один из музыкантов оркестра, который узнал меня и провел в зал.

А в 1937 году, когда мне было 24 года, я написал уже музыку к фильму "Остров сокровищ", который имел колоссальный успех. Во время съемок я познакомился со своей первой женой Ириной, работавшей на этой картине художником. Когда я получил авторский гонорар за музыку к фильму (очень хорошие деньги), то на следующий день увидел дома какие-то цепи. "Что это?" – спрашиваю у супруги. "Это кандалы декабриста Рылеева, – гордо ответила мне жена. – Я с трудом выкупила эту реликвию в комиссионном магазине". В общем, не сложилось у нас с ней".

Богословского заметили и стали приглашать писать музыку к художественным фильмам. Смешной случай произошел в 1943 году, когда из эмиграции в СССР вернулся Александр Вертинский – живая легенда того времени. Сам Никита Владимирович присутствовал на этом банкете в честь возвращения певца. Александр Николаевич расчувствовался и предался воспоминаниям: "В далеком Шанхае мы слушали радиоконцерты из Москвы. Меня, например, весьма тронула "Темная ночь"… В этот момент известный режиссер Марк Семенович Донской указал на молодого композитора, скромно стоявшего рядом: "Вот, кстати, автор этой песни". "А еще нам всем полюбилась задушевные песни про шахтеров, про курганы темные", – вспоминал Вертинский. "Так это тоже его произведения", – ответили ему. Между тем Александр Николаевич продолжал: "Хочется особо отметить также песню "Любимый город"… После этих слов все собравшиеся дружно закивали в сторону Богословского. "Так что же – у вас только один композитор на весь Советский Союз?" – изумился Вертинский.

Надо заметить, что Никита Владимирович был человеком суеверным. Он всю жизнь проносил у себя на шее самый дорогой талисман – крестик, подаренный бабушкой, которая отдала его учиться музыке. И хранил его как зеницу ока. Однажды, когда Богословский умывался, крестик каким-то образом соскользнул и упал в раковину. Композитор тут же вызвал сантехника и заставил разобрать оборудование по частям. На дне колена водопроводной трубы крестик и нашелся. Супруга, Алла Николаевна Богословская, спросила тогда у мужа, что он так расстроился – купили бы, дескать, новый. "Да это ведь подарок бабушки!" – пояснил мэтр.

Однажды разыграли театрального скульптора Сергея Черкова, предложив ему слепить макет Елоховского собора. Самое смешное, когда он через месяц трудов принес его в патриархию, его приняли и прилично заплатили ему за макет. Я знаю, кто устроил этот розыгрыш – один мой хороший друг, но не могу выдавать его. Да, баек ходило достаточно, но многие – не про меня".

Никита Богословский несколько раз подшучивал над своим другом – поэтом, драматургом и сценаристом Борисом Ласкиным. Однажды тот ждал какую-то важную посылку из-за рубежа. Об этом знали все его знакомые. И вот композитор исподволь узнал, что поэт заказал своему зарубежному коллеге что-то из одежды: то ли костюм, то ли смокинг. Богословский договорился с работниками почты, которые прислали Ласкину извещение. Причем, с самой дальней оконечности города – почтовое отделение находилось чуть ли не в пригороде. На чем и как Борис Савельевич туда добирался – об этом история умалчивает. Как потом он сам рассказывал, привез посылку домой, весь счастливый и довольный. Открыл ее, а там… лежит кирпич, а сверху записка, написанная крупным почерком: "Носи на здоровье!". Вот это, по словам Богословского, действительно, была его работа.

Дежурным розыгрышем Богословского было уверять всех приходящих к нему гостей в том, что на почетном месте в гостиной у него висит картина Левитана. "Это настоящий подлинник", – каждый раз хвастал перед входящими Никита Владимирович. Те начинали спорить и всегда проигрывали. Потому что на стене, действительно, висела работа известнейшего на весь мир… диктора Юрия Левитана, которого он как-то уговорил нарисовать неказистую избушку с трубой, хотя радиоведущий совершенно не умел рисовать. Тем не менее, розыгрыш этот пользовался неизменным успехом у гостей мэтра.

Последний розыгрыш Богословского, по воспоминаниям его жены Аллы Николаевны, состоялся уже в больнице. Он четверо суток был в коме, а когда пришел в себя, попросил супругу: "Алка, забери меня отсюда". "Ты что, – всплеснула та руками, – ты же четыре дня был без сознания!". "Без классового?" – пошутил последний раз Никита Владимирович.

Он написал музыку к ста девятнадцати фильмам и восьмидесяти спектаклям. Ну и сочинил более трёхсот песен.

Шедевры Богословского очень хорошо известны. 

Ещё довоенная песня про старого извозчика – «Ну, подружка верная, / Тпру, старушка древняя, / Встань, Маруська, в стороне…»

«Ты ждёшь, Лизавета» – из кинофильма 1942 года «Александр Пархоменко».

«Спят курганы тёмные» – из кинофильма 1946 года «Большая жизнь». «Три года ты мне снилась» из того же фильма.

«Любимый город», конечно, – который может спать спокойно. И видеть сны. И зеленеть…

Удивительно, но и, казалось бы, «еврейскую» песенку – «Шаланды, полные кефали» – про одесского Костю-моряка тоже сочинил Богословский, русский дворянин.

Источник и песни