WSJ: Что бывает, когда целое поколение так и не повзрослело?

«The Wall Street Journal», США

Американская молодежь перестала взрослеть, пишет WSJ. Тридцатилетние все чаще живут с родителями и считают, что цели взрослой жизни попросту недостижимы. «Нет ни единой частички моей жизни, которая бы не подорожала за последние годы», — жалуется одна из героинь статьи.

Рейчел Вулф

Никогда прежде тридцатилетние американцы не были такими детьми

На фоне резкого снижения показателей домовладения, браков и рождаемости экономисты уже давно бьют тревогу, что молодежи все сложнее достигать вех взрослой жизни. Хотя часть тридцатилетних сознательно сторонится торных дорожек, многие сетуют, что эти цели недостижимы в принципе.

«Такое ощущение, что советы, как правильно жить, перестали работать, — говорит 38-летний Коди Хардинг. Он не женат и снимает квартиру в Бруклине вместе с тремя соседями. — И никто это руководство пользователя не обновляет».

Сочетание общественных и экономических факторов держит на привязи целое поколение. Когда-то исследователи рассуждали лишь о некотором «отставании», но сейчас это все больше напоминает остановку в развитии.

«Мы постепенно переходим от «позже» к «никогда»», — объясняет президент Американского института мальчиков и мужчин Ричард Ривз. Он отмечает, что чем больше времени у людей уходит на то, чтобы вступить во взрослую жизнь в ее привычном понимании, тем меньше шансов, что до этого дело дойдет в принципе.

Треть сегодняшней молодежи никогда не вступит в брак, прогнозирует консервативный Институт семейных исследований. Для сравнения, в предыдущие десятилетия доля безбрачных не превышала пятой части. Кроме того, доля бездетных взрослых в возрасте до 50 лет, которые не собираются ими обзаводиться в принципе, выросла с 2018 по 2023 год на целых 10% — с 37% до 47%, по данным исследовательского Центра Пью.

«Решение проблемы откладывать в долгий ящик, но не бесконечно», — говорит Ривз.

Традиционное объяснение сводится к тому, что молодежи попросту не по карману взрослеть, учитывая постоянную инфляцию и дороговизну жилья. Но это лишь часть объяснения.

Верно, что на долю тридцатилетних выпало немало экономических неурядиц. Многие из них вышли на рынок труда во время Великой рецессии, в пандемию снова вынужденно съехались с родителями, а теперь столкнулись с тяжелейшей ситуацией на рынке жилья за последние 40 лет. Но цифры далеко не столь однозначны.

По данным Министерства труда, средняя заработная плата штатных работников в возрасте от 35 до 44 лет выросла с 2000 по 2024 год с поправкой на инфляцию на 16% — с 58 522 до 67 652 долларов. По данным Федерального резерва, совокупное богатство тридцатилетних выросло в период с 1989 по 2022 год на 66% — с 62 тысяч до 103 тысяч долларов.

Таким образом, в среднем эта возрастная группа находится в лучшем финансовом положении, чем их родители в этом возрасте. Проблема в том, что сами они считают иначе. Лишь 21% взрослых в возрасте 30 лет оценили общее состояние экономики как «хорошее» или «отличное» в прошлом году, согласно Федеральному резерву, и экономисты отмечают, что молодежь смотрит в будущее значительно пессимистичнее старших поколений.

«Им кажется, что мир, в котором им предстоит жить через 20 лет, действительно сломан», — говорит экономист Брукингского института Кэрол Грэм, которая изучает благополучие. Она отмечает, что перемена климата, политический раскол, внедрение искусственного интеллекта и зреющий гнев на корпорации подливают масла в огонь неопределенности.

Молодежь гораздо реже старшего поколения считает, что американская мечта об успехе через упорный труд по-прежнему достижима, гласит июльский опрос газеты The Wall Street Journal и Национального центра изучения общественного мнения при Чикагском университете. Но и здесь реальность несколько сложнее. Как минимум отчасти молодому поколению мешают несбыточные мечты и укоренившиеся представления о хорошей жизни.

«Сегодня наши ожидания гораздо выше, — говорит экономист из Мэрилендского университета Мелисса Кирни, чьи исследования сосредоточены на детях и семье. — Прошлые поколения не рассчитывали жить в просторных домах, где у каждого ребенка будет своя спальня, — и на несколько отпусков в год тоже».

Но средние показатели благополучия — это как средняя температура по больнице. Значительная часть этого поколения находится в худшем положении, чем в свое время их родители. Молодежи трудно найти свое место на рынке труда. Часть привычных рубежей взрослой жизни действительно отодвинулись.

Студенческий долг вырос за последние два десятилетия более чем вдвое, однако даже диплом о высшем образовании перестал служить гарантией высокооплачиваемой работы. Рост процентных ставок и сокращение предложения помешали растущей части американцев стать собственниками. По данным Национальной риэлторской ассоциации, в этом году средний первой покупки жилья достиг рекордного максимума в 38 лет — против 35 лет в 2023 году и 29 в 1981.

Однако ослабло и общественное ожидание, что молодежь пойдет тем же незыблемым путем вслед за родителями, бабушками и дедушками: карьера, семья, дом и дети — и все это к 35 годам. Парадоксальным образом, это лишь подняло планку, и в результате многие даже не пытаются ее взять.

Загнанные в угол сочетанием непомерных ожиданий и экономических тягот, многие тридцатилетние сбились с толку и плохо себе представляют критерии успеха взрослой жизни как таковые.

Видя, как его родители приобрели дом и воспитали троих детей на зарплату в розничной торговле и производстве, Коди Хардинг решил, что, получив степень бакалавра, он добьется еще большего. Хотя сейчас он зарабатывает примерно вдвое больше, чем его родители на пике карьеры, он разочарован тем, как мало это дает в Нью-Йорке.

Хардинг окончил колледж в 2008 году — как раз когда компании по всей стране разорялись и увольняли сотрудников. Он считает, что это стало первым предвестником экономических трудностей при взрослении. Не найдя работу по специальности (английский язык и история), он работал официантом и на стройке.

«Я так и влился», — говорит он. Тогда Хардинг поступил на юридический факультет, чтобы переждать низкую конъюнктуру, но закончил его с долгом по образовательному кредиту в 180 тысяч долларов. С тех пор он ограничивался минимальными взносами и теперь должен более 200 тысяч долларов.

Вместо того, чтобы кормить семью или хотя бы жить самостоятельно, он снимает жилье в Бруклине вскладчину с соседями за 1,7 тысячи долларов в месяц — и это при должности штатного юриста! Когда стало ясно, что мечты о собственном доме в Нью-Йорке неосуществимы, он с помощью родителей приобрел развалюху под ремонт в родном Истоне, штат Пенсильвания. Как и у многих сверстников, у него есть подработка: магазин винтажной мебели.

Хардинг все еще надеется жениться и завести детей, но разочаровался в воцарившейся культуре знакомств — ему кажется, что сиюминутные интрижки там ценятся выше долгосрочных отношений. Кроме того, он предпочел бы остаться холостяком, чем идти на компромиссы с неподходящим человеком. Большинство его друзей застряли в том же состоянии «бессрочной юности», сетует он, из-за чего порой кажется, что время остановилось.

«Это нормально — пытаться переосмыслить современную жизнь, но я немного разочарован: слишком много в ней не хватает, — объясняет Хардинг. — Мне надоели вечеринки. Мне хватило. Я хочу повзрослеть».

По данным Исследования американского общества, проведенного экономистом Aspen Economic Strategy Люком Пардью, лишь чуть более половины американцев в возрасте от 30 до 40 лет состояли в браке по состоянию на прошлый год. Для сравнения, в 1990 году их доля составляла две трети. По другим данным, доля женщин с детьми снизилась в этом возрастном диапазоне на 7% только за период с 2012 по 2022 год — с 78% до 71%.

«Отчасти это следствие общественных запросов, отчасти — смены приоритетов, а отчасти — экономической реальности, — говорит Кирни из Мэрилендского университета. Аналогичную динамику она наблюдает во всех богатых странах по всему миру. — Но в совокупности все эти факторы толкают в одном и том направлении: а именно к увеличению доли одиноких и бездетных».

Даже покинуть родительское гнездо — некогда обязательный этап взросления в США — становится все сложнее.

К тому моменту, как родителям Ренаты Лео исполнился 31 год — ее нынешний возраст — они успели пожениться, купить дом и родить ее. Сама же она до сих пор спит в своей детской спальне, а перед глазами у нее те же обои с единорогами, поклеенные до ее рождения.

«Ремонт стал бы признанием самой себе, что никуда я отсюда не уеду», — говорит Лео, которая вернулась домой в Глассборо, штат Нью-Джерси, окончив в 2015 году колледж с долгом по студенческому кредиту в 20 000 долларов.

Она чуть было не съехала из родительского дома в 2020 году, но скачок цен на жилье из-за пандемии помешал им с тогдашним женихом купить дом. (На какое-то время переехал к ней в ее детскую спальню, однако прошлым летом они расстались.) В 2021 году она лишилась постоянной работы. С тех пор она перешла на частичную занятость, и ей кажется, что она топчется на месте и не знает, что делать дальше.

«Я чувствую себя неудачницей», — жалуется она. Недавно она встретилась с директором школы, которую окончила с отличием. Эта встреча заставила ее задуматься, как подытожить, чем же она занималась последние 13 лет. «Я «отмазалась» тем, что опубликовала книгу», — отшутилась она.

Согласно проведенному Пардью анализу данных переписи населения, почти 9% людей в возрасте от 30 до 40 лет все еще живут с родителями — против 6% в 1990 году.

Родители Ренаты Эд и Паула Лео хотят, чтобы их дочь была вольна жить так, как ей хочется, а не соглашаться на любую работу, лишь бы платили — как было принято в их поколении.

«Больше нет четкого пути — к тому же единственно верного», — рассуждает Паула, 61-летняя учительница математики на пенсии. Она признаёт, что никогда даже не задумывалась о том, хочет ли она сама замуж или стать матерью, — она просто рассчитывала, что так и будет. В то же время Паула признаёт, что у более мягкой атмосферы с меньшими общественными ожиданиями и более слабым давлением есть и свои издержки. По ее словам, чем больше возможных вариантов, «тем сложнее понять, как быть дальше».

Рената признает, что это привилегия — иметь возможность дожидаться любимой работы, а не соглашаться на все подряд. Но она отмечает, что чем дольше стоит в стороне, словно наблюдатель собственной жизни, тем сильнее ее одолевает безнадежность.

«Я все еще чувствую себя маленькой девочкой», — говорит она.

К тому времени, когда мама Семиры Фуллер достигла ее возраста (39 лет) она уже была владелицей дома и матерью-одиночкой двоих детей. Но даже при том, что бухгалтером Фуллер получает почти 100 тысяч долларов — немыслимую сумму для ее матери в свое время — она разочарована тем, как мало на эти деньги можно купить в Лос-Анджелесе. В результате она снимает квартиру вскладчину с соседкой. «Такое чувство, что вся жизнь — борьба», — жалуется она.

Она знает, что в родной Филадельфии она может заработать больше, но предпочитает Лос-Анджелес. Инфляция взвинтила цены на мелкие предметы роскоши, даже на подписку на Spotify, но она не хочет от них отказываться.

«Нет ни единой частички моей жизни, которая бы не подорожала за последние два года», — сетует она.

Фуллер говорит, что ей нравится встречаться с друзьями и просыпаться, когда захочется, — в результате тяготы родительства ее не привлекают. Материнство «даже не обсуждается», говорит она.

«Дети становятся главным приоритетом, — заключила Фуллер. — А я еще сама с собой не до конца определилась».

inosmi.ru