«Ноги», благодаря которым наша армия идёт вперёд

Доводилось ли уважаемым читателям слышать про такую воинскую профессию: «ноги»? В списке военно-учётных специальностей вы её не найдёте, ведь это название неформальное. В обозначаемой им категории может оказаться боец с любой должностью и любым солдатско-сержантским званием, иногда и младший офицер.

Речь идёт о людях, которые тащат на своих спинах провиант, боеприпасы, предметы первой необходимости, заряженные батареи для раций через участки, где машина проехать не может, либо это небезопасно.

Кто-то может с лёгким пренебрежением махнуть рукой, мол, совсем негероическое и несложное дело. Вот штурмовики, танкисты, артиллеристы, гранатомётчики — другая статья.

Один мой сослуживец по итогам освобождения Красногоровки сказал: «Каждый из наших «ножек» заслужил если не «мужика» (орден «Мужества»), то как минимум медаль «За отвагу». Суждение абсолютно верное, оно касается любого горячего участка передовой, но я проиллюстрирую на примере как раз красногоровской эпопеи.

Для хотя бы самого базового понимания обрисую стандартный путь от второй до первой линии на этом участке фронта.

Начинался он с места под кодовым названием «Шоколадка» — нескольких массивных строений вентиляционного ствола шахты имени Челюскинцев. Здесь размещался штаб батальона и связисты. В принципе, уже на «Шоколадке» небезопасно, сюда регулярно прилетали дроны-камикадзе, а ночью навещала немногим менее страшная «Баба-яга».

Дальше пара километров относительно спокойного путешествия по лесопосадке, хотя и здесь периодически приходилось прятаться от «птичек»-наблюдателей и сбросников.

Потом первое серьёзное испытание — почти километр открытой местности, так называемая «танковая дорога», постоянно патрулируемая всё теми же сбросниками и наблюдателями.

Неизвестно, кто хуже: одни могут атаковать тебя сами, другие — навести камикадзе или артиллерию с миномётами. А ещё «Баба-яга» во время ночных рейдов обильно рассыпала «лепестки», и утренние ходоки имели немалые шансы наступить на едва приметную, но страшную мину. Тем паче, когда двигаться надо на максимальной скорости.

С дороги ныряли в следующую посадку, примерно той же протяжённостью, что и предыдущая. В её конце находилась небольшая избушка, где можно было чуть отдышаться перед новым тяжёлым вызовом — полукилометровой пробежкой через кладбище до гаражей; это уже красногоровская окраина.

Здесь внимание «птичек» ещё пристальнее. Плюс дополнительная психологическая нагрузка — мчаться мимо могил, а местами вынужденно и прямо по ним, невольно думая, что можешь прямо сейчас оказаться в компании здесь лежащих.

Гаражи, уже изрядно разрушенные, стояли цепочкой, вплотную примыкая друг к другу. Залетев в ближайший из них, мы проходили ещё добрый десяток через дыры в стенах, пробираясь через груды кирпичей и выскакивая на «открытку» там, где гаражная цепочка прерывалась и нужно было рвануть до следующей.

Наконец, перевалочный пункт. Тут мы отдыхали уже несколько часов перед решающим забегом до первых красногоровских многоэтажек.

Там находился наш батальон, готовясь штурмовать такие же соседние многоэтажки, ещё занятые ВСУ; их называли «расчёской» из-за особенностей расположения. То есть буквально: наш дом, а через три метра — вражеский.

До первого нашего дома метров 800 через поле, где внимание дронов совсем уж нестерпимо в режиме 24/7, и куда враг периодически насыпает снарядами, даже когда никого не видит. Для профилактики. Страшное место с очень гнетущей атмосферой. Оно мне не снится, но периодически встаёт перед глазами наяву. К счастью, со временем всё реже.

Я преодолел этот марафон всего один раз, когда заходил на боевую вахту. «Ноги» — каждый день, иногда и пару раз, утром и вечером. Главное — по «серости», когда хотя бы камикадзе чуть менее активны, а «Баба-яга» уже или ещё не летает.

Единственным облегчением было то, что до конца второй посадки грузы несла одна группа, а там их принимала вторая, постоянно жившая в гаражах, и доставляла в конечную точку. Путь первых был длиннее, вторых — опаснее.

В середине июня на том самом страшном поле от «камика» погиб мой друг Саша Калинин (позывной Корсар). На пару дней только-только наладившиеся поставки приостановились, мы на многоэтажках остались практически без провизии и всего остального, воду же и раньше добывали в основном из водопроводных труб и отопительных радиаторов.

Но это мелкие неприятности по сравнению с гибелью ребят и смертельной опасностью, которая у «ног» часто была сильнее, чем у штурмовиков.

Когда в конце июля настало время моей ротации на двухдневный отдых, маршрут стал полегче.

«Расчёска» была взята, враг отодвинут, и на заключительном отрезке можно было нырять почти сразу из посадки во дворы и застройку с множеством укрытий от возможной атаки с воздуха. Да и общий километраж сократился. Но испытаний по-прежнему хватало.

Как раз в утро моего выхода «ноги» (а мы шли с ними на ротацию и обратно) сообщили, что чуть раньше по «танковой» прогромыхала колонна нашей бронетехники. Отработавшая по ней украинская арта заодно сожгла часть посадки, превратив и её в «открытку».

Когда мы добрались до этого места, зрелище перед глазами и впрямь предстало впечатляющее.

Недавние зелёные деревья превратились в обугленные, ещё вовсю горящие и дымящиеся пеньки, и так метров на 150–200 после дороги. Правда, нет худа без добра — излив свою укронацистскую злобу на танки, враг на какое-то время интерес к дороге потерял, и мы прошли её спокойно, даже не бегом, а быстрым шагом.

Была у парней на «ногах» ещё одна непростая ответственная миссия — выводить в тыл пленных украинских военнослужащих.

Непростая потому, что «выводить» долгое время означало «конвоировать бегом», а от пленных ожидать можно всякого. Конечно, пробиться обратно к своим, даже нейтрализовав конвоира, проблематично. Но это по уму. А в экстремальной ситуации человек склонен к таким же экстремальным решениям.

И ещё одна, возможно, даже более ответственная работа — сопровождать в тыл тех, кто страдал от нынешних пленных и их соратников. То есть — мирное население.

Покинуть свой дом и отправиться в Донецк решались не все. Кто-то считал, что уж лучше постоянная угроза старухи с косой, но в родном обжитом месте. Но большая часть красногорцев — абсолютно точную пропорцию не назову — всё же на эвакуацию соглашалась.

Вот только, чтобы попасть в безопасное место, нужно было пройти очень опасное. И рассчитывать на снисходительность украинских дронов не приходилось. Они и мирное население само по себе атаковали бы не без наслаждения, нечего, мол, в сторону «орков» направляться. А уж в сопровождении самих этих орков…

Сложностей с выводом гражданских было множество.

Значительную долю выходящих составляли пожилые и не очень здоровые люди, некоторые из них и пешком-то ходили с трудом. У кого-то имелся сильно избыточный вес, тоже энергичному движению мало способствовавший. Как рассказывал мне один из «ножных» товарищей после путешествия с пенсионером возраста глубоко за семьдесят: «Я ему говорю перед «танковой»: «Отец, тут пошустрее как-то надо». А он: «Сынок, да я ж как могу, так и иду, и так пятую передачу включил». Нередки были и мамочки с маленькими детьми.

Ещё одной проблемой оказалось стремление людей в стрессовой ситуации взять с собой множество вещей, в том числе, мягко говоря, не самой первой надобности.

А ведь «ноги» помогали тащить все эти сумки и баулы. Добро бы в этих сумках лежало что-то бесценное для души и сердца — любимый плюшевый мишка ребёнка или альбом с фотографиями нескольких поколений членов семьи.

Набивали самым разным… Как-то при мне к эвакуации готовилась семейная пара, довольно молодые ещё муж с женой — возраст где-то между 40 и 50. «Ноги», глядя на их несколько увесистых сумок, вежливо попросили ещё раз провести ревизию содержимого и отделить безусловно нужное от нужного не совсем.

В итоге на свет божий появились такие «ценные» вещи, как, например, резиновые тапочки и интернет-роутер… Эти и другие «ценности», конечно, были отложены в сторону. И сами супруги явно осознали, что взяли лишнее.

Вообще общение с мирными обычно происходило доброжелательно и почти всегда достигалось взаимопонимание. Мы (и «ноги», и все остальные военные) понимали, что пришли сюда защищать их. Они — что мы хотим им добра.

И результат был в итоге достойный.

Несмотря на многочисленные перипетии, все красногоровцы, кто хотел, дошли до тыла. Дошли на своих ногах — и наших.

Дональд, Серый, Тол, Шум, Градус, Кузя, Обоз, Рыбак, Саймон, Гризли, Жёсткий (простите, если кого забыл) — парни, вы невероятные молодцы. Благодаря таким «ногам» — не только, разумеется, но в том числе — наша армия и идёт вперёд.

Станислав Смагин