Грузия 500 лет паразитизма: политическая модель выживания грузинского государства. Часть 1/III

На эту статью неоднократно ссылались в комментариях на АШ. Однако публикацией она выложена никогда не была. Предупреждение: текст большой, но это тот случай, когда размер текста только в плюс.

► После 2008 года стали раздаваться крики, упрекающие Россию, что из-за своей неумной и близорукой политики она потеряла свою самую надежную союзницу на Кавказе – Грузию. Такие голоса слышны как из России, так и из Грузии. Говорят, что Грузия исторически всегда стояла на страже российских интересов, с Екатерининских времен являлась оплотом России на Кавказе, что грузины всегда были верными союзниками русских, да и вообще нашими самыми близкими друзьями. Думаю, вы слышали: «Если бы Путин нам вэрнул Абхазию и Самачабло, если бы разрэшил вино – то его фотографии висэли бы в каждом грузинском доме и отношения наших народов были бы как раньшэ!».

Но так ли это? Была ли Грузия союзником России? Было ли «как раньшэ»? Давайте разберемся.

Для начала необходимо сказать, что у каждого, кто вдумчиво читает историю Грузии, очень скоро начинает появляться стойкое ощущение дежа-вю - чувство, что вот это, вот тут и именно вот с таким же результатом уже было. Причем, это даже не особо зависит от того какую именно версию грузинской истории он читает – в традиционном её толковании или полностью переписанную современную. Сходство событий и действий в разные исторические периоды просто поразительно - временами кажется, что можно переставить персонажи или высказывания местами и ничего не изменится!

Постепенно приходишь к пониманию того, что, начиная со Средневековья, в разные исторические эпохи и при различных обстоятельствах, Грузия всегда и везде демонстрировала одинаковую модель поведения.

О моделях поведения государств или народов известно уже давно. По сути, гениальный итальянец Макиавелли в своём «Государе» описывал ни что иное, как универсальную модель поведения государства. А Лев Гумилев на моделях поведения народов во многом построил свою известную систему этногенеза. Он называет их «стереотипами поведения» и говорит, что складываются они у каждой нации по-разному и в соответствии с совершенно специфическими, только им присущими историческими условиями.

Но, вернемся к грузинам. В той или иной форме государственность у грузин была всегда и в их случае уместнее говорить о модели поведения не грузинской нации, а именно грузинского государства. Так вот, Лев Гумилев пишет, что с течением этногенеза стереотипы этносов меняются. Наверняка это так и есть, хотя, судя по истории Грузии, это положение её никак не затронуло, т.к., совершенно удивительным образом модель поведения грузинского государства за последние 450 лет не поменялась вообще.

Начало этой модели поведения было положено в середине 16 века, когда сформировался мировой порядок, который определил жизнь в Грузии в течении последующих 250 лет. Тогда територия, что мы сейчас называем Грузией, была поделена между двумя странами-лидерами того времени – Турцией и Ираном. Грузинские княжества Имеретия, Мегрелия, Абхазия отошли Турции, а Картли и Кахетия – Ирану. Это было тяжелое время, полное испытаний и драм. Описывая его, грузинские историки, обычно перечисляют немалые невзгоды, которые выпали на долю грузинского народа – нашествия персов, турок, лезгин, кызылбашей; грузин убивали, угоняли в рабство и обкладывали данью.

И они правы. Все так, действительно, и было. Были и 6000 монахов монастыря Давида Гареджи, как один отказавшихся принять мусульманство и убитых за это во время праздника Пасхи. Был и грузинский священник Квелтели Тевдоре, за 5 лет до Ивана Сусанина совершивший подобный подвиг – под турецкими пытками согласившийся показать им путь к царю Луарсабу и уведший их в другую сторону, за что и был убит турками. Были и грузинские мученики Бидзина, Шалва и Элисбар, выданные персам на пытки царем Вахтангом IV. Были и походы шаха Аббаса в начале XVII века, в результате которых были убиты 100 тысяч человек и 200 тысяч угнаны в плен.

Все это правда. Так и было.

Однако, существует и другая сторона этой правды, гораздо менее освещаемая и, если существующая, то только в виде разрозненных фактов, почему-то до сих пор не сопоставленных с общей канвой исторических событий.

Грузинские княжества в Турции и Персии

Дело в том, что несмотря на весь трагизм жизни грузин, их положение в турецком и особенно в персидском государствах, было далеко не всегда и не во всем похоже на положение несчастных, обираемых и угнетаемых колоний. Более того, по крайней мере в Иранском государстве картвельские княжества и по сути, и по форме не были колониями, а являлись частью персидского государства – его провинциями, такими же как коренные ираноязычные регионы Хорасан, Балх или Фарс. Ими правили по тем же законам, что и в основной Персии, а назначаемые шахом чиновники практически всегда были картвельского происхождения – омусульманенные грузинские князья и дворяне. Считалось, что князья находятся у шаха на службе, они получали жалование, им дарились дорогие подарки и имения, как в Персии, так и в Грузии. Об отношении шахов к Грузии можно судить по тому, что по их приказам и на их средства в Картли и Кахетии содержалось войско, которое обязано было охранять границы Грузии от набегов горских племен, если войска не хватало шах присылал помощь. Налоги, собираемые с грузинских княжеств были такими же, а иногда и меньшими по сравнению с налогами на других территориях как Иранского, так и Турецкого государств. Так, знаменитый турецкий путешественник Эвлия Челеби пишет, что Имеретинское царство, одно из турецких вилаетов «до сегодняшнего времени» свободно от хараджа и урфа (так называемых обычных налогов), «только ежегодно они посылают в Стамбул [в качестве подарков] невольников, соколов [разных видов], ястребов, мулов, а также грузинских женщин редкой красоты». Имеются неоднократные примеры снижения налогов и в персидской части грузинских княжеств.

Выставляемые в качестве угнетателей и гонителей христианской веры, иранцы не уничтожают христианскую церковь полностью, они ставят её в определенные рамки и заставляют согласовывать утверждение грузинских католикосов в Иране. Есть немало свидетельств того, что шахская власть являлась неким верховным судьей, арбитром в церковных хозяйственных и административных вопросах.

Грузинская знать органично и на правах равных входит в высшее сословие Ирана. Были распространены династические браки – немало грузинских княжон стали женами шахов, а в крови знатнейших грузинских родов текло немало персидской крови. Так, у одного из величайших исторических фигур в истории Грузии, основателя Тбилиси, в честь которого сейчас назван высший орден Грузии – Вахтанга Горгасали - мать была иранка. Кстати, само слово «Горгасали», или «Волкоголовый», тоже имеет персидское происхождение. Представители грузинской знати мальчиками растут при шахском дворе, они назначаются чиновниками в провинции, причем, не только в грузинские, но и в исконно иранские, выступают в роли крупнейших персидских военачальников и даже предводителей всего иранского войска в походах в Индию и Афганистан. При шахском дворе находятся целые группы высокопоставленных чиновников-грузин. Например, при дворе уже упомянутого нами шаха Аббаса I, который, кстати, сам неплохо говорил по-грузински, служило немало грузин, а военную реформу в стране осуществлял Алаверди-хан – омусульманившийся грузин по фамилии Ундиладзе. В истории Персии было целое столетие, в течении которого начальниками столицы государства – в то время Исфагана – мэрами по нашему, были исключительно грузины. Примеров того, чтобы какая-то другая, неиранская народность, допустим индусы, афганцы или арабы, занимали столь высокое, столь массовое и столь долгое положение в Персии нет. Даже близко.

Центр династической жизни Грузии находится в Тегеране и Исфагане – здесь процветают грузинские интриги, заключаются брачные союзы, приобретаются выгодные государственные должности, получаются и теряются царства. Так, в первой половине 17-го века царь кахетинский и картлийский Теймураз из-за интриг шахского двора трижды получает и трижды теряет свой царский скипетр. Персидское влияние проникает по все уголки грузинского общества – архитектура принимает иранские формы, высшее и среднее сословия говорят на персидском языке, заводят персидские библиотеки, да и сама грузинская литература начинает следовать не изначальным византийским, а персидским канонам, например, персидское происхождение источника знаменитого «Витязя в тигровой шкуре» сам Шота Руставели даже не скрывает:

«Это повесть из Ирана, занесенная давно,

По рукам людей катилась, как жемчужное зерно.

Спеть ее грузинским складом было мне лишь суждено»

И хотя в монастырях церковь сохраняет остатки грузинской иконописи и церковной письменности, нравы светского мира к концу 18 века уже почти полностью копируют персидские.

А как же все эти походы, истребления и казни, упомянутые выше – спросите вы – неужели их не было? Были – скажу я вам. Были. Дело в том, что в то время нравы общества были совсем непохожи на наши. Проблемы, которые мы сейчас решаем судебным порядком, нотами протеста, да, в конце концов, просто грозным окриком центральной власти тогда приводили к войнам и кровавым расправам. В то время так относились к людям, к целым провинциям, к решению вопросов вообще. Причем властители сплошь и рядом поступали жестоко не только по отношению к иноверцам или к подчиненным народам, но и к своим же собственным соплеменникам. Помните в фильме про Ивана Васильевича: «Как поймают Якина - на кол посадить! На кол - это первое дело!» И восточные деспотии, коими, являлись Турция и Иран, даже не были здесь явными лидерами. Просвещенная Европа могла в этом отношении еще дать Востоку фору. Так, Генрих VIII Английский – тот самый «герцог Синяя Борода» из сказки Шарля Перро - казнил 72 тыс. человек, его дочь Елизавета Английская – «Бабушка английской нации» - казнила 90 тыс. человек, герцог Альба во время войны в Голландии истребил 30 тыс человек, во Франции во время Варфоломеевской ночи погибло тоже 30 тысяч, а соратник Петра I – князь Меньшиков - «счастья баловень безродный», как его называл Пушкин, во время взятия Батурина - столицы мятежного гетмана Мазепы - истребил около 15 тысяч человек. И все это не помешало им войти в историю в роли известных, выдающихся личностей, равно как не помешало шаху Аббасу запомниться современникам просвещенным человеком своего времени, тонким дипломатом и сторонником нововведений в науке и технике. Кстати, в свое время на стороне шаха Аббаса сражалось немало грузинской знати, например один из величайших героев Грузии – Великий Моурави Георгий Саакадзе, одержавший во главе персидского войска несколько блестящих побед в Индии и Турции.

То есть, жизнь Грузии в составе Персии и Османской Империи была не так уж плоха и если представить, что каким-то фантастическим образом грузины очутились бы в границах какой-либо другой сверхдержавы того времени, их ждали бы такие же, а может быть даже и худшие отношения. После первоначального покорения и Турция, и Персия довольно спокойно относились к грузинским территориям – Иран упразднил грузинские государства, но сделал их своими равноправными провинциями, а Турция изначально и не ставила целью уничтожение грузинских княжеств, удовлетворившись признанием ими вассальной зависимости и ежегодной данью. По сути, дань и была основной целью прихода Турции на Кавказ – постоянно расширяя границы и ведя многочисленные войны, турецкие султаны остро нуждались в рабах, становившихся потом солдатами – янычарами. Собственно, рабы и составляли основной «продукт» торговли с Турцией как западных грузинских княжеств, так и союзных ей адыгов и абхазов. И все военные походы турок на грузинских царей были так или иначе связаны с отказом платить дань или с требованием её уменьшения, об этом, кстати, пишет и Эвлия Челеби. Нахождение между двух центров силы даже давало грузинским царям определенные преимущества – зачастую, хотя и не всегда успешно, в борьбе за свои интересы они сталкивают лбами персов и турок, получают для себя лично и для своих земель привилегии, которых не было в других колониях и провинциях. Главным же преимуществом такого положения был тот факт, что союз части Грузии с Ираном давал гарантию от нападения турок и, наоборот, союз её другой части с турками давал гарантию от нападения персов. Установился паритет - сложная, многосторонняя, но эффективная система, которая действовала больше 200 лет и во многом помогла грузинам выжить как нации.

И вот в этих условиях – в жизни как части работающей системы и с обществом, почти полностью инкорпорированным в персидское общество, обласканные турецкими и персидскими властителями, грузинские князья решают изменить то, что мы сейчас называем геополитической ориентацией страны и сломать действующий механизм, хранивший их несколько столетий. Это очень серьезный шаг. Что же произошло? Что было причиной?

Турция и Иран ослабли. В 17-м веке и позже эти 2 региональных лидера уже не представляли из себя тех львов Малой Азии, которыми они были раньше. Акелла начал промахиваться. Османская Империя выглядит еще внушительно, но корни её могущества уже подгнили. Начинает ухудшаться экономическая ситуация, Блистательная Порта терпит ряд болезненных поражений, таких, как военная катастрофа под Веной; по сути, с середины 17-го века она проигрывает войны практически всем державам, с которыми воюет - Венгрии, Польше, Австрии, Венеции, России и теряет крупные територии. Положение в Иране выглядит не лучше. Во 2-й половине 17-го века там начинается период упадка, сопровождающийся мятежами, восстаниями, народными волнениями и отпадением целых провинций. Ослабевшая Персия терпит несколько разорительных походов со стороны турок и афганцев. И хотя при Надир-шахе страна еще побеждает в нескольких войнах, после его смерти в 1747 году Иран распадается на несколько государств и объединяется только в конце 18-го века при Ага-Мухамед хане.

Такие государства не могли служить надежной защитой грузинским княжествам – сбалансированный механизм ломался в самом центре. Грузины были готовы жить под гнетом чужеземцем, демонстрировать им лояльность, платить дань, получать привилегии и плести интриги при чужих дворах, но эти чужеземцы должны были быть сильными. Хозяин должет быть сильным – это закон. Пусть у него будут плохие привычки, но он должен быть настолько сильными, чтобы обеспечить глобальную безопасность Грузии. Это очень важный фактор, обеспечивающий понимание модели поведения Грузии за последние 500 лет.

Но проблема была в том, что никто большой и сильный не изъявлял желания прийти в регион, отбить грузин у персов и турок, дать им покровительство, «стол, дом» и сладкие должности у себя при дворе. И Грузия начинает звать. Звать долго и призывно. Звать Хозяина. В то время таким хозяином по многим причинам могла стать только Россия. Грузия посылает посольство за посольством. От одного княжества, от другого, от нескольких княжеств сразу, она взывает к состраданию, напоминает о православном единстве, просит помощи. Россия долго не соглашается - она не чувствует себя достаточно сильной, чтобы всерьез прийти на Кавказ. Русские государи шлют грузинам мастеров, деньги, книги, принимает беглецов, но это все не то, что нужно Грузии и она продолжает звать.

Ситуация изменилась в конце 18 века, когда Россия уже вышла в число влиятельных Европейских государств, достаточно уверенно стояла в Предкавказье и выиграла несколько сражений против турок. Зачем России была нужна Грузия? Да в общем-то ни зачем. Уговорили. Человека, который уговорил Россию звали Ираклий II, он был царем объединенного царства Картли и Кахети, принадлежащего Ирану. 24 июля 1783 года в крепости Георгиевск князь Григорий Потемкин и князья Иван Багратион и Гарсеван Чавчавадзе подписали Георгиевский трактат, в соответствии с которым Российская корона брала под покровительство Восточную Грузию, гарантировала её автономию во внутренних делах и защиту на случай войны. Государство Картли и Кахети обязывалось признать вассалитет России и отказаться от ведения собственной внешней политики.

В соответствии с трактатом, Россия должна была постоянно держать в Грузии 2 батальона пехоты и 4 пушки. И вот, 3 ноября 1783 года 2 батальона Кавказских егерей - Горский, подполковника Мерлина, и Белорусский, подполковника Квашнина-Самарина, а также четыре орудия под общей командой полковника Бурнашева вступили в Тифлис. Народ ликовал, огромные толпы грузин ходили по площадям и улицам, били колокола, раздавались пушечные залпы.

Сказать, что подписание договора с Россией разгневало персов – значит не сказать ничего. Иран просто не понял этот шаг, он был удивлен и оскорблен в своих самых лучших чувствах. Для понимания этого важно знать кем был сам царь Ираклий II, которого в народе за маленький рост звали Патара Кахи – Маленький Кахетинец. Дело в том, что за всю историю Грузии, на её престоле, наверное, не находился царь, у которого были бы настолько теплые и дружественные отношения с Ираном. Даже и эти слова, возможно, не совсем точно характеризуют персону Ираклия. Иранцы считали Патара Кахи своим – он вырос и получил воспитание при персидском дворе, долгое время был личным другом победоносного Надир-шаха, возмужав, поступил к нему на службу, достаточно скоро стал одним из командиров отрядов и уже в качестве спасалара – одного из главнокомандующих - участвовал в нескольких военных походах, в частности, в Индию. Фактически, он был одним из высших чиновников персидского государства. И иранцы щедро отплатили Ираклию. Они сделали Патара Кахи царем Кахетии в то время когда на престоле в Картли сидел его отец – Теймураз. Это объединило Восточную Грузию, увеличило её силы, дало возможность проводить единую политику. Став после смерти отца в 1762 году единым царем Кахети и Картли, Ираклий II пользовался исключительно благоприятными условиями, предоставленными ему шахом - он усмирил воинственных лезгин, нападавших на Грузию, заставил хана Гянжи платить ему дань, построил несколько укреплений и т.д. Иран ничем не угрожал Ираклию, более того, за все годы его правления у Восточной Грузии с Ираном были идеальные отношения!

И вот, когда такой человек поворачивается спиной к тем, кому он так многим обязан, то это должно было быть чем-то вызвано. Иранцы не понимали чем. Они пытаются связаться с Ираклием, понять что произошло, уговорить одуматься, но в ответ ничего кроме оскорблений не получают.

Но вернемся к самому Ираклию. Кажется, дело сделано. Победа! Деспотический иранский режим свергнут, договор о протекторате с братской Россией подписан, войска для защиты Грузии присланы – можно жить и спокойно трудиться. Но не тут-то было! Как вы думаете, чем первым делом начинает заниматься только что освободившееся от гнета и настрадавшееся от териториальных захватов соседей государство? Территориальными захватами.

Патара Кахи устраивает походы на Гянжинское и Ереванское (или, как тогда говорили – Эриваньское) ханства, отколовшиеся от Ирана, начинает откусывать от территории ослабевшего вчерашнего хозяина другие лакомые кусочки. Он повсюду таскает с собой российские батальоны, пытается втянуть их в сражения, выставляет напоказ, всеми силами подчеркивая, что если вы будете сопротивляться мне, то это вы не со мной - вы с Россией воевать будете! Такой подход к использованию войск не устраивал российское командование. Да, по Георгиевскому трактату Россия обязывалась способствовать возвращению утеряных грузинских земель, но ни Гянжа, ни Ереван, естественно, грузинскими землями никогда не были и лишь короткое время, по согласию шаха, испытывавшего к грузинам особое расположение, платили Грузии дань, что называется, «были отданы ей в прокорм». Но не так считал Ираклий II, уже успевший записать оба ханства в «исконные» грузинские территории. Естественно, такое поведение вчерашнего близкого друга и подданного бесило Тегеран. Но не только это служило источником раздражения для иранцев. Само отношение Ираклия и его подданных к персам было крайне презрительным и, видя это, другие народы смеялись над персами, не понимая почему они позволяют вчерашним подданным так с собой поступать. Иран хотел отомстить, но не мог, т.к. сам в то время погряз в жесточайшей междуусобной борьбе, да и русские батальоны были определенным, хотя и не решающим, препятствием. Больной, но все еще сильный персидский лев выжидал.

В этот момент Ираклий II делает другой решительный шаг – он заключает в 1786 году договор о ненападении с Турцией. Значение этого шага огромно и крайне трагично для Грузии. Дело в том, что по сути он перечеркивал саму основу Георгиевкого трактата. Напомним, что согласно договору, в обмен на защиту со стороны России, Ираклий II отказывался от ведения самостоятельной внешней политики и все свои шаги в этом направлении должен был согласовывать с Москвой. По факту, Патара Кахи никогда особо не придерживался этого пункта – он довольно активно сносился с правившими тогда в Египте мамлюками из грузинского рода Бегеби, вел переписку, принимал представителей других государств, но все это были мелкие шалости, с которыми Петербург мирился. Договор же с Турцией в корне менял ситуацию. Давайте задумаемся. Одной самых важных причин, по которым Россия пришла на Кавказ и, в частности, в Грузию, было противостояние против Турции. Россия твердо знала, что новые войны с Турцией обязательно будут и беря на себя нелегкие обязательства, она гарантировала Грузии защиту, в том числе от Турции, и в ответ рассчитывала на помощь самой Грузии и на отсутствие на её территории турецкого влияния. Ираклия же мало волновали интересы других стран, равно как подписанные им самим обязательства. Маленькому Кахетинцу казалось, что вот теперь-то он перехитрил всех: Иран расколот и не пойдет против России, с Россией подписан Георгиевский договор и она связана борьбой против Турции, с Турцией тоже есть договор о ненападении и, кроме этого, турки обязались не подстрекать лезгин и дагестанцев к нападениям на Грузию. Прекрасная ситуация!

На деле же оказалось, что постаревший царь обхитрил самого себя. Сепаратный договор вассала России – Грузии - с врагом России – Турцией - оказался принципиально неприемлем Екатерине II. В течении года российские офицеры и дипломаты уговаривают Ираклия разорвать его, но все тщетно – Патара Кахи не слышит. Ратификация договора в Стамбуле летом 1787 года в то время, когда очередная русско-турецкая война уже шла полным ходом, поставил точку на предыдущих отношениях России с ненадежным вассалом. Петербург выводит из Грузии войска, затем дипломатическое представительство и прекращает практически все отношения с Ираклием II.

Говоря современным дипломатическим языком, царь Картли и Кахети стал «нерукопожатен». Первое время Ираклий настороженно выжидает, пытаясь понять неожиданно сложившуюся ситуацию, переждать русско-турецкую войну и дождаться пока отношение к нему России сменится с гнева на милость. Проходит время, в 1791 году заканчивается война, но улучшение не приходит. Постепенно Маленький Кахетинец понимает, что его лавирование среди великих держав сыграло с ним очень злую шутку и что положение Грузии на самом деле достаточно трагично: призывая и обманывая покровителей, пытаясь соблюсти только свои интересы, он полностью испортил отношения с двумя из них – Россией и Ираном, а с третьим – Турцией – существует лишь Договор о ненападении, но Турция как раз и была славна тем, что в подходящее время всегда разрывала уже ненужные ей соглашения! Осознав ситуацию, Ираклий пытается помириться с Петербургом, он забрасывает Екатерину Великую письмами, жалуется на свое положение, напоминает о Георгиевском трактате, зовет на помощь... Но теперь уже Россия глуха к мольбам вероломного царя – помощь не приходит.

В этот момент ситуация в Иране разворачивается по наихудшему для Ираклия II сценарию: смута и раскол заканчиваются, к власти приходит недружественный ему Великий скопец - Ага-Мухамед-хан Каджарский. Он объединяет государство и четко заявляет о намерении вернуть все отколовшиеся от Ирана земли. Новый хан исподволь пробует Восточную Грузию на прочность и не видит реакции на это ни от грузин, ни от России – у самого Ираклия сил нет, а Россия не горит желанием защищать изменщика. В 1795 году, воспользовавшись напряженностью в российско-турецких делах, занятостью России в Польше, а также отказом Ираклия II приехать на свою коронацию, Ага-Мухамед-хан выдвигается в Грузию. Ираклий выставляет только 5000 человек против 35 000 тысяч персов. По сути, и знать, и народ оставляют его – царевичи и князья собирают свои дружины, стоят рядом, но в битву не вмешиваюся, народное ополчение не собрано, помощь от западных грузин не приходит. В результате ожесточенной битвы, немногочисленное грузинское войско разбито, самого Ираклия – к тому времени семидесятипятилетнего старика – сыновья увозят с поля боя, Крцанисская битва проиграна. За несколько дней персы убивают или уводят в рабство около 20 000 грузин. Одна из величайших трагедий во многовековой истории Грузии свершилась. По грустной иронии судьбы, на этом самом месте – на окраине Тбилиси - сейчас располагается резиденция Президента Грузии.

Ираклий II удаляется, перестает принимать участие в государственных делах и власть сначала де-факто, а потом и де-юре переходит к его сыну Георгию. С уходом «нерукопожатного» царя Россия просыпается. Уже через несколько месяцев 4 русских батальона приходят в Восточную Грузию и персы без боя отступают, а в 1796 году 30-ти тысячное российское войск под командой Зубова отбрасывает персов назад в Иран. Оживляется переписка, в Грузию идет финансовая помощь, после долгих 12 лет отсутствия возвращается дипломатическое представительство. В конце концов, новый правитель Восточной Грузии, Георгий ХII, просит «Белого Царя» уже не о покровительстве, а о принятии Картли и Кахети в состав Российской Империи. Постепенно, в течении нескольких лет и остальные грузинские княжества присоединяются к России.

Все. Над Грузией вошла Российская Звезда.

Давайте теперь разберем модель поведения Грузии, выделим её основные моменты и попытаемся их систематизировать и свести в периоды.

1. Грузия находится под властью иностранной державы. Неважно как эта власть сформировалась – была Грузии навязана, или призвана ею самою. Значение имеет то, что Грузия несамостоятельна.

2. Вне зависимости от природы образования этой власти, правители - верхушка Грузии практически целиком становятся на сторону иностранного «хозяина» – максимально в него вливаются и максимально под него мимикрируют, стараясь показать, что они очень на него похожи и живут его интересами. Примерно тот же процесс, с учетом меньших возможностей, демонстрирует и весь грузинский народ – он начинает во многом «становиться похожим» на народ-покровитель и демонстрирует с ним много общего. Этот процесс – «схожести народов и интересов» в Грузии развит намного более сильно, чем у других стран и народов, так или иначе подпавших под власть чужого государства. Осознанно или нет, этим поведением Грузия демонстрирует, что с покровителем они не просто союзники или вассалы – они часть «хозяина», его лучшие друзья, наиболее преданные помощники и союзники. Они – такие же как он.

3. Весь период нахождения под властью покровителя эта политика используется Грузией для получения для себя выгод и привилегий – финансовых, территориальных и иных, добиваясь в этом немалых успехов, по сравнию с другими териториями.

4. Со временем «хозяин» слабеет и его слабость с одной стороны начинает угрожать интересам Грузии, т.к. несет в себе упущенную выгоду, увеличивает опасность нападения на нее, как на часть ослабевшей империи, с другой же стороны, слабость хозяина дает хорошие шансы поживиться за счет его собственных или ему подконтрольных территорий и ресурсов. Но у самой Грузии сил для этого нет, а значит...

5. Грузия тут же, активно и инициативно, начинает искать нового покровителя. Первой поиск нового «хозяина» начинает наиболее обласканная и облагодетельствованная старым покровителем знать. Именно она в дальнейшем станет наибольшим врагом и хулителем старого «благодетеля».

6. Грузия жалуется на старого хозяина, рассказывает о нем страшные вещи, сокрушается о том как тяжело ей под ним жилось и одновременно хвалит нового кандидата, показывает как она им восхищена, говорит о том, как они похожи друг на друга, насколько едины у них интересы и на ходу пытается под него мимикрировать.

7. Но вот союз с новым хозяином заключен. Власть, и народ ликует. После получения гарантий, Грузия моментально начинает захват территорий, в том числе территорий, принадлежащих старому «хозяину», демонстрирует к нему презрительное и оскорбительное отношение, и в то же время пытается укрепить дружбу с новым покровителем, демонстрируя ему полную лояльность, восторженность им и показывая свою с ним схожесть.

Все. Цикл завершен. Дальше можно переходить к пункту 1 и повторять процесс много раз практически без изменений. Теперь держите эту модель в голове и давайте посмотрим как она будет реализовываться в последующих исторических периодах.

Часть 2/III читать тут.

Россия — это привилегия. Роман Носиков о том, кому и что должны русские

PolitWera на основании серии цитируемых статей вскрывает феномен русофобии как потологоанатом вскрывает труп, показывает и доказывает, что благосостояние и завышенная самооценка некоторых народов населявших СССР либо входивших в Варшавский договор покоилась на самоотверженном труде, самопожертвовании и доброте Русского Народа, как после ухода русских многие советские республики и страны восточной Европы впали в деградацию, нищету и пидерастию.