Когда деньги – мусор. Самые невероятные случаи гиперинфляции - Sprechstallmeister

Обесценившиеся банкноты перед сжиганием

С начала этого года инфляция в России составила 9,5%, а рубль по отношению к доллару с осени прошлого года обесценился более чем вдвое. Это уже вызвало определенную панику среди населения, хотя и не такую, как в 1998 году, когда в стране был объявлен технический дефолт, а курс рубля по отношению к доллару за полгода упал более чем в три раза. Вместе с тем в истории известны случаи гиперинфляции, по сравнению с которыми нынешнее ослабление национальной валюты РФ кажется весьма незначительным. Slon решил вспомнить наиболее вопиющие случаи гиперинфляции в истории денег.

От гиперинфляции к Гитлеру

«Инфляция растет такими темпами, что государственный банк не успевает печатать денежные знаки. Новые банкноты в сто тысяч выпущены всего две недели назад, а теперь скоро выпустят бумажки в миллион. Когда мы будем считать на миллиарды?» – писал Эрих Мария Ремарк в «Черном обелиске», романе о жизни в Германии в начале 20-х годов прошлого века. Гиперинфляция в Веймарской республике была первым случаем обесценивания национальной валюты такого масштаба в новейшее время.

Гиперинфляция в Германии: дети используют пачки обесценившихся банкнот вместо игральных кубиков. 1923

Средний уровень инфляции в стране составлял около 25% в день, таким образом цены за три дня вырастали вдвое, а за месяц – в 800 раз. Не реже двух раз в неделю печатались новые банкноты с еще большими номиналами. При этом цены в магазинах менялись несколько раз в день, зарплату людям платили ежедневно, и сразу после получки немцы были вынуждены тратить все деньги, чтобы успеть хоть что-то на них купить.

Женщина в платье из бумажных марок, сшитом для маскарада. Германия, 1922

Гиперинфляцию удалось остановить только после денежной реформы, когда один триллион старых марок менялся на одну новую марку. Можно сказать, что экономический кризис в Германии в 1921–1923 годах послужил одной из причин роста популярности идей нацистов и прихода Адольфа Гитлера к власти десять лет спустя.

Символический снимок в память о германской инфляции 1923 года: буханка хлеба стоимостью 1 триллион рейхсмарок и банкнота

Космические цифры

Самой крупной по номиналу банкнотой в истории денежного обращения стала купюра секстиллион (миллиард триллионов) пенге – венгерской национальной валюты. Она поступила в обращение в 1946 году, когда Венгрия переживала пик гиперинфляции. Обесценивание валюты в Венгрии происходило рекордными темпами – в июле 1946 года цены в стране удваивались каждые 15 часов.

Дворник сметает с улиц Будапешта выброшенные пенге

Инфляцию удалось остановить с восстановлением форинта, валюты Австро-Венгерской империи. Форинт обменивался на пенге по курсу 1:4*1029 (400 октиллионов). Причем, несмотря на свои масштабы, гиперинфляция в Венгрии не имела серьезных экономических последствий, как ранее в Германии, – страна после Второй мировой войны и так была полностью разрушена, и уровень жизни населения вряд ли мог упасть еще ниже, чем он был.

Последствия «черного передела»

После прихода к власти в Южной Родезии президента Роберта Мугабе эта некогда самая богатая страна Африки превратилась в самую бедную, пусть и получила новое название – Зимбабве. С 2000 года в стране не прекращаются инфляционные процессы, в результате которых национальная валюта катастрофически обесценилась. Одной из причин этого экономисты называют земельную реформу Мугабе, в рамках которой почти все белые фермеры, которые во многом обеспечивали благополучие страны, покинули Зимбабве под страхом депортации или тюремного заключения.

Продавец в Хараре красиво устраивает свой товар на банкноте достоинством 100 миллиардов местных долларов. Стоимость одного яйца – 35 миллиардов. Зимбабве, 2008

Инфляция в Зимбабве, по официальным оценкам, выросла с 32% в 1998 году до 7634,8% в августе 2007 года. Независимые экономисты между тем называли цифры, которые превышали официальные оценки примерно в четыре раза. В начале 2008 года инфляция составила уже 100 тысяч процентов в годовом исчислении. Курс национальной валюты падал, и параллельно рос номинал выпускаемых купюр. В июле 2008 года была выпущена банкнота номиналом 100 миллиардов зимбабвийских долларов. На тот момент один доллар США стоил 50 миллионов местных долларов.

Пункт обмена валюты в Зимбабве. На снимке сумма, эквивалентная одному доллару США. 2009

Стране, из-за политики Мугабе скатившейся в тяжелейший экономический кризис, не помогли и три деноминации. В итоге в 2009 году было принято решение перейти на американский доллар. Впрочем, ситуацию это не исправило – Зимбабве до сих пор остается одной из беднейших стран мира.

Тито на них не хватило

Первые признаки серьезной инфляции обнаружились в Югославии еще в середине 80-х годов прошлого века, сразу после смерти Йосипа Броз Тито. Однако своего пика она достигла только в первой половине 90-х, после того как федеративная республика погрузилась в гражданскую войну между национальными автономиями. Только за 1993 год гиперинфляция в Югославии составила не менее 100 тысяч процентов, увеличив номинал купюр более чем в тысячу раз. В январе 1994 года цены на основные товары потребления удваивались каждые 34 часа. Было проведено четыре деноминации местного динара подряд, однако и это не помогло, и после выпуска купюры 500 миллиардов динаров власти разрешили считать официальной валютой немецкую марку.

Мужчина собирает выброшенные динары. Белград, Югославия, 1 августа 1993

Ситуация в Югославии ухудшалась еще и санкциями, которые были наложены на режим Слободана Милошевича. Инфляцию удалось несколько затормозить только после пятой деноминации динара – он обменивался по курсу один к 10 миллионам динаров предыдущего выпуска.

Жители Югославии собрались вокруг фонтана, куда вместо монет бросали местные купюры

Куда же без Греции

После оккупации Греции в 1941 году немецкими и итальянскими войсками захватчики привели к власти в стране марионеточное правительство генерала Георгиоса Цолакоглу. Его кабинету пришлось столкнуться с нарастающим экономическим кризисом, который усугубился необходимостью выплачивать компенсации оккупантам и тратиться на содержание 400 тысяч иностранных солдат. Уже через год чистый национальный доход сократился втрое.

Мужчина сжигает обесцененные драхмы. 1944

Гиперинфляция в Греции началась в октябре 1943 года, но своего пика достигла через год, когда страна была освобождена от оккупантов и греческое правительство в изгнании вернулось на родину. Если в 1942 году банкнотой самого высокого номинала были 50 тысяч драхм, то к 1944 году в ходу были купюры 100 триллионов драхм. И если до войны драхмы задерживались у граждан в среднем на сорок дней, прежде чем их успевали потратить, то в 1944 году они находились на руках у владельца не более четырех часов. 11 ноября 1944 года была проведена деноминация, когда старые драхмы на новые менялись по курсу 50 миллиардов к одному. Однако полностью стабилизировать экономическую ситуацию в стране удалось только к 1947 году, когда доходы государства вновь начали расти.

enter

Добавлю ещё интересные материалы о гиперинфляции в Германии

Гиперинфляция

Несколько статей о причинах, развитии и преодолении гиперинфляции в Германии, достигшей своего пика в 1923 году

Обесценившимися деньгами растапливают печку

Теоретический анализ гиперинфляции в Веймарской республике

Для того, чтобы начать говорить о проблеме гиперинфляции, стоит сказать и о политике Веймарской республики в целом, а так же о причинах возникновения частной экономической проблемы, возможно, заложенных в неверной политике, что и привело к данной проблеме. Кроме того, стоит рассмотреть категории населения республики и сделать вывод о том, по кому высокая инфляция ударила больнее.

Целью исследования является осветить причины возникновения гиперинфляции в Веймарской республике, а так же ответить на вопрос: как правительство сумело справиться с данной проблемой.

Итак, для начала, стоит рассказать о самом кризисе. Однако возникает вопрос, о каком его периоде говорить? Существует два кризисных периода Веймарской республики, когда темпы роста денежной массы были чрезвычайно изменчивы. Это 1921-1923 год и 1929-1933 год. Именно в последний, указанный нами период разразился мировой экономический кризис, сказавшийся на экономической политике Веймарской республики, а так же на ее дальнейшем пути, так как именно он стал причиной прихода к власти национал-социалистов, и, соответственно, краха Веймарской республики.

Мы постараемся осветить лишь первый кризис, подробно расписав причины гиперинфляции и борьбу с ней. С нашей точки зрения, кризис 1929-1933 года, являющийся лишь отголоском Великой депрессии, стоит рассматривать как отдельную, довольно сложную тему.

Итак, все началось 28 июня 1919 года, когда Германия, подписав Версальский договор, признала себя побежденной, а точнее 10 января 1920 года, когда данный договор вступил в силу. Именно тогда была утверждена сумма репараций – 269 миллиардов золотых марок (около 100 тысяч тонн золота). Позже, когда стало ясно, что разоренная, демилитаризованная, понесшая территориальные потери страна, хрупкая экономика которой восстанавливалась с трудом, не способна выплатить столь высокий «штраф», репарационная комиссия сократила сумму до 132 миллиардов золотых марок [2]. Помимо прочих убытков, страна лишилась и инвестиций, что также не лучшим образом сказалось на сложившейся экономической ситуации.

Для выплаты внешних, а так же внутренних долгов требовались деньги. Внутренний долг появился во время войны, когда одним из источников ее финансирования стали государственные займы, размещенные не только среди населения, но и среди предприятий. Кроме того Рейхсбанк – центральный банк Германской империи, (а в последствии Веймарской республики и Третьего рейха), во время Первой мировой войны выпускал слишком много «новых денег», т.е. эмиссия была довольно высока. Это привело к тому, что количество денег после войны было в пять раз больше, чем до нее [1], еще в начале войны было отменено обеспечение денежной массы (банкнот) золотом. При этом цены во время войны выросли только в два раза [1]. Правительство же, понимая сложность ситуации, пыталось скрыть процесс обесценивания марки (официальной денежной единицы). Одним из способов стала карточная система выдачи населению продукции по сильно заниженным ценам.

Однако, несмотря на инфляцию (пусть пока и не очень большую), продолжается эмиссия денег. Только в 1919 году начинается гиперинфляция – уровень цен начинает стремительно расти. Толчком к увеличению денежной массы явился майский ультиматум 1921 года, когда страны, победившие в войне, потребовали аванс репараций в размере 1 миллиарда золотых марок. Согласно договоренности, Веймарская республика должна была выплачивать ежегодно 2 миллиарда золотых марок и 26% годового дохода от экспорта.

Разумеется, было понятно, что Германия не в силах выплатить и половины этой суммы. В 1922 году выплаты репараций прекращаются окончательно из-за отсутствия свободных ресурсов. В ответ в 1923 году французские войска оккупируют Рурскую область (довольно крупный промышленный центр с большими запасами полезных ископаемых, в том числе и угля). Около 20% населения оказывается в зоне оккупации. На территории области начинается «пассивное сопротивление», т.е. люди перестают работать. Это приводит к подрыву банковской системы, а так же прочих немаловажных структур (например, инфраструктуры). На поддержку сопротивления требуются деньги (правительство выделяет их для обеспечения людей). Это наносит еще один удар экономике.

Ситуация складывается неутешительная: к июлю 1922 года денежная масса увеличивается (по сравнению с 1918 годом) более чем в 7 раз, а уровень цен повышается в 40 раз. К июню 1923 года денежная масса увеличивается примерно в 90 раз, цены – в 180 раз. А дальше начинается невероятнейший рост как денежной массы, так и цен: к концу 1923 сумма банкнот, находящихся в обращении, достигла 500 квинтиллионов марок (реальная же ценность этих денег была равна приблизительно 150 миллионам золотых марок). Увеличивается и номинал выпускаемой денежной единицы. Самой дорогой из всех была купюра номиналом в 100 000 000 000 000 папирмарок или 100 биллионов (или 100 триллионов, т.к. биллион в Германии того времени равнялся 1000 миллиардов марок, т.е. 1012). Стоила же подобная купюра лишь 25 долларов [1].

Чтобы полностью представить себе ситуацию, мы приведем некоторые цены на товары до инфляции и на пике ее:

Буханка хлеба 0,29 марки 430 миллиардов марок

1 кг. Сливочного масла 2,70 марки 6 триллионов марок

Таким образом, мы видим, что рост цен был просто катастрофическим.

На пике инфляции цены повышались несколько раз в день. Известны случаи, когда за время обеда в ресторане цена менялась несколько раз. Поэтому зарплата выплачивалась ежедневно, а покупки совершались сразу же по получении денег. Процветал и бартер.

Некая стабильность появляется лишь в 1924 году. И тому есть две веские причины:

- новые деньги

- «план Дауэса»

Конечно, второе было действеннее первого, но и значение первого так же велико. В чем же суть этих преобразований?

Во-первых, придя к власти, рейхсканцлер Густав Штреземан (Немецкая народная партия) проводит две важные реформы: он останавливает финансирование пассивного сопротивления в Рурской области и, совместно с главой Рейхсбанка Ялмартом Шахтом, вводит в обращение новые деньги (появляется рейхсмарка (1 рейхсмарка равнялась 1 миллиарду бумажных марок)). Кроме того, рейхсмарка обеспечивается золотом, полученным из США. Также появляется и другая денежная единица: рентная марка. Это благотворно влияет на торговые отношения и на кредитоспособность страны.

Откуда же возникло золото, обеспечивающее рейхсмарку? Сейчас мы скажем и об этом. 16 августа 1924 года по результатам Лондонской конференции Германия получает заем от США и Великобритании в размере 4 миллиардов долларов. Кроме того Франция соглашается на снижение суммы репарационных выплат, а так же на выведение войск из Рурского региона.

Согласно плану Дауэса, Германия была обязана выплачивать деньги таким образом: 1924/5 г. - 200 миллионов золотых марок; в 1925/6 г. – 1 миллиард 220 миллионов золотых марок; в 1927/8 – 1 миллиард 750 миллионов золотых марок; в 1928/9 – 2 миллиарда 500 миллионов золотых марок. Последняя названная здесь сумма должна выплачиваться ежегодно до тех пор, пока не будет выплачен весь взнос (90 миллиардов золотых марок)[2].

С этих пор начинаются так называемые «золотые двадцатые». Происходит стабилизация экономики и, как следствие, снижение безработицы и повышение производительной способности Германии.

Итак, поговорим о потерях и выигрыше во время гиперинфляции. Наибольший удар пришелся по тем, кто считался «средним классом»: учителя, врачи, в большинстве своем городские жители. Во-первых, те деньги, что им выплачивались, имели малую реальную стоимость, так как государство зачастую не могло наладить систему ежедневных выплат и, когда зарплата доходила до получателя, инфляция уже «съедала» ее. Во-вторых, люди, принадлежащие к этому классу, обычно имели денежные вклады в банках, однако, как мы понимаем, инфляция превращала их в ничто. Пострадали и те, кто находился на государственном обеспечении: пенсионеры, безработные. В ноябре 1923 года в Берлине вспыхнуло восстание безработных, так как они получали пособие в размере 21 миллиарда марок в неделю (250 граммов хлеба).

Гораздо больше повезло крестьянам, так как на фоне инфляции, особенно ценились натуральные продукты, которые можно было обменять как на услуги (например, врача-стоматолога), так и на продукцию, которую производили лица определенных профессий (например, на платье у швеи).

И, наконец, крупно выиграли бизнесмены, сумевшие вовремя приспособиться к ситуации. Известен пример Гуго Штиннеса (Нugo Stinnes), обладателя крупнейшего синдиката. Его стратегия заключалась в покупке предприятий на взятые в кредит деньги. Через какое-то время инфляция практически обнуляла его долги.

Сравнивать можно и далее: прибыль получили те, кто брали кредиты на покупку дома/квартиры (разумеется, они обесценивались вместе с инфляцией). Однако мы нашли сведения о принятии в 1924 году закона «О выравнивании обесценивания денег по отношению к стоимости застроенных участков»[3]. Согласно данному закону, граждане, бравшие «ипотеку», были обязаны компенсировать кредиторам утраченные ими в связи с инфляцией деньги.

Также стоит сказать о том факте, что в период гиперинфляции 1919-1923 граждане практически не выплачивали налоги государству.

«Золотые двадцатые» закончатся в 1929 году вместе с началом Великой Депрессии в США и мирового экономического кризиса, под разрушающее воздействие которого попала и немецкая экономика. Почему же Депрессия нанесла удар и по положению Веймарской республики? На этот вопрос ответить не сложно: США резко прекратили вливания в немецкую экономику, которая к этому времени становится зависимой от подобных «займов».

Напоследок стоит сказать несколько слов и о следующем, после «плана Дауэса», «плане Юнга», принятом на Гаагской конференции по репарациям 1929 - 1930 годов. Согласно данному плану сумму репараций сократили со 132 до 113,9 миллиарда марок. Срок выплаты был продлен до 59 лет (так как ежегодный платеж уменьшился – вместо 2 миллиардов марок на 1931-1934 год, выплаты должны были увеличиваться начиная лишь с 1, 65 миллиардов марок), потом (на протяжении 30 лет) снова 2 миллиарда, а затем (в оставшиеся 22 года) сумма взносов снижалась. Все же, несмотря на снижение требований в 1931 году Веймарская республика приостановила выплаты. Этому способствовала и мягкое отношение Герберта Гувера к вопросу о репарациях. Именно он объявил в 1931 году годовой мораторий на репарации. Объяснение этому такое: экономике был нанесен тяжелый удар, требовалось время, чтобы оправиться от потрясения.

Итогом же стало подписание на Лозанской конференции соглашения о выкупе Германией за три миллиарда золотых марок своих репарационных обязательств с погашением выкупных облигаций в течение 15 лет. Соответственно, данный договор отменил решения, принятые на предыдущих конференциях.

На этом, конечно, вопрос о репарациях не завершился. Но его решение было найдено гораздо позже, после Второй мировой войны. Однако, освещать дальнейшую судьбу данного вопроса не входит в наши задачи, поэтому мы подведем итоги проделанной работе.

Итак, мы рассмотрели основной период гиперинфляции (1919-1923 годы), а так же способы борьбы государства с этой экономической проблемой. Кроме того, мы рассмотрели влияние гиперинфляции на различные категории населения, что позволило нам сделать вывод о выгоде, которую получили некоторые граждане и о потерях, что понесли другие.

В целом же, Веймарское правительство так и не смогло разрешить тяжелую экономическую ситуацию, что привело к всплеску экстремистских движений, которые, в свою очередь, и способствовали приходу в январе 1933 года к власти Немецкой национал-социалистической рабочей партии. Веймарская республика прекратила свое существование.

Библиографический список:

1. Инфляция в Германии в цифрах. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL:http://www.globfin.ru/articles/crisis/hyperinf.htm (дата обращения 7.05.2013)

2. Репарации. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/11687 (дата обращения 7.05.2013)

3. С. Сумленный. Топите печи банкнотами. Эксперт №1 (640) [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://expert.ru/expert/2009/01/topite_pechi_banknotami/ (дата обращения 7.05.2013)

enter

Гиперинфляция в Германии в 1919-1923 годах

Слово гиперинфляция означает «сверхбольшая инфляция». Между тем, четкой границы между просто большой и сверхбольшой инфляцией нет. Для наглядности можно считать, что ситуация, когда средний месячный темп роста цен превышает 25-30%, имеет черты гиперинфляции. В пересчете на годовые цифры это означает рост цен в 15-25 раз. Верхней границы гиперинфляции нет: в иные месяцы 1923 года уровень цен в Германии повышался в тысячи раз.

Гиперинфляция стала одним из важнейших факторов обострения социально-политической обстановки в стране. Слабое центристское правительство подвергалось мощному и агрессивному давлению слева и справа. 23–25 октября 1923 года произошел вооруженный коммунистический мятеж в Гамбурге. Как бы в ответ на это 8–9 ноября нацисты при поддержке крайних милитаристов совершили попытку путча в Мюнхене. Смертельная лихорадка сотрясла Германию. Оба эти выступления кончились неудачей. Немедленно после этого правительство нашло в себе силы осуществить стабилизацию валюты. Германия получила передышку, которая, к несчастью, была сорвана мировым экономическим кризисом 1929–1933 годов. Новая экономическая катастрофа послужила прологом к захвату власти Гитлером и его бандой. Но многое в этих событиях было подготовлено гиперинфляцией начала 1920-х годов.

Инфляция в Германии в цифрах

Первая мировая война закончилась 11 ноября 1918 года. Поражение Германии и её союзников стало фактом. Версальский мирный договор 1919 года закрепил её статус «отверженного»: демилитаризацию, территориальные уступки, потерю колоний и заграничных инвестиций, выплату репараций. Правда, на территории Германии не было военных действий, а авиация в то время еще не могла причинить сколько-нибудь серьезных разрушений. Однако Германия была сильно истощена войной. Монархия была сокрушена, а зыбкая республика, не имевшая прочных корней западной демократии, сталкивалась с огромными экономическими и политическими трудностями.

Как все воевавшие государства, Германия отменила разменность банкнот на золото в самом начале войны. Финансирование войны осуществлялось, помимо налогов, государственными займами, которые размещались среди населения, в банках, сберегательных кассах и других финансовых учреждениях. Правительство использовало и прямую эмиссию денег, загружая Рейхсбанк (центральный банк) своими обязательствами. К концу войны денежная масса превышала довоенные цифры в 5 раз. Цены выросли меньше – в среднем примерно в 2 раза. Обесценение марки скрывалось отчасти карточной системой распределения продуктов с искусственно низкими ценами. Инфляция была для немцев еще в новинку, и это способствовало феномену, который позже получил название денежной иллюзии. Люди склонны некоторое время «принимать марку за марку», сознательно или интуитивно считая повышение цен случайным, временным явлением.

Такая иллюзия не может быть долговечной. Уже в 1919 году рост цен стал обгонять эмиссию денег. Но весь сложный период 1919-1922 годов, наполненный бурными событиями, то вдохновлявшими Коминтерн, то выносившими на гребень реваншистов и националистов, еще характеризовался умеренной по меркам таких эпох инфляцией. К июлю 1922 года банкнотная масса возросла по сравнению с моментом перемирия более чем в 7 раз, однако уровень цен повысился в 40 раз, а курс доллара даже в 75 раз. Этот разрыв можно объяснить увеличением скорости обращения денег, повышенным спросом на твердую валюту и рядом других факторов. Следующий год дал резкое усиление инфляции. К июню 1923 года денежная масса увеличилась примерно в 90 раз, цены – в 180 раз, курс доллара – в 230 раз.

С лета 1923 года началась инфляционная агония. За четыре месяца до конца ноября денежная масса выросла в 132 000 раз, уровень цен – в 854 000 раз, курс доллара – почти в 400 000 раз. История бумажных денег не знала таких масштабов обесценения; схожие масштабы имела только инфляция в Советской России.

Динамика стоимости одной золотой марки в бумажных марках

Цифры конца 1923 года поражают воображение. Сумма банкнот Рейхсбанка в обращении к середине ноября приблизилась к 100 квинтиллионам, а на конец года, по данным Рейхсбанка, достигла почти 500 квинтиллионов марок. Эту астрономическую величину лучше выразить как 5, умноженное на 10 в двадцатой степени.

Между тем реальная ценность этой чудовищной бумажной массы сжалась до совсем незначительной величины – 150 миллионов золотых марок. Для сравнения отметим, что довоенное обращение монет и банкнот составляло около 7 миллиардов. В конце ноября доллар стоил около 5 триллионов марок и был, как увидим, стабилизирован на отметке 4,2 триллиона. Между тем рынки отметили котировки до 10–11 триллионов, но они небыли приняты во внимание.

С каждым месяцем выпускались купюры все более высокого номинала. Самой «дорогой» под конец оказалась купюра в 100 триллионов марок. Правда, на ней напечатано «100 биллионов»: так в тогдашней Германии назывался триллион – 1000 миллиардов, или 10 в двенадцатой степени. На деле она стоила меньше 25 долларов.

Кипы стремительно девальвирующихся банкнот переносили в корзинах, возили на тележках

Одни купюры быстро сменяли другие. В конце 1922 и в начале 1923 года было выпущено восемь разных видов 10-тысячных купюр. Появился слух, что подлинными являются только купюры с красным штемпелем, за ними стали гоняться, а от остальных старались избавиться. Когда в мае 1923 года Рейхсбанк сделал официальное заявление о равноценности всех купюр, это уже не имело никакого практического значения, поскольку 10 тысяч марок превратились в микроскопически малую величину.

Цены товаров стали невообразимы. Буханка ржаного хлеба, стоившая до войны 29 пфеннигов (0,29 марки), на пике инфляции продавалась за 430 миллиардов марок; килограмм сливочного масла подорожал с 2,70 марки до 6 триллионов; пара ботинок могла теперь стоить более 30 триллионов, и так далее. Головы людей пухли от бесчисленных нулей на деньгах; работа банковских клерков и кассиров превратилась в ад. Потребовались десятки тысяч печатников, бухгалтеров, кассиров, счетчиков, охранников, перевозчиков денег, что по крайней мере несколько смягчало безработицу.

Поскольку рост цен значительно обгонял печатание денег, их постоянно не хватало. Острый недостаток денег восполнялся обращением твердой иностранной валюты, главным образом долларов. Однако местными властями, банками, фирмами, общественными организациями и просто частными лицами в изобилии выпускались особые бумажные деньги, давая порой неплохой доход ловкачам, которые их печатали. Эти деньги обесценивались вместе с официальной маркой, иной раз опережая её, иной раз отставая. Считается, что общее число видов таких денежных эрзацев достигало двух тысяч.

Транспортировка денег для выплаты заработной платы

От последних месяцев 1923 года остались рассказы о кипах неряшливо напечатанных денег, с которыми надо было идти в магазин; о том, что заработную плату стали выплачивать ежедневно, а иной раз дважды в день, чтобы люди успели потратить деньги до нового скачка цен. Деньги вытеснялись натуральным обменом; на одной из фотографий можно видеть объявление на мастерской сапожника: он починял обувь только с оплатой продуктами.

Происходило обнищание миллионов людей, живших на фиксированное жалованье, на пенсию, на ветеранское пособие, на зарплату, которая не могла поспеть за ростом цен. В разгар гиперинфляции ученый Георг Шрайбер, культуролог и историк, опубликовал брошюру, одно заглавие которой много скажет современному российскому читателю: «Нужда германской науки и работников умственного труда».

Сказались все характерные черты большой инфляции: налоги практически перестали собираться; с каждым месяцем эмиссия давала государству все меньше дохода; оно не могло содержать государственных служащих; расчеты между фирмами в марках стали невозможны; при всеобщем обнищании неплохо зарабатывали ловкие дельцы и спекулянты.

Долларизация экономики Германии

Хотя в 1920-х годах американский доллар еще не имел тех господствующих позиций в мире, которые он занял после Второй мировой войны и удерживает поныне, он уже был самой устойчивой и желанной из валют крупных стран. США сохранили золотой стандарт и довоенный золотой паритет своей валюты. Американские товары хлынули в разоренную войной Европу. Впрочем, английский фунт стерлингов в те времена еще мог конкурировать с долларом и был в Германии тоже очень желанной валютой. Для счета в твердых деньгах часто использовали привычную по довоенным временам золотую марку, но, поскольку её паритетное соотношение с долларом составляло 4,2 марки за доллар, это просто означало счет примерно на четвертушки доллара.

Большое значение для Германии и для экономически связанных с ней стран приобрели расхождения во внешней и внутренней ценности марки, иначе говоря – различия в темпах роста внутренних цен, с одной стороны, и курса доллара и других твердых валют – с другой. На протяжении примерно четырех лет, до лета 1923 года, курс доллара повышался значительно быстрее, чем уровень цен в марках. В конце этого периода уровень цен при данном курсе марки был в Германии, по оценкам статистиков, в среднем по меньшей мере на 40% ниже, чем в странах с устойчивой валютой. Многие товары и услуги были в Германии в 3–4 раза дешевле. Инфляционная Германия была поразительно дешевой страной для иностранцев и для немцев, имевших доступ к твердой валюте. Страна распродавалась по дешевке.

Оклейка стен банкнотами

В начале 1920-х годов в Германию хлынул поток иностранных туристов. Англичане или французы, которые до войны и подумать не могли о таких расходах, теперь занимали комнаты в лучших отелях, ездили по железным дорогам первым классом, посещали дорогие рестораны, покупали ценные сувениры. Более богатые иностранцы скупали предметы искусства и старины, городскую недвижимость и акции германских предприятий.

На фоне нищеты, которая была уделом миллионов немцев, это, понятное дело, вызывало у них по меньшей мере зависть и чувство унижения. Но отсюда рождались и ксенофобия, национализм, реваншизм. Это были годы становления германского нацизма, более известного под именем фашизма. Адольф Гитлер делал первые шаги в своей политической карьере.

Вместе с тем наплыв туристов давал работу и заработок многим немцам, отрасли обслуживания иностранцев процветали. Однако гораздо важнее было воздействие падения курса марки на внешнюю торговлю Германии. Оно привело к удорожанию и ограничению импорта, одновременно стимулируя экспорт.

Купюра в 50 миллионов марок с надпечаткой «Два миллиарда»

Германия экспортировала не сырье, а промышленные товары, отчасти также продовольствие. Используя дешевизну сырья, материалов и особенно рабочей силы в стране, германские промышленники и экспортеры могли продавать товары по более низким ценам в долларах, чем конкуренты, и все же извлекать повышенные прибыли за счет низкого курса марки. В эти годы мир по-настоящему узнал феномен мировой торговли, которому было суждено большое будущее, – валютный демпинг, т. е. продажу товаров на внешних рынках по искусственно низким ценам, возможным в силу падения курса национальной валюты.

Получая доллары или другую твердую валюту, германские экспортеры сплошь и рядом не спешили переводить выручку домой, а оставляли её в иностранных банках, вкладывали в акции и другие ценности. Это было особенно выгодно потому, что в 1920–1922 годах во многих странах происходил спад и цены акций и недвижимости были низкими. Но вместе с индустрией туризма экспорт поддерживал сносный уровень производства и занятости в Германии. Безработица там была меньше, чем в Англии и некоторых других странах.

Всплеск безработицы произошел во второй половине 1923 года, когда доллар стал относительно «дешеветь», и продолжался в период стабилизации. Но это уже была цена, которую Германии пришлось платить за выход из инфляции.

Внедрение доллара в сферу денежного обращения и его использование как средства сохранения ценности приняло в 1922–1923 годах большие масштабы. На последнем витке инфляционной спирали реальная покупательная сила обращающихся и припрятанных долларов (и фунтов стерлингов) была в несколько раз больше, чем покупательная сила обесценившихся марок. По грубым оценкам, сумма находившейся в Германии иностранной твердой валюты достигала в этот период 1,5–2 миллиардов золотых марок.

Натуральный обмен. Надпись на вывеске «Продажа и ремонт в обмен на продовольственные товары»

В 1923 году значительная часть цен устанавливалась в долларах или в золотых марках («четвертушках доллара»). Калькуляция и бухгалтерия фирм во многих случаях велась в твердой валюте. Субъекты хозяйства, прежде всего крупные фирмы, были готовы вообще отказаться от учета и расчетов в марках и полностью долларизироваться, но государство не хотело и не могло по соображениям престижа допустить приемлемое для хозяйства использование иностранных платежных средств во внутреннем обороте.

Для него был также необходим эмиссионный налог, тесно связанный с инфляцией. По мере того как большая часть хозяйства переходила (в том числе нелегально) на иностранную валюту для учета и для расчетов, инфляционный налог приносил все меньше дохода государству, в то же время он делался все более обременительным для тех, кто подлежал эмиссионному обложению, – рабочих, получавших заработную плату в бумажных марках, или крестьян, которые выполняли обязательные поставки зерна с оплатой в бумажных марках» (до начала 1923 года сохранялась карточная продажа хлеба населению по искусственно низким ценам; для этого приходилось в принудительном порядке покупать зерно у крестьян по ценам, которые заведомо не могли поспеть за обесценением марки).

В 1923 году правительство попыталось административными мерами приостановить свободное хождение иностранных денег и конверсию марок в эти деньги. Покупка валюты была возможна только при получении разрешения властей. Однако реальное значение этих мер, которые проводились без особого усердия, было невелико. Как полагают специалисты, главным следствием этих попыток было то, что лихорадочный спрос на реальные ценности отчасти устремился на фондовый рынок, поскольку акции крупных компаний росли в цене. Это вызвало довольно абсурдный в тех конкретных условиях и кратковременный «бумчик» (boomlet, как говорится по-английски) на рынке германских акций.

Социальные последствия гиперинфляции в Германии

Социально-политические последствия германской инфляции 1919–1923 годов – поучительный урок для всех режимов, пытающихся решать свои проблемы с помощью денежной эмиссии и большой инфляции. В памяти немцев остались нужда, голод, страх.

Статистика показывает, что национальный доход Германии в начале 1920-х годов был ниже довоенного уровня, а в 1923 году обвально упал. Средняя из трех независимых оценок дает для 1922 года 82% уровня 1913 года, а для 1923 года – 69%. Одно это должно было обусловить падение жизненного уровня основной массы населения.

С социальной точки зрения особенно важное значение имеют реальные заработки наемных рабочих. Для квалифицированных работников транспорта автор дает такие цифры: 1922 год – 64%, 1923 год – 51% довоенного уровня. Снижение заработков неквалифицированных работников меньше: 1922 год – 88%, 1923 год – 69% заработной платы довоенного уровня.

Однако у служащих реальная заработная плата упала больше, чем у людей преимущественно физического труда. Для группы высших государственных служащих она составляла в 1922–1923 годах 37%, для «средних» – 46%, для «низших» – 71% довоенного уровня. Эта дифференциация имеет разные объяснения.

Одно из них состоит в том, что в послевоенные годы мелкие служащие и малоквалифицированные рабочие объединялись в профсоюзы, что давало им определенные преимущества. Многие наблюдатели отмечали, что материальное положение людей умственного труда и среднего слоя, работающего по найму, было часто хуже, чем положение рабочих.

В структуре потребления проявилась закономерность, хорошо знакомая и нам: увеличилась доля расходов населения на продовольствие, тогда как все остальные расходы сжались. Семейный бюджет относительно обеспеченного служащего показывает, что доля в нем продовольствия возросла с 27% в 1913–1914 годах до 49% в 1922 году и 60% в 1923 году. По другим оценкам, бюджет состоящей из трех человек семьи среднего служащего дал в 1923 году цифру 92%. Иначе говоря, практически весь заработок тратился на еду.

Воздушный змей, сделанный из банкнот

Инфляция обесценила почти до нуля банковские вклады, ценные бумаги, облигации военных и других займов, страховые полисы. По оценке немецких авторов, до войны сумма таких сбережений достигала 100 миллиардов марок и в очень большой мере они принадлежали среднему слою (классу), начиная от богатых рантье и кончая трудовой интеллигенцией. Но в Германии рабочие и крестьяне (фермеры) тоже часто имели какие-то сбережения.

От роста цен особенно сильно отставали доходы, источником которых было государство. В первую очередь это касается пенсионеров, получателей ветеранских пособий и т. п. Слишком редко и недостаточно пересматривались ставки жалованья учителей, почтовых и других служащих. Вместе со снижением реальных доходов от работы по найму и от профессиональной деятельности это указывает на средний слой как на жертву инфляции.

Между тем, перед очень богатыми и влиятельными людьми инфляция открывала необычные способы обогащения и роста власти. Такие люди могли получать банковские кредиты по процентным ставкам, которые обесценивала инфляция. Банки же могли себе позволить такую льготу для близких им клиентов, поскольку Рейхсбанк сохранял до самого конца совершенно искусственные ставки рефинансирования. Деньги, полученные таким путем, вкладывались в реальные ценности, в акции предприятий, уходили за границу. Кредиты же погашались обесцененными марками.

Предприниматели вычитали подоходный налог из заработной платы, но передавали деньги казначейству с задержкой на недели и даже месяцы; у нас это называется «прокручивать» бюджетные деньги. За время прокрутки реальная ценность налогов уменьшалась в несколько раз. Было, разумеется, много других способов зарабатывать на инфляции. В условиях инфляции и нищеты разрастались империи тогдашних германских олигархов – магнатов промышленности и банковского дела.

Банкноты сдаются на вес в качестве макулатуры

Социальные последствия большой инфляции и гиперинфляции представляют собой сложную картину. Но некоторые основные закономерности выявились достаточно четко и могут быть сжато сформулированы.

Пострадали кредиторы и владельцы сбережений, выиграли должники и заемщики. Пострадали лица наемного труда, выиграли (или меньше пострадали) предприниматели. Образованные и квалифицированные потеряли относительно больше, чем люди без того и другого. Плохо пришлось людям, чьи доходы зависят от государства, и несколько лучше – занятым в частном секторе.

Инфляция более жестока к старикам, чем к молодым. Тяжелые лишения выпали на долю городских жителей, тогда как люди, «сидящие на земле», пострадали меньше, а во многих случаях выиграли. В условиях инфляции особенно резко пролегает грань между людьми пассивными, честными, неискушенными, с одной стороны, и людьми энергичными, ловкими, неразборчивыми в средствах – с другой.

Стабилизация немецкой марки

Стабилизация марки осенью 1923 года представляла собой весьма успешную «шоковую терапию». Её удалось закрепить в последующий период. Традиция и народная вера приписывает эту заслугу банкиру Яльмару Шахту (1877–1970), человеку с бульдожьей физиономией и буржуазным пенсне. Скептически настроенные историки доказывают, что идея реформы была разработана другими людьми, и называют несколько имен, а Шахт, мол, явился на готовенькое. Так обычно бывает: у победы много отцов, поражение – сирота.

Но главным достижением была не идея реформы, она, можно сказать, носилась в воздухе, а твердость и упорство в её осуществлении и закреплении. И здесь роль Шахта, который в ноябре 1923 года получил портфель государственного комиссара по валютным делам, а в декабре стал президентом Рейхсбанка, кажется несомненной. Стабилизация марки была осуществлена путем создания новой валюты с использованием идеи, уже опробованной во времена французской инфляции 1790-х годов: формальное обеспечение ипотекой на земельную собственность и недвижимость.

Ялмар Шахт

Новая валюта называлась рентной маркой, а её эмиссией занимался Рентный банк. Реально обеспечением рентной марки служило жесткое ограничение эмиссии, которое Шахт проводил с неукоснительной строгостью, не уступая ни давлению правительства, которое остро нуждалось в деньгах, ни представителям крупного бизнеса с их требованиями кредита от Рентного банка.

Новая валюта была первоначально неразменна на золото, но Шахт твердо вел её к этой цели. Для рентной марки был установлен твердый курс 4,2 марки за доллар, что точно соответствовало довоенному паритету золотой марки. Она свободно обменивалась по соотношению 1 рентная марка за 1 триллион (по тогдашнему немецкому счету – 1 биллион) инфляционных марок.

Рентная марка была неожиданно введена 15 ноября 1923 года, и тогда же был закреплен её курс. Хозяйство и население жадно ухватились за новую стабильную валюту. Некоторые положительные результаты сказались буквально через несколько недель: цены в рентных марках были устойчивы, процентные ставки вернулись к нормальному уровню, деньги стали вновь поступать на банковские счета. Реформу с удовлетворением восприняли за границей, появилась надежда на иностранные кредиты и инвестиции.

Однако стабилизация марки и жесткая финансовая политика имела и отрицательную сторону. Предприятия, лишенные оборотного капитала, увольняли рабочих и служащих. Государственный бюджет подвергся урезке, увольнялось много занятых в этом секторе. В результате резко подскочили цифры безработицы. Для Германии трудными оказались 1924 и 1925 годы, однако эти трудности уже не грозили катастрофой, как ситуация 1923 года.

Подъем начался в 1925–1926 годах и был весьма значительным. Большую роль в этом играли ограничение репарационных платежей с согласия стран Антанты и значительный приток иностранного капитала в экономику Германии. Согласно подсчетам, эти поступления перекрывали репарации. В 1926 году Германия вступила в Лигу наций и, казалось, заняла свое место среди западных демократий.

Однако эта благоприятная тенденция оказалась недолговечной. Важной стороной денежной реформы была известная компенсация инфляционных потерь кредиторов, вкладчиков, инвесторов. Вокруг проблемы компенсаций шла ожесточенная политическая дискуссия, она даже стала главной причиной роспуска рейхстага и новых выборов. Тем не менее законы о компенсациях были приняты в 1925 году.

Система компенсаций в силу необходимости оказалась весьма сложной. В её основу был заложен принцип частичного и отсроченного возмещения потерь. Считалось экономически неизбежным и морально обоснованным, что владельцы денежных сбережений должны принести известные жертвы в качестве платы за поражение Германии в войне, за разруху и инфляцию. Попытка возместить все потери заранее обрекалась бы на провал.

Денежные величины разных лет, отражавшие различные масштабы инфляции, пересчитывались в золотые марки по соответствующим коэффициентам. Довоенные марки, очевидно, в пересчете не нуждались. Далее к полученным таким образом величинам сбережений и долгов применялись различные «нормы уценки» в зависимости от вида долга, от статуса должника и кредитора. Все долги разделили на претензии граждан к государству (центральному правительству, образующим федерацию землям и общинам) с одной стороны и к частным должникам, финансовым учреждениям и т. п. – с другой.

Карикатура, изображающая изобретателя печатного станка Гутенберга и «адскую машину», извергающую тонны свеженапечатанных банкнот

Долг государства представляли облигации довоенных, военных и послевоенных займов. Около 90% этой суммы приходилось на обязательства центрального правительства. Все они были урезаны по соотношению 1:40. Иначе говоря, возмещение должно было составить только 2,5% первоначального долга. Однако права «старых» держателей, которые могли доказать, что они приобрели облигации до 1920 года и хранили их все годы, были признаны преимущественными.

Предполагалось начать погашение таких облигаций в 1932 году и погасить тридцатью ежегодными тиражами по жребию (т. е. выигрышами) пятикратную сумму уменьшенного в 40 раз номинала, или 12,5% первоначальной суммы. Кроме того, на эти долги начислялись проценты по нарастающей шкале. «Новым» держателям было только обещано, что они получат компенсацию в случае прекращения репарационных платежей Германией.

Среди претензий к частному сектору лучшие условия получили кредиторы по ипотеке, т. е. по ссудам, выданным главным образом землевладельцам (как крестьянам, так и помещикам) под залог земель. Должников обязывали заплатить кредиторам 25% первоначального долга с начислением процентов. По всем остальным долгам норма возмещения устанавливалась в 15%. Должникам предоставлялся мораторий (отсрочка погашения) до 1932 года. Вклады в негосударственных сберегательных кассах и долги страховых компаний погашались в разной мере в зависимости от состояния активов данного учреждения. Минимальная норма возмещения по вкладам составляла 12,5%.

Законы предусматривали льготные условия компенсации для граждан, испытывающих особо тяжелую материальную нужду. Однако это было оставлено не на усмотрение банков, заморозивших вклады клиентов, а на решение судов.

enter

Гиперинфляция в Германии 1923 года. 9 сценок из жизни простого немца

— К середине 1923 года работникам стали выдавать зарплату три раза в день.

— Фермеры отказывались привозить свою продукцию в город, так как возвращались домой с уже обесценившимися бумажками. Начались бунты: городские жители приезжали в деревни и воровали у фермеров овощи.

— Каждое серьезное падение марки провоцировало потребительский ажиотаж: люди бросались в магазин скупать товары. Часто они брали сразу по дюжине шляп, свитеров или шарфов.

— Один мальчик, которого отправили купить две буханки хлеба, по дороге в булочную остановился, чтобы попинать мяч с друзьями. Когда он дошел до магазина, то смог купить только одну буханку.

— Немцы носили зарплату в чемоданах. Однажды мужчину, который оставил без присмотра свой чемоданчик с зарплатой, ограбили. Чемодан украли, а деньги — нет.

— Один отец семейства поехал из пригорода Берлина в столицу, чтобы купить пару ботинок. А когда приехал, обнаружил, что денег хватит только на чашку кофе и билет на автобус до дома.

— Буханка хлеба, которую в январе 1923 года можно было купить за 250 марок, в ноябре того же года стоила уже 200 000 миллионов марок.

— Один мужчина занял денег на покупку целого стада, а отдать долг сумел, продав всего одну корову.

— Больнее всего гиперинфляция ударила по пенсионерам и тем, кто жил на сбережения. Одна женщина продала дом, рассчитывая, что сможет прожить на эти деньги несколько лет. Через несколько недель остатка едва хватило на буханку хлеба.

enter