Они намеревались уничтожить Советский союз

Прошло 80 лет с момента вскрытия Советскими органами государственной безопасности контрреволюционного военно-троцкистского заговора. Напомним, что в эти дни в 1937 году велось следствие по делу группы организаторов переворота. Известно, что 22 мая заместитель НКО СССР М.Н. Тухачевский был взят под стражу. А 11 июня Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР рассмотрело дело в отношении Тухачевского, Якира, Уборевича, Путны, Эйдемана, Примакова, Фельдмана, Корка.

Известно, что со времён хрущёвской «оттепели» было распространено огромное количество домыслов по поводу данного события. С тех пор обществу внушалась мысль о «необоснованном» характере чистки в рядах Красной Армии. По мнению некоторых, никакого антисоветского заговора якобы не существовало. Идеологи буржуазии, а также оппортунисты всех мастей полагают, что дело было обусловлено «подозрительностью» Сталина, который якобы устранил «сильных личностей» в силу собственных «диктаторских замашек».

В последние годы начала давать о себе знать несколько иная точка зрения, согласно которой Тухачевский, Якир, Уборевич и прочие действительно предпринимали попытку свержения правительства. Но, по мнению ряда лиц, их действия заслуживают оправдания. Якобы они боролись против «тоталитарной системы», против «термидорианства» и т.д. Словом, имеет место попытка поставить троцкистских военных заговорщиков на одну доску с декабристами!

Сторонники двух подходов солидарны во мнении, согласно которому чистки Рабоче-крестьянской Красной Армии в 1937 – 1938 гг. «болезненно» сказались на состоянии обороноспособности страны. Якобы результатом соответствующих действий стала «потеря» опытных кадров, имевших «богатый» военный опыт и т.д. Далее начинаются рассуждения о том, что аресты военнослужащих якобы предопределили массовые неудачи первых месяцев Великой Отечественной войны.

В статье «Попытка военного переворота в 1937 году: новые факты», размещённой на сайте https://kprf.ru , мы, используя ряд достоверных источников, сведений, документов, доказали следующее: 1) подпольные заговорщические ячейки в РККА в 1930-ые годы действительно функционировали – как в центре, так и на местах.; 2) речь шла об общей заговорщической деятельности троцкистско-бухаринских элементов, противодействующих Сталинской политике построения социализма в одной стране (правотроцкистский блок имел свою «агентуру» и в рядах Вооружённых сил; 3) соответствующие кадры, руководствуясь установкой Троцкого повторить «тактику Клемансо» в случае нападения внешнего врага на СССР,[1] ориентировались на Германию, а в дальнейшем пойти на территориальные уступки. В вышеупомянутой статье приведены конкретные примеры, доказывающие соответствующие тезисы – от мемуаров «уцелевших» заговорщиков и антифашистски настроенных европейских журналистов до содержаний докладов французской разведки. Следует добавить, что ряд работ Троцкого и его соратников был насквозь пропитан соответствующей мыслью (статья Льва Троцкого «Об украинском вопросе», статья «Троцкий о Советском Союзе и войне», опубликованная в 8-ом номере «Бюллетеня оппозиции» за 1941 год ).

На наш взгляд, следует обратить внимание на ряд других обстоятельств. Во-первых, сошлёмся на мемуары одного из участников троцкистского заговора, написанные им в эмиграции. Речь идёт об Андрее Светланине (псевдоним Николая Лихачёва), служившем в 1930-ые годы военным корреспондентом штаба Дальневосточной армии. В своей книге «Дальневосточный заговор» он пишет о собственных неофициальных контактах с Тухачевским, с Гамарником и т.д., занимавшихся подготовкой свержения Советского правительства. Более того, Светланин даже пишет о двух вариантах осуществления переворота, разработанных соответствующими элементами.

По словам автора, «идеей «А» подполья Тухачевского был переворот в Кремле«. Речь шла об убийстве руководителей СССР и о захвате власти в Москве. В то же время планировалось «ввести в действие не менее трудную часть плана«. Она предусматривала «овладение правительственной машиной на местах«, что, по их мнению, «спасло бы переворот от подавления и разгрома его этой же самой правительственной машиной«. Светланин подчеркнул, что концепция заговорщиков заключалась в следующем: «или мы возьмём в свои руки аппарат правительственной власти и направим его в русло переворота или он, по приданной ему его хозяином страшной инерции и по свойственной ему машинальности, окажет нам сопротивление и раздавит нас«.

Таким образом, он фактически признал факт, что существенная часть партийного и государственного аппарата в центре и на местах действительно была заполнена латентными троцкистами. Но далеко не вся. Именно по этому «план Б», разработанный Гамарником, предусматривал начать свержения власти «на окраинах, с последующей гражданской войной сбросивших с себя иго самовластия территорий против правительственных сил«. А в дальнейшем, по мере обострения внутриполитической обстановке, речь пошла бы и о захвате власти в Москве. По словам Светланина, «подготовку самостоятельных переворотов на окраинах – в Киеве, Минске, Хабаровске, Ростове – должны были вести местные штабы заговорщицкого центра, получавшие значение параллельных центров«.

Кроме того, делалась ставка на установление контактов с подпольными троцкистско-бухаринскими ячейками на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях. Предложение Гамарника по созданию «колхозных частей» и связанных с ними военных поселений в Дальневосточной области была направлена как раз на это. Так, вышеупомянутый Светланин вспоминал, как в созданных в 1932 году на «плодородных землях Приамурья» колхозных дивизиях поселилось до двух тысяч человек (военнослужащие с их семьями). Автор подчёркивал, что они «производили хлеб и фураж для армии Блюхера». Однако по завершению срока службы «бойцы Колхозного корпуса оставлялись на «вечное поселение» в крае». Зачем это было затеяно? Светланин, будучи посвящённым во все тайны заговора, не скрывал в своей книге, что организаторы и участники планируемого переворота уделяли колхозным частям повышенное внимание: «Они предвидели, что когда начнутся военные действия Освободительных войск, восставшему краю, лишенному подвоза, придется испытывать серьезные продовольственные затруднения. Эти затруднения были бы значительно устранены работой наладивших собственное производство частей Колхозного корпуса». Как видим, речь шла о стремлении создать солидную материальную базу для заговорщических частей, чтобы заранее минимизировать сложности с продовольственным обеспечением. Но исключительно для своих, но никак не для общества в целом. Однако Светланин не сказал, что они сами намерены были спровоцировать соответствующие затруднения. Откуда они взялись бы, если до восстания наблюдалась стабильная ситуация. Они сами намеревались развернуть кампанию саботажа в целях провоцирования недовольства.[2] По крайней мере, правотроцкистский блок предпринял чреду разрушительных действий в соответствующем направлении (см. статью «Саботаж и вредительство в народном хозяйстве СССР в 1920 – 1930-ые годы», размещённую на Центральном сайте КПРФ в октябре 2015 года). А вообще, упомянутые автором поселения создавались в целях «увеличения боеспособного населения на территории будущей базы открытой антисталинской борьбы». Последнее, по словам Светланина, «предоставляло для заговорщиков заманчивую цель». Де-факто речь идёт о подпольных лагерях, в которых осуществлялась подготовка штурмовых отрядов контрреволюции, готовых в решающий момент сыграть роль «ударной силы» во время осуществления переворота.

Как видим, планы были масштабные и весьма чудовищные: свержение союзного правительства, захват власти на местах, развязывание гражданской войны и последующая дезинтеграция страны (как ещё можно охарактеризовать идею «сбрасывания территориями ига самовластия»)? Между прочим, другой уцелевший участник заговора – полковник Г.А. Токаев, в своих мемуарах не скрывал, что они являлись сторонниками расчленения СССР. Он не скрывал, что под видом создания «свободного союза свободных народов» планировалось поделить нашу страну на десять регионов (Московская демократическая республика, Демократическая республика Украина, Союз государств Северного Кавказа, Сибирская демократическая республика и т.д.). Собственно говоря, и сам Светланин пишет, что после переворота на окраинах речь шла о «выходе территории края из-под власти Кремля». Как говорится, комментарии излишни.

Дело не ограничивалось стремлением совершить переворот (данное деяние является преступным при любом строе). Выше мы подчеркивали о стремлении соответствующих элементов заручиться поддержкой немецких и японских правящих кругов. Как бы антисоветская пропаганда не утверждала, будто бы шпионаж троцкистско-бухаринских элементов в пользу Германии якобы был «вымыслом», факты говорят сами за себя. По крайней мере, троцкисты в годы Второй мировой войны (а также в предвоенный период) в разных странах мира запятнали себя сотрудничеством с фашистской реакцией. Так было и в Испании в 1938 году, и в США, и в Великобритании в военный период и т.д. Да и в СССР остатки соответствующих группировок действовали аналогичным способом. Как тут не вспомнить про подрывную деятельность подпольной радиостанции сети нацистской пропаганды «Старая гвардия Ленина», входившую в состав особой группы под кодовым названием «Конкордия» (курировалась чиновниками Министерства иностранных дел Германии – прим.авт.).

То же самое относилось к оставшимся троцкистским представителям в Красной Армии. В частности, следует упомянуть исследование западногерманского военного историка Йоахима Хоффмана «История власовской армии«, в которой он перечислял лиц, перешедших в первые месяцы Великой Отечественной войны на сторону немцев не в силу вынужденных обстоятельств (т.е. добровольно). В их числе был не кто иной как бывший личный адъютант Тухачевского, занимавший в 1941 году должность командира 41-ой стрелковой дивизии Боярский. Всё в строгом соответствии с открытой установкой Троцкого по поводу повторения «тактики Клемансо» – т.е. соединения с внешними захватчиками во имя свержения правительства.

Следует отметить, что дело было не в позициях отдельных личностей, а всей группировки. Вышеупомянутый нами Г.А. Токаев в своих воспоминаниях писал, как в первые месяцы Великой Отечественной войны он отверг предложение Партии возглавить партизанскую борьбу в немецком тылу. По его словам, соответствующее решение было принято после тайной встречи с лидером его подпольной группировки, прошедшей 5 июля 1941 года. Токаев даже писал, что «насколько только могли,… всегда оставались в одних центрах, чтобы быть готовыми захватить власть, когда падёт режим Сталина«.

Обратите внимание: на страну напал внешний враг. На карту поставлен вопрос о судьбе Отечества. Немецко-фашистские захватчики оккупируют Советские территории, рвутся к Москве. В этих условиях весь народ идёт на фронт защищать Родину. А токаевы и им подобные помышляют о том, чтобы воспользоваться моментом для ослабления власти, для вторжения врага в столицу и для захвата власти! Как бы они и их исторические наследники не оправдывали бы соответствующие действия, они носят крайне опасный и весьма разрушительный для страны характер. История прямо говорит об этом.

Такая «весёлая перспектива» ожидала бы Советский Союз, если бы И.В. Сталин и органы НКВД своевременно не провели бы чистку страны в целом (армии в частности) от «пятой колонны». Разумеется, «перегибы на местах» имели место (которые были осуждены Советской властью – например, в совместном постановлении СНК СССР и Политбюро ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 года и которые начали исправлять после прихода Л.П. Берии на пост главы Лубянки). Однако наша страна понесла бы несоизмеримо больший урон, если бы троцкистские заговорщики взялись за дело в момент начала войны – и в территориальном, и в экономическом, и в геополитическом, и в человеческом отношениях.

Вот давайте представим себе на минуту, как могли развиваться события, если бы троцкистские кадры в армейских рядах (и в остальных институтах) остались бы нетронутыми. Разумеется, история не знает сослагательного наклонения. Тем не менее, принимая во внимание содержание ряда работ Троцкого 1930-х годов, вышеизложенные мемуары ряда заговорщиков, равно как действия их и их идеологических собратьев в зарубежных странах, а также учитывая ряд исторических примеров, мы можем продемонстрировать приблизительную картину.

Чем бы дело кончилось, если бы Советская власть проявила бы мягкотелость в отношении Тухачевского и прочих деятелей правотроцкистского блока? Итак, данные кадры остались. Прошли годы. Враг вторгся на территорию СССР. В силу объективных причин наша страна в первые недели испытывает трудности. Но «пятая колонна» всё же подливает масло в огонь. Её представители во власти усиливают диверсии и вредительство на производственных и на транспортных объектов. В результате работающие на оборону предприятия не выполняют планов в своевременном порядке и в полном объёме. Налицо перебои с транспортной системой, с обеспечением народного хозяйства, армии и населения тыла продовольствием. В условиях ухудшения социально-экономических условий, отступлений Красной Армии нарастает паника среди военнослужащих и населения, растёт неверие в будущее страны. Стремительно растёт недовольство. И вот тут вступают в действие «проснувшиеся» троцкистские агитаторы, трубящие на весь мир о «крахе» Сталинской политики по построению социализма в отдельно взятой стране», «ставки на изоляцию», якобы «закономерно» приведших Страну Советов к «поражениям».[3] Далее они начинают распространять слухи о «неспособности» «сталинского режима» выиграть войну и т.д.

Стремясь скрыть своё подлинное лицо, троцкистско-бухаринские агитаторы пытаются предстать перед народными массами в образе «борцов за равенство», за «улучшенный социализм» против «плохого». Поэтому эти «шакалы в овечьих шкурах» начинают внушать народным массам, военнослужащим об «отступлении Сталина от социализма», об «отсутствии» данного строя на данный момент. И после этого призывают к борьбе против «новоявленной» «советской номенклатуры», якобы задушившей завоевания Великого Октября и «оторвавшейся от народа». Далее пускаются в ход слухи о том, что в отличие от 1918 – 1920 гг., когда речь шла о защите трудящимися Страны Советов от интервенции империалистических хищников, сейчас будто бы наблюдается «борьба двух антинародных империалистических держав» за «сферы влияния» в Европе. И далее следуют бредни о том, что Советское руководство, дескать, несёт ответственность за войну не меньше, чем гитлеровцы и т.д.[4] На этом основании выдвигаются пораженческие лозунги, содержится призыв к народу к борьбе против «душителей пролетарской революции» в лице Сталина. И заявляют, что «благоприятный момент» якобы настал.

По мере нарастания внутренней напряжённости целый ряд представителей государственного аппарата (речь о скрытых участниках правотроцкистского блока – прим. авт.) в один миг заявляют о «крахе» Сталинской политики, о «доведении» им страны до «катастрофического состояния». И они начинают оказывать прямое либо скрыто содействие участникам беспорядков, дополнительно расшатывают обстановку. В свою очередь, заговорщические военные кадры также заявляют об отказе в поддержке власти, которая, якобы, ведёт страну к гибели и «предала интересы мировой революции». Далее развиваются события по сценарию, разработанным Тухачевским и Гамарником – вооружённые восстания на окраинах, насильственный захват управления местными правотроцкистскими формированиями. Получив власть в республиках, в отдалённых областях, они заявляют о собственном «неповиновении» «Сталинской термидорианской националистической диктатуре» и, разыгрывая национальную карту, раздувая вздор об «угнетении Россией Украины/Кавказа/Средней Азии/Сибири/Урала», о стремлении окраин к «национальному возрождению», заявляют о выходе из состава СССР.[5] Затем, воспользовавшись заварухой, заговорщики захватывают власть и в Москве.

Воспользовавшись эскалацией смуты, гитлеровцы, стремящиеся спровоцировать раскол внутри нашей страны, оказывают поддержку соответствующим элементам. Во всех отношениях – в военном (с помощью направления в помощь троцкистским заговорщикам военных инструкторов либо отдельных частей), в информационном (геббельсовская пропаганда трубит на весь мир о мифической «солидарности» народов России с «антибольшевистскими» силами, об их «стремлении» покончить с «Советской тиранией» и т.д.), а также в финансовом. Столкнув лбами народ нашей страны, немецко-фашистские захватчики получают больше возможностей для быстрого захвата Москвы. Ведь все преграды устранены – в России все заняты внутренними разборками, поэтому самый момент воспользоваться внутренним недовольством в собственных интересах.

Другой вариант: правотроцкистский блок, захватив власть с помощью собственных военных кадров, принимает целый ряд разрушительных шагов. Во-первых, ссылаясь на принцип права наций на самоопределение вплоть до отделения, не препятствует республиканским национал-сепаратистам. Во-вторых, сперва заявляет об отказе от «сталкивания лбами пролетариев всего мира», от «имперских рецидивов» Сталина, о возврате к «подлинно интернациональной внешней политики». Под этими демагогическими предлогами происходит отказ нашей страны от геополитических позиций, сдаются противникам Прибалтика, Западная Украина и Западная Белоруссия (под флагом «устранения последствий империалистической политики Сталинского руководства»). Но ведь на дворе война. Как им быть? Открыто сдаться немцам? Но прямой шаг в этом направлении лишь выдаст их с головой полностью. Поэтому начинаются сетования на «экономическую разруху», на «острую нехватку финансовых ресурсов», вследствие чего, мол, страна не способна вести «активную внешнюю политику». И далее ведутся разговоры о «перемирии», о «сотрудничестве», о «прекращении очередной империалистической бойни», в которую, дескать, Сталин втянул СССР, руководствуясь «экспансионистскими» мотивами.

Но ведь внешний враг никогда никого не поддержит за «красивые глаза» . Значит, во имя этого новые властители идут на более масштабные уступки врагу. Это не только роспуск СССР под предлогом «солидарности» с республиканскими «национально-освободительными движениями», это не только отказ в противодействии Германии в оккупации Европы и нашей страны (под предлогом «отказа от хищнической борьбы за передел мира», «отсутствия экономических предпосылок для проведения внешней политики»), но и допуск немецких капиталистов к эксплуатации огромнейших сырьевых ресурсов (под видом «концессий» в реальности предоставляется германским предпринимателям право на бесконтрольное пользование национальным достоянием СССР). Стремясь оправдать последнее, пускают в ход разговоры об «отходе от изоляционистского курса», о стремлении «обеспечить выживаемость экономики» и т.д.

Но ведь это возврат к капитализму. Формально новые правители об этом не говорят на первом этапе, но начинают трубить на весь мир о возможности победы социалистической революции исключительно в «мировом масштабе», о том, что «социалистическое строительство» в СССР якобы было фарсом и т.д. Далее объявлена политика «отступления» и «экономической открытости». Но данная мера лишь стимулирует дополнительные интересы частного капитала. Поэтому встаёт вопрос о разгосударствлении промышленности в целом, о роспуске колхозов и совхозов. Делается это под предлогом «исправления последствий авантюр вроде индустриализации и коллективизации». Но откуда возьмется буржуазия в нашей стране, когда она уже к тому времени была устранена? Следовательно, ставка делается на доминирующую роль иностранному капиталу. В дальнейшем начинается обвал производства, обнищание народа, выкачивание сырьевых богатств за границу и вывоз из нашей страны доходов от экспорта энергоресурсов.

Таким образом, страна распадается на части, теряет позиции в мире, экономика терпит крах, народ снова загнан в «социальное гетто». Вполне понятно, что люди (в том числе и рядовые участники антисоветских мятежей первых военных месяцев) осознали, что силы, которые вчера обещали «подлинный социализм» и «рабочую демократию», в реальности бросили страну под иго зарубежного капитала, разваливают государство, отдали его на заклание международной реакции. Всё это не может не вызвать резкого всплеска недовольства – среди народа и среди части управленческой «элиты». В ответ «новое» руководство под флагом «борьбы с беспорядками», с «реакционерами», со «сталинскими» и с «имперскими» и «профашистскими» элементами развёртывает массовые репрессии. Города залиты кровью, многих людей пачками арестовывают и расстреливают. Но, ощущая уход почвы из-под ног, обращаются за поддержкой к зарубежным покровителям – в помощи подавления Сопротивления. И немцы под видом борьбы с «большевистской угрозой», с «русскими националистическими силами» оказывают поддержку коллаборационистам, топят в крови борцов с оккупацией нашей страны.

Такой сценарий развития событий ожидал СССР, если бы в конце 1930-х годов Советское правительство не приняло бы жесткие, но необходимые меры.

Весьма точную оценку рассматриваемым нами событиям дал И.В. Сталин во время своего выступления на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП (б), прошедшем в мае 1941 года. Содержание его речи следует принять во внимание тем, кто полагает, будто бы чистка Красной Армии от предательских и заговорщических элементов негативно сказалась на обороноспособности СССР:

«В ходе своевременного и правильного очищения наших вооруженных сил от проникшей в них иностранной агентуры товарищ Ворошилов и его заместители по наркомату обороны явно перестарались. Доверившись «информации», которую получали от бывшего наркома НКВД Ежова, уволили из вооруженных сил около 40 тысяч опытных командиров — якобы за политическую неблагонадежность. Большинство было уволено под прикрытием ставших модными лозунгов: за связь с врагами народа или за потерю бдительности. Достаточно было НКВД СССР установить, что среди знакомых военнослужащего или среди тех, с кем он повседневно общался по службе, оказался разоблаченный агент иностранной разведки, чего он, конечно, не знал и знать не мог, чтобы такого командира немедленно увольняли из вооруженных сил.

Товарища Ворошилова, конечно, можно понять. Потеря бдительности — дело крайне опасное: ведь для того чтобы осуществить успешное наступление на фронте, нужны сотни тысяч бойцов, а чтобы провалить его — два-три мерзавца-предателя в Генеральном штабе. Однако чем бы ни оправдывали увольнение 40 тысяч командиров из вооруженных сил — это мероприятие не только чрезмерное, но и крайне вредное во всех отношениях. Центральный Комитет партии поправил товарища Ворошилова.

К январю 1938 года в армию и на флот возвращено 11 тысяч ранее уволенных опытных в военном деле командиров. Наши враги за рубежом в провокационных целях распространяют слухи о массовых расстрелах, которые якобы имели место в Советском Союзе, проливают крокодиловы слезы по разоблаченным нами и расстрелянным своим агентам, по всем этим Тухачевским, Егоровым, Якирам. Утверждают, что разоблачение иностранной агентуры в СССР якобы понизило боеспособность советских вооруженных сил, а число расстрелянных в Советском Союзе чуть ли не перевалило за миллион человек. Это провокационная клевета. В 1937 году за контрреволюционные преступления судебными органами осужден 841 человек. Из них расстрелян 121 человек. В 1938 году по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 372 человека, при рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49 641 человек оправдан. Такое большое количество оправдательных приговоров подтвердило, что бывший нарком НКВД Ежов арестовывал многих людей без достаточных к тому оснований, за спиной ЦК партии творил произвол, за что и был арестован 10 апреля 1939 года, а 4 апреля 1940 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР провокаторы Ежов и его заместитель по НКВД Фриновский расстреляны. Что касается большинства заключенных, находящихся в лагерях системы ГУЛАГа НКВД СССР, то это обычные уголовники, которых в интересах безопасности советского народа нельзя держать на свободе.

Иностранная же агентура, которая всегда организует и провоцирует антисоветские выступления, нами уничтожена. То, что мы, товарищи, очистили вооруженные силы от заговорщиков и предателей, освободили страну от иностранной агентуры, — большая заслуга Коммунистической партии перед советским народом. Без этого нельзя было бы осуществить хорошую подготовку страны к обороне, ведь расстрелянные враги народа основной своей задачей ставили свержение советского строя, восстановление капитализма и власти буржуазии в СССР, который бы в этом случае превратился в сырьевой придаток Запада, а советский народ — в жалких рабов мирового империализма. Важное место в планах врагов народа занимали: подрыв экономической и военной мощи СССР, содействие иностранным агрессорам в деле нападения на СССР, подготовка военного поражения СССР«.

Все вышеприведённые доказательства прямо подтверждают правоту данной мысли.

Продолжение – во второй части статьи.

[1] Следует отметить, что сам Троцкий отнюдь не открещивался от собственных слов. По крайней мере, в конце 1920-х годов он не скрывал своих подлинных намерений. Более того, в своём письме Орджоникидзе «The Challenge of the Left opposition» он фактически оправдывал лозунг, вброшенный им в ряде своих сторонников.

[2] Собственно говоря, сам Андрей Светланин в своих мемуарах тоже намекает на это. Правда, формально он отрицает, что речь шла о саботаже, вредительстве и т.д. Стремясь обелить себя, он пишет, будто бы «члены заговорщицкого Центра, занимая крупные советские посты в крае, должны были вести свою советскую работу по развитию Экономики края, по военному строительству и т.д». И тут же он проговорился, отметив, что конспираторы должны были осуществлять данную работу, «сообразуя ее с целями заговорщицкого плана, придавая ей направление, характер и масштаб, соответствующий потребностям предстоящей освободительной борьбы». То есть, всё планировалось делать исключительно ради обеспечения планируемого контрреволюционного переворота. Но не ради укрепления мощи Страны Советов. Отсюда становится понятным, почему троцкистско-бухаринские элементы срывали важные правительственные программы, выдвигая на передний план второстепенные проекты в различных отраслях и т.д. Далее, если все усилия сфокусированы исключительно на подготовке переворота (ради которого проводится вся «работа по развитию отраслей/областей»), то, понятное дело, речь идёт и о принятии мер, направленных на провоцирования роста общественного недовольства. И ради этого делается все, чтобы сорвать устойчивую работу производственных отраслей, вызвать трудности в снабжении страны жизненно необходимыми материалами, но накопить их для заговорщических формирований. Мы видим это на примере «колхозных частей», упомянутых Светланиным, а также на примерах деятельности ставленников троцкистов Пятакова и Кабакова на уральских приисках, описанные американским инженером Дж. Литтлпейджем в мемуарах. Кроме того, рукотворная трагедия арктической навигации 1937 года также говорит сама за себя.

[3] Троцкий в своих пасквилях «Открытое письмо членам ВКП (б)» (Бюллетень оппозиции. 1930), «Об украинском вопросе» (Бюллетень оппозиции. 1939) непрерывно подчёркивал, будто бы экономическая политика И.В. Сталина якобы ведет страну к краху. Он был уверен, что поражение в войне, рост пораженческих настроений в СССР, дескать, неизбежны.

[4] Соответствующей мыслью были пропитаны такие работы Троцкого как «Франция на повороте«, «Об украинском вопросе» и т.д. Все они публиковались в «Бюллетене оппозиции».

[5] Неоднократно упомянутая нами статья Троцкого «Об украинском вопросе» содержала подобные мысли

Михаил Чистый