Во Франции произошли тектонические изменения. Во второй тур выборов не прошли представители двух основных парламентских партий. Возможность победы Марин Ле Пен заставила элиты сплотиться вокруг технического кандидата. Кто бы ни победил на выборах, он не будет иметь достаточного влияния на французский политикум. Не стоит ожидать заметного влияния нового президента Франции и на внешнюю политику.
Об этом, а ещё о Минских соглашениях, ситуации на Донбассе и варварстве Киева, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал известный историк и политолог Владимир Корнилов.
Валентин Филиппов: Сейчас в интернете разворачивается такая дискуссия, что устарело понятие правые и левые. Всё равно мы все глобалисты и антиглобалисты. Насколько этот взгляд может быть приложен к выборам во Франции? Мы говорим, вот правые, вот левые, а на самом деле есть правые и левые, которые глобалисты, есть правые и левые, которые антиглобалисты.
Владимир Корнилов: Грани, конечно, стираются. И, вообще, определение мне нравится правых, исключительно по вопросу с мигрантами. Так зачастую на Западе звучит. То есть никто уже не разбирает экономические программы, экономические лозунги. Во многом потому, что на всех выборах и референдумах на Западе под выборы и правые, и левые становятся крайне левыми. Все начинают обещать чуть ли не коммунизм. Снижение налогов. Социальные гарантии. Медицинскую помощь бесплатную. Все становятся коммунистами, и уже никто не разбирает, на самом деле, правизну и левизну экономических программ. Что было определяющим в своё время различием между правыми и левыми.
И стоит только какой-то партии, какому-то политику, пусть даже левому, заявить, что он за ограничение миграции, он тут же попадает в категорию правых. Получается так, что сейчас, действительно, эти понятия – правые и левые – видоизменились. И выглядят довольно таки условно.
Валентин Филиппов: Но ведь, смотрите, по отношению к мигрантам, даже не глядя на сегодняшний день, можно даже Советский Союз вспомнить, никто не любил приезжих. Да? Даже в Крыму, в Одессе. Вот в Одессе, туристический город, говорили — «ой, понаехали». День освобождения Одессы не 10 апреля. День освобождения Одессы в сентябре. Потому, что приезжие уезжают.
Владимир Корнилов: Я так понимаю, вы дачи и квартиры не сдавали в Одессе?
Валентин Филиппов: Я? Нет.
Владимир Корнилов: Одесса и весь Крым делится на две категории людей. Которые только и живут этим. Живут курортным сезоном. И очень надеялись на хорошую погоду, на большее количество приезжих. Соответственно, на рост цен за все уголки, которые они сдавали в больших количествах. И тех, кто на этом не наживался, и, наоборот, страдал от того, что цены на продукты повышались. Так что вы относились к другой категории. Особенно хорошо на приезжих зарабатывали в ваших курортных городах.
Валентин Филиппов: Я в Крыму встречал потрясающих людей, которые говорили, что въезд в Севастополь надо ограничить, никого сюда не пускать, а мы будем жить на сдачах квартир.
Владимир Корнилов: Ну, Севастополь в своё время это переживал. С одной стороны он был закрытый город. С другой стороны умудрялись сдавать. Видимо, помнят это. В любом случае сейчас Севастополь всё более становится туристическим центром, чем в предыдущих периодах. И всё более и более на этом зарабатывает.
Валентин Филиппов: Хорошо. Давайте во Францию вернёмся. Что показал первый тур выборов?
Владимир Корнилов: Первый тур выборов показал, что во Франции произошли тектонические политические изменения. Впервые не попали представители двух мейстримовых политических сил, которые в своё время делили кресла президентов. То есть, помнится, когда папа Марин Ле Пен попал во второй тур, это было всеобщим потрясением для Франции. Но тогда всё-таки истеблишмент сплотился. Теперь мы видим огромное, катастрофическое расслоение французского общества. И дело не только в сравнительно больших цифрах Ле Пенэ
Дело в том, что и первый кандидат, Макрон, прошедший туда, он не представляет, по сути, никакую политическую силу. Его готовили к этим выборам, его раскручивали под эти выборы. Он создал под эти выборы бутафорскую политическую силу. Это очень напоминает то, как на Украине данные выборы проистекали совсем недавно, когда там ещё были выборы. Когда какой-нибудь Кличко создал что-то, под какую-то компанию….
Валентин Филиппов: Купил документы, переименовал….
Владимир Корнилов: Да. И всё. И вперёд. Через год все про эту политическую силу забыли. И как она называется, никто не помнит. Но под выборы технологический инструмент был создан. Но на Украине – понятно. Каждый продаёт друг друга. Каждый покупает. Каждый может служить одному президенту, потом другому. Во Франции, кто бы сейчас ни победил, Ле Пен, Макрон, у них не будет поддержки в парламенте никакой.
Валентин Филиппов: Партии нет?
Владимир Корнилов: Ничего нет. У Ле Пен есть партия. Давняя. С большими корнями. Но она же в парламенте чем представлена? А у Макрона вообще ничего нет. Он, скорее всего, победит. Судя по опросам. Если сейчас не начнётся совсем массированная компания. Чёрная компания против него. Но что он будет дальше делать?
Оланд мы видим во что превратился, имея поддержку одной из мейстримовых политических сил. Она уже теперь в маргинес скатилась, судя по результатам. А Макрон ничего не приобрёл, по большому счёту. Завтра он выставит свою политическую партию на парламентские выборы. Я думаю, он там получит ещё меньше, чем социалисты сейчас получили. Вот вам и результат этой компании роста настроений антиистеблишмента в Европе, в частности, во Франции.
Валентин Филиппов: То есть в результате мы будем иметь во Франции слабого президента. Даже если он, как человек, сильный.
Владимир Корнилов: Да я не знаю. Макрона я сильным и человеком не считаю. Программа его никакая, если честно. И нашим, и вашим. Он и правым, и левым пытался подыграть. При этом, не имея никакой политической поддержки, но имея однозначно оппозицию в парламенте, да, он будет лишён возможности для манёвра. Но я так понимаю, настолько истеблишмент был испуган возможностью победы Ле Пен на этих выборах, даже первого места Ле Пен в первом туре, что решили поставить на любого кандидата, технического кандидата. Лишь бы не дать вновь повторить брекзит-эффект во Франции.
Валентин Филиппов: Но от Франции, как одной из мировых держав, что-то зависит. Вот, Минские соглашения есть, Нормандский формат. Приедет такой Макрон в Минск.
Владимир Корнилов: Со своей женой.
Валентин Филиппов: С женой. Да.
Владимир Корнилов: Познакомит её с Лукашенко.
Валентин Филиппов: Ну, Лукашенко не так стар. И какая польза будет от такого президента?
Владимир Корнилов: Как вам сказать. Ещё раз говорю, Макрон – технический кандидат. Почему его поддерживают различные бывшие премьеры, бывшие президенты? Потому что знают, что потом договариваться им не с Макроном надо будет. А там с Ротшильдами. С банкирами, с теми, кто финансировал компанию Макрона. Но не с ним. Вы говорите – в минском формате как он будет себя вести? А как Олланд себя вёл?
Валентин Филиппов: А так же.
Владимир Корнилов: Мы знаем, какие инициативы Олланда были реализованы в переговорах по Минскому формату? Над ним стебалась и своя пресса, когда он ехал в качестве защиты Меркель от собак, возможно. Что он делал в этом формате? Меркель – понятно. Она звонила, она постоянно с кем-то договаривалась, она ставила ультиматумы, она ставила условия, принимала решения по вопросу о санкциях, об их усилении и наоборот, сохранении. Олланд исполнял роль просто. Он нашёл нишу, что я могу как-то во внешней политике показать, что я что-то делаю. На что-то влияю. При этом, ни на что не влиял.
Ну, приедет Макрон. Понятно, что он будет лишь «шестёркой» у Меркель, если конечно Меркель сохранит свои позиции после выборов в Германии.
Валентин Филиппов: Из того, что вы сказали, я понимаю, что наступило время прямых переговоров без всяких Макронов. Надо взять ДНР, ЛНР, Ротшильдов и Рокфеллеров, посадить их за один стол, без всяких европейцев и Украины.
Владимир Корнилов: Ну, а как же Россия?
Валентин Филиппов: А Россия – гарант исполнения Ротшильдами и Рокфеллерами их обязательств.
Владимир Корнилов: Ну, Россия обещания Ротшильдов вряд ли сможет гарантировать. Но цель минского формата записана в соглашении. Основной пункт — начать прямой диалог между Киевом и Донбассом.
Валентин Филиппов: Ночью он состоялся. Отключили от энергоснабжения ЛНР.
Владимир Корнилов: Там каждую ночь такой громкий диалог и такие громкие Минские соглашения, что это очередной, по сути дела, эпизод. Я же не говорю во что это в итоге вылилось. Цель минского соглашения заключалась в том, чтобы начать этот диалог. И Донбасс долго потом настаивал на начале этого диалога. Киев отказывался.
Валентин Филиппов: Отключение электроэнергии Украиной — это отказ от попыток вернуть эту часть Донбасса? Они отрезаются, как от Крыма отрезались?
Владимир Корнилов: Очередной этап. Блокада. Введение указа о блокаде. Периодические бомбёжки. Каждое подобное действо Киева, действительно, усиливает отторжение. Действительно усиливает невероятность того, что Донбасс вернётся когда-нибудь в состав Украины.
И сейчас дончане и луганчане не могут понять заявлений многих российских московских деятелей, что потом, после войны объединиться в автономию, в федерацию. И сейчас задаются вопросом, как же мы можем быть частью государства, которое нас бомбило? И бомбит до сих пор. А когда происходят подобные варварские действия со стороны Украины, то это только усиливает подобные настроения.
Так что – да. Киев действует последовательно, отторгая всё больше и дальше от себя эти мятежные республики.
Валентин Филиппов: Я из этого всего могу сделать вывод, что на выборах во Франции победит Макрон, но он – никто. Что левые и правые существуют, но очень сильно прячутся. И что Донбасс всё равно победит.
Владимир Корнилов: И ещё вывод, что у нас с вами приятный диалог состоялся. Что у вас замечательный флаг. Выводов – множество. Так что полезно будет послушать вашим зрителям.
Валентин Филиппов: Огромное вам спасибо! До свидания.
Владимир Корнилов: До свидания.
Оценили 14 человек
24 кармы