Намедни руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин выступил на съезде Союза театральных деятелей. Режиссер заявил о повторяющихся «наездах на искусство», выразив озабоченность тем, что власти дистанцируются от тех людей, которые выступают за закрытие выставок и отмену спектаклей.
«Вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то очень странно власть нейтральна, дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества», — сказал Райкин.
В самом начале прошлого века в мире искусства случилось ЧП. В январе 1913 года некий душевнобольной по фамилии Балашов искромсал ножом полотно Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», которая больше известно как «Иван Грозный убивает своего сына». Максимилиан Волошин откликнулся на это событие статье, в которой, в частности, заметил, что поведение Балашова могло быть реакцией на агрессию, воплощенную в этой работе Репина. Этот комментарий вызвал куда более громкий резонанс, чем событие, послужившее для него поводом. Образованное общество устроило Волошину настоящую травлю, все столичные издатели дружно закрыли перед ним двери. А ведь Волошин не думал обвинять в случившемся Репина, он всего лишь поставил вопрос об ответственности творца, в том числе за восприятие публикой его детища.
Сегодня нам трудно представить, что покрытое толстым слоем хрестоматийного глянца творчество Ильи Ефимовича способно было вызывать такие страсти. Зато у нас перед глазами многочисленные примеры агрессии, хамства и самой разнузданной похабщины, которая торжествует на театральных подмостках и выставочных площадках.
Понятно, что автору тут же укажут, что он ретроград, ничего не понимает в новом искусстве и не имеет права о нем судить. Пусть так. Согласимся, что есть некая новая норма, которой руководствуются современные художники, и которую не понимает отсталая часть аудитории. Однако не стоит упускать из виду, что наряду с творчеством художника, созидающего произведение, существует сотворчество зрителя, его воспринимающего. И если меняются парадигма творчества, не может оставаться неизменной парадигма сотворчества.
Если на театральной сцене гремит матерщина и мелькают голые задницы, почему зрители при этом должны оставаться паиньками, как сорок лет назад. Они то же желают быть новаторами и ниспровергателями! Если участники театрального действа считают возможным эпатировать зал, почему зал должен вести себя как в Малом театре. Вы нас эпатируете, а мы – вас. А вы как хотели: одним все позволено, а у прочих есть только одно право - благоговейно внимать. Так что ли? Нет, ребята, так дело не пойдет.
Создатели спектакля МХТ «Идеальный муж» сочли для себя возможным подвесить полуголую бабу в виде распятого Христа, а зрители сочли для себя возможным выйти на сцену и сказать, что это им не нравиться. Одни подняли планку для себя, и другие - для себя. Чего ж возмущаться? Все по чесноку.
Свобода творца не может оборачиваться несвободой для потребителя, требования освободить художника от цензуры не должно сопровождаться призывами к цензуре для его аудитории. Однако наши люди искусства, когда дело не касается проблем их цеха, тут же превращаются в тупых узколобых мещан, которые требуют накинуть удавку на распоясавшегося зрителя.
Под маркой нового слова у нас часто подразумеваются разнообразные перфомансы и художественные акции, которые подразумевают интерактивность и медийный резонанс. Почитателям этого жанра стоило бы поразмышлять над тем, что приучая зрителя к подобным действам, они побуждают его соответствующим образом вести себя на арт-площадках и по отношению к арт-объектам. Заметьте, кто у нас причастен к всевозможным протестам против нового искусства – некогда сподвижник Pussy Riot, а ныне православный активист под псевдонимом «Энтео», молокососы, косящие под «Офицеров России», опереточное «казачество» - то есть всевозможные ряженые. Для них перфоманс – органичная форма бытования. Почему же так возмущены «творцы»? Боятся конкуренции?
Фотограф Стерджесс снимает голых девочек – это искусство? Предположим. Но почему тогда обливание этих фотографии мочой мы не вправе назвать художественным актом. И почему орошать уриной снимки – это плохо, а прибивать гвоздем мошонку к брусчатке Красной площади – хорошо. Почему одно вандализм, а другое высокое искусство. Во всяком случае, так многие считают. Автор этой акции Павел Павленский неоднократно занимал первые места в рейтинге самых влиятельных художников в российском искусстве по версии журнала «Артгид», он лауреат премии Вацлава Гавела.
Самое время вернуться к выступлению Константина Райкина. Режиссер призывает «не делать вид, что власть — это единственный носитель нравственности и морали». По его мнению, не должны претендовать на эту роль и общественные организации. Райкин подчеркнул, что в искусстве достаточно фильтров в виде «художественных руководителей, критиков, души самого художника».
Как же «фильтруют базар» ценители прекрасного в отношении г-на Павленского. Если верить Википедии некто Лена Хейдиз называет его одним из "самых больших, ярких и интересных художников-акционистов в России". По мнению одного из «идеологов современного искусства» Иосифа Бакштена художник имеет право на вызов обществу. Артемий Троицкий назвал Павленского "великим художником». У публициста Дмитрия Быкова Павленский "вызывает восхищение и гордость». По мнению галериста Марата Гельмана "Павленский — безусловно, сильный художник».
Что ж, я готов довериться суду подобных знатоков, только на условии, что обсуждаемые ими творения не выйдут из их узкого круга. Пусть их кумиры показывают избранным свои спектакли, выставки и фильмы. Никаких протестов, никакой цензуры! Боюсь только, что они не согласятся. Потому что все эти шедевры придется делать за свой счет.
Еще одна цитата из Райкина. «С нами наши начальники разговаривают таким сталинским лексиконом, что ушам своим не веришь. Это говорят представители власти, мои непосредственные начальники». Незадолго до своего выступления на театральном форуме г-н Райкин собрал пресс-конференцию, где то же говорил о начальниках. Руководитель «Сатирикона» поведал о сложном положении театра, здание которого находится на реконструкции, а все бюджетные средства, выделяемые театру Министерством культуры, идут на аренду площадок для проведения спектаклей.
«Мы можем просто распасться», — предостерег Райкин. Он добавил, что будет ждать решения от министра культуры Мединского, и заверил, что обратится «еще куда-то», если ведомство не сможет оказать помощь.
Своеобразные ребята. Они очень любят свободу, но еще больше любят бюджетные средства, позаимствованные в карманах быдла, которое они так презирают и которому отказывают в праве судить их бессмертные творения. Они попрекают «начальников» сталинским лексиконом и тут же с металлом в голосе требуют от этих держиморд и сатрапов казенных денег. Они еще с советских времен твердо усвоили один прием: посмачнее харкнуть в рожу власти, чтобы та трусливо залебезила и бросилась выполнять их требования. На это собственно и рассчитано выступление г-на Райкина. А вы думали - его цензура заела?
Интересно, неужели и на этот раз пройдет этот номер?
Оценили 11 человек
11 кармы