История одного обмана: Анастасия Шевченко — оппозиция вместо умирающей дочери

   Вот уже месяц нежелательная в России организация «Открытая Россия» Михаила Ходорковского пытается сделать из некрасивой, постыдной семейной истории одной из активисток этой организации повод для несанкционированных митингов под названием «Марш материнского гнева». В один прекрасный день 39-летняя никому не интересная активистка «Открытой России», состоящая под домашним арестом, вдруг стала приковывать внимание всей оппозиции и стала причиной хорошо срежиссированного «гнева матерей» под началом Ходорковского. Активистку якобы не выпустили из-под домашнего ареста к умирающей дочери.

   Расследование, проведённое журналистами «Nation News», рассказывает другую историю – о брошенной 13 лет назад больной пятилетней девочке, чья жизнь нисколько не интересовала мать всё это время.

   В день похорон Алины Шевченко, дочери активистки, на одном из Интернет-ресурсов «Открытая Россия» опубликовала статью «Ворота на замке», где эмоционально, но без фактажа рассказывается легенда о матери, которую «злочинна влада» не пускала к умирающей дочери.

   Однако даже вторая дочь Анастасии Шевченко – Влада оценила эту статью как не вполне правдивую: «Тут половина неправды. Но сегодня даже спорить не буду. Как хотите пишите».

   Враньё в статье началось с самого начала. В статье утверждается, что девочка родилась здоровой:

   «Дочь Алина — первенец — родилась в 2001 году совершенно здоровой. Однажды у малышки поднялась высокая температура. Молодая мать вызвала врача, но ребёнку от назначенного лечения лучше не становилось. Настю с Алиной повезли на обследование в другой город. Ребёнок метался, высоченная температура не спадала несколько дней. Диагноз — «менингоэнцефалит» — мать услышала от врачей, но сначала даже не поняла, что это такое. Она первый раз в жизни слышала это длинное слово, не догадываясь, что так звучит приговор».

   Только вот на самом деле девочка здоровой не была. Матери делали кесарево сечение из-за того, что у плода было трёхкратное обвитие пуповиной шеи. Несмотря на усилия врачей, родилась малышка с сочетанным гипоксически-травматическим поражением ЦНС, церебральной ишемией второй степени, синдромом двигательных нарушений в виде парапареза, парезом кишечника. Выжила она чудом и только благодаря врачам. Девочке дали первую группу инвалидности.

   Официальные документы утверждают, что в пять лет Алина всё ещё не могла самостоятельно передвигаться, не воспринимала речь, не реагировала на внешние раздражители и постоянно болела, особенно часто – бронхитом.

   В 2006 году у Анастасии Шевченко была уже вторая, здоровая дочь. А от первой она добровольно отказалась, передав её в «Зверевский детский дом – интернат для глубоко умственно отсталых детей».

   С подачи Ходорковского говорят, что органы опеки настаивали на том, чтобы девочку отдали в интернат. Однако из документа явно, что мать отказалась от ребёнка добровольно.

   Не скупясь на эмоции автор статьи описывает переживания матери, ездящей в Зверево в надежде увидеть дочку: «Настя хотела перелезть через забор, чтобы пробраться к своему ребёнку».
   Но к чему такие излишества, если детский дом был ежедневно открыт для посещения родителями, и попасть туда не составляло никакого труда. Вот только мать не пыталась. Сотрудники детдома ведут статистику посещений с 2012 года. И она говорит о том, что Анастасия Шевченко навещала дочь в 2012 году - 3 раза, в 2013 году – 1 раз, в 2014 – 1 раз, в 2015 – 2 раза, в 2016 – 2 раза, в 2017 – 2 раза, в 2018 – 2 раза. В общей сложности 13 посещений за семь лет. Да и из этих 13 раз не каждый она встречалась со своим ребёнком – иногда просто привозила медикаменты и гигиенические средства.

   Однако Анастасия на суде будет утверждать, что посещала дочь часто, просто в выходные журнал не заполнялся. Однако это не так – в журнале достаточно записей о посещении других детей в выходные. Например, 24 апреля 2016 года – воскресенье, 4 сентября 2016 года – снова воскресенье.

   После смерти девочки из неё лепят «заложницу государства». Однако по факту на этом свете о ней заботилось только государство. Мать отдала себя политике.

   В 2017 году в январе Анастасия Шевченко учредила отделение «Открытой России» в Ростове-на-Дону, в марте занималась организацией показа фильма «Немцов», в июле голая ходила по улицам в рамках акции «Обобрали до трусов», в августе воевала с установкой памятника «Героям Донбасса», в сентябре организовала флешмоб «Взятка Сечина», в октябре пыталась помочь ЛГБТ-активисту, в декабре защищала подозреваемых в экстремизме.

   В 2018 году политическая карьера активистки пошла в гору – её взяли главой штаба Ксении Собчак в Ростове-на-Дону. А после до марта Шевченко занималась своими выборами в федеральный совет «Открытой России». После избрания ездила на зарубежные семинары.

   За эти два года, пока девочка мучилась приступами бронхита, мать ездила к девочке четыре раза. В остальное время была за границей или голая на так называемых «акциях». «Кровавый режим» не пускал?

Кстати, про «обобрали до трусов».

   До 2015 года дед и бабушка больной Алины отчисляли по 25% со своих копеечных пенсий на её содержание. А в 2015 году перестали. Девочка находилась полностью на содержании государства, против которого воевала её мать. 
   Анастасия неплохо зарабатывала на протестах. Особенно по ростовским меркам. С апреля 2018 года как член федерального совета «Открытой России» она получала зарплату в размере 1000 долларов. Деньги ей переводили со счетов фирм-однодневок МБХ — European Choice (Франция) и Stichting (Амстердам). Директор последней – Оксана Паскаль из «Открытой России», живущая в Лондоне, бывший менеджер банка «Менатеп» на Кипре.

   То есть пока государство полностью содержало и лечило дочь Анастасии, она зарабатывала тысячи долларов на том, что выступала против этого государства.

   Обострение болезни Алины началось с 19 января – её мать Анастасия была на свободе, но не торопилась навестить ребёнка и чем-то ей помочь. В соцсетях активистки есть три публикации про двух участников «Открытой России» из Пскова, которых подозревали в сбыте наркотиков, где она собирает деньги «в помощь семьям». Болезнь дочери меркнет на фоне притеснений соратников по борьбе с режимом.

   Шевченко вспоминает про дочь лишь после задержания по статье 284.1: «Осуществление деятельности на территории Российской Федерации иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации её деятельности». 23 января, когда активистку поместили под домашний арест, она вспомнила про старшую дочь и про её болезнь.

   Кстати, соратники Анастасии даже не знали про то, что у неё трое детей. Таким, конечно, хвастаться не станешь, если это не грозит политическими дивидендами, щедро поощряемых в долларах США.

   Однако 23 января о существовании Алины Шевченко узнаёт вся страна. Её используют как главный козырь защиты. На 25 января, когда Анастасия ходатайствует о посещении медицинского учреждения, где находится дочь, Алина болеет уже неделю.

   29 января девочку перевели из детского дома в Центральную городскую больницу города Зверево, 30 января – в реанимацию. Ходатайство Анастасии было удовлетворено, и она навестила дочь в тот же день. 31 января девочка умерла.

   Анастасия, навестившая дочь 13 раз за 7 лет, с подачи либеральных СМИ становится «мученицей», а люди в детском доме, которые ухаживали за ребёнком ежедневно на протяжении всех этих лет, теперь имеют дело с ежедневными проверками, несмотря на то что активистка собственноручно написала записку, что претензий к ним не имеет.

   С февраля нечистоплотные политики, решившие попользоваться этой историей в своих целях, выводят людей на митинги под общим названием «Марш материнского гнева» против государства, которое приняло на себя бремя ответственности за ребёнка, которое вышеупомянутая мать с себя сняла. Чудеса, да и только.

Автор: Ксения Мальцева