Военная история стран и народов. Что касается рыцарских поединков, то они теперь происходили несколько иначе, чем прежде.
До Столетней войны ставка в индивидуальном бою главным образом делалась на силу. Однако рыцарь этого времени уже не представлял собой гору мускулов, не столько полагался на их мощь, сколько на свое умение владеть оружием.
Рыцарь тренировался с детства, это мы знаем. Но теперь эти тренировки по развитию мастерства ведения боя все больше и больше начинали походить на тренировки бойцов коммандос сегодняшнего дня. Так, в бою на мечах на мечах старались использовать разнообразные колющие и рубящие удары, а когда всадники сражались на копьях, то особое внимание уделялось тому, чтобы научить человека преодолевать свойственную ему привычку за мгновение до удара отводить глаза в сторону. Ну и, конечно, все понимали необходимость постоянных тренировок и подбора оружия по руке.
Французские всадники 1415–1435 гг.: фигура в центре – Жанна д’Арк, без сомнения, была лидером, способным повести людей за собой и вдохновить их на борьбу, хотя используемые ее армией новинки в области военного дела проводили в жизнь ее более приземленные соратники – мужчины. Здесь Жанна показана в типичном для женщин среднего класса тех лет костюме. Волосы ее распущены и не покрыты головным убором, что символизирует ее непорочный статус Девы. На боку ее висит меч. В основу изображенного знамени, которое мы видим в руках бретонского латника на заднем плане, положен небольшой рисунок, сделанный при жизни Жанны, а основой для изображения на ее щите стали письменные источники; фигура слева: рыцарь в нарядном костюме – это Гийом де Флави, капитан роты, сражавшейся на стороне Жанны. На нем камзол с пышными рукавами, надетый поверх полных пластинчатых доспехов и расшитая жемчугом шапка. Его «большой бацинет» стоит у ног наготове. На бедре рыцаря висит кинжал-баллок. Для рукопашного пешего боя он мог бы использовать меч и алебарду; фигура справа – бретонский рыцарь 1450 года. К середине XV века большинство рыцарей уже не носило юрко, но сохранилось несколько изображений, на которых они носят то, что можно было бы назвать «национальными знаками отличия». В данном случае это кусок ткани, в форме перевернутой буквы «Т» и черный крест Бретани. Его доспехи состоят из салада с забралом и бевором, плюмаж из красных перьев соединен с позолоченным зажимом на верхушке забрала, а также полной кирасы итальянского стиля и доспехов для рук и ног. Доспехи украшены позолоченными заклепками. Рис. Ангуса Макбрайда
Единственный прижизненный портрет Жанны д'Арк, датированный 10 мая 1429 г. Рисунок из Registre du Conseil du Parlement de Paris. Национальный архив Франции, Париж
В ходе второй фазы Столетней войны древняя рыцарская культура и реалии современной войны привели к конфликту, который французская знать очень тяжело переживала. Ведь законы рыцарской чести гласили, что невозможно ответить отказом на вызов врага, в то время как горький опыт поражений прошлого показывал, что подчас это просто необходимо.
И как все это было примирить с идеалами рыцарства?
Размышления на эту тему занимали тогда многих французских военачальников, которым приходилось, походя, ломать старые стереотипы своего поведения и вырабатывать новые.
А теперь посмотрим на картину Жана Огюста Доминика Энгра «Жанна д’Арк на коронации Карла VII», 1854 г. Явно художник не был знатоком истории оружия. Ну что это за сечка для капусты висит у Девы на боку? Да и шлем – явно геральдический, но никак не боевой!
Скульптурное изображение Жанны из базилики св. Назария и Цельсия в Каркассоне. Впрочем, шлем почему-то тоже на нем подкачал… Фото автора
Сама жизнь показала, например, необходимость тяжеловооруженным всадникам сражаться пешими. И хотя это многим и казалось странным, им приходилось биться именно так. Впрочем, многие думали, что «это временно» и рыцари вскоре по-прежнему будут сражаться верхом, поэтому количество всадников во французской армии продолжало увеличиваться.
Как и раньше, военные кампании состояли из набегов на суше и на море, стычек и осад, в которых участие лучников и арбалетчиков стало просто жизненно необходимым. Зато столь популярные еще совсем недавно крупные сражения потеряли былое значение, пусть даже и победы в них, как прежде, очень сильно поднимали боевой дух французов.
Уже отмечалось, что бои теперь все чаще вели спешившиеся латники в полном рыцарском вооружении. Это потребовало изменения в вооружении. Теперь они сражались не только мечами и длинными копьями, но и укороченными копьями, булавами, шестоперами и топорами. Целью боевых столкновений стал, например, контроль над удобной речной переправой, мостом, или даже перекрестком дорог, в особенности если там находилось поселение, которое можно было использовать в качестве военной базы.
Пользуясь знанием местности, французы часто устраивали нападения на английские колонны по ночам, а те, в свою очередь, передвигались по ночам, поскольку идти в доспехах было не жарко!
Нападали на них силами небольших отрядов, а гарнизон осажденных замков теперь не только лишь отсиживался за стенами, но и, в случае нападения такового вот отряда на противника, пытался, пользуясь темнотой, в свою очередь, разгромить лагерь осаждающих и поджечь его метательные машины.
«Турнир в Кале в 1389 году». Поединок сира де Клари и английского рыцаря Пьера де Куртоне. Иллюстрация из «Хроники Фруассара». Национальная библиотека Франции. Париж. Оба участника облачены в полные рыцарские доспехи. Впрочем, это издание иллюстрировалось спустя сто лет (самая известная версия была выполнена в 1470 году мастерами из Брюгге), и подобное видение художником реалий столетней давности не удивительно…
Однако более типичную картину представляли собой опустошительные набеги англичан, проводимые ими на большей части территории Франции. Они предпринимались не только для захвата добычи, но и с целью втянуть французов в открытые сражения, которых французский король и его военачальники как раз и старались избегать.
Обычно французские гарнизоны оставались неуязвимыми для нападений англичан, но для простых людей эти набеги были настоящим кошмаром. В песенке из «Песенника Байе» звучит жалоба:
«В герцогстве Нормандском так много грабителей, что никто не живет в достатке. Попросим Бога о мире на нормандской земле».
Костюмированное представление у крепости Каркассон. Костюмы участников исключительно реалистичны. Кажется, что они перенесены в наши дни на «машине времени»
Укрепления
В середине XIV века артиллерия еще не достигла такого уровня, чтобы давать нападающей стороне решительное преимущество при ведении осадных действий. Кроме того, пушками могла воспользоваться и обороняющаяся сторона. Поскольку английские армии в открытых сражениях имели явное преимущество, французский король приказал в 1358 и 1367 годах провести инвентаризацию всех укрепленных сооружений, чтобы в дальнейшем вести войну, опираясь на эти укрепленные места.
Тем не менее именно в конце Столетней войны рыцари получили уже полностью металлические доспехи, в которых не было даже кольчужного оплечья. Правда, представленные на этом фото доспехи появились позднее, в XVI веке. Государственный Эрмитаж. Фото автора
В нижней части списка оказались укрепленные церкви, которые были особенно распространены на юге и западе Франции. К числу других оборонительных сооружений принадлежали укрепленные поселки, дома и палы – тоже дома, но соединенные стенами.
Терминология XV века была достаточно запутанной.
Так каструм (castrum) мог означать и замок, и укрепленную церковь или укрепленный дом; «репериум» (rерауrium) представлял собой поселок, расположенный в защищенной естественными препятствиями местности; «туррис» (turris) или «тор» (tor) – боевую башню любой формы; «бастида» (bastida) – новую деревню или город, в котором не было необходимости возводить укрепления; «донго» (dongo) – термин, использовавшийся на юге страны для обозначения главной башни средневекового замка; «боргада» (borgada) – укрепленный город или большая деревня; «мота» (mota) – место, обнесенное рвом с водой.
Осада замков была делом долгим, но зато относительно безопасным. А вот штурмовать замок или крепостные стены города означало обречь себя на огромные потери. На этой иллюстрации из «Хроники Фруассара» изображен штурм Бреста 1386 года. Хорошо видно, сколько убитых валяется под его стенами. Национальная библиотека Франции. Париж
Конечно, наиболее важное место среди оборонительных сооружений занимали укрепленные города. Население их периодически сокращалось после эпидемий, но быстро восстанавливалось за счет притока из деревень. Города тесно взаимодействовали, помогая друг другу при обороне военной силой, припасами и информацией. В неспокойные времена в окрестности городов рассылались лазутчики, готовые подать сигнал тревоги при помощи дыма, колоколов, флагов или иными способами. Так же взаимодействовали и деревни. Сеньоры тоже обменивались информацией с представителями городов.
Главной целью было получение информации о перемещениях войск, а также о том, кто готов к выплате «пати» (patis) – дани, которую они требовали за охрану. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, сведения о силе и действиях противника могли быть чрезвычайно точными.
Забота о расширении и обновлении укреплений была чрезвычайно важна, хотя она и требовала больших затрат. Репутация «неприступного города» не только помогала держать врагов на расстоянии, но и была крайне важна для развития торговли. Поэтому укрепление городов было выгодным капиталовложением.
После получения королевского согласия необходимая для укреплений земля отчуждалась в принудительном порядке. За разрушенные дома и виноградники выплачивалась компенсация, на этом процесс юридического переоформления завершался. Возрастал специальный налог «фестаж» (festage). Для строительства использовались местные людские ресурсы и материалы, хотя могли привлекаться и специалисты со стороны. Народ проявлял большую заинтересованность в том, чтобы новые укрепления выглядели эстетично, поскольку от этого зависел престиж города.
Высшая знать несла ответственность за модернизацию укреплений. Проводимые мероприятия включали строительство новых мощных городских ворот и укреплений и использовались династиями местных феодалов для поднятия своего престижа. Например, герцог Беррийский не просто укрепил свой замок в Бурбон л’Аршамбо массивными башнями, но и построил новый великолепный обеденный зал. Для аристократии было чрезвычайно важно поддерживать свой высокий статус демонстрацией роскоши.
Типичные средства защиты и оружие рядовых воинов периода Столетней войны: шлемы салад, кольчуга, кинжалы рондель и алебарды с крючьями. В нижней части витрины – болты (стрелы к арбалетам) и каменные ядра к пушкам. Фото автора
В любом случае война, тем более такая, как Столетняя, требовала колоссальных доходов и расходов. До нас дошло, например, несколько подробных списков в записках Кристин де Пизан, относящихся по времени приблизительно к 1408 году, с перечислением всего того, что требовалось для обороны замков того времени.
У нее также написано, что для гарнизона из 200 воинов нужно было иметь 24 небольших арбалета (arbalètes â tillole), 6 стенных арбалетов (arbalètes â tour), 24 поясных арбалета (arbalètes â croc), 20 луков, 2 или 3 эспрингаля, 37 200 арбалетных болтов, а также 72 копья, две малые бриколи (bricoles), разновидность требушета (trebuchet) и две куилары (couillars), вероятно, также представлявшие собой камнеметные машины, но только другого типа; 12 пушек (cannons perriers), а к ним в запас 200 штук каменных ядер, 400 пыжей (tampons), от 1 000 до 1 500 фунтов (250–380 кг) пороха и 3 000 фунтов (около 72 кг) свинца для литья пуль.
Чтобы успешно осаждать такой замок требовалось: 600 плотников и 600 помощников, 2 000 саперов (pioneers), 330 различных арбалетов, 300 луков, 262 000 стрел для луков и арбалетных болтов, 400 боевых топоров, 4 «летательные машины» (engins volants – «энжан волан», возможно, так назывались камнеметные машины либо приспособления, помогавшие взбираться на стены), 4 куилары, 1000 камней, 128 пушек и 1 170 каменных ядер для них, 5 000 фунтов свинца для пуль и, наконец, 30 000 фунтов пороха. Очевидно, что для того, чтобы все это приготовить, собрать и доставить на место, требовались большие усилия и огромное количество труда.
Арбалет. Мог применяться и на охоте, и в бою. Венский императорский арсенал. Фото автора
А вот и конкретный пример: в июле 1415 года в небольшом замке Монтайю шли приготовления к возможной осаде. Гарнизон замка состоял из 32 солдат, но считалось, что жители-мужчины ему помогут. Солдаты имели вооружение по списку, который был утвержден королевским сенешалем. И вот, что мы из него узнаем: большая часть солдат гарнизона имела шлемы серьвильер или «генуэзские» бацинеты, однако доспехов они не имели. Зато у солдат были небольшие шиты. Кроме одного, все солдаты имели мечи. Некоторые были вооружены арбалетами, остальные – легкими дротиками-женетерами (genetaires).
В замке было около 20 мощных арбалетов с большим запасом стрел. Самым значительным оборонительным сооружением замка была его главная башня – донжон, где жил его кастелян. Ниже располагался внутренний двор и круглая башня – барбакан с более низкими стенами. Вокруг замка шел сухой ров, и он был вычищен, а непосредственно перед входом в главную башню был построен редут. Внутренний двор жители обнесли еще и деревянной стеной, а вдобавок защитили его тремя башнями, крыши которых были выложены из каменных плит (lozes).
В каждой башне было установлено по небольшому орудию. По приказу сенешаля вдоль стен был устроен деревянный парапет для стрелков, а во внутреннем дворе перед воротами была построена еще и дополнительная стена, чтобы остановить прорвавшегося врага, в том случае, если тот сумеет проломить деревянные ворота с помощью горящей повозки. Во внутреннем дворе были устроены и деревянные платформы-гериты (guérites), с которых солдаты гарнизона осматривали окрестности и могли стрелять по противнику с флангов.
«Пумхарт фон Штейр» – австрийская бомбарда, созданная в начале XV века в Лицене и являющаяся крупнейшей по калибру бомбардой, сделанной из кованых железных полос. Орудие сохранилось до наших дней и ныне экспонируется в Военно-историческом музее Вены
Соответственно, для того чтобы взять такой замок, тоже требовалось немало людей и всевозможной «техники». Например, в 1406 году для атаки на Кале французы собрали 3 400 латников, 710 плотников (делать осадные машины), 1 860 саперов (рыть траншеи и проводить подрывные работы), а еще 322 возчика с соответствующим количеством повозок и 49 артиллеристов. На их попечении было 16 пушек из Буржа, три – из Утрехта, а также пушки из Голландии, Лимбурга, Брюсселя и Лувена. Всего для них запасли 2 750 каменных ядер и около 20 000 фунтов пороха.
Длительные осады никак не способствовали поддержанию дисциплины. Скука провоцировала людей на пьянство, азартные игры и разврат. Но последний сурово наказывался, особенно мужеложство. Например, на этой иллюстрации из «Манесского кодекса» («Бургундская хроника») изображено сожжение на костре рыцаря Альбрехта фон Рапперсвиля вместе со своим оруженосцем, уличенных в содомском грехе. Центральная библиотека Цюриха
Причем, несмотря на существенное развитие артиллерии, старые камнеметные машины продолжали активно использоваться в течение всего XIV века. Например, 1377 году большой требушет французы привезли из Ла-Реоля под Бержерак, который находился в руках англичан.
Оценили 9 человек
12 кармы