Так можно забрать единственное жилье или нет?

Наглядный пример того, почему любой народ достоин своего государства.

Танцевать, как водится, стоит начинать от печки. А что, собственно, случилось? Жили - были два человека, Андрей Кузнецов и Анатолий Фрущак. Какое-то время назад, очень давно, Кузнецов одолжил Фрущаку 8 млн рублей. Судя по последующим событиям не навсегда, а на время, причем конкретное. Однако по истечению срока должник деньги не вернул.

Как события в деталях развивались дальше, пресса умалчивает, однако Интерфакс говорит, что кредитор попытался вернуть долг через суд. Тяжба длилась 10 лет и прошла множество судебных инстанций. За это время с пеней за просрочку, сумма хозяйственного спора выросла до 13 млн рублей.

В конечном итоге должник воспользовался законом об индивидуальном банкротстве, обратившись к суду за защитой от преследования кредиторов. А имеющаяся у него пятикомнатная квартира стоимостью около 28 млн рублей, является единственным жильем, и по закону забирать ее нельзя.

И вот дело дошло до Верховного суда. И вот с этого момента началась та шумиха, которую сейчас активно раздувают СМИ. Якобы Судебная коллегия по экономическим делам Верховного суда РФ приняла решение прямо допускающее "включение в конкурсную массу единственного жилья гражданина, который проходит процедуру банкротства". Это якобы породило конфликт. Конституционный суд России определил, что "последнюю рубашку", а именно единственное жилье, у должника забирать нельзя, тогда как Верховный суд утвердил прямо обратное. Дальше - в лучших традициях ловли хайпа в интернете – страхи страшные про то, как сейчас всякие там кредиторы начнут массово забирать последнюю крышу над головой, и как от этого сильно пострадает народ.

Начнем с классического - а что произошло на самом деле? Высшая юридическая инстанция, как раз и призванная следить за соблюдением базовых принципов, лежащих в основе действующего законодательства, от своей обязанности по факту отстранилась. По существу вопроса она решения не вынесла. Никакого. Коллегия просто отменила все решения прошлых судов и отправила дело назад в суд нижней инстанции. Типа, пусть все опять решают там.

Формально как бы позиция Конституционного суда остается неприкосновенной, однако определение суда Верховного, тем не менее, никакой окончательности не имеет. Хотя должно, ибо вопрос как раз именно в принцип и уперся.

Если закон един для всех, как это должно работать в любом нормальном гражданском обществе, то отношение стоимости квартиры должника к размеру долга отношения иметь не может и не должно. Квартира единственная, все, точка, больше тут разбирать нечего. Можно забирать другую собственность, если она есть, можно отчислять какую-то, установленную судом, часть доходов в счет погашения, но вопрос с квартирой закрыт. Как бы кредитору ни было обидно.

В противном случае придется признать, что закон, как институт, обществом не признается. В любой момент всегда найдутся какие-нибудь "особые обстоятельства" позволяющие его нормы "подвинуть", тем самым превратив суд в простое состязание красноречия платных адвокатов. Закон - штука простая. Как только его можно нарушать в одних случаях, очень быстро соблюдать его перестают вообще все. Как выглядит жизнь в таком варианте – наглядно демонстрирует нынешнее украинское недогосударство.

Но Верховный суд, к сожалению, так вот четко и однозначно в данном случае решить не захотел. Почему – можно лишь предполагать. Вероятно, чтобы не подвергаться критике прессы, якобы выступающей "в защиту", но чаще всего просто эксплуатирующей неоднозначность отношения общества к понятию имущества и обязательств ради собственной популярности. Ибо если согласиться что 13 из 28 "вычесть" все-таки "можно" (ибо почему это он столько денег должен, а сам аж в пятикомнатных хоромах живет?), ругать судей будут одни. Если подтвердить нерушимость конституционного принципа – другие. Куда ни кинь, всюду клин. Так пусть с этим возится кто-то другой, например, снова суд первой инстанции.

И вот это, на мой взгляд, хуже всего. Впрочем, это же показывает серьезный принципиальный момент в мировосприятии самого общества, так по сей день с окончательным отношением к понятию закона, как фундаментального базового института, не определившегося. В результате, вместо закона, как четкой однозначной и единой для каждого понятийной системы, мы до сих пор хотим чего-то такого, с запасной боковой дверцей, позволяющей "решить по ситуации", не задумываясь о глобальных системных последствиях. А потом жалуемся на плохую страну и плохие законы.

Отсюда и такие вот решения судей "конечной инстанции". Они ведь, в сущности, тоже живые люди, они тоже четко не знают, как точно правильно. Вместо того, чтобы решить самим, они предпочли еще раз задать вопрос уже законодателю – пусть он определит пределы иммунитета, чтобы вот уже тогда.... А пока все будут дружно ругать "плохое государство".

Специально для ИА REX