Кто заставил Трампа уйти из Сирии

Как оно часто бывает, это событие ожидалось давно. Еще весной 2017 года тупиковость американской позиции по Сирии стала окончательно очевидной всем. С одной стороны, Вашингтону для поддержания реноме мирового гегемона активное присутствие на Ближнем Востоке требовалось обязательно сохранить. К примеру, советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон еще в начале осени утверждал, что американские войска останутся в Сирии до того момента, пока из нее полностью не уйдет Иран.

С другой — критический дефицит ресурсов, особенно пехоты, необходимой для непосредственного проецирования силы на ТВД, делал задачу удержания занимаемых позиций заведомо нерешаемой. На протяжении двух лет Вашингтон пытался найти в регионе каких-нибудь, пусть даже временных союзников, способных исполнить роль пушечного мяса, но все попытки раз за разом проваливались.

Свободная сирийская армия так и осталась табором, очень мало отличающимся от боевиков ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), для войны с которыми она официально предназначалась. Несколько лучше вышло с курдами, опираясь на которых, американский спецназ сумел «завоевать» восточный берег Евфрата. Но потом Белый дом откровенно их предал ради сохранения отношений с турками.

Ситуация балансировала в точке равновесия только благодаря сочетанию относительной слабости (без приданных ССО России и Ирана) сухопутных войск Дамаска с отсутствием у Асада сколько-нибудь серьезной ПВО. Вследствие чего ВВС «западной коалиции» абсолютно доминировали в воздухе, оперативно перемножая на ноль любую сухопутную угрозу как непосредственно американским силам, так и вооруженным формированиями «союзников».

Как это обычно бывает, всё «испортили» русские, а реально — наши еврейские собратья, сбившие российский самолет. В результате Москва поставила в САР усовершенствованные зенитные комплексы С-300 для того, чтобы больше никакие такие «ошибки» не повторялись от слова совсем. Судя по тому, что коалиционные и израильские самолеты там тут же и до сих пор летать перестали, к материальной части явно прилагались достаточно квалифицированные расчеты.

Без разницы, настоящие сирийские, прошедшие подготовку в РФ или непосредственно наши контрактники. В сочетании с российскими средствами ДРЛО и РЭБ, Россия в Сирии всем предъявила козырь, полностью ликвидировавший доминирование коалиционной авиации в сирийском небе. А без массированной и оперативной огневой поддержки с воздуха США утратили ценность как для «союзников», так и для собственных наземных подразделений.

Пока силы САА были по горло заняты восстановлением контроля над другими частями страны, у Вашингтона оставалась возможность компенсировать физическую позиционную слабость активным «победительским» пиаром про абсолютную готовность Пентагона к немедленному массированному вторжению в Сирию «в случае, если кто-нибудь посмеет обидеть». Но сейчас войска Асада решение своей первостепенной задачи практически заканчивают, к тому же по уровню подготовки и оснащения они значительно выросли по сравнению с 2014—2015 годами, а значит, вопрос «восточного берега» Евфрата встанет на повестку дня самое позднее к апрелю-маю 2019-го.

Оценив данные весьма неприглядные перспективы, Трамп из Сирии решил уйти добровольно. Как это уже стало традиционным, решение о полном выводе американских войск из Сирийской Арабской Республики президент США огласил в своем профиле в Twitter. Позднее информацию подтвердила пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс. Официальным поводом, как говорит хозяин Овального кабинета, является достижение победы над Исламским государством (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Мол, мы обещали его победить, мы его победили, и теперь американские солдаты с честью могут возвращаться домой. Сотрудники аппарата Госдепа — «в 24 часа», воинские части — в течение 60−100 дней.

Для американской нации и остальных партнеров решение преподносится как громкий триумф американского оружия в борьбе «за мир во всём мире вообще и на Ближнем Востоке в частности». С непременным указанием, что вывод наземных сил роспуска западной коалиции не подразумевает. США вместе с «союзниками» продолжит «наблюдать за ситуацией» и «контролировать положение».

Однако в действительности это уже только хорошая мина при плохой игре, потому что весь «противоигиловский» (ИГИЛ — организация, деятельность которой запрещена в РФ) союз держался исключительно на возможности в любой момент невозбранно бомбить там кого угодно. Без нее смысл сохранения коалиции пропадает полностью.

Из 13 (вместе с США) изначально входивших в нее стран Катар, Бахрейн, Саудовская Аравия и Арабские Эмираты активного участия в ней не принимают уже давно. Честно говоря, в большинстве своем они и раньше ограничивались преимущественно финансовой и военно-технической поддержкой вооруженных формирований всех степеней умеренности. После их зачистки сирийской армией поддерживать стало некого.

По своим причинам из обоймы выпали Австралия, Канада, Великобритания и Франция. Особое место занимает Израиль, идею «западного союза» официально еще поддерживающий, однако действующий традиционно по собственному усмотрению. Остаются Иордания, активности в сирийском вопросе не проявляющая уже больше года, и Марокко, с самого начала привлеченное исключительно для массовости.

Таким образом, опереться в коалиции американцам больше не на кого. Даже с турками существуют определенные сложности, из-за которых Вашингтон, в конечном итоге, фактически отказал в поддержке курдам и даже начал, пусть и пока неспешно, тихой сапой арестовывать и выдавать Анкаре проживающих в США сторонников Гюлена. Иными словами, США в Сирии полностью всё, «отмучались». Другой вопрос — чего следует ожидать дальше.

Если конкретно в Сирии, то, вероятнее всего, с весны следующего года есть все основания ожидать «большого наступления САА за Евфрат». Впрочем, уже не факт, что оно выльется в наступательную операцию именно строго военного характера. Без публичной американской поддержки положение курдских формирований, находящихся вне пределов их традиционных этнических территорий, прочностью не отличается. Невозможность удержания занятых позиций их командованию становится понятна. Но и просто так уйти вслед за американцами курды не могут тоже. Это вопрос принципа.

Следовательно, они, скорее всего, разменяют свои слабые козыри на получение какого-то более автономного статуса для Роджавы, в обмен на что отойдут «к родным пенатам». Впрочем, учитывая существенную раздробленность курдского движения, нежелающие соглашаться упрямцы среди них наверняка в некотором количестве найдутся, а значит, отдельные бои локального характера вполне возможны.

В любом случае для Сирии это, безусловно, хорошо, так как означает фактический конец гражданской войны, длящейся там с 2012 года. Еще лучше это для России, так как кто на самом деле победил ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ) на Ближнем Востоке, понимают не только арабы, но и куда более упрямые израильтяне. Улучшение репутации открывает новые возможности в международной дипломатии.

И не только в ней. Мы уже начали расширение военно-морской базы в Тартусе и приступили к обсуждению вопросов послевоенного восстановления Сирии. Точнее, где, кто, что и за чьи конкретно деньги. На глупые стенания безграмотных нытиков про «Россия опять кому-то поможет за свой счет» внимания можно не обращать. На «плане Маршалла» США в свое время заработали более 400% от предоставленных кредитов. При грамотном подходе послевоенное восстановление всегда являлось одним из самых высокодоходных и долгосрочных бизнесов. Недаром в Дамаске из желающих в нём поучаствовать уже выстраивается приличных размеров очередь во главе с китайцами. Отдавать все плюшки им? Увольте.

Если же посмотреть шире, то Москва получает дополнительные ресурсы для переформатирования всего Ближнего Востока. Нет, он, конечно же, не будет полностью нашим, как Крым. Он всегда останется своим собственным. Но российская позиция по большинству политических и экономических вопросов теперь там будет весить на порядок больше прежнего.

Теперь очень важно грамотно разыграть новые карты с Европой. Вывод американских войск из Сирии почти наверняка довольно скоро приведет и к полному уходу США из Ирака, где официальные позиции вроде как более вески, но фактическое положение как бы не хуже сирийского. Освобождающийся рынок для европейских компаний может стать весьма соблазнительным. Особенно в нынешние кризисные времена. А значит, появляется дополнительный стимул к отрыву из-под американского влияния. Конечно, не самый главный, конечно, не решающий, но достаточно веский и «еще один», то есть имеющий все шансы стать той самой «последней веткой, ломающей хребет верблюду».

Конечно, тут не обойдется без своих сложностей с Ираном и Турцией. Вызванное поражением глобальное отступление Америки с Ближнего Востока существенно нарушает сложившееся десятилетиями там равновесие между ключевыми игроками. Каждый из них, безусловно, попытается воспользоваться ситуацией для собственного усиления. Тем более что иранцы главными победителями в этой войне считают больше себя, чем Россию. Совсем против Москвы они, конечно, пойти не смогут, но с их возросшими претензиями на свою часть пирога нам еще предстоит разобраться.

Ну, и, конечно, не следует думать, что отступив из Сирии, американцы просто так утрутся. И не только по причине существования в США достаточно мощных сил, с этим решением Трампа не согласных. При всех внутренних разногласиях американская элита обычна едина в стремлении «за это хоть как-нибудь напакостить». Тем самым риск организации провокаций повышается.

Вряд ли он выльется в какую-нибудь серьезную войну, разве что у Украины повышаются шансы получить «в виде гуманитарной помощи» что-то более похожее на летальное оружие, чем старые «Хаммеры», видевшие еще «первый Ирак». Но что новый пакет антироссийских экономических и, возможно, политических санкций не за горами, это и к гадалке не ходи.

Однако разбираться со всем этим мы будем только потом. Пока же можно открывать шампанское. Не каждый день мы выбиваем американцев из региона, который они еще с 70-х годов прошлого века считали полностью своим. Жизнь, как говорится, определенно налаживается.

Специально для ИА REGNUM.