Будем нефть делить по-новому

«Будем нефть делить по-новому» — примерно так выразился президент Владимир Путин на совещании в Ново-Огарево 22 сентября 2015 года. Темой совещания являлось формирование бюджета страны на 2016 год. Задача эта весьма нетривиальна. Продолжается объявленная Западом санкционная война. Целый ряд отраслей необходимо реформировать буквально на ходу. Это не лучшим образом сказывается на доходах, в том числе налоговых поступлениях. В то же время требуется сохранить социальные гарантии населению, провести модернизацию и перевооружение армии, реализовать ряд других крупных и потому затратных проектов — вроде строительства моста в Крым через Керченский пролив. Расчеты однозначно показывают превышение расходов над доходами, но президент России жестко обозначил максимальный предел бюджетного дефицита в 3,5% от ВВП страны.

Для его удержания в установленных рамках необходимо изыскать источник дополнительных доходов, и таковым Владимир Владимирович называл повышение налогов на нефтяников. Таким образом, вновь приобрели актуальность несколько ключевых вопросов. Сколько нефтяные олигархи зарабатывают сегодня на нефти? Сколько денег отходит государству? Почему не проводится национализация нефтедобывающей отрасли? Сколько и как они будут платить в казну по новым схемам?

Колебания нефтяной бочки

В России сегодня добывается несколько различных видов нефти. Самой массовой и известной среди них является марка Urals, потому общий анализ текущего положения вещей в вопросе «куда уходят деньги» проведем по ней.

Хотя текущая котировка на 1 октября составила 49,35 доллара за баррель, цены на Urals очень нестабильны. Эксперт Минфина Александр Сакович в интервью агентству Интерфакс сообщил, что его ведомство считает средней ценой бочки Urals за первые семь месяцев года 55,51 доллара. Тут важно отметить, что расчеты, в том числе и налоговые, ведутся не от сиюминутного значения котировок, а от средних цифр за период. В частности, так рассчитывается размер налога на добычу природных ископаемых (НДПИ) — за месяц. Таким образом, учитывая предполагаемую перспективу возможного дальнейшего снижения цен, будет логично проанализировать структуру распределения нефтяных денег исходя из допущения, что средняя цена барреля составит 50 долларов.

Так как продаем мы нефть за доллары, а живем за рубли, дальнейший расчет будем вести в двух единицах одновременно, принимая средний курс доллара за 65 руб., что в целом соответствует реальному положению вещей на середину текущего года.

Цена продажи одного барреля (или, по-простому, стандартной бочки нефти емкостью 158,988 литра) нефти марки Urals составляет 50 долларов США, или 3250 рублей. Это выручка от реализации.

Себестоимость добычи этих 159 литров различается в зависимости от месторождения, его размеров, географического расположения и сроков эксплуатации. На старых и крупных в текущем году она составляла 6 долларов, на новых, только что открытых, — 16 долларов. Структура расчета НДПИ устроена таким образом, что при действующей как бы фиксированной ставке в формуле присутствуют несколько множителей, зависящих и от отдельного месторождения, и от значений мировых цен на нефть. Однако если не вдаваться в частности, то следует считать, что средняя себестоимость бочки составляет 15 долларов (975 руб.), или 30% от выручки.

Ставка НДПИ для разных природных ископаемых разная, в частности, для нефти она сейчас равна 766 руб. за тонну. В 2016 году ее планируют поднять до 919 руб./т. Если переводить цифры из тонн в баррели, то базовая величина налога составит 103,517 руб./баррель. Дальше она умножается на несколько коэффициентов. Их состав и размер прописаны в Налоговом кодексе РФ. Итоговый результат расчетов дает 902,3 руб./баррель (13,88 доллара), или 27,76% от выручки.

Помимо НДПИ нефтедобытчик платит еще экспортную пошлину. Ее состав и методика расчета приводятся в Законе «О таможенном тарифе». С 50 долларов надо заплатить в казну 14,59 доллара (948,2 руб.), или 29,17% от выручки.

Если из выручки вычесть себестоимость, НДПИ и экспортную пошлину, получается прибыль. При указанной цене продажи ее набегает 424,5 рубля, и с этой суммы взимается 20% налога на прибыль — 84,9 руб.

На выходе мы получаем следующую картину. 100% выручки от реализации одного барреля нефти распределяются так: 30% — это его себестоимость; 59,54% — налоги, уходящие в казну; и 10,46% являются чистой прибылью, на которой нефтяные компании и «жируют».

Впрочем, насчет «жируют» — это все же некоторое преувеличение. Из 339,6 руб. чистой прибыли с барреля та же «Роснефть» в дивиденды, то есть прямое «проедание», направляет только 25%. Причем распределение долей в компании таково: российское государство владеет долей в 69,5%, у британской ВР 19,75%, и российскому ЗАО «Национальный расчетный депозитарий» (что, по сути, если взглянуть на состав его владельцев, тоже есть государство) принадлежит 10,32% акций. На прочих миноритариев, то есть разного рода частных лиц, приходится всего 0,43% акционерного капитала «Роснефти». Так вот, с дивидендов также взимается налог. Его ставка равна 9% для резидентов РФ и 15% для нерезидентов. Следовательно, совокупные поступления налога на дивиденды и самих дивидендов в бюджет России составляют 62,3 рубля, или 1,91% от выручки.

Оставшиеся 254,7 рубля расходуются на различные прочие нужды. Например, на геологоразведку, бурение, модернизацию НПЗ, обслуживание трубопроводов и т.п. уходит 168 руб. с барреля (другой вопрос — насколько эффективно). Остальные 86,9 руб. являются бюджетом спонсорских программ. К примеру, «Роснефть» стала генеральным партнером Олимпиады в Сочи, то есть оплачивала часть ее бюджета.

В общем, существующая сегодня система налогообложения обеспечивает не только развитие нефтедобывающей отрасли страны, но и достаточно справедливое распределение доходов. Даже если не считать спонсорские деньги на, скажем, содержание хоккейного клуба ЦСКА, то с каждого барреля нефти в карман олигархов (считая вместе с долей ВР) уходит всего 0,69% от выручки, в то время как бюджет с нее имеет 61,45%. Не удивительно, что «нефтянка» постоянно просит денег из бюджета: своих средств может и не хватать. Правда, число 0,69 кажется маленьким только в процентах, если перевести эти цифры в деньги, то получится, что только за первый квартал 2015 года и только за экспорт (общая выручка более 22,7 млрд долларов), не считая продаж на внутреннем рынке, олигархи положили в карман более 10 млрд рублей. Для сравнения: бюджет Новосибирска на 2015 год составляет 35,2 млрд руб. То есть если динамика продаж на экспортном рынке сохранится, то олигархи положат в карман сумму, превышающую бюджет третьего по величине российского города.

В итоге правительство решило не трогать хрупкую алгебру дележа нефтяной бочки и отказалось от реформ в налогообложении отрасли.

Про новые налоги

Кроме Минфина, свои предложения по модернизации системы налогообложения отрасли представили некоторые корпорации, а также другие ведомства. В частности, Минэнерго внесло в Думу законопроект, предусматривающий замену НДПИ двумя другими налогами: налогом на добавленный доход (НДД) и налогом на финансовый результат (НФР). При, в общем, схожем принципе оба варианта предусматривают включение в себестоимость разного состава расходов — от непосредственно связанных с добычей нефти до учитывающих амортизацию основных средств и расходы на капитальное развитие. Поэтому формат НДД более выгоден корпорациям, ведущим добычу на старых, не требующих развития или даже заканчивающихся месторождениях, а формула НФР оказывается лучше для месторождений новых, особенно только что открытых, а потому требующих больших текущих капитальных вложений.

Схему НФР планируется опробовать в пилотном режиме на одном или нескольких месторождениях. Общий список Минэнерго включает 16 проектов, в том числе Бахиловское, Верхне-Колик-Еганское, Надейское и Насырейское месторождения «Роснефти», три месторождения «Газпром нефти», пять месторождений «ЛУКОЙЛа» и четыре месторождения «Сургутнефтегаза».

По мнению ведущего аналитика Фонда национальной энергетической безопасности Игоря Юшкова, введение НДД и НФР давно назрело. Это позволит компаниям вводить новые месторождения, не лоббируя специальные льготы для каждого отдельного проекта. Интересно, что в нефтяных компаниях неплохо высказывались об инициативе Минэнерго. Видимо, они чувствовали, что таким образом можно по факту снизить налоговую нагрузку, или знали, что атаку удастся отбить. Отметим, что когда-то Герман Греф, в ту пору министр экономического развития, придумал НДПИ именно как антикоррупционный налог.

Впрочем, все эти варианты в общей картине ничего существенно не меняют. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в целом много дополнительных денег найти не получится. Речь идет лишь о чисто тактической оптимизации отдельных, чаще всего банковско-бухгалтерских моментов. Сколько-нибудь серьезно из «нефтянки» больше выжать нечего. Она и без того уже полностью работает на государство. Видимо, именно этим объясняется недавнее высказывание Медведева о том, что сырьевой ресурс страны окончательно исчерпан и больше не может являться источником развития российской экономики.

Хождение вокруг нефти

Логика властей в отношении повышения налогов очевидна: необходимо пополнять бюджет, и сделать это надо за счет тех, кто выиграл на падении рубля. Как бы ни жаловались нефтяники на то, что такие меры убьют отрасль и приведут к сокращению объемов разведки и инвестиций в новые проекты, все это далеко от реальности. «Единственная проблема экспортеров на текущий момент — отсутствие внешних источников заимствования, то есть длинных дешевых денег. А вот в прибылях они нисколько не потеряли», — говорит Илья Бутурлин, управляющий директор финансовой компании Hedge.pro.

По словам собеседника «Русской планеты», себестоимость добычи энергоносителей по большинству проектов находится на средних уровнях, то есть в убыток компании не работают. В то же время девальвация рубля позволила экспортерам сохранить выручку, при этом основная часть операционных расходов считается в рублях. И вряд ли они выросли в те же два раза. К тому же со снижением цен на нефть они платят государству меньше, так как величина налога не привязана к прибыли компании, а зависит от объемов поставок и цен на энергоноситель. «В итоге получается, что все остальные отрасли несут убытки, государство недополучает налоги в бюджет, отчасти и в связи с падением цен на нефть, а нефтяники все равно жалуются на жесткие условия. Именно поэтому и возникла мысль о смене способов налогообложения», — поясняет Бутурлин.

Впрочем, ситуация далеко не столь однозначна.

Встретившись с мощным отпором нефтяных компаний, правительство России решило не увеличивать налог на добычу полезных ископаемых. Теперь вместо 600 млрд руб. Минфин планирует получить от нефтяников «лишь» 200 млрд за счет вышеупомянутого замораживания экспортной пошлины. Еще 100 млрд придет в бюджет от газовых компаний через увеличение пошлины на экспорт или рост НДПИ на газ и газовый конденсат.

Однако, с другой стороны, власти могли бы найти и другие ресурсы, кроме увеличения налогов на бизнес, для сохранения в полном объеме собственных социальных обязательств.

У нас действительно высока нагрузка на нефтяников, пусть она номинально и чуть снизилась в рублях из-за девальвационного эффекта. В среднем около половины выручки нефтяных компаний изымается в виде налогов. Между тем на крупнейших месторождениях идет очевидное снижение добычи, которое можно компенсировать лишь увеличением инвестиций. При этом наши компании все еще сильно зависимы от импорта технологий и оборудования. Девальвация в этом смысле, наоборот, увеличивает издержки. Если деньги будут изыматься, нефтяники просто начнут сокращать инвестиции, что в среднесрочной и особенно долгосрочной перспективе плохо скажется и на динамике промпроизводства, и на притоке валюты в страну, и на тех же налоговых поступлениях.

Кроме того, можно ожидать, что и экспортеры не будут сидеть сложа руки, нефтяники повысят цены на бензин для нас с вами, металлурги перестанут делать скидки на прокат для российской промышленности. А все это в совокупности приведет к росту тарифов и инфляции.

* * *

Хотим мы того или нет, но у задачи остается единственный вариант решения. Про разговоры о необходимости слезть с нефтяной иглы лучше забыть. Звучат они красиво и на первый взгляд выглядят очень привлекательно. Но никто из предлагающих этот вариант не может внятно объяснить, чем и из каких источников можно компенсировать вызванное этим «слезанием» снижение доходов. В текущих условиях стране необходим каждый рубль, потому разбрасываться доходами ради популистских идей мы себе позволить не можем.

Однако снизить долю нефтегазовых доходов в общем объеме экономики можно (и нужно) другим путем — через увеличение размеров самой экономики. Например, через рост ВВП. Да, в условиях кризиса подобное предложение может выглядеть сумасшествием. Однако если подходить к нему не с количественных, а с качественных позиций, то картина меняется. Нам требуется не просто строить больше любых заводов и фабрик, как раньше говорили, ценой подешевле, лишь бы числом поболе. Нам необходимо всячески стимулировать развитие в первую очередь тех отраслей, которые создают товары с наибольшим размером прибавочной стоимости. Это в первую очередь наукоемкие производства. Эпоха нефти для России закончилась. Пришло время передовых технологий.

Специально для РУССКАЯ ПЛАНЕТА