Ремейк войны Алой и Белой розы

В Кельне едва не случился повтор Первой битвы при Сент-Олбансе. Не вмешайся в дело полиция, ремейк сражения имел все шансы произойти. Но сумев его не допустить, Германия оказалась в весьма неоднозначном положении. Одни немцы разгоняли других немцев, чтобы с теми не устроили массовой драки третьи немцы. Примечательно здесь то, что те, кого разгоняли, собрались на митинг протеста против засилья в Германии распоясавшихся арабских мигрантов. Чистой воды Война Алой и Белой розы, когда Ланкастеры насмерть рубились с Йорками за британский трон, который в итоге забрали себе Тюдоры. История умеет быть ироничной. Судя по происходящему сейчас в Кельне, все повторится. Только вместо красно-белой розы, Европа окажется под полумесяцем.

Есть ли варианты? Пока есть, но с каждым днем их вероятность испаряется. Судите сами. Больше года Европу накрывает вал нелегальной миграции из Ближнего Востока и Северной Африки. Это официально. Фактически там кого только нет. Афганцы. Пакистанцы. Турки. Сирийцы. Ливийцы. Иракцы. Граждане Мали, Габона и множества прочих стран Африки. Их называют нелегалами, хотя прут они в Центральную и Западную Европу толпами, под охраной полиции и с помощью множества местных волонтерских организаций, публично и официально организующих временные лагеря на маршруте их следования. Хотя их позиционируют как бедных, от войны у них дома пострадавших (любопытно, а кто эту войну там организовал?), ведут они себя скорее как взявшие Рим гунны, а официальные власти Европы старательно смотрят в другую сторону. Вряд ли стоит удивляться, что безнаказанность порождает эскалацию агрессивной наглости. Так что события новогодней ночи на вокзальной площади в Кельне были практически неизбежными. Но важно тут не это, а то, что случилось неделей спустя.

9 января 2016 года во все том же немецком Кельне активисты движения PEGIDA (Patriotische Europaer gegen die Islami-sierung des Abendlandes, европейские патриоты против исламизации Западной Европы) решили провести демонстрацию протеста. Кстати сказать, совершенно легальную и далеко не первую подобную акцию на эту тему и на этом месте. Например, еще вечером 5 января около 300 жителей города провели там митинг против уличного насилия над женщинами. Его главным требованием к властям являлось усиление мер безопасности на фоне массовых нападений на женщин в новогоднюю ночь. Хотя это и не признается официально, однако со стороны все выглядело так, что тот митинг даже был поддержан канцлером Германии Ангелой Меркель, тогда же, 5 января, публично потребовавшей от сил правопорядка "дать жесткий ответ на нападения на женщин в Кельне, используя все меры, имеющиеся у правового государства".

В этот раз все было иначе. На митинг PEGIDA собралось (по разным оценкам) от 1200 до 1500 человек. Они тоже требовали повышения безопасности и главенства законов для всех, без исключения, но в отличие от всех иных организаторов, PEGIDA не стеснялись указать на источник их недовольства. Как только стало известно, где и когда свое мероприятие назначили "европейские патриоты", о намерении там же провести собственный митинг "Кельн против правых" заявили "борцы против фашизма". Они под свои транспаранты - "Нацисты - вон!", "Нет прав на нацистскую пропаганду" и "Мы вам покажем!" - собрали тоже до полутора тысяч человек. Во избежание столкновений между протестующими район митингов начала патрулировать полиция, в количестве 1700 сотрудников. Как это обычно и бывает, висящее на стене ружье в конце концов выстрелило. Газета Kölner Stadt-Anzeiger сообщила, что эскалация беспорядков началась после нападения активистов PEGIDA на какого-то телеоператора. Как там было в действительности, сейчас уже точно сказать не может никто. После того, как стычки между сторонами стали учащаться, полиция приступила к разгону демонстрантов. В полицию полетели бутылки и петарды. Полиция пустила в ход водометы и перечный газ.

Злая ирония произошедшего заключается в том, что на вокзальной площади Кельна столкнулись вовсе не правые и левые. Это конфликт глобальных подходов к будущему всей Европы в целом. По серьезному в прошлом ее пытались объединять трижды. Первый раз - французы с Наполеоном. Второй и третий - Германия, в двух подходах в виде мировых войн. Все попытки столкнулись с одной и той же проблемой - нежеланием местных правящих элит расстаться с верховной властью в границах своих государств. А без этого построение действительно единой и общей Европы оказывалось невозможным. От союза получать выгод все хотели как можно больше, но отдать за это они стремились как можно меньше. В следствие чего синергетический эффект от объединения быстро терялся в сложной мешанине многочисленных компромиссов, шантажа и взяток. Три попытки снести правящие элиты силой оружия к успеху не привели.

Шанс на успех появился лишь с появлением в 1951 году Европейского объединения угля и стали - союза чисто промышленно-финансового, но претендовавшего (и почти получившего) статус (и возможности) практически равные государственным. Хотя бумаги под вспышки блицев подписывали официальные государственные лица, а идею ЕОУС предложил и продвигал министр иностранных дел Франции Робер Шуман, в действительности речь шла о союзе исключительно корпоративном. Так возникла третья сторона, которая, для национальных правящих элит, выглядела как "ни нашим, ни вашим". Она включала в себя немецкую и бельгийскую промышленность, французское и голландское сельское хозяйство, итальянские и голландские порты, а также люксембургские банки. Бизнес впервые получил официальное право требовать у государства "подвинуться" там, где это мешало бизнесу. С перспективой дальше создать наднациональное общее правительство, полномочия которому передадут национальные органы, после чего они либо ликвидируются, либо останутся, но только в чисто декоративных целях.

Есть такая поговорка: если какое-то дело требуется завалить, перво-наперво его необходимо максимально раздуть. Успех чисто коммерческого проекта оказался на столько большим и быстрым, что в ряде традиционных "центров силы" всерьез забеспокоились. Лондон оказался перед угрозой окончательной утраты своего влияния в Европе (а значит потом и в мире). Суммарная промышленная и финансовая мощь Объединенной Европы, которая неизбежно возникала из ЕОУС в весьма недалеком будущем, не уступала американской, что ставило под вопрос доминирование США в Западном полушарии. Перспектива возникновения на континенте нового государства размером со всю Западную Европу, была сильно не по вкусу и ряду других глобальных игроков.

Как известно, если процесс невозможно предотвратить, его следует возглавить. Убедившись в невозможности соорудить свой собственный, конкурирующий, проект Единой Европы, в 1973 году в ЕОУС активно интегрировалась Великобритания. Затем Дания и Ирландия. В 1981 - Греция. Проект быстро превратился в прежде всего политический, где экономические выгоды являлись уже не его основой, а лишь предметом многочисленных взаимных торгов и комбинаций. Попросту говоря, национальные элиты западноевропейских стран попросту перехватили у коммерсантов рычаги управления проектом и банально увели его. В 23 июня 2002 года ЕОУС официально прекратило свое существование. Дальше ведущую скрипку играли уже только политики, которые торжественно строили Европейский Союз.

Однако церемония спуска флага далеко не всегда означает окончательное поражение. Силы, инициировавшие строительство ЕОУС ведь никуда не делись. И общий геоэкономический и геополитический расклад также остался прежним. Британии Европа нужна была прежде всего разобщенной, опутанной многочисленными "сдержками и противовесами", над которыми Лондон мог бы доминировать своими, уже далеко не столь и обширными, ресурсами. Вашингтону, в общем, требовалось примерно то же самое, но во главе с США, а Лондон рассматривался в качестве очень младшего партнера. Французы на лидерство во всей Европе претендовать желали, но всерьез на него рассчитывать в одиночку не могли. В то время как германская экономическая и финансовая мощь собрать вокруг себя Европу не только могла, она от евроинтеграции выигрывала больше всех. А кто владеет промышленностью и экономикой, тот фактически распространяет на подконтрольные территории и все остальное. Законы. Стандарты. Правила. Нормативы. Однажды наличие границ становится мелкой формальностью, которую оказывается достаточно просто устранить. В результате флаг ЕОУС в Брюсселе то спустили, но франко-германский (прежде всего германский) финансово-промышленный капитал реализовывать проект ЕОУС продолжил. Политики строили свою Европу, финансисты - свою, промышленники - свою. Разве что официально все ее называли Общей и Единой.

Ирония происходящего заключается в том, что вскоре, большинство участников осознали, что достижение их целей невозможно без разрушения главного препятствия - независимых и самостоятельных национальных государств. Лондону в прочих европейских странах требовались правительства максимально слабые и предельно сговорчивые. Берлину - как можно более дисциплинированные, строго выполнявшие инструкции Еврокомиссии, Европарламента и прочих наднациональных структур, в которых немцы полагали, что имеют достаточной степени решающее влияние. Остальное планировалось достичь через финансово-экономическую экспансию. Кстати, небезосновательно, если посмотреть на список главных выгодоприобретателей нынешней "большой греческой распродажи". Париж лелеял планы, схожие с берлинскими, только все больше в области своего сельскохозяйственного доминирования. А вписавшийся в процесс Вашингтон быстро понял, что если оторвать политические элиты от народа, нации и прочих базовых государствообразующих ценностей, то они в любой стране довольно быстро с головой погрязнут в политических интригах и станут вполне хорошо управляемы. Тоже, кстати, вполне обоснованно, если судить, на сколько легко американцам удалось вынудить балканские страны отказаться от чрезвычайно им выгодного "Южного потока".

На все про все ушло чуть более десятка лет. И Европы не стало. Есть лишь территория, заселенная "иванами, не помнящими родства". Они еще по инерции машут государственными флагами и по традиции на местные праздники надевают национальные костюмы, но ментально они уже практически никто. Некие рафинированные "европейцы". Поляк, работающий в принадлежащей немцам чешской фирме в Португалии. Грек на борту французского сухогруза с голландским капитаном под мальтийским флагом. Они еще считают, что Европа "им принадлежит по праву", но в действительности уже почти никто из них психологически не готов "лечь костьми за родные осины".

Все стороны процесса так старались, так стремились к победе, что сегодня практически полностью уничтожили понятие национальной принадлежности, намертво смешав его со всем негативом, который только получилось найти в своей истории. В первую очередь - с понятием фашизма и национал-социализма. Хотя на самом деле между ними есть серьезная разница, однако по мнению большинства европейцев, это одно и то же, причем, одинаково плохо.

Было бы хорошо, сумей кто-нибудь из них все же действительно создать и запустить в массы идею Единой Европы как общего государства, с одним правительством и одним, единым для всех, законом. Но, увы, достичь этого не удалось. Успели только расшатать национальный фундамент. Теперь любой, кто хотя бы просто заикается про какие-то свои права, как хозяина страны, про свои преимущества перед пришлыми/приезжими, автоматически получает ярлык фашиста. А фашизм это плохо по определению. С любыми его проявлениями следует безжалостно бороться. Особенно с их попытками придти к власти легальным политическим путем. Не только потому, что так свой путь к власти начал еще Гитлер в 1936, но также памятуя, как ультраправая Швейцарская народная партия едва не выиграла парламентские выборы в 2007.

В результате на целом континенте возник идейно-социальный вакуум. Национальные государства еще формально есть, а наций, считающих их своим домом, и готовых с оружием в руках отстаивать на свой дом право, уже нет. Быть патриотом Единой Европы модно и официально красиво, быть патриотом, скажем, Бельгии или Монако - по меньшей мере моветон, а Германии - вообще граничит с преступлением.

Что, собственно, и проявилось на вокзальной площади Кельна 9 января 2016 года. "Показать им" считается на много важнее, чем не то что хотя бы решить, но хоть просто конкретно обозначить направление, суть, и источник угрозы для нации и государства. Пока горожане выступали против некоего абстрактного насилия против женщин, для обеспечения общественной безопасности даже полицейских кордонов не требовалось. За все хорошее и против всего плохого, кто же станет спорить! И не важно, что это просто пар, уходящий в свисток. Громко, но бесполезно. Нельзя решить проблему, существование которой официально даже не признается, а ее проявление в полицейских протоколах даже не отмечается. Поди, попробуй "отметить" и доказывай потом истеричной толпе, что ты не тайный поклонник Гитлера!

А природа не любит пустоты. Пока Алая и Белая розы яростно рубят друг друга за верховную корону, вакуум постепенно заполняет полумесяц со звездой, для которого различия между этими "розами" абсолютно несущественны. Для них одинаковыми сортами являются и те, кто митинговал за Европу без мусульман, и тех, кто "им покажем", и те, кто пытался не допустить драки между первыми и вторыми. Они не беженцы или мигранты, они кочевники новой эры, уже берущие Европу на ятаган. У них есть главное: абсолютная убежденность в превосходстве своей правоты, дающая им "право полагать эту землю своей". Тем более, что обе розы с головой заняты лишь недопущением соперника на трон и в этой своей битве совершенно не замечают, что происходит вокруг.