Поражение Pax Americana в войне смыслов

Почему даёт сбой проект экспорта демократии.

Состоявшийся на днях визит в Москву короля Саудовской Аравии Сальмана Бен Абдель Азиза Аль Сауда стал олицетворением известного закона перехода количества в качество. Формально это не первый ближневосточный правитель, посетивший Россию в течение пары прошлых лет или заявивший о таких планах на текущий год. В списке находятся руководители Кувейта, Катара, Египта, Марокко, Иордании, наследный принц Объединённых Арабских Эмиратов. Визит саудовского монарха выделяется лишь на фоне серьёзного российско-саудовского противостояния в течение минимум четверти века. А если быть более точным, то ещё со времен советского участия в войне в Афганистане 1979–1989 годов. При этом у Королевства были достаточные основания смотреть на Россию сильно свысока. Саудовская Аравия контролировала ОПЕК. В свою очередь ОПЕК контролировала мировые цены на нефть и объёмы её добычи, тем самым формируя не только источник огромного дохода, но и существенные рычаги геополитического влияния. В конце концов, как там принято считать, пусть и в связке с США, монархия сумела «свалить советскую империю». И тут вдруг столь кардинальный манёвр. Что он означает? И нет ли тут связи с другими неожиданными событиями, случившимися в регионе за последнее время? Например, со сближением Катара с Ираном и Турцией или перешедшим в острую фазу дипломатическим конфликтом между Турцией и США? 9 октября 2017 года президент Турции Реджеп Эрдоган заявил о прекращении сотрудничества с послом США Джоном Басом. И это ключевой союзник Соединённых Штатов по НАТО, стоявший у истоков Альянса, а также до сих пор являющийся ведущей базой для всех военных операций США на Ближнем Востоке. Складывается ощущение, что под Вашингтоном зашатались столпы, составляющие основу его геополитического могущества?

Конкуренция смыслов

Обычно принято считать, что миром правят только деньги, и некоторая доля истины в этом действительно есть. Добившись на Бреттон-Вудской конференции 1944 года права для доллара быть главной валютой планеты, США тем самым подчинили себе всю финансовую систему мира. По крайней мере, тогдашнего западного и всех его сателлитов. Но фактически это было лишь тактическим шагом в глобальной конкурентной войне двух систем: капитализма и коммунизма. Чаще всего их обычно сводят к чисто внешним характеристикам вроде наличия или отсутствия частной собственности, но в действительности речь шла прежде всего о конкуренции итоговых смыслов, отвечающих на вопрос: зачем, зачем всё это надо вообще?

Американская концепция, часто называемая «американской мечтой», предполагала мир, в котором каждый сам за себя и сам создаёт себе благополучие, максимально адаптированное к личным вкусам и пристрастиям. Государство в этой модели выступало лишь овеществлённой формой общественного сервиса, управляемого по контракту коллективной волей народа как сообщества договаривающихся между собой успешных индивидуумов. Роль контрактов выполняли законы, сформулированные и утверждённые народом через своих выборных представителей. Советская общественно-экономическая модель, в сущности, решала те же задачи, но имела в своей основе совершенно иной подход, основанный прежде всего на преимуществе коллективизма и вытекающем из него доминировании общественных задач над личными.

Таким образом, конкуренция между США и СССР (или шире — между Западом и СССР, или ещё шире — между капитализмом и коммунизмом) в действительности являлась состязанием базовых смыслов, определяющих суть каждой из систем. А лидеры блоков определялись не столько размером своих экономик, сколько тем, что именно они являлись источниками, эти смыслы создающими, формулирующими и продвигающими.

Как всегда это бывает, любая конкуренция смыслов в конечном итоге упрощается до примитива — «как правильнее», который, в свою очередь, сводится к абсолюту — «правильно только так, как у нас». Соответственно, любые другие варианты автоматически становятся строго неправильными, с той или иной степенью ошибочности.

Правильный выбор приносит богатство

В рамках смысла «американской мечты» дружба с правильным партнёром должна приносить богатство. После Второй мировой войны размер экономики США более чем в два раза превосходил советскую и включал в себя 55% промышленного производства всех западных стран, 50% мировой добычи угля, 64% — мировой добычи нефти, 53% — выплавки стали, 17% — производства зерна, 63% — кукурузы и 2/3 мирового объёма золотого запаса. Доля американского экспорта во внешней торговле западных стран превосходила 30%.

В значительной степени привлекательность «американской мечты» подкреплялась тринадцатью миллиардами долларов, выделенных правительством Соединённых Штатов в рамках экономической помощи по плану госсекретаря Джорджа Маршалла, именем которого потом стал называться сам план. В то время она была сопоставима с 1/5 ВВП ведущих западноевропейских стран, и даже в ценах 2015 года эта сумма эквивалентна 150 млрд долл. Но особенно наглядно выигрышность «американского смысла» демонстрирует история экономического развития послевоенных Японии и Южной Кореи.

Благодаря практически свободному доступу к внутреннему потребительскому рынку Соединённых Штатов, Япония сумела не только быстро восстановить довоенный уровень ВВП (1939 год — 133,8 млрд долл. в ценах 1980 года, 1947 год — 55,2 млрд долл., 1957 год — 131,6 млрд долл.), но и в три раза превзойти его (399 млрд долл.) спустя ещё 10 лет. В результате Страна восходящего солнца заняла лидирующие позиции не только в традиционных отраслях вроде металлургии и металлообработки, но и в научно-технически наиболее передовых, таких как микроэлектроника и автомобилестроение.

Ещё более впечатляющий успех дружба с США принесла Южной Корее. Её экспорт вырос в 7000 (!) раз, выведя страну по объёму экспортных поставок на 8-е место в мире. К 2014 году экспортные доходы страны достигли 714 млрд долл. или половины её национального ВВП. В некоторых областях Республика Корея является устойчивым мировым лидером. В частности, ей принадлежат 35% мирового судостроения (примерно столько же кораблей строит Китай) и четвёртое место в мире по экспорту продукции высоких технологий. Сегодня южнокорейская продукция продаётся везде в мире, но возможности для успешного старта ей дал доступ к богатому внутреннему рынку США.

Впрочем, Южной Кореей и Японией история успеха «дружбы с Америкой» не исчерпывается. Известная поговорка гласит: кто платит, тот и заказывает музыку. Обладая очень привлекательным внутренним рынком огромной ёмкости, большими деньгами и передовыми технологиями, США выглядели для многих стран невероятно соблазнительно, что стимулировало стремление тех «дружить с Америкой» на почти любых условиях. Тем самым позволив Вашингтону самостоятельно формулировать правила Генерального соглашения по тарифам и торговле (The General Agreement on Tariffs and Trade — GATT), куда в 1947-м, помимо США, вступили 23 страны или половина всего промышленно развитого мира. Вторую половину составлял Советский Союз и члены Варшавского договора.

Таким образом, американское мировое лидерство базировалось не столько на больших амбициях её лидеров, сколько на чётко осязаемой выгоде сотрудничества с США и, если так можно выразиться, игры по американским правилам в экономике и международной политике.

По многим параметрам оно даже казалось выгоднее партнёрам США, чем самим США. К примеру, за 1950–1970 годы объём промышленного производства в США увеличился всего в 2 раза, в то время как во Франции — в 3 раза, в Западной Германии — в 4,5 раза. Европа смогла занять от 20 до 23% мирового рынка машиностроения и химической промышленности, а совокупная доля США в европейском экспорте, в зависимости от отрасли, колебалась от 30 до 40%. В 2016 году на другой берег Атлантического океана европейских товаров и услуг было экспортировано на сумму в 2,53 трлн долларов.

И это ещё далеко не все источники материальной выгоды, получаемой партнёрами от «американского смысла». Стремясь к расширению границ своего доминирования, политическое руководство США активно стимулировало процесс проникновения Pax Americana в другие регионы. Так, арабо-французско-британский кризис вокруг Суэцкого канала помог Вашингтону привязать к своему доллару львиную долю мировой торговли нефтью, чем обеспечил ему возможность быстро занять абсолютно доминирующие позиции в международных валютных операциях. К 1995 году 82% всех платежей в мире и 89% всех свободно торгуемых товаров и услуг производились или номинировались в долларе США, в то время как даже в самые лучшие годы американская экономика составляла чуть более 25% мирового ВВП. Но вместе с долларом на новые рынки, завоёванные для Pax Americana, могли приходить и другие страны. Например, китайский рынок у Европы не получалось открыть на протяжении всего периода после Второй мировой, но после визита туда президента Никсона в феврале 1972 года и подписания Шанхайского коммюнике, а также президента Форда в 1975-м, и в особенности после установления дипломатических отношений КНР с США в 1979-м, условия наибольшего благоприятствования в Китае получили и европейские капиталы.

Так что дружить с США было выгодно. Кстати, не только материально. Согласие играть по американским правилам открывало возможности для региональных государств решать собственные местные задачи и добиваться своего местного доминирования. Наглядным тому примером служит как раз Саудовская Аравия, традиционно конкурирующая с Ираном и Турцией за лидерство на Большом Ближнем Востоке. Те же американские антииранские экономические санкции в этом плане играли откровенно на руку Эр-Рияду. И не только ему. Геополитическое благополучие Израиля также в изрядной степени опирается на американское мировое доминирование. Их примеры служили (и пока служат) поводом искать дружбы с США для других стран. Некоторые из них, как Польша и Украина, стремятся к ней по сей день.

Конец истории, ставший пророчеством

Стало быть, победив в холодной войне и добившись крушения СССР в 1991 году, США стали мировым гегемоном не потому, что обладали на тот момент крупнейшей долей мировой экономики и контролем над более чем 80% мировых финансов. Америка трактовала победу прежде всего как однозначное доказательство превосходства именно её смысла жизни над любым другим. Так что Фрэнсис Фукуяма, опубликовавший статью «Конец истории?» в журнале National Interest, в общем-то, был прав. Обладание единственным «самым правильным смыслом жизни» обеспечило Америке не столько источники непревзойдённой экономической и военной мощи, сколько неоспоримость её права продвигать его во все остальные части планеты, где не осталось никого, способного ей что-либо серьёзное противопоставить. Другой вопрос, что по сравнению с былыми временами весьма кардинально изменились и сами США. Прежде всего, они существенно обеднели.

Откровенно говоря, проблемы со смыслом «американской мечты» начались у США ещё в 1976 году, когда их внешнеторговый баланс стал отрицательным, но размер минуса терялся за огромным торговым оборотом и с лихвой перекрывался притоком иностранного капитала в страну. На фоне победы в холодной войне и активного «инвестирования» в побеждённую экономику России, постсоветских республик и бывших членов СЭВ в Восточной Европе торговый дефицит казался незначительным. Но со временем ситуация только ухудшалась. К 2005–2007 годам дефицит достиг 700 и более млрд долл. ежегодно. Только в торговле с Китаем в 2006-м дефицит составил 233 млрд долл., а общий накопленный дефицит за период с 1985 по 2007 год достиг 8 трлн долл. или половины нынешнего ВВП США.

С тех пор положение лишь ещё усугублялось. Численность среднего класса, обеспечивавшего основу внутренней экономической мощи страны, за четверть века сократилась с 80 до 22% и продолжает падать, в то время как безработица растёт. Хотя официально уровень безработицы в США называется самым низким за последние два десятилетия (3,5% трудоспособного населения), фактически он учитывает лишь тех, кто потерял работу и обратился за пособием в течение последних трёх месяцев. Вместе с теми, кто не имеет работы более шести месяцев, кто её уже не ищет, то есть не состоит на учёте на бирже труда, а также с теми, кто имеет минимальную частичную занятость всего в 3-4 часа в неделю, уровень безработицы превышает 22% трудоспособного населения США и продолжает расти.

Помимо безработных, растёт и общее число граждан, серьёзно зависящих от поддержки социальных программ. В 2016 году помощь по программе продовольственных карточек (её общая сумма составила 70,9 млрд долл.) в США получили 44,2 млн человек или 13,5% населения страны. В 1974 году их было 6,5%. Сегодня в ряде округов уровень нуждающихся в продовольственной помощи достигает от 40 до 50%.

За 2005–2010 годы медианная стоимость частного имущества, находящегося во владении одного человека, сократилась со 102 до 66,7 тыс. долларов. Если из неё вычесть недвижимость, то снижение составляет с 20 до 15 тысяч. Причём в возрастной группе от 35 до 44 лет (в США она считается самой экономически активной частью населения) падение средней стоимости имущества достигло наибольшей величины в 59% .

Доля новостроек составляет 10% рынка недвижимости США, и вот уже второй год подряд её размер в метрах вводимой площади снижается, но при этом темпы продаж также падают, оставляя почти без изменений такой важный показатель, как общий срок продажи вновь построенного фонда. Он достиг полугода и продолжает медленно увеличиваться. Две трети вторичного рынка находятся в ипотеке, и дела там идут не лучше. Количество дефолтов по ипотеке находится на уровне 12-месячного максимума, а число повторных дефолтов (то есть заёмщиков, уже получивших реструктуризацию долга от банка) поднялось до 51%. Это при том, что в кризисный период 2008–2009 годов оно не превышало 20%. Дело осложняется ещё и тем, что у 16,9% «проблемных ипотек» контрактная стоимость заложенного имущества превышает рыночную, причём в половине случаев рыночная цена ниже закладной более чем на 20% .

Стоимость бесплатных денег

После официального отказа от золотого обеспечения возможность печатать деньги почти бесплатно, конечно, помогла спасти американскую экономику после ипотечного кризиса 2008 года и даже породила некоторую уверенность в способности США вечно жить бесплатно, но заплатить за это всё равно пришлось дорого. Причём последствия лишь набирают остроту. И дело тут не только в росте размеров внешнего долга США с 15,03 трлн в 2011-м до 19,5 трлн в сентябре 2016 года. К настоящему моменту он превысил 20 трлн и продолжает увеличиваться. И даже не в том, что уже более 35% внешнего долга страны напрямую принадлежит ФРС. Проблема заключается в том, что, помимо долгов федерального правительства, в США существуют ещё долги штатов и отдельных городов, и они тоже сопоставимы по размеру с федеральным долгом .

Попытка залить проблему дешёвыми деньгами через программы количественного смягчения (QE) фактически обернулась снижением стоимости заимствования с 6,62% годовых в 2000 году до 1,981% в настоящее время. Тем самым под ударом оказалась вся пенсионная система страны, как раз с этих процентов и жившая, а также обеспечивавшая своими деньгами 42% всех «длинных кредитов» в банковском секторе США.

Наглядным примером может служить история Пенсионного фонда полиции города Даллас. К 1 января 2016 года из-за снижения доходности гособлигаций и вызванным этим многолетним недофинансированием он имел активов на сумму в 2,8 млрд долл., а обязательств к выплате на 5,95 млрд. После отчаянных, но бесплотных попыток найти выход из кризиса фонд в ноябре 2016 года полностью остановил пенсионные выплаты, и его текущий уровень обеспечения требований уже находится ниже 36%. Тем самым около 10 тысяч человек остались без пенсии совсем. По итогам исследования, проведённого Pew Charitable Trusts, только по крупнейшим пенсионным фондам страны совокупный платёжный дефицит достигает 1,5 трлн долл., и у правительства США на данный момент нет даже приблизительного представления о путях решения этой проблемы. Хотя минфин признаёт, что даже простое сохранение текущего положения без ухудшения (что явно фантастично) приведёт к росту дефицита пенсионной системы страны до 40 трлн долл. к 2035 году и может охватить (точнее, вероятнее всего, охватит) 92% пенсионеров в США.

Древнеримский сценарий войны

Всё перечисленное вовсе не означает немедленного краха США как государства уже буквально завтра. Америка уже неоднократно показывала свою способность нахождения выхода из кризисных ситуаций. Но в то же время следует признать, что и в такой замкнутый круг, как сегодня, она тоже ещё не попадала никогда. Кризис затронул не просто отдельные экономические моменты, он пошатнул смысл самой «дружбы» с США как таковой. Она утратила прибыльность. И не только в деньгах. А там, где она ещё сохраняется, президент Трамп прямо требует пересмотра правил игры «на более справедливые для Америки». В частности, это касается стремления Вашингтона переписать условия торгового соглашения с Мексикой, а также, несмотря на нормы ВТО, поднять минимум на 20-30% импортные пошлины на европейские (и даже китайские) товары и услуги.

Целью всех действий является всемерное сокращение дефицита внешнеторгового баланса, для чего в Вашингтоне стали считаться уместными абсолютно любые меры. Причём если заявление Трампа на Брюссельском саммите НАТО 2017 года об обязанности Европы платить Вашингтону за «услуги» по обеспечению военной безопасности в рамках Альянса ещё можно считать относительно пристойным, то выкручивание рук Саудовской Аравии угрозами позволить американским гражданам вчинять ей иски с требованиями компенсации за теракт 11 сентября является откровенным рэкетом. Пока успешным. После визита Трампа в мае 2017-го в Эр-Рияд было официально объявлено о заключении сделки, по которой Королевство обязалось купить у США новых вооружений на 110 млрд долларов. КСА вынуждено было согласиться уже хотя бы потому, что только удар по нефтяным ценам, ставший результатом американской «сланцевой революции», уже обошёлся ему в 1 трлн, и это далеко не вся сумма потерь.

Фактически США сейчас повторяют историю последнего этапа Древнего Рима, ради собственного выживания начавшего пытаться выкачивать деньги из всех, до кого он мог дотянуться. Включая собственных союзников, в том числе ключевых, от которых зависело его собственное мировое доминирование.

В этих попытках Вашингтон уже прямо отказывает партнёрам в праве на какие бы то ни было собственные цели, позиции и стремления, совершенно не задумываясь о долгосрочных последствиях. Если прекращение поддержки исламского радикализма, в частности ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ), есть несомненное благо, хоть и идущее вразрез с региональными политическими устремлениями КСА, то заигрывание с курдами оборачивается утратой влияния на «побеждённый» Ирак и началом прямой конфронтации с Турцией, являющейся одним из краеугольных камней НАТО. Это при том, что Альянс служит важным инструментом военно-политического и экономического влияния США в Европе.

Тем самым складывается уже не просто отдельный межправительственный или какой-то изолированный блоковый кризис, речь идёт о глобальном кризисе базового смысла. Зачем с США вообще «дружить» и играть по американским правилам, если Соединённые Штаты за эту «дружбу» больше ничего полезного не могут предложить, а поддержание американских инициатив ведёт лишь к огромным убыткам? Пресловутые антироссийские санкции инициировали США, но 95% финансовых потерь от них несут поддержавшие их страны ЕС. Договоры? Пример американской позиции по «иранскому ядерному вопросу» демонстрирует критично растущую общую недоговороспособность США, с лёгкостью отказывающихся от исполнения любых условий по откровенно надуманным поводам. Более того, США уже не только не способны обеспечить безопасность и процветание где бы то ни было, они всё откровеннее демонстрируют свою заинтересованность в максимальном расширении зоны хаоса во всех регионах планеты, при том что сами не располагают даже чисто военными способностями к поддержанию своего статуса мирового гегемона. Во всяком случае, примеры с ядерной программой Северной Кореи и конфликтом вокруг архипелага Спратли в Южно-Китайском море наглядные тому доказательства.

Нельзя сказать, что какой-то принципиально другой смысл международного сотрудничества предлагает сегодня Россия. Однако нынешний подход Москвы к решению геополитических проблем демонстрирует кардинально иные базовые принципы. В первую очередь — стремление вернуться к принципам многополярного мира в сочетании с чётким соблюдением заключённых соглашений, учитывающих интересы всех участников. А пример Сирии убедительно показывает ещё и способность этого добиться. Визит Сальмана Бен Абдель Азиза Аль Сауда в Москву демонстрирует тот простой факт, что российский вариант глобальных смыслов международного сотрудничества для Королевства является существенно более интересным, чем американский. И не только для Саудовской Аравии, если вспомнить ту очередь официальных визитов лидеров многих стран, которую мы видели на протяжении последних лет.

Новый мир, бесспорно, за один день не сложится. И даже не за один год. Но то, что Pax Americana уже однозначно проиграл войну базовых смыслов, — очевидно.

Специально для СОНАР-2050