"ПОШУМЕЛИ НЕМНОГО..."

«Бамц!» — и в увесистый тыл большого чёрного джипа впечаталась миниатюрная розовая машинка неопределённой марки. Из джипа выскочила маленькая пухленькая брюнетка и, осмотрев и ощупав едва заметную вмятину на бампере, заломила трагически руки и простонала:

— О-о-о-о!

Виновник аварии по-прежнему сидел в своей машинке и, должно быть, дрожал от страха. Брюнетка прищурила глаза, стараясь разглядеть злодея. Им оказалась длинноносая платиновая блондинка в чёрных очках.

— Ах ты, змея очкастая! — воскликнула брюнетка и, короткими, но быстрыми шажками подбежав к розовой машинке, со всей силы саданула ногой в водительскую дверцу...

Дверца ответила: «Бумс!» — и вогнулась.

«Кр-р-р-ра-а!» — с противным скрипом открылась дверца машинки, и над маленькой кругленькой брюнеткой нависла длинная зигзагообразная тень — высокая и худая блондинка. Сняв очки и просканировав оценивающим взглядом брюнетку, блондинка процедила:

— Ты что творишь, дура?!

— Закрой пасть, сявка тощая! — пробасила брюнетка. — Всю корму мне покоцала и ещё что-то вякает! Ты кто такая, чтобы дерзить мне? — и, сделав полшага к блондинке, неожиданно пнула её животом.

От пинка толстухи тощая сильно зашаталась, но всё же устояла на ногах.

— Это я кто такая? Это ты кто такая! — заверещала блондинка и ткнула худым и острым кулачком в пышную грудь толстухи.

— Уй! — сказала толстуха и отскочила на шаг назад. — Ах ты, коза бодливая! Ну, погоди! Щас я из твоего портрета натюрморт буду делать! — с этими словами она кинулась к джипу и стала дёргать дверцу багажника.

— Это мы ещё посмотрим, кто тут кому натюрморт сделает! — ответила блондинка, бросаясь за сумочкой в салон машинки. — Сейчас я мужу позвоню! Он у меня бывший спортсмен! У него, между прочим, чёрный пояс по метанию молота!

— Щас-щас, погоди-погоди! — бурчала брюнетка, делая безуспешные попытки открыть багажник. — Щас-щас, я только биточку свою достану, а потом уж разрисую твою наглую харю в цвет свеженького синячка!

— Ага, синячка! — передразнила её блондика. И, немного подумав, сказала: — Когда сюда приедет мой муж, то твои подштанники живо перекрасятся в цвет детской неожиданности!

Достав из сумочки телефон, блондинка стала нервно тыкать в него своими длинными пальчиками. Заметив это, брюнетка молнией метнулась к ней, выхватила телефон и швырнула его в кусты:

— Чихать я хотела на тебя и твоего мужа, понятно?! Смотри!.. Смотри!.. — брюнетка сбегала к джипу и тут же вернулась, сунула блондинке под нос раскрытый кошелёк с фотографией толстощёкого полковника полиции. — Это — мой муж! Сейчас я дзынькну ему — и через пять минут здесь будет наряд полиции с автоматами! Уж они-то разберутся с тобой и твоим муженьком-бандитом! Короче, готовься ночевать сегодня в обезьяннике, животное!

Вытащив из крокодиловой сумочки тонюсенький сиреневый телефончик, брюнетка принялась гладить его своим коротким пухленьким пальчиком.

— Ах ты, вошь подрейтузная! — возмутилась блондинка и, как коршун в зайца, вцепилась в телефон толстухи. Не ожидая нападения, брюнетка дёрнулась — и телефон выскользнул из её рук.

Встретившись с асфальтом, телефон сказал: «Бреньк!» — и мелкими детальками разлетелся в разные стороны.

— Ах та-а-ак?! — рассвирепела толстуха. — Ну тогда всё, капец тебе, коза драная! Щас я буду тебя уму разуму учить, а ты у меня только жалобно блекать будешь!

Неизвестно, что собиралась предпринять брюнетка, поскольку блондинка поспешила её опередить. С криком: «А на тебе!» — она пнула ногой по широкой и круглой коленке толстухи.

— О-о-о-о!!! — застонала толстуха, ошарашенная не столько болью, сколько коварством тощей.

— Ну что, злыдня, съела? Хе-хе-хе-хе! — захихикала блондинка, запрокидывая голову.

— И-и-ш-шь ты-ы-ы! — почёсывая коленку, прошипела толстуха. — Ну, макака патлатая, держись! — И, сделав резкий подскок, схватила тощую за волосы. И сразу же стала энергично шкрябать своими острыми перламутровыми коготками голову «макаки», прореживая её и без того не слишком густую шевелюру.

— И-и-и-ы-ы!!! — высоким колоратурным сопрано взвыла тощая.

— А-а-а-а-а!!! — нижайшим контральто заорала толстуха, исступлённо шкрябая тощую.

Но тут визжащая поменяла тактику: отпустив руки орущей, она сама вцепилась ей в волосы. И с силой рванула их на себя. И... вырвала их все до одного!

— Ого! — почему-то шёпотом произнесла блондинка, уставившись на скальп брюнетки в своей руке. — Я... я не хотела...

— Угу! — неожиданно вполне миролюбивым тоном ответила толстуха. И, отпустив волосы блондинки, протянула к ней руку: — Отдай. Этот паричок я в Париже купила. И он, между прочим, бешеных денег стоит...

Тощая сощурила глаза, глядя на коротко стриженую голову толстухи:

— Маша?.. Малютина Маша?

Толстуха, водружая парик на место, внимательно посмотрела на тощую:

— Валька?.. Валька Петрищева?

Две женщины на мгновение замерли в немой сцене, заново сканируя глазами друг друга. Первой пришла в себя тощая:

— Ты как тут оказалась? Ты же после института в Москве должна была остаться!

— Так я там и осталась. Сначала. А потом встретила Василия, он в милицейском училище тогда учился. Замуж за него вышла, а через пару лет вместе с ним сюда перебралась, по новому месту его службы...

— Василий — это тот мордоворот с тремя подбородками, чьё фото ты мне сейчас показывала?

— С тремя подбородками? Да ты себя, красотка, в зеркале давно видела?

— Ты в зеркале лучше себя разглядывай! До сих пор вон париками свои жиденькие волосёнки прикрываешь! Если б не парик, так я, наверное, тебя и не узнала бы. Раньше девочкой-тростиночкой была, а сейчас кого я вижу? Какая-то бочка из-под капусты!

— Я — бочка?! Ну ты и стерва, Валька! Как была стервой, так и осталась!

— Ну ты это, фильтруй-то свою хрюконину! А то я могу напомнить тебе, как ты у меня из тумбочки шоколадные конфеты шушарила.

— Что-о?! — возмутилась толстуха. — Да ты... Да ты, оборванка, всегда за мной мои платья и кофточки донашивала!

— Нда-а? — ощерилась тощая и, уперев руки в бока, затараторила: — А кто мой утюг взял, а потом сжёг его, и деньги за него не вернул, хотя и обещал, а?

— Какое... Какое наглое враньё! — всерьёз разволновалась толстуха и, сжав кулачки, перешла в атаку: — Во-первых, никакой утюг я у тебя не брала! Во-вторых, если хочешь знать, он уже был испорчен. А в-третьих, между прочим, я тебе его вернула в целости и сохранности! Да! И ещё: а не напомнишь ли ты мне, кто в мой сапог собачью какашку подложил, когда я с Мишкой Востряковым на концерт Пугачёвой пошла?

— Собачью какашку? Ха-ха-ха! А кто мне кровать сломал, кувыркаясь на ней с Петькой Толстобрюховым, когда я на выходные в деревню поехала?

— Ах ты... — начала хватать воздух ртом, будто задыхаясь, толстуха. И, уже не в силах больше сдерживать гнев, отвела ногу и врезала тощей по лодыжке...

— Уй-юй-юй! — заверещала тощая и согнулась зигзагом.

Толстуха уже собралась было праздновать победу, подняв пухлые кулачки вверх, но в этот момент тощая резко выпрямилась и с криком: «А на тебе!» — попыталась зашибить толстуху ногой. Но только её туфелька, предательски соскочив, просвистела, словно камень из пращи, мимо толстухи и вонзилась в заднее стекло джипа.

«Дзыньк!» — ответило туфельке стекло. И треснуло.

Толстуха обернулась и, обозрев печальную картину разрушений, перевела тяжёлый взгляд на тощую. Тощая стояла в боевой стойке: поджав босую ногу, но выставив вперед сжатые кулаки. И тут в идеально круглую голову толстухи пришла остроумная мысль.

Демонстративно улыбаясь, толстуха очень медленно стащила с ноги туфельку, размахнулась и с криком: «Получай, фашист, гранату!» — шпульнула её в переднее стекло розовой машинки...

Но чёрная изящная туфелька избрала себе другую цель: пролетев над розовой машинкой и парковым ограждением, она благополучно приземлилась в густых зарослях сирени. И в них кто-то громко ойкнул. Затем из кустов высунулись две головы — мужская и женская. Головы глупо моргали и, похоже, были чем-то сильно озадачены.

— Что это значит? — минуту спустя капризно спросила женская голова. — Ты что, следишь за мной, мам?

— Оля-а? — удивилась толстуха.

— Мама? Что ты здесь делаешь? — спросила мужская голова.

— Лёша? — удивилась тощая. — Ты сам-то что здесь делаешь? И кто эта девушка?

Молодой человек и его девушка стали наперебой объяснять своим мамам, как и почему они здесь оказались.

— В общем, мы любим друг друга и собираемся пожениться! Вот! — резюмировал свои объяснения Лёша.

— Да! — добавила Оля. И обняла Лёшу за талию.

Брюнетка и блондинка выразительно переглянулись.

— Ну что, Машуха, похоже, мы с тобой скоро станем родственницами? — ухмыльнувшись, спросила тощая.

— Похоже на то... — задумчиво отозвалась толстуха.

— Нда-а, вот как бывает... Ирония судьбы!

— Да уж!.. — согласилась толстуха и, приподняв парик, поскребла пальчиком голову. Затем, подняв с земли туфлю тощей и передав её владелице, объявила: — Так, дети, отдайте-ка мне мою туфлю и идите погуляйте. Вашим мамам нужно кое-что обсудить.

Когда молодые люди ушли, тощая сказала:

— Ну что, родственница, может, теперь помиримся?

— Так мы и не ссорились, — повела круглым плечиком толстуха. — Так, пошумели немного...

— А как же телефон, покоцаный зад и трещина на заднем стекле? — кивнула тощая в сторону джипа.

— Ну так и твоей же розовой пукалке от меня досталось, — ответила толстуха. И, растянувшись в улыбке, добавила: — Да и причесону твоему тоже...

— Слышь, Маш, а давай сейчас завалимся с тобой в какой-нибудь кабак и отметим это дело, а? А заодно и молодость нашу студенческую вспомним!

— А как же машины?

— Да позвоним мужьям, пусть приедут и заберут!

— А ведь и правда! Это ты, Валька, хорошо придумала! Ну что, закрываем машины — и вперёд?

— Погоди, Маш. Дай-ка я всё-таки дам тебе бусю! Ведь столько же лет не виделись!

— Твоя правда, Валечка! Как же я рада тебя видеть!

— Слышь, Маш, а ты не одолжишь мне свой паричок поносить? Уж больно он мне понравился! Ты в нём прямо как кинозвезда какая!

— Да не вопрос! У меня их знаешь сколько?

— Ах ты ж моя ласточка! — засветилась счастливой улыбкой тощая и, чуть присев и приобняв толстуху, отпечатала на её пухлой щёчке звонкую бусю.

Александр КАЗАКЕВИЧ, писатель, автор проекта и редактор «Однако, жизнь!»