Современный исторический период является переходным, когда создаются предпосылки для создания новой системы международных отношений. За последние несколько столетий проявились устойчивые закономерности формирования таких систем: Большая война между ведущими мировыми силами, которая чаще начиналась со столкновений на их периферии и экономический кризис, который предшествовал этой войне. Данные конфликты носили и экономический характер – в условиях капиталистической системы войны идут за рынки, ресурсы и с целью разрушения главных конкурирующих экономических центров. Показательными примерами являлись Первая и Вторая мировые войны. В этот исторический период проявился главный экономический и геополитический гигант – США, которые, находясь на рельсах изоляционизма (за исключением попыток американского президента В. Вильсона в конце ПМВ) до 1941 года опосредованно уничтожали своих главных экономических конкурентов, стараясь вступить в войну на заключительной фазе и не потерпев военного ущерба на своей территории. Война позволяла решить целый ряд проблем политической элите великих держав: перезагрузить экономику, ускоренно запустить новый технологический уклад и внедрить достижения научно-технической революции, как бы жестоко это не звучало – сократить население, аннулировать долги, запустить инвестиционный бум. После появлялся новый мировой порядок, основанный на жестком законе политического реализма – мир строился за счет сторон, которые потерпели поражение в этом конфликте.
Исходя из этой устоявшейся исторической логики, переходный период должен закончиться Большой войной и уничтожением главных конкурирующих с США экономических центров и крайне желательно, чтобы за счет неамериканских ресурсов и без непосредственного ущерба для Вашингтона. Экономическая система не вышла с положения кризиса 2008 года, он лишь оттягивается путем эмиссионных технологий, что только усугубляет положение мировой капиталистической экономики.
На данный момент прослеживаются три очага напряженности, которые разыгрываются США и все они находятся на периферии либо между главными конкурентами: Германией (ЕС) и Россией (Евразийский союз), Японией и Китаем, и на Ближнем Востоке, где существует несколько претендентов на региональное лидерство и конкурирующих пар, например Иран - Турция, Израиль – Турция, Саудовская Аравия-Иран и другие.
По совокупному ВВП именно Азиатско-тихоокеанский регион выходит на первое место в качестве соперника для экономик стран Запада. Япония меняет конституцию в пользу милитаризации. Очевидно, что Вашингтону в условиях дефицита собственных финансовых ресурсов не устраивает модель, которая ограничивает японские военные возможности в сдерживании Китая. То есть, по логике исторического развития следующая война должна начаться с периферии экономических центров и уничтожить экономику Китая и возможно Японии, существенно ослабить Россию, Германию и перезагрузить Ближний Восток, где никак не удается сместить турецкого лидера Р.Т. Эрдогана, намеривающегося по средством реализации доктрины «стратегической глубины» воссоздать Османскую империю.
Несмотря на глобальный кризис капиталистической экономики, США, как ведущая держава мира, продолжает активный глобальный внешнеполитический курс, который требует значительных капиталовложений. Хотя именно США находятся в «ядре» финансового коллапса, внешняя политика Вашингтона продолжает сохранять свою военно-силовую составляющую, которая достаточно дорого обходится американскому бюджету и налогоплательщикам.
Однако, такая активная силовая политика США, несмотря на растущий внешний долг и системные проблемы в экономике имеет свой практический, в том числе, финансовый смысл. Так именно такая внешнеполитическая линия США имеет следующие последствия в долларовоцентричной мировой экономике.
Во-первых, военные кризисы в мире проходят по двум сценариям – на периферии экономических центров (страны группы БРИКС), которые одновременно являются и геополитическими соперниками Вашингтона (Северная Корея, китайско-японские отношения, Кавказ, Сирия, российско-грузинские противоречия и т.д.). Капитал при этом уходит из этих регионов в «тихую гавань» мировой экономики, то есть в США и доллар. Второй сценарий представляет следующую производную – в условиях глобализации экономики и финансового сектора, Вашингтону не обязательно предпринимать силовые акции на периферии своих геоэкономических и геополитических конкурентов. Практически тот же эффект достигается, если потенциальная точка напряжения в военно-политической сфере возникает в любой точке мира. Если напряжение возникает в различных регионах поочередно и на системной основе обеспечивается постоянный приток экономических инвестиций в проблемную американскую экономику, таким образом, поддерживается американская экономическая система, которая служит основой для военно-технологического и силового лидерства США.
Во-вторых, за исключением Китая, который нуждается в ресурсах для своей «мировой мастерской», в современной глобальной экономической системе другие силовые центры попадают в исключительную ситуацию, когда их экономические интересы входят в противоречие с геополитическими. Так, от силовых акций США на Ближнем Востоке выигрывает российский бюджет и в целом существующая экономическая система РФ, правда речь идет о краткосрочных интересах. Сложившиеся ситуация позволяет вывести закон современной геополитики – нельзя успешно конкурировать в геополитической сфере, находясь на периферии своего конкурента в мировом экономическом разделении труда. В противном случае возникает ситуации экономической зависимости и соблазна поддержки любых акций сверхдержавы, которые будут приносить экономические выгоды, даже если это противоречит геополитическим интересам. По крайней мере, такой соблазн будет возникать у части государственной и бизнес элиты, интересы которой завязаны на сырьевой и финансовый сектор мировой экономики.
Таким образом, глобальные тенденции развития международных отношений можно свести к следующим:
1) глобальный экономический кризис, который формируют более агрессивную среду борьбы за различные виды ресурсов между великими державами;
2) новый виток гонки вооружений. Несмотря на дефицит материальных ресурсов, все великие державы продолжают наращивать военную часть своего бюджета;
3) значительный рост влияния транснациональных компаний на глобальные и региональные процессы развития мира;
4) увеличение разрыва между богатыми государствами и бедными странами и доходов внутри различных государств;
5) продолжающийся рост численности населения, имеющий неравномерный характер. В ближайшие 20 лет Азия, Африка и Латинская Америка могут рассчитывать на прирост всего населения. На Западе прирост составит менее 3 %. США частично станут исключением за счет миграции и естественного демографического роста;
6) проблема старения населения в странах золотого миллиарда (за исключением США), а также в бывшей зоне советского влияния и современной России. Сегодня в перечисленных странах 7 из 10 людей находятся в трудоспособном возрасте от 16 до 65 лет, и приближены к верхней точке данной возрастной группы. Эта цифра никогда прежде не была столь высока. Это последствия послевоенного высокого уровня рождаемости в Европе и бывшем СССР.
7) переход в глобальном масштабе к новому технологическому экономическому укладу. В одном из исследованиях «RAND Corporation» отмечается, что в настоящее время идет активное освоение нового техноуклада, которое в целом завершится к 2015-17 гг., где США займут 30%, ядро стран ЕС 25 %, Япония 15%, Китай 15 %, Россия 7-10% долю этого рынка технологий;
8) в ближайшие 10 лет станет более очевидной проблема продовольствия и доступа к водным ресурсам. Прирост населения за последующие 10 лет составит примерно 1,2 млрд. человек. Прогнозируемый рост населения составит с 6,8 до 8 млрд. человек. Причем населения Запада относительно других цивилизаций будет и дальше сокращаться – к 2020 году – 16% населения против 24% в 1980году. На данный момент уже существует 21 страна, суммарное население в которых составляет 600 млн. человек, которые испытывают недостаток либо с/х угодий либо питьевой воды. Рост населения приведет к тому, что к 2025 году тридцать шесть стран с населением 1, 4 млрд. человек попадают в эту категорию;
9) распространение ядерных технологий, которые становятся доступными для более широкого круга стран;
10) глобальный экономический кризис спровоцировал усиление государственного регулирования экономики. Необходимое обновление финансовой системы поставил на повестку дня вопрос о конечности капитализма, как экономической системы. В настоящее время в мировой экономике пульсирует вторичные ценные бумаги – деривативы, объем которых примерно равен 18-20 мировым ВВП. Капиталистическая система требует постоянного расширения рынков сбыта и сырья и повышение степени разделения труда. Все эти условия уже максимально достигнуты. По исторической аналогии подобный переход от капиталистической экономики к новой системе может занять значительно более продолжительный промежуток времени, чем понижательная стадия «Кондратьевских циклов». Так, переход от феодализма к капитализму продолжался около 200 лет, как от одной экономической парадигмы к другой и это время вошло в историю, как длинное 16-ое столетие;
11) продолжающийся экономический передел мира заключается в парадоксальных экономических трансформациях, имеющих исторические корни. Китай и Индия постепенно занимают то место в экономическом мире, которые они занимали 200 лет назад, до начала их интеграции в английскую экономическую систему. Китай выходит на 30%, а Индия на 15% производства материальных ценностей вне зависимости от экономической парадигмы развития мировой экономики.
Региональные:
1) противоречивые процессы интеграции и дезинтеграции на региональном уровне;
2)тенденции формирования бездолларовой системы в торговом обороте между государствами, стремящимися подорвать монопольную финансовую систему Федеральной системы США – между Россией и Китаем;
3) на региональном и глобальном уровнях активно будут продолжены процессы индигенизации, то есть, все больший отказ от заимствования западных норм и стандартов в незападных цивилизационных обществах. Особенно четко это проявляется в экономических моделях развития (западная и пекинская модели), а также появляется и доказывает свою жизнеспособность исламская финансовая и шире экономическая модель.
Проведенный анализ позволяет прийти к следующим выводам.
Во-первых, в ближайшее десятилетие эрозия неустоявшихся основ монополярного мира приведет к тому, что сформируется мир новых империй. США сохранят лидирующие позиции, однако относительная мощь остальных государств будет уравновешивать американскую силу. По четырем показателям силы: военному, экономическому, технологическому и фактору «мягкой силы» выстраивается следующая лестница: США, Китай, ЕС, Индия, Япония, Россия, Бразилия.
Во-вторых, мир неоднократно существовал в многополярных системах. Причем, в разных социально-экономических формациях – от рабовладельческого периода в древнем мире до Вестфальской, Венской и Версальско-Вашингтонской систем международных отношений в капиталистическом мире. Исторически многополярные системы являются менее стабильными, чем двухполярные или однополярные системы по естественным причинам – большое разнообразие подразумевает меньшую согласованность. Поэтому, будущая система потребует более действенных, чем система ООН органов согласования и управления для достижения большего пространства мира и стабильности на земле. Каждый из полюсов будет иметь свою зону ответственности и хаоса, и в то же самое время, каждый из них будет зависеть от другого в поддержке стабильности, по причине того, что если один из центров рухнет под тяжестью проблем, то это автоматически будет означать реализацию эффекта домино для всей системы.
В-третьих, глобальный экономический кризис, если не приведет к переходу к новой системе социально-экономического развития (распределительной системе), то потребует гораздо большего участия государственного регулирования в капиталистической системе, что, по сути, будет означать к частичному переходу к распределительной экономике. В любом случае потребуется сжигание деривативов, упорядочение финансовой системы на обновленных принципах. Страны БРИК добиваются иного порядка распределения финансовых ресурсов в рамках долларовоцентричной экономики. Скорее процесс глобального финансового оздоровления пойдет по пути компромисса и вспышек насилия одновременно, что в результате сформирует несколько региональных валют и зон обмена. Одной из таких валют, возможно, станет рубль. В клуб таких валют уже вошли доллар (амеро), евро, юань и возможно бразильский реал.
В-четвертых, Россия к середине 2020-х гг., имеет смутные перспективы развития. В настоящее время, население страны составляет 142 млн. человек, к середине следующего десятилетия менее 130 млн., то есть естественная убыль населения составит более 1 млн. человек в год. В 2017 году количество юношей призывного возраста 18 лет составит 650 тыс. человек, тогда, как все вооруженные силы России составляют 750 тыс. Цифры разного смыслового порядка, вследствие наличия контрактного и офицерского корпуса, но показывают их кризисную картину. Демографический показатель – фундаментальный критерий развития общества и цивилизации, если считать Россию особой цивилизацией. Если РФ не сможет сформировать и реализовать интеграционный проект на евразийском пространстве, инвестировать и модернизировать сферу подготовки кадров, что связано с созданием естественных социальных лифтов, освободится от чрезмерной зависимости в экспорте сырья и ресурсов – иными словами провести процесс консервативной модернизации, путем внедрения мобилизационных экономических механизмов – Москва может выйти из списка великих держав уже в ближайшее десятилетие, то есть, в посткризисном мире новый мировой порядок будет строиться, в том числе, за счет ее ресурсов в самом широком понимании данного термина и на инерции ее поражения в холодной войне, что означает либо возвращение к внешнему управлению – период развития современной России до президентства В. Путина (оптимистический сценарий) либо демонтаж государственного пространства (пессимистическая модель).
В-пятых, если проводить исторические аналогии, то мы живем в предвоенный период между 1939 и 1941 гг., а системную готовность России к войне можно оценить между 1918 и 1924 гг. Россия пока не смогла сформировать успешный интеграционный проект и, следовательно, сформировать буферные пространства, Россия имеет уязвимую во всех отношениях экономическую модель развития, технологический потенциал зависит от поставки критических технологий. Иными словами за период крайне благоприятного времени для модернизации с 2005 по 2008 гг., Россия не захотела закупать и завозить технологии производства с высокой добавленной стоимостью, как это делал И. Сталин в 1930-х гг. Эти условия делают прямое военное столкновение с Западом, самоубийственным, к чему сводится партия Вашингтона.
В-шестых, что получила РФ в результате событий в Украине и Крыму за последний год? Веер американских положительных возможностей: от «Крымского гамбита», «Юго-восточного Цунг-цванга», подписания ассоциации Украины с ЕС, изменение настроений украинцев по вступлению в НАТО до системных экономических проблем в самой России. Торпедирована на неопределенное время идея евразийской интеграции. Вернуть даже часть Украины при такой модели развития России уже невозможно. Россия неоднократно попадала в такие исторические ситуации. Следовательно, системный механизм по успешному выходу из нее кроется в российском историческом опыте от Ивана IV до И. Сталина.
Оценили 0 человек
0 кармы