После целенаправленного развала советского проекта, российское государство и общество столкнулось с нерешенной до настоящего времени проблемой идентичности. Констатация того, что попыток сформулировать новую российскую идентичность не было, было бы неверным фактом. Бывшие коммунистические лидеры – атеисты ударились в дикий капитализм, внедряя реформы по разгосударствлению советской экономики, и стали глубоко верующими людьми. Новая Россия приняла в качестве господствующей идеологии демократию западного образца.
Все это сопровождалось масштабным ограблением российского населения, масштабным переписыванием истории и внедрением различных информационных технологий и реформ, разрушающих общество и остатки побежденного в «холодной войне» государства. Затем были попытки сформулировать особую форму российской «суверенной демократии», как бы западной, но с российскими особенностями. После Россия буквально оказалась в ситуации раскола между двумя непримиримыми идеологиями белой и красной России. Современные белый и красный проекты скорее можно отнести к российской консервативной идеологии, однако, примирение между ними возможно только в случае внешней прямой агрессии. Внутреннего общего поля для компромисса между ними не существует. В настоящее время, сторонники белого пути России призывают вернуть государство и общество к дореволюционному пути развития, то есть зовут нас в позапрошлый век, где церковь, царь и отечество были столпами Российской империи. Сторонники красного проекта призывают вернуться к советской модели развития, пересмотреть итоги приватизации 1990-х., отдать под суд чиновников, которые проводили «рыночные» реформы. Одним из отражений конкуренции белого и красного проектов является противостояние российской элиты и российского народа. Ведь основная проблема, вокруг которой «ломаются копья», – это вопрос распределения экономических благ. В итоге Россия оказалась в состоянии гражданской войны. Белые и красные элиты по-разному понимают историю России, интерпретируя под себя исторические факты, на которых основывается политическая идеология. Основными проблемными вопросами в этом дискурсе являются: Великая Октябрьская социалистическая революция или Октябрьский переворот, вопрос о личности И.Сталина, как об отце народов или кровавом тиране, проблема победы в Великой отечественной войне, как о великом достижении или запредельной цене за нее, вопрос о развале СССР, как о великой геополитической катастрофе или неминуемой гибели «Империи зла».
И косвенно и в прямую белая элита играет в пользу либерального прозападного проекта. Ведь именно либеральные политики и историки всеми силами дискредитировали достижения советского периода. При этом, противопоставление белого и либерального проектов выглядит в России неумело – во всех ключевых позициях по истории ХХ века они имеют практически схожие точки зрении, различаясь в косметических нюансах.
В подавляющем большинстве российская как политическая, так и экономическая элита полностью интегрирована в западный проект, поэтому по своей природе она либеральна: она эвакуирует свои финансы на Запад, покупает там недвижимость, посылает туда учиться и жить своих детей. Сама модель российской современной экономики, не смотря на начавшееся холодное противостояние с Западом, остается подсистемой западной экономики. Противостояние с конкурентом в такой модели выиграть невозможно. Такая раздвоенность российских военно-политических и экономических интересов порождает проектную неопределенность России. Такая раздвоенность военно-политических и экономических интересов порождает и противостояние между элитой, которая пытается сохранить свои ресурсы, и российским народом, который пытается вернуть России былую славу великой державы после двух с половиной десятилетий унижений. Получается интересный социально-политический парадокс внутри России, когда российская элита различными теневыми схемами буквально обворовывает свой народ (правда сейчас это называется зарабатывает) и пытается спрятать эти ресурсы в банковских системах исторического врага этого же народа, увеличивая по сути ресурсные возможности Запада в борьбе против своего же народа.
История в этих условиях становится основным идеологическим полем войны за умы и сердца россиян в условиях несформированной российской идеологии. Исторический сегмент присутствует во всех сферах информационной конкуренции. К примеру, в 2015 году вопрос отношения к победе СССР в Великой отечественной войне стал разделительным между Украиной и Россией. Любая великая нация нуждается в символах победы. У России этот символ 9 мая 1945 года остался единственным. Более того, этот исторический факт является объединительным для народов СССР. Факт победы был размыт информационно-политическими технологиями на Украине. Посредством новых исторических мифов украинский народ за 24 года проходил процесс перекодировки, кульминацией которого стал Майдан 2014 года. При этом информационной политики России в Украине не было с момента развала СССР. Исходя из имеющихся на сегодняшний день результатов, Россия на Украине проиграла информационную войну практически «в сухую», в том числе, историческое измерение этой войны: любой исторический факт от древнерусского периода до современности имеет как минимум антироссийскую интерпретацию.
В чем фундаментальные причины такого проигрыша России? Основой такого положения дел является проигрыш Россией цивилизационной войны внутри страны. Отказавшись от Советского проекта, российская элита приняла в качестве господствующей идеологии демократию западного образца, не предложив ничего своего. Именно это положение сохраняется и по сегодняшний день. Объективно, сам исторический процесс, сама история, как наука, находится в методологических рамках интерпретации, которые существенно варьируют возможности получения, трактовки и прикладного применения исторических знаний в качестве политической идеологии.
Кроме уже хорошо разработанных принципов исторической науки: историзма, объективности, альтернативности, можно выделить три закона исторической науки:
1) История является основой любой политической идеологии.
2) Историю пишут победители, то есть, элиты, которые победили в политической борьбе с внешними или внутренними конкурентами.
3) Нет предела интерпретации исторического факта.
Данные законы существуют в тесной взаимосвязи друг с другом. История и ее интерпретация являются столпом определения цивилизации.
Без выдвижения цивилизационного проекта Россия проигрывает и информационную и цивилизационную войну одновременно, так первая соотносится с последней, как часть и целое. Любые, даже огромные материальные и технологические ресурсы, брошенные на формирование положительного имиджа России в мире, будут неэффективными. Справедлив будет и вывод о том, что российская «мягкая сила» в принципе не может быть эффективной в таких условиях. Даже в странах третьего мира или периферии мирового капитализма, где уровень антиамериканизма достаточно высок из-за системы ограбления, построенной США, Москва может только играть на этих антиамериканских мироощущениях, однако она не может ничего предложить взамен, будучи материальной и идейной периферией США. А из этого следует, что отсутствие субъектности России в отношении Запада делает опрометчивым любой антизападный и пророссийский выбор для зарубежных элит, когда такой выбор будет стоять перед ними.
Итак, Россия подошла к этапу очередного передела мира на условиях размытой внутренней идентичности между красным, белым и либеральным проектами, что делает ее внутреннюю консолидацию маловероятной, а внешнюю политику, по крайней мере, ее информационную часть неконкурентоспособной.
Оценили 7 человек
4 кармы