Преемник и система власти

Ростислав Ищенко поднял тему преемника и системы власти в России. Вернее, его спросили, он ответил. Ответил, как мог, а получилось – как получилось. 

В общем, я слегка удивился, ибо не получилось вообще ничего, кроме попытки рассказать, что система не должна зависеть от персоналий. То есть, должна быть сложной, иметь сдержки и противовесы, которые между собой должны договариваться и искать компромиссы. И такая система, мол, более устойчивая. В сухом остатке – система должна быть по типу американской, которая, в то же время, из-за своей сложности пошла вразнос и начала работать против государственных интересов. 

Удивительно слышать (и читать) подобное от одного из лучших признанных политологов, лучше бы уж отказался от интервью Украине.ру, как делают люди, понимающие, что есть на свете вещи, которых они не знают. Я вот не претендую, но по теме есть, что сказать. Тем более, что уже не раз говорил. И тема эта гораздо более объёмная, чем короткое интервью без наполнения массивной базой логических построений.

Итак, по сути речь идёт об государственно-общественном устройстве России (все остальные пусть курят в сторонке). При этом, надо понимать: никакая сфера деятельности человечества не рождается из ничего, а всегда опирается на предшествующий опыт – это просто азы, хрестоматия, если хотите. Далее прямо-пропорциональная зависимость: чем дольше существует сфера, тем больше проб и ошибок, на которых нарабатывается тот самый опыт, в равных долях (или неравных, что неважно), как положительный, так и отрицательный.

А теперь давайте представим себе историческую шкалу и попробуем найти на ней что-либо более протяжённое (и более важное тоже), чем попытки построить «идеальное» государство. Если что-то и есть, то, полагаю, однозначно вторичное, чем означенная тема. Тут читатель может возразить, но я успокою: о других сферах тоже будет, хотя и вскользь. А также будет много о чём ещё, что прямо и косвенно, неизбежно пересекается с главным вопросом и это выкинуть и не затронуть, значит оставить тему не раскрытой.

Поехали.

Нужно ли России единовластие?

Возраст человечества оценивается по-разному, но, так или иначе, ему не один десяток тысяч лет. Люди, жившие до нас, наверняка смотрели свысока на предыдущие поколения, что не избавляло никого от такого же надменного взгляда из будущего. При этом, мы признаём, что в разные эпохи создавались шедевры в различных областях, от культуры и искусства, до технологий и основанных на них изделий, называемых «классическими» и «вечными», и не превзойдённых во все последующие времена.

А теперь самая главная мысль: логично предположить, что и в области государственно-общественного устройства человечество могло в прошлом достичь высочайших вершин, которые, как и упомянутые выше шедевры, никому и никогда не должно приходить в голову переделывать на свой лад в части базовых принципов функционирования. В противном случае, придётся признать: десятки тысяч лет потрачены человечеством впустую, что не соответствует действительности.

Таким образом, признавая многие шедевры достоянием человечества, максимум, что мы можем (и делаем) – это украшать, например, классическую музыку новыми аранжировками, экспериментировать с освещением картин и скульптур, а также делать их копии разного размера, менять и усовершенствовать переплёты книг и даже их оцифровывать, тюнинговать механизмы и технологии, остающиеся на базовых принципах. Оставлять, наконец, базовые принципы государственно-общественного устройства, показавшего свою вековую, а то и тысячелетнюю, устойчивость и эффективность в неизменности, лишь модифицируя в соответствии с требованиями времени. И во всех случаях отдавать должное гениальности первопроходцев, не позволяя никаких творческих экспериментов, разрушающих основы.

В общем, поскольку принцип обозначен, нам необходимо лишь выявить рассматриваемый предмет и исследовать его на соответствие определению «классический». Сделать это и просто, и сложно одновременно. Сложно, прежде всего, потому, что практически невозможно отсеять субъективный подход, оперирующий крайне переменчивыми категориями человеческой психики. Тем не менее, предлагаю попытаться предельно упростить задачу: взять лишь один, интересующий нас, регион и проследить его развитие на протяжении, скажем, не менее тысячи лет, максимально абстрагируясь от субъективных оценок и держа в фокусе лишь конечный результат.

Как я уже упомянул выше, речь пойдёт о России и поможет нам в этом Н.М.Карамзин, именуемый то блестящим историографом, то масоном, то лжеисториком, то придворным политиканом. Сразу скажу: лично я не являюсь никаким его поклонником, но одновременно и не являюсь приверженцем какой-либо из других исторических концепций, в том числе и новейших. Хотя и понимаю, по большей части интуитивно, что «миллеровская» версия, лежащая в основе 12-томной «Истории Государства Российского», скорее всего, искажена более, чем кардинально. Тем не менее, не считаю себя вправе быть судьёй профессионала, хотя бы и придворного, коим до поры являлся Н.Карамзин.

«Настоящее бывает следствием прошедшего. Чтобы судить о первом, надлежит вспомнить последнее; одно другим, так сказать, дополняется и в связи представляется мыслям яснее», написал Карамзин, предваряя свою «Записку о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» (март 1811 г.).

Между прочим, эта относительно небольшая «Записка» почти 200 лет была под запретом и впервые опубликована лишь в 1988 году.

«Записка» – крайне интересный и любопытный документ, многое говорящий, как об авторе и его мировоззрении, так и предмете его интересов, далеко выходящих за рамки историографии, охватывая политику, экономику, дипломатию, культуру, образование, взаимоотношения церкви и государства, вопросы войны и мира, и многое другое. Более того, весь главный 12-томный труд историка, написанный позже, необходимо рассматривать именно через призму этого относительно короткого документа, ярко продемонстрировавшего способность Н.Карамзина интуитивно улавливать биение главного пульса России, что, на мой взгляд, получило блестящее подтверждение во все последующие годы, вплоть до настоящего времени.

Отмечу: Н.М.Карамзин – не только историк, но и писатель талантливый, оригинальный и во многом принципиальный. Иначе он не стал бы рисковать, представляя императору Александру крайне жёсткую и критическую «записку», в результате чего впал в опалу и фактически навсегда выпал из круга приближённых. Впрочем, у меня нет никаких оснований считать, что именно эта его краткая ретроспектива истории России была чем-то из ряда вон, относительно его главного труда. Карамзин везде и всегда был выразителем наиболее консервативной российской мысли, каждым словом своим подчёркивая незыблемость и величайшую ценность для России самодержавия или, другими словами, единовластия.

Гениальность Карамзина-историка, с моей точки зрения, заключается не в достоверности или ошибочности его трудов, а в том, что на достаточно скудном материале он интуитивно вывел главный фундамент, на котором только и может держаться такая страна, как Россия. В «скудность материала» я вкладываю тот смысл, что, именно последующие 200 лет после «записки», выводы Карамзина нашли своё блестящее подтверждение, в том числе и в новейшей истории, вплоть до дней сегодняшних.

Далее буду излагать своими словами, не сильно перегружая читателя обилием цитат, используя их лишь изредка, тем более, что всю «записку» можно полностью прочитать здесь. Наиболее интересные места я там выделил жирным шрифтом и многие из них ещё ждут своего осмысления. Особо могу отметить, что автор, неожиданно для меня, свободно оперирует такими категориями, как «космополитизм», «монополия», «олигархия», и уже тогда отчётливо понимает их истинный смысл.

Могу ошибаться, но, насколько помню из советского и последующих периодов, нам хорошо известно лишь об одном древнем русском городе с развитыми демократическими традициями, называемыми «народное вече». Город этот – Великий Новгород. Так вот, оказывается, практически в каждом русском крупном городе были свои вече, на которых, как и в Новгороде, народным голосованием решались все архиважные вопросы, а также избирался (либо низвергался) князь. И таких князей, опиравшихся на народную поддержку, причём, как правило, единогласную, было достаточно много, каждый из которых обоснованно (как ему казалось) считал себя не больше, не меньше, Великим Князем.

Великость, питавшаяся амбициями, толкала обладателя трона на расширение своих владений, что и привело к известной из истории (пусть и «миллеровской») междоусобице. Единого государства не было, что и послужило причиной относительно лёгкого завоевания Руси восточными кочевниками. Было монголо-татарское иго или не было, не суть важно, главное – были разрозненные княжества, бессильные, в силу междоусобицы, перед сильным врагом: «Дотоле боялись россиян, — начали презирать их».

Одними из первых Великих князей, осознавших чрезвычайный вред демократии (будем так впредь именовать любые формы волеизъявления, помимо монаршей), были Иван Калита и Дмитрий Донской. Последний не только полностью упразднил вечевые традиции, но и применял крутые меры против несогласных, вплоть до смертной казни.

В результате, на месте рваных княжеств образовалась московская Русь, со временем превратившаяся в Московское Царство во главе с царём. Так возникла династия Рюриковичей и появилось самодержавие, не только сохранившее страну, но и увеличившее её территорию в десятки раз:

«Сие великое творение князей московских было произведено не личным их геройством, ибо, кроме Донского, никто из них не славился оным, но единственно умной политической системой, согласно с обстоятельствами времени. Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием».

Великий Князь Московский и Царь Всея Руси – титул последнего самодержца из династии Рюриковичей Ивана IV Васильевича, который, как нам уже известно по результатам недавнего обследования останков, вроде бы был длительно травлен ртутью, о чём, кстати, смутно догадывались и во времена Карамзина:

«Злодеяние, в тайне умышленное, не открытое историей, пресекло род Иоаннов», а также и его сыновей.

Замечу, что отравление ртутью как раз и вызывает приступы ярости, паранойи и прочие психические расстройства, о которых нам известно и за что великого русского царя как раз и назначили одним из главных злодеев в русской истории. Но мы то с вами теперь понимаем, что ни прошлым, ни современным «цивилизованным» европейцам, нет дела до казнённых русским царём (в чём он, кстати, в конце концов, покаялся) и до их количества, они назначили его главным злодеем за то, что он превратил Русь в великую непобедимую державу:

«Европа устремила глаза на Россию: государи, папы, республики вступили с нею в дружелюбные сношения, одни для выгод купечества, иные — в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной Турецкой империи, Польши, Швеции. Даже из самой глубины Индостана, с берегов Гангеса, в XVI веке приезжали послы в Москву, и мысль сделать Россию путем индийской торговли была тогда общею. Политическая система государей московских заслуживала удивление своею мудростью: имея целью одно благоденствие народа, они воевали только по необходимости, всегда готовые к миру, уклоняясь от всякого участия в делах Европы, более приятного для суетности монархов, нежели полезного для государства, и, восстановив Россию в умеренном, так сказать, величии, не алкали завоеваний неверных, или опасных, желая сохранять, а не приобретать».

За это и травили. А также за то, что знал себе цену и цену делам своим, требуя соответствующего отношения от всех европейских выскочек без роду, без племени, приходящих к власти путём усекновения голов предшественникам.

Что было после смерти Ивана Грозного, думаю, у всех есть относительно верное представление: смута, бездарное боярское правление и трон, почти захваченный поляками. В конце концов, русский народ опомнился и объединился под предводительством Минина и Пожарского, а бояре нашли в себе силы восстановить самодержавие. После всяких переходных и компромиссных фигур, так и не сумевших укротить боярскую демократию, на трон был возведён малолетний Михаил Романов, бывший, кстати, родственником Ивана IV:

«Самое личное избрание Михаила доказывало искреннее намерение утвердить единовластие. Древние княжеские роды, без сомнения, имели гораздо более права на корону, нежели сын племянника Иоанновой супруги».

С этого момента, наряду с укреплением самодержавия и фактически добровольным ограничением прав бояр, начала вновь укрепляться Россия, возвращая своё и отвоёвывая у врагов новые территории, превратившись, наконец в настоящую империю не только по содержанию, кое ей было присуще всегда, но и по форме: начиная с Петра I все российские самодержцы уже именовались Императорами Всероссийскими.

Самодержавие укрепилось, Россия укреплялась параллельно, приближаясь к одному из самых переломных в своей истории XIX веку.

Собственно, на этом периоде, вызвавшим в самом своём начале глубокую тревогу у Н.Карамзина (напомню, записка была написана в 1811 году) даже не приближающейся войной с Наполеоном и связанными с этим ошибками, а прежде всего тем, что в стране начали проводиться непродуманные реформы, по своей сути ослабляющие самодержавие, я долго останавливаться не буду. Скажу лишь, что общественная мысль в России, пытаясь ответить на вызовы времени, была предельно поляризована, разрывая страну и общество в разные стороны. Реформы, даже такие внешне прогрессивные, как отмена крепостного права, проводились непоследовательно, вызывая повсеместное недовольство всех слоёв, направленное на самый верх. Самодержавие, подтачиваемое изнутри, не смогло давать адекватных ответов и практически сдалось.

Так, Россия вступила в XX век, породив, в конце концов, такого странного цивилизационного мутанта, как конституционная монархия. Государственная дума, почувствовав власть, окончательно добила единовластие и Россия вновь оказалась на краю гибели.

Лишь невероятная политическая воля большевиков вновь собрала страну в один большой кулак, возродив традиции единовластия, что позволило объединить народ и разгромить врагов, как внешних, так и внутренних.

К сожалению, почти всё держалось на имени Сталина без всяких намёков на принципы передачи единой власти, поэтому после его смерти сверхдержава, влияющая на половину мира, закономерно начала слабеть. К концу века вновь, потеряв единовластие и поддавшись демократическим соблазнам, страна встала у пропасти, потеряв 25% территории.

Итак, в 1811 году Н.М.Карамзин предвосхитил российскую историю, как минимум, на 200 лет вперёд, возведя самодержавие (единовластие) в единственно возможную форму государственно-общественного устройства России. На мой взгляд, следует отдать должное не только историку, разглядевшему самую суть державы, тот предельно консервативный имперско-самодержавный фундамент, на коем она только и может держаться, но и более того: тем первопроходцам, которые стояли у самых истоков и создали страну с потенциалом сверхдержавы и устоявшую в невероятных испытаниях на протяжении более тысячи лет.

Сдаётся мне, что у Карамзина в ХХI веке появились хорошие ученики, что особенно явственно проявляется на наших глазах и что, после смуты и хаоса 90-х, полностью вписывается в тысячелетнюю историю России.

В заключение, несколько итоговых цитат из «записки» Н.М.Карамзина, не требующих, намой взгляд, никаких комментариев:

«Россия же существует около 1000 лет и не в образе дикой Орды, но в виде государства великого, а нам все твердят о новых образованиях, о новых уставах, как будто бы мы недавно вышли из темных лесов американских! Требуем более мудрости хранительной, нежели творческой».

«Для того ли существует Россия, как сильное государство, около тысячи лет? Для того ли около ста лет трудимся над сочинением своего полного Уложения, чтобы торжественно пред лицом Европы признаться глупцами и подсунуть седую нашу голову под книжку, слепленную в Париже 6-ю или 7-ю экс-адвокатами и экс-якобинцами? Петр Великий любил иностранное, однако же не велел, без всяких дальних околичностей, взять, например, шведские законы и назвать их русскими, ибо ведал, что законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств».

«Две власти государственные в одной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые терзать друг друга, а право без власти есть ничто. Самодержавие основало и воскресило Россию: с переменою Государственного Устава ее она гибла и должна погибнуть, составленная из частей столь многих и разных, из коих всякая имеет свои особенные гражданские пользы. Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине производить единство действия?».

«Я совсем не меланхолик, и не думаю подобно тем, которые, видя слабость правительства, ждут скорого разрушения, — нет! Государства живущи и в особенности Россия, движимая самодержавною властью! Если не придут к нам беды извне, то еще смело можем и долгое время заблуждаться в нашей внутренней государственной системе!».

***

Недавно услышал такой аргумент: власть российская относится к народу русскому, как к детям малым, не готовым к самостоятельной жизни. А чтобы народ стал самостоятельным, его, мол, надо долго и последовательно воспитывать, и приучать к этой самой самостоятельности.

Может и так. Только вот, кажется мне, что мудрость народная есть категория более постоянная и стоящая гораздо выше, нежели любой воспитательный процесс, часто меняющий свой вектор, в зависимости от прихоти и амбиций власти предержащих. Мудрость, густо замешанная на тысячелетней исторической памяти и уникальном опыте, нравится это кому-то или не нравится.

Поговорим о геополитике

Людей, имеющих предельно большие властные амбиции всегда меньшинство. Такие становятся правителями, независимо от придуманных пресловутых социальных лифтов и прочей либеральной болтовни.

Голая суть в том, что со стародавних времён люди в своей массе вообще не создавали государства, а лишь следовали инстинкту самосохранения и потому терпели своих правителей, обещавших о них заботиться. Ключевое слово — обещавших, что вовсе не синоним фактической заботы, которая должна иметь место, но всегда вторична. А что же первично, спросите вы? Элементарно: правители в первую очередь должны успешно решать внешнеполитические проблемы и тогда терпение граждан автоматически перерастает в тотальную поддержку. Классический пример — современная Россия, последовательно и решительно отстаивающая своё место на глобальной мировой карте и тем самым одновременно решая внутренние проблемы.

Повторю: забота государства о людях – это важно, но всегда вторично. Первична геополитика. Касается, правда, не всех, а лишь тех, кому природой предписано быть хребтом (или одним из них) мироустройства.

И только в такой последовательности. Всё остальное нежизнеспособно и подлежит либо неизбежному краху, либо демонтажу. Крах приходит сам, демонтаж осуществляют умные люди. Любое подобие революции — это тоже демонтаж, но не умный. Умный демонтаж — это когда из старого берут самое лучшее и создают новое. Примеры такие есть, но пока не в России, здесь нам ещё предстоит стать таким примером, если, конечно, выдержим беспрецедентное гибридное внешнее давление в сочетании с боевыми действиями прокси.

Ещё немного из истории России, спорной, но обладающей внутренней логикой.

Когда-то Земля была большая, поэтому все, кого не устраивали свои правители, всегда могли покинуть пределы страны, королевства, княжества, царства. Остававшиеся составляли костяк, способный противостоять любым внешним врагам. Так формировались русские княжества, где князья, повторю, выбирались только единогласно, а все, кто был против, перемещались за его пределы – либо в соседние княжества, либо вообще в дальнюю заграницу. Этот период в истории России настолько важен, что возвращаться к нему ещё будем.

Когда опасность возросла стократ, а князья расслабились, перестав чтить законы Вече и назначая на своё место кровных потомков («И то благо мы утратили из-за хазар после веков Трояна, когда впервые князи посадили сынов своих и внуков против решения вече».), на место разрозненных княжеств неизбежно пришло царство. Царство позиционировалось как идеальная форма правления от Бога. Такая конструкция власти, имея свои недостатки, тем не менее, максимально нацелена на решение геополитических задач государства под триединым знаменем «За Веру, Царя и Отечество». Победить извне эту конструкцию невозможно. Изнутри – отдельный разговор.

Немного о США

Главное: американская формула власти чрезвычайно сложна и запутана. В этом есть плюсы и минусы, придающие как устойчивость, так и разъедающие власть изнутри, и без всякой пятой колонны. Пресловутый баланс ветвей власти – искусственная конструкция, когда власть сидит одновременно на трёх стульях, а как давно известно – даже на двух стульях усидеть долго не удавалось никому. Относительная продолжительность жизни США объясняется просто: за триста лет на эту территорию всерьёз никто не покушался. Находясь в относительной безопасности, Америка продавала свой образ жизни в качестве эталона, зарабатывала на этом, и при этом даже не подозревала, что рухнувшие башни-близнецы, кем-то атакованные, начнут обратный отсчёт в ускоренном темпе. Обама отчаянно пытался остановить падение, заливая страну деньгами и развязывая многочисленные региональные конфликты по всему миру, но всё оказалось тщетно: сложность конструкции привела к накоплению ошибок, создавших нарастающий эффект «домино». Слишком инертные ветви власти возомнили себя главными и стали решать свои узкие задачи. Вот поэтому ни одно предвыборное обещание современный американский президент выполнить принципиально не в силах, что и происходит на наших глазах. Дональд Трамп, будучи как личность не в пример сильнее Обамы, в своё президентство утонул под грузом нерешаемых проблем, оставленных ему предшественниками. Всё, что ему оставалось — попробовать выехать хоть на одном внешнем конфликте, сотрясая воздух бесплодными угрозами уничтожить своих противников санкциями и оружием. Других возможностей противостоять неизбежному краху у него не было, но даже это он не использовал.

И вновь, как видим, геополитика, как инструмент решения внутренних проблем, вынужденно выходит на первое место.

Однако разница в том, что Россия тысячу лет находится на фундаменте единовластия, что в сегодняшнем реальном мире становится однозначным плюсом, скрепляющим огромную страну, а США опираются на принцип разделения властей, что становится непреодолимым минусом, разрывающим страну на части.

Две страны — два полюса одного мира, одинаково решающие свои внутренние и внешние проблемы по форме, но не одинаково — по содержанию. И уже есть, как минимум, одна лакмусова бумага, позволяющая воочию увидеть противоположный результат при решении одной общей внешней угрозы:

- в России, обладающей долгой исторической памятью и опорой на единовластие, военная опасность привела к укреплению государства.

- в США, а также в Евросоюзе, сделавших ставку на разделение властей, та же самая угроза привела к резкому ослаблению стран.

Такова одна из граней геополитической мозаики, во многом циничная, зато свободная от человеческой близорукости, страстей и неистребимого стремления жить в иллюзиях. Полагаю, что представленный взгляд многим не понравится. Ибо правда, а не иллюзии.

Наконец, о той самой демократии, которая США иже с ними

Сразу говорю: демократия, не имеющая границ – зло, причём для всех, без исключения. Проверено историей человечества.

С подачи правильных и рукопожатных персонажей, находящихся, как правило, за границами России, в воздухе до сих пор витает, что, мол, «россияне не понимают и не принимают демократию».

Чистая незамутнённая правда ровно на 50%, отражающая истинное отношение русских к этому явлению: понимаем, потому и не принимаем. Не все, конечно, но большинство определённо.

Вот ещё правильные и рукопожатные говорят: «демократия для россиян – незнакомое явление» (В.В.Познер).

Тут я сказал бы, что так могут говорить феерические невежды, не понимающие, а скорее – не принимающие очевидных исторических фактов.

Так вот, в то время, как космические корабли бороздили…, пардон, в то время, как в европейском захолустье континента Азия (напомню, что Европа и Евразия – это самоназвания, ибо изначально все континенты именовались с буквы А) грызли друг другу глотки полудикие племена, пытаясь хоть как-то нарезать границы и устаканить права на многочисленные троны постоянно меняющихся династий, иногда даже, в виде исключения, без отрубания голов предшественникам, на Руси уже вовсю существовала самая совершенная форма демократических выборов, до сих пор никем и нигде непревзойдённая.

Показываю на пальцах.

Человечество прошло довольно большой путь, чтобы найти приемлемую формулу власти и принципы её формирования. Если в общих чертах, нужен был некий понятный механизм, исключающий случайности. Когда появились выборы, начиналось всё с понимания простой истины: прямое голосование нельзя доверять всем подряд, ибо выберут клоуна, а если уж доверяешь, то голос, желательно, не должен быть тайным. В результате, пришли к голосованию «лучших людей», как, например, в Греции и Риме, избиравших консула, цезаря и т. д., (к этим бывшим мы ещё вернёмся).

Примерно также проходили выборы на Руси, с одной лишь разницей: на народном собрании открыто голосовали не какие-то привилегированные сенаторы, а «мужи» – зрелые ответственные главы семейств, родов, поселений и других значимых сообществ. Голосовали, выбирая князей, открыто высказывая всё, что думают о кандидате. При этом, князем мог стать только тот кандидат, за которого проголосовали единогласно, а несогласные могли покинуть княжество вместе со всем своим «семейством». И ещё одна деталь: в случае смерти «мужа», на вече могла участвовать и голосовать его жена, что в те времена вообще было беспрецедентно.

То есть, однозначно вече – самая совершенная демократическая система, до сих пор никем не превзойдённая. Она (система), во-первых, была прямой и открытой, что максимально страховало от манипуляций и фальсификаций, во-вторых, хотя и при определённых условиях, в ней могли уже тогда участвовать не только мужчины, но и женщины.

Таким образом, учитывая такой феномен, как историческая память, присущая любым народам, следует более никогда не заявлять о том, что русские незнакомы с демократией.

Ещё говорят: «русские отрицательно относятся к демократии, потому как имеют комплекс неполноценности, потому что неграмотные и завистливые».

Если позволит читатель, то я отвечу коротко: русские (особенно взрослые зрелые люди) – один из самых грамотных и образованнейших народов мира, никогда в своей истории не страдавший комплексом неполноценности, потому как его представители стоят у истоков огромного количества наук и открытий, а также достижений, навсегда вписанных в историю человечества. И добавлю: не может народ иметь комплекс неполноценности, если имеет самую большую в мире страну благодаря своим предкам, бившим любого противника. Фантазёрам следует освежить свои знания, например, мнениями о русских иноземцев, вообще, и немцев, в частности.

Из сказанного следует: именно понимание глубинной сути явлений даёт нам возможность видеть не внешнюю блестящую и красивую обёртку, а внутреннюю сущность любого явления, в том числе и, так называемой, демократии, особенно в её западном, ущербном и убогом, исполнении, да ещё в экспортном исполнении.

По поводу прямых, открытых и прозрачных выборов на Руси я уже подробно написал – нас этим удивить уж никак невозможно. Но это, на самом деле, лишь элемент демократии, хотя и один из самых важных. Всё остальное: равные права и равный доступ к услугам (здравоохранение, образование), свобода слова и совести, подотчётность власти — это просто обычная смесь неких символов, свойственных очень многим формам правления, когда в одном случае это волюнтаристски называется демократией, а в другом – чем-то иным или известным «это другое». Мне могут возразить: но ведь мы только что демократически голосовали на демократических выборах! Согласен. А потому парирую: в СССР тоже голосовали…

А теперь отступим немного от известной истории России-матушки и обратимся к временам, несколько более глубоким, хотя и спорным с точки зрения сравнительной старины. Спорить с различными трактовками хронологии, повторю, не есть предмет данной статьи, так что продолжим.

В общем, так или иначе, но считается, что демократия есть явление, порождённое древней Грецией и подхваченное Римской империей. Где сейчас эти мощные государства, известно – пылятся в анналах исторических летописей, пусть даже неточных и с изрядными искажениями. Также известно, что погибли эти передовые для своего времени образования не только и не столько в схватках с внешними, хорошо организованными и отнюдь не демократичными, врагами, но и от внутреннего разложения, либерального по своей сути, хотя в то время, пожалуй, слова такого никто и не знал.

Собственно говоря, получается такая картина: как только в государстве начинают бесконтрольно развиваться либерально-демократические нормы, плавно и закономерно переходящие во вседозволенность, можно считать, что это финальный акт истории данного государства. Единственный путь спасения – возрождение консервативных норм той или иной степени жёсткости. Только вот, с примерами подобного возрождения, да ещё многократного, кроме России, история особо делиться не желает.

Так, человечество, потеряв на своём пути несколько «непобедимых и вечных» империй, на долгие столетия полностью отказалось от всяких демократических экспериментов. И только во второй половине второго тысячелетия, то там, то здесь, начали происходить всякие-разные революции с одной единственной целью: вновь возродить демократию и либерализм, причём на новой, хорошо разработанной платформе.

Собственно, это как раз то, что мы видим сегодня на Западе – демократия в её современном исполнении, сильно отличающаяся от того, что было в древности, но от этого ничуть не изменившая своей внутренней разрушительной сути (подробнее здесь). Более того, современная демократия, которую пытаются навязать всему миру, отличается как раз в худшую сторону, ибо всеобщее тайное голосование, особенно когда оно не контролируется – это прямой путь к превращению власти в ничего не значащую функцию, заботящуюся только о том, чтобы в очередном выборном цикле эту власть не потерять. А чтобы власть не потерять, надо всё глубже лезть в петлю либеральных реформ, направленных на предоставление всё бóльших и бóльших прав всем подряд, параллельно освобождая всех от обязанностей.

Так что, правильные и рукопожатные могут и дальше упражняться в словоблудии, густо замешанном на невежестве, но Россия потому и выжила, что вовремя отбрасывала весь тот либерально-демократический хлам, который направлен на одну единственную цель – уничтожить суверенитет той страны, куда он запустил свои щупальца.

Вот почему нам сегодня не по пути с теми, кто выбрал неуправляемую либерально-демократическую погибель, ибо демократия, не имеющая чётких границ – зло, причём для всех, без исключения. Проверено историей человечества.

При этом, следует иметь ввиду: в Конституции США, кстати, вообще отсутствует слово демократия, а потому, возможно, у них есть шанс, правда, как они уже сейчас подозревают, через жесточайшую диктатуру. Ничего нового, переход либеральной демократии в неуправляемую разрушительную стадию, всегда порождает причудливую смесь нацизма, расизма и фашизма. Особенно на Западе.

P.S.

Не знаю, нашёл ли читатель ответ на заявленную тему, однако могу сказать однозначно: никакой системы, даже отдалённо напоминающей американскую, когда отцы-основатели постарались выхолостить из неё человеческий фактор, разведя власть на пресловутые три стула с их сдержками и противовесами, а особенно компромиссами, России точно не нужно. В лучшем случае, ещё хватит на 250-300 лет, а нам ещё тысячелетия надо переваривать, ибо историческая шкала не имеет границ и время, как и Россия, останавливаться не собираются. И это время показало главное: система, построенная на вертикали, где на верху единовластный верховный правитель, есть единственно возможная российская система власти. И она же самая эффективная.

А вопрос преемника и той почвы, на которой он будет готовиться и произрастать – вторичен, хотя и важен. Возможно, только здесь и следует поработать, выстраивая эффективный, наш собственный, социальный лифт, по которому будут подниматься самые достойные во всех смыслах этого слова, означающего твёрдо стоять исключительно за интересы бескрайней России и её многонационального народа. И таких людей Россия сейчас как раз и выковывает на западном фронте.

Александр Дубровский

Спокойно Z Маша