Почему мы должны оседлать глобализацию. Часть вторая

Несколько дней назад произошло, без преувеличения, историческое событие. Сидел себе товарищ Роджерс на текущей аналитике, расслаблялся и рефлексировал, но внезапно получил волшебный пендель для ускорения.

Товарищ Жюков у товарища Пучкова поднял тему революций и смены формаций, чем вернул давно упавшую планку общественной дискуссии на тот реально высокий уровень, которого заслуживает Россия. Теперь перешагивать не получится, придётся прыгать (но не скакать! вот такая диалектика).

Эх, давненько я не писал «нетленок». Придётся тряхнуть стариной и доказывать (не только лишь всем, но прежде всего себе), что я весьма диалектик и вполне себе материалист.
Перед тем, как начинать, придётся (в сотый раз уже!) снова сделать критическое уточнение.

Революция – это радикальное, коренное, глубокое, качественное изменение, скачок в развитии общества, природы или познания, сопряжённое с открытым разрывом с предыдущим состоянием. Революцию как качественный скачок в развитии, как более быстрые и существенные изменения, отличают и от эволюции (где развитие происходит более медленно), и от реформы (в ходе которой производится изменение какой-либо части системы без затрагивания существующих основ).

Революция не обязательно сопровождается вооружённым госпереворотом. Есть куча примеров мирных революций, в том числе и «революций сверху».
Равно как и не каждый госпереворот является революцией. Например, на Украине в 2014 году прошла «деволюция» (мой авторский термин, нужно запатентовать), реакционный откат к фактически феодальной олигархии. Сопровождающийся соответствующими деиндустиализацией и примитивизацией общественных отношений.
Теперь, когда мы немного разобрались с терминологией, можно идти дальше. В своей лекции товарищ Жуков отмечает, что:

1. Человечество пережило несколько глобальных революций, коренным образом менявших формат общественных отношений: неолитическую, рабовладельческую, феодальную, буржуазно-капиталистическую. И сейчас находится в фазе социалистической революции.

2. Все эти революции не были одномоментными событиями (как их воспринимают обыватели), а были процессами, зачастую растянутыми на сотни или даже тысячи лет. С реакциями, термидорами, реставрациями и прочими неизбежными отступлениями и эксцессами.

Поэтому сто лет социалистической революции, начавшейся в мире в 1917 году с Петрограда – это для исторического процесса вообще ни о чём. Равно как и реставрация капитализма в 1991 году – это лишь проявление реакции, как это было и во времена всех предыдущих революций.
Прекрасное понимание ситуации, отточенные формулировки, чёткое изложение материала – честный «рэй» товарищу Жукову, заслужил.

С точки зрения исторического материализма жалкий пропагандист Френсис Фукуяма, заявивший после развала СССР о «конце истории» – убогий деревенский дурачок. И сегодня это очевидно уже практически всем.

Единственно, я бы уточнил, что согласно моей небольшой монографии от 2012 года, появление новых формаций не уничтожает предыдущие, а дополняет и вытесняет их (но не полностью, особенно в планетарном масштабе).

Так даже на сегодня в определённых местах сохраняются проявления бартера и натурального хозяйства, в одной только Европе неофициально около миллиона самых настоящих рабов, а также сохраняются многочисленные проявления феодализма (вплоть до британского парламента).
То есть социализм в среднесрочной перспективе не искоренит капитализм и прочие формации, а маргинализирует и вытеснит их на периферию (собственно, как в СССР определённое время и происходило).

Но поскольку это для многих не очевидно, то для начала мы обоснуем неизбежность перехода от капитализма к социализму.
Если мы окинем взглядом историю, то увидим, что всё её течение (по крайней мере фиксируемая в источниках её часть) – это процесс непрерывного укрупнения. Укрупнения социума по линии семья/род/племя/племенной союз/государство/империя/федерация. Сегодня мы уже видим Соединённые Штаты Америки, Европейский Союз, Российскую Федерацию, Индию и Китай, которые охватывают большую часть планеты (также идут разговоры и переговоры о создании наднационального объединения в Латинской Америке).
Следующим этапом этого укрупнения, несомненно, должно стать Планетарное Человечество. Как правильно заметил Клим Жуков, «государства не вечны, поэтому надо топить за человечество, как вид».

И параллельно с этим укрупнением социумов происходит и укрупнение производств, которое позволяет повышать производительность труда и поддерживать подобные крупные социумы (без общих экономических связей социум распадается на субкомьюнити). Укрупнение производств происходит по линейке кустарный труд/семья/артель/мануфактура/цех/конвейер/компания/корпорация. Сейчас уже говорят о формировании сверхкорпорации, которая прямо или косвенно владеет значительной частью мировых ресурсов и производственных мощностей.

В целом глобализация неизбежна, вопрос только в формах этой глобализации (равноправная или империалистически-угнетательская). И совершенно правильно Владимир Путин много лет пытается продавливать «единое пространство от Лиссабона до Владивостока».

Сегодня в мире мы видим два пути развития из текущей ситуации, которые вступили между собой в жёсткий конфликт.
С одной стороны суверенные государства, которые контролируют большую часть производств в своей стране, они идут по пути госкапитализма (Россия, Китай, Иран). В таких странах через механизм выборов народ сохраняет хотя бы относительный контроль над происходящим.
С другой стороны «неолибералы», когда страны подчиняются корпорациям. В этих странах происходит демонтаж собственно государств, а выборы ни на что не влияют (что мы чётко видим на примере США, где очередная смена лидера не привела к смене курса, хоть он и пришёл к власти на обещаниях перемен). Там на самом деле не демократия, как они декларируют, а корпоратократия.

Если победит первый путь, то в перспективе мы получим планетарное государство с преобладанием госкапитализма, во главе которого будет выборный орган.
Если победит второй путь (ирония в том, что он себя называет «демократическим»), то мы получим планетарную корпорацию, которая будет владеть государствами (или даже упразднит их), и власть в которой будет принадлежать кучке наследственных интриганов – условным Ротшильдам-Рокфеллерам-Морганам-Дупонам. Если говорить терминами Стругацких, то «Тайным Отцам».

Или государство с широким спектром социальных обязательств, или диктатура сверхкорпорации (неоолигархия).
Я не буду тут доказывать ущербность и тупиковость олигархического пути развития, это до меня сделал Аристотель.

Любой средней руки математик легко вам докажет, что любой рынок стремится к монополии. В любой конкуренции должен остаться только один. Из любого изначально произвольного количества государств вырастет единое сверхобъединение. Вопрос только в количестве и силе флуктуаций перед этим. В расходе ресурсов и пролитой крови – быстро и почти без жертв или медленно и через мировые войны.
Каждая попытка идти по второму пути будет приводить к нарастанию империалистических противоречий и, как следствие, к мировым войнам (что мы сегодня и наблюдаем). Это будет приводить к системной перезагрузке, и цикл будет повторяться до тех пор, пока человечество в целом не пойдёт по первому пути, по пути социализма.

P.S. Я бы с большим удовольствием поработал с Жуковым и прочими товарищами над проектным представлением, как будет выглядеть наше светлое будущее. Потому что одна голова хорошо, а две – мутант.
 

Александр Роджерс