С чего начинается русофобия ...

Вчера Сергей Веселовский возмутился очередным постом «журналиста» Аркадия Бабченко, в котором тот злорадствует по поводу погибших в Кемерово детей

Не вижу в этом ничего странного или необычного. Русофобия всегда развивается по одной и той же накатанной схеме, по одной и той же спирали.

1. Сначала персонажам не нравятся определённые аспекты жизни в России (плохие дороги, суровый климат, архитектура, автомобили или что-нибудь ещё).
2. Затем они становятся недовольны «властью, которая подобное допускает/привела к разрухе». С намёком «приведите к власти меня, гениального, и я вам сделаю хорошо» (не сделает).
3. Когда это ни к чему не приводит, у большинства из подобных персонажей наступает третья фаза — народ неправильный, потому что не делает оппозиционных скакунов правителями.
4. А там уже совсем недалеко до терминальной стадии «Нужно уничтожить всех русских и заселить освободившуюся территорию кем-то правильным и сервильным».

Подобную эволюцию ряда таких персонажей мы имели возможность наблюдать за последние четыре года неоднократно. Так что Аркаша тут не исключение, а вполне шаблонный фрик.

Интересно другое: что толкает таких персонажей на путь русофобии? Как они доходят до жизни такой?

Есть два типа людей. Одни делают дело и не ждут за него наград. Взять брата моего деда — командир полковой разведки, девять языков через линию фронта. Никогда не ходил в наградах и не рассказывал баек. Или моего батю — он с ещё одним камрадом вдвоём выжили из всего взвода во время прошлой войны в Сирии (в семидесятых годах). Тоже никогда об этом не рассказывал, потому что тем, что повезло — не хвастают. И ни в какие ветеранские сообщества не вступал, льгот для себя не требовал. Для них подобное — это работа, которую кто-то должен сделать. Не более.

А есть такие как Аркаша. Поехал контрактником на Чеченскую войну не ради правды, а в надежде на славу и богатство. И, по его мнению, его «героичность» не оценили. Озлобился. Стал «оппозиционером».

А потом Аркаша уехал за границу, попытавшись стать «политическим беженцем». Но не получилось, и теперь Бабченко бомжует и попрошайничает в стиле «Я ненавижу Россию, а вот мои реквизиты».

Я могу в десяток таких ткнуть, «недооценённых», которые чем дальше, тем недооценённее и оппозиционнее. В том числе среди приехавших с Украины «пророссийских», которые думали, что их здесь по умолчанию будут на руках носить, как героев. Квартиру, машину, гражданство и синекуру с высокой зарплатой. Хотели в сказку, а оказалось, что суровая быль, где нужно впахивать. Фамилий называть не буду — сами таких легко узнаете по флёру оппозиционности.

Если коротко — обиженка.

Вообще в русофобы идут почти исключительно ущербные. Бабченко, Сотник, Сытин, Гозман, Вятрович, покойный Куренной, карлик Попович, Гей, Голобородько (Пономарь), гей Портников, Шкиряк и так далее. Нормальных нет, одни контуженные.

Взять, к примеру, одного из самых убогих порохоботов — Олешко. Хилого, прыщавого и убогого мальчика Мирослава много лет чморили и били сверстники, и не любили девочки. Пришлось ему стать сначала геем (каждый хочет любви, и солдат, и матрос), а когда его за это стали бить ещё больше — и порохоботом. Ощущение ложной сопричастности к власти заставило его яростно набрасываться на «сепаров», а жажда отомстить за все прошлые унижения — призывать к расправам над инакомыслящими. Правда, приближённость к телу Порошенко не спасла убогого от того, что его продолжили обливать говном (причём, заметьте, не фигурально, а буквально и безнаказанно).

И это, опять же, весьма характерный пример. Возьмите любого другого русофоба — и вы увидите очень похожую картину личного краха, распада личности, крушения надежд, бездарности и лузерства. Зачастую сопряжённого с заметными физическими и психическими дефектами — начиная от косоглазия и картавости и заканчивая явной олигофренией, как у Окары.

Алкоголизм, наркомания, сексуальные девиации (как теперь известно, многие из советских диссидентов были педофилами, как Буковский) и страшное грызло прилагаются.

Это обобщающий портрет подавляющего большинства русофобов.

Александр Роджерс