Прощелыга

Советские машины для езды были трудны: ломались то и дело, и если сам чинить их не мастак – замучаешься кататься по ремонтам и мастеров к подъезду звать. Поэтому когда я отселился от родителей в доставшуюся мне по родственным разменам коммуналку для мечтавшейся там без них гульбы – отец отдал мне и его машину. Я в технике чуть не с пеленок был рукаст – и обещал ему и строгой маме возить их на дачу и куда еще придется.

Я только кончил тогда МГУ, неплохо зарабатывал литературным переводом и часто ездил за рулем под любимым в то золотое времечко хмельком. И как-то выгружаю что-то у подъезда из багажника – подходит парень моих же примерно лет, засовывает в мой багажник нос и говорит:

– А где твой огнетушитель?

– Нету.

– С ума сошел без него ездить! Вспыхнет что-нибудь – сгоришь!

Он оказался соседом по дому и таксистом – и напористо предложил мне купить у него французский суперогнетушитель, заменяющий, как он сказал, целую пожарную машину. Я уж не помню тогдашних цен, но если, скажем, наш обычный стоил рубля три, то за этот суперский новый друг, тут же набившийся ко мне в друзья, заломил целую десятку. И смог так на меня нажать, что я в итоге сдался на покупку. Он живо притащил довольно затасканный на вид прибор с надписями на каком-то иностранном.

– Но это же не французский! – сказал я.

– Франция делает для других стран, бери, я что, зря ходил!

– А чего легкий такой?

– Специальный состав! Не то что наша мутота!

И я, поскольку еще был под легкой мухой, взял.

– Ну вот, теперь надо обмыть – и знакомство, и покупку!

– Ну так сгоняй!

– Башляй!

– Почем я-то – ты же озолотился?

– А ты обзавелся!

Ладно, дал я ему еще трояк, он сгонял, мы распили что-то у меня дома – после чего я его вытолкал чуть не пинками, потому что он жаждал продолжения попойки, а я ждал девушку.

Теперь – как это, говоря по-театральному, ружье, положенное в первом акте в багажник, в следующем выстрелило. То было раннею весной – и в один роскошно теплый день мы с двумя закадычными друзьями решили побаловать себя шашлыком на расцветающей природе. Закупились всем и выехали в одно хорошее местечко на канале сразу за Москвой. Весь берег там уже был занят собравшейся на тот же пикник публикой, мы устроились чуть поодаль, на границе поля с сухой травой, еще не успешней зарасти зеленой, сразу за которым начиналась деревянные домишки. Набрали в набережных посадках хвороста, насадили мясо на шампуры и давай попутно первым возлияниям зажигать костер.

А огонь возьми да выскочи на ту сухую траву. Я этого ничуть не испугался, даже чуть не обрадовался, что сейчас смогу показать друзьям свой дорогущий импортный огнетушитель в деле. «Спокойно! – говорю им, – отойдите и смотрите!» Достаю не спеша чудо-прибор, становлюсь в позу и дергаю нужный рычажок. Из дырочки выползает что-то размером с голубиную погадку – и больше ничего: тот шаромыга продал мне пустышку! А огонь уже бежит вовсю по сухой траве в сторону лакомых ему деревянных хат, и мы с дикими криками давай топтать его ногами и пытаться загасить тем, что попало под руку.

Слава богу, на наши крики и пошедший дым сбежалась целая толпа народа с берега, кто-то притащил воды – и через несколько минут отчаянной борьбы с огнем нам все же удалось его убить. Осталась целая выжженная проплешина с волейбольную площадку, от вида чего аж захолодело внутри: а не окажись вблизи толпы помощников – спалили бы деревню и сидеть потом за это не пересидеть!

При встрече через пару дней с продавшим мне фуфло я чуть не треснул ему в рожу – но он меня обезоружил в своем духе:

– Ты что, в натуре за десятку хотел поиметь заряженный? Я думал, тебе для красоты, а новый в пять раз больше стоит!

Я ему сказал, чтобы больше не попадался мне на глаза, но его это ни капли не смутило. Сколько-то времени спустя снова сталкиваемся с ним нос к носу – и он мне как ни в чем не бывало, на самой радостной ноге и объявляет:

– А знаешь, что давай с тобой?

– Что?

– Баб жарить у тебя!

– Ты будешь приводить?

– Нет, ты – у тебя же их вон сколько, каждый раз с новой вижу.

– А ты тогда закуску с выпивкой тащить?

– Нет, это тоже ты, ты же у нас вон какой богатый!

– А ты-то мне тогда на кой ляд?

– Как! Самое главное! Для компании!..

С чего я вспомнил сейчас этого конченного уже в самом начале его жизни прощелыгу? Весь ужас, как мне кажется, нашей страны, ушедшей с головой в аварии теплосетей, потопы и пожары, при в ус не дующих при этом власть имущих, имущих всласть и нас – в том, что у нас в конце концов процвел неслыханно этот типаж. А почему – вопрос ко всем остальным отдыхающим на берегу той сырьевой реки, с которой ныне и живем. И кто в отличие от дружных в моей юности соседей по пикнику не кинулись гасить негодный пал, едва заполыхал – но только пуще вжались в свои разрозненные сижи: к нам не идет – авось и пронесет!

Не пронесло.