Кто вырвал с корнем крылья Родины?

На Восточном экономическом форум (ВЭФ) во Владивостоке, осененном присутствием самого вождя, его же милостью произошел серьезный авиаконфуз. Он объявил: «Нам нужно строить собственные самолеты – надежные, качественные и в нужных объемах». Кроме того призвал запустить скорей в серию легкий многоцелевой самолет «Байкал», модификацию старинного Ан-2 «Кукурузника».

Но ведь уже в прошлом году он с этой нуждой покончил, объявив, что «мы планируем произвести свыше тысячи своих самолетов к 2030 году». Значит, от тех планов не осталось и следа, вместо отчетов об их исполнении – снова одна неприкаянная нужда? Но этого мало:

«Через час после поручения Путина ускорить запуск «Байкала» первый вице-премьер Мантуров сообщил, что производство самолета, чья цена выросла с расчетных в 2019 году 120 млн рублей до 455-и, переносится с 2025 на 2026 год... Вице-премьер Трутнев потребовал смены подрядчика по производству «Байкала», так как прежний не справляется. Глава Минпромторга Алиханов возразил, что это не ускорит, а затянет сроки, запустит судебные разбирательства и штрафы... Трутнев тогда громко обвинил российскую промышленность в саботаже...»

В итоге поручение Путина ускорить – молниеносно привело прямо к обратному, что напоминает уже какой-то водевиль. Только дело тут, на мой взгляд, не в склоке высших лиц, а в куда худшем. О возрождении нашего авиапрома, выпускавшего встарь самые передовые в мире Ту, Илы и Аны, треп идет уже десятилетия, были десятки клятв «в конце этого года – в начале следующего» начать серийный выпуск той или ной модели. Но кроме насквозь импортного Суперджета, обошедшегося раз в 10 дороже западных аналогов – не вышло ничего. Так почему даже простой «Байкал», требующий раз в тысячу меньше всякой мороки, чем какой-нибудь аэробус, не можем мы собрать – из-за чего и весь сыр-бор на ВЭФ?

В юности я проработал пару лет на московском авиазаводе – и хорошо представляю, что прежде всего нужно в этой области, без чего туда нечего и соваться. Это – добросовестность. В самолете десятки узлов, состоящих из тысяч деталей, требующих при изготовлении величайших точности и соблюдения технологий. Тут на микрон ошибся, там чуть компонента не додал, недосеребрил – и как моя дочь в детстве говорила: «Бубух!»

А у нас на разбившемся 12 июля в Подмосковье после ремонта Суперджете, где погибли все три члена экипажа, как оказалось, датчики угла атаки установили вверх ногами. Но это – уже самый апофеоз, на практике же, как я могу судить по своему опыту, чаще всего другое.

В моей группе по обслуживанию электроники программных станков в одном из цехов завода было 10 человек: 9 порядочных, один – паразит, устроенный по блату его тестем. Мало того, что все мастерил какие-то приемнички для дома, сторожки́ для дачи, крал радиодетали – еще и халтурно делал прямой труд. Ловчил так, чтобы у станка после его починки шли сразу несколько искусственных поломок, которые он легко устранял, зарабатывая тем нужные для премии «галочки». Мы с моим наставником, выдав кучу всяких рацпредложений, предложили поменять в корне принцип оплаты: платить не за работу, а за простой ремонтников, то есть за то, что их объекты работают без сбоев. Но это уже другая тема – кстати поныне актуальная и для промышленности, и для медицины...

Так вот, поняв, что от паразита один вред, его потихоньку оттеснили от прямых трудов, что даже подняло производительность цеха, о чем все дружно и искренне радели. О том же – о производительности и качестве – радело и начальство всех других цехов, всего завода, это витало в воздухе. Да, рабочие и начальники были самыми разными. От чудо-конструкторов и легендарных токарей, «ловивших микрон пальцем» и получавших больше директора – до тупых партназначенцев, «пердунов», как мы их называли. Но общий дух был самым трудовым и дружным, что помогало одолевать все загвоздки и сообща находить такие выходы из тупиков, что в одиночку не по силам никому. И мы без запинки выдавали сверхсложные и суперсовременные тогда двигатели для легендарных военных Су, МиГ и Ту.

Вот этого-то генерального духа сплоченности и добросовестности, без чего сложнейшее авиапроизводство невозможно – и нет, как я могу понять, сейчас. Всего прочего – от сырья до чертежей и технологий – вдоволь; но когда подобные паразиту из моей бригады составляют большинство и каждый прет свою былинку на себя – гаси свет, сливай масло, как говорили наши слесаря. Как прет эти былинки высшее начальство, видно по их сказочным дворцам, личным джетам и несметно дорогим любовницам – при всех забуксовках производства. Но и на низу при этом наворовывается в общей массе тоже будь здоров.

И чтобы самолеты наши полетели, нужно вычищать этот забивший все поры общества рваческий порок. Пошедший с самого верху – от высших чинов и олигархов, сделавших свою несметную добычу без настоящего труда, за счет дарованных за верную службу вождю, но не Родине доходов с сырьевого в основном пруда. А мы что, рыжие? – решили остальные. И давай тоже каждый за себя и на себя. И лебединая его СВО, унесшая немало триллионов и людских жизней, должна была, считается, как-то сплотить народ, в том числе для достижения всяких мирных целей вроде постройки своих самолетов. С чем тот же прогнивший Запад, где однако нет такой дикой раскрадки, как у нас, справляется до обидного легко.

Но – шиш. Сплотились лишь диванные патриоты-кремлеботы и те же паразиты. И затянувшаяся на пятилетку с лишним постройка, верней не-постройка даже примитивнейшего в наши дни «Байкала» – на мой взгляд, свидетельство того, что в итоге четвертьвековой власти солнца нашего так называемые «крылья Родины» отпали полностью. Отсюда и весь этот авиаконфуз, когда сам видит, что все авиапланы рухнули – и переходит с них на эту слезную нужду. Поскольку ввести справедливое распределение доходов по труду и по уму, как в развитом капитализме, выпускающем самые передовые, недоступные нам вещи, и выгнать вон всех заправляющих у нас всем паразитов, главную свою опору – явно не готов.