Что за чудовищная страсть – себе подобных убивать?

Бывает, всяких неограниченных властителей, особенно кто плющат свои троны черти сколько лет, так и тянет с кем-нибудь, кто послабей, повоевать. Но это еще ладно, сам их заносчивый насест словно смазан каким-то агрессивным скипидаром, так и толкающим посечь, с обеих сторон войны, тех, кого надменный тронозавр не держит вовсе за людей. Скорей зрит в них неких клопов, которых ему сам бог велит побольше раздавить... Изумляет людоедистый азарт всяких толпящихся под троном, таких же в точности в его глазах клопов – с каким они приветствуют взахлеб весь творимый с себе подобными ужас.

Соседу на горло наступили – и хохочут-заливаются: смотрите, как эта тварь извивается, а рукой еще все за карман хватается! Ишь, пена на губах уже, а все царапается, всю ногу, на кадык его поганый наступившую, исцарапал! Еще и укусить, гад, так и норовит! Обсикался весь, навонял, ну тварь! И всякие пакости еще про нас несет, свой нацистский недобитый бред! И смех и грех!.. Нет это только добивать! Ведь если в живых оставить, будет вон из кожи рваться нам как-то навредить! С другими тварями, которые вместо того, чтобы поддержать нас, давящих эту сволочь, сострадают ей – попрет соединяться, чтобы сообща нам за наше святое дело по истреблению таких вот мстить!.. Смотрите-ка, пока ему тут что-то втолковать пытались, исхитрился все же, дрянь такая, укусить! Нет, только убивать!..

И по поводу одной такой войны, уже не первый год идущей на одной чужбине, мне на глаза попалась статейка автора как раз из этих одобрямсеров любой самой кровожадной тронной воли... Когда-то там была великая по всем статьям, и оружейной в том числе, держава, но не потянула своего величия, распалась. И ее неладная наследница в итоге обратилась в эдакое ненавидящее весь мир за свое все низшее в нем место ничтожество. Смертельного оружия осталось с прошлых пор с лихвой – вот ее бессменный много лет властитель, растерявший все былые достижения в науке, технике, культуре и кино, и развязал свою священную войну против соседки. Известную издревле как «маленькая победоносная» – дабы свой гонор утолить и славу победителя по-быстрому, как кажется всегда сперва, срубить.

Да не тут-то было. Распад проел все под тем троном, а жертва агрессии окрысилась вовсю против напавшей на нее с трезвоном о победе за три дня соседки – и коготок ее увяз в том побоище надолго. Мало того. Противница, как загнанная в угол крыса, озверела до того, что сама, изловчась, напала на напавшую, оттяпав даже было у той клок ее земли. И что тут началось тогда в толпе под троном завязшего во всей этой авантюре вождя! Какой поднялся вой об агрессивной крысе, посмевшей в ответ на освобождение ее земель от нее поганой – напасть на саму освободительницу! О чем и та статейка того человечешки под троном, что мне попалась на глаза:

«Их президент, совсем утратив берега, пообещал «перенести войну на нашу территорию». Какими зверствами это оборачивается – мы уже видели. Посланница одной страны, еще хранящей что-то вроде то ли совести, то ли трезвого расчета, прошла с нашими по освобожденным от захватчика местам и выпустила свой репортаж об этом. Который в ужасе от увиденного озаглавила «Пейзаж смерти» – и который уже вызвал резкую реакцию врага, ибо он страшится правды, как черт ладана... В полях и разрушенных домах до сих пор лежат неубранные тела военных и разлагаются трупы гражданских. «На кухне одного из домов я увидела практически обнаженное тело мужчины со следами насилия на близком расстоянии: рана на шее и отверстие в груди, похожее на огнестрельное ранение», – пишет она...»

И кончается статья на такой надрывной ноте: «Их президент заявил, что готов ударить по нашей столице, если подельники дадут ему оружие. Тут нужна уже скорая психиатрическая помощь, а не дипломатия!» Ну то есть даже объяснять не надо ничего: бить можно лишь по той столице, исключительно, обстрелы которой эта стороны и вела все годы ее «маленькой победоносной»!

Что хочется, глядя на все это безумие глазами постороннего, сказать. Прежде всего ошеломляет просто маниакальное стремление поставить все с ног на голову: выставить злодеями тех, на кого напали, за то, что они ответили ровно тем же, хотя, судя по репортажам оттуда, в масштабе раз в сто меньшем. То есть этим на той земле воевать можно и нужно, самое святое дело, а тем на этой – ни в коем ответном случае!

Услужник развязавшего войну тирана совершенно справедливо говорит об ужасах этого самого страшного на свете дела, беспощадно убивающего и оставляющего без рук, без ног не только вояк, но и мирных жителей. И потому оно – тут его мозг с его морализаторством словно ухают в какую-то проруху – допустимо лишь на той враждебной стороне. Где все убитые дети, старики и прочие, как пишется в статьях его коллег, под тем же троном промышляющих, и убиты той же стороной. Которая то ли по негодности ее дрянных наемников, то ли нарочно – кто ж ее, злодейку, знает – так отбивает мирные удары этих, по одним военным целям исключительно, что в результате и ложатся штабелями те старики и дети. А сами они бьют, наоборот, только по людям, а не боевым объектам! Поэтому и есть во всем этом побоище единственные злодеи и убийцы, как своих, так и чужих – в отличие от развязавших его освободителей!

И все это несется, как нельзя не ощутить, не одного такого уж прокорма ради – но с настоящим упоением всей льющейся кровищей, с утробным урчанием алкающих литья такого вурдалаков... И как только такие там, на той чужбине происходят из обычных самых, той же мамкиной сиськой вскормленных людей?..

Есть и у нас, конечно, угодливые щелкоперы, способные что-то подкрасить-подслюнить, но подобных упырей, готовых служить трону взапуски хоть в чем, хоть в самой кровавой авантюре – слава богу, нет. Ну или – в самом мизерном числе. Или же я все же тут жестоко ошибаюсь?