Поэма запрета

Есть у Скрябина произведение «Поэма экстаза», пробирает будь здоров. Ну и наша власть решила, значит, как-то покрепче самовыразиться, правда, в другом несколько жанре – своего запрета, но успеха добилась тоже не дай боже: сама знатная стукачка Мизулина ошалела:

«Екатерина Мизулина пожаловалась, что из-за нового закона не сможет писать доносы на экстремистских авторов: «Мы целенаправленно мониторим такой контент и передаём сведения в правоохранительные органы. А новый закон грозит штрафом даже сотрудникам полиции, которые мониторят интернет».

Лихо! Этот наш национальный удав запрета аж свой хвост, выходит, прикусил. А дело все – в принятом во втором чтении ГД запрете чтения и поиска экстремистских материалов в интернете, вызвавшим недовольство очень многих, даже такого еще столпа режима как Маргарита Симоньян:

«Уважаемое государство, подскажите, пожалуйста, а как нам расследовать деятельность и клеймить разных там экстремистских ФБК, если будет запрещено их даже читать? Надеюсь, будут поправки, Симоньян».

Правда, ее живо утешили:

«Уважаемое государство, узрев ваш проигрыш в битве за умы россиян «разным там экстремистским ФБК», начинает действовать единственно возможным теперь образом. Не надеясь больше на то, что вы переспорите оппозиционеров, тупо запретить их читать».

Но нашлись и казенные успокоители, кинувшиеся убеждать, что новый запрет не так страшен, как его малюют всякие паникерши:

«Штраф будет грозить за просмотр на YouTube видео из списка экстремистских материалов Минюста, а смотреть интервью с иностранным агентом, «даже если тот беседует с другим иноагентом», можно, заявил глава комитета Госдумы по информполитике Боярский... Сын мушкетера рекомендует прежде чем искать в интернете какую-либо песню, проверить, внесена ли она уже в реестр экстремистских материалов или еще нет. Задача нешуточная – там уже больше 5 тысяч с лишним наименований, что-то упустишь, что-то вылетит из головы – и огрбешь! Поэтому лучше отключить просто интернет. Заодно и сэкономить».

Да вот беда: когда мировой прогресс прошил уже всех, вопреки пыхтениям этих запретчков – можно, перефразируя известное речение, человека вытащить из интернета, но не интернет из человека. Отсюда и такое сопротивление новому запрету, грозящему давно уже обещанным нам Чебурнетом – но тот же Боярский добавил еще своего успокоительного:

««Если вы случайно где-то что-то посмотрели или послушали без умысла, то никаких санкций не последует», – сказал депутат, не уточнив, правда, как именно будет устанавливаться наличие умысла».

И впрямь: как всё это будут проверять и доказуху собирать? Ходить по домам, лезть в компьютеры, обыскивать, допрашивать с пристрастием, как у нас принято сейчас: а ну колись, гад, куда улику спрятал, просмотрел и стер, думаешь, мы ничего не найдем и не докажем? И по морде хрясть!.. Но все же главное тут, похоже, даже не запретить какие-то отдельные «разговорчики в строю», а застращать народ:

«Карать (пока административно) за просмотр запрещенной информации – это подготовка к формированию системы самозапретов (самоцензуры) на уровне каждого. Инструментом выбран страх перед наказанием, то есть классический терроризм на уровне Исламского государства... Современная Россия здесь просто повторяет стандартные практики такого рода...»

И вместе с этим запретом всякой музыки, кино и книжек в интернете дружно расцветают сотнями цветов и всякие другие:

«В Кинешме (Ивановская область) запретили публиковать данные о смертности и рождаемости. Статистика на этот счет давно стала пугающей, и задача СМИ – пытаться найти выход из сложной ситуации... Но вот кто-то наверху вдруг решил, что народ не вправе это знать...»

В «Поэме экстаза» Скрябина 14 музыкальных тем, а в «Поэме запрета» нашей власти их не счесть, сочиняются без передышки, ну хоть взять:

«Загорающим на балконе в нижнем белье может грозить штраф, напомнил общественный деятель, эксперт по ЖКХ Бондарь. Это можно отнести к мелкому хулиганству, за что полагается до 15 суток, соседи имеют право потребовать через суд компенсацию морального вреда... Бред и абсурд сегодняшнего тотального воспретительства в будущем должен войти в учебники по психическим патологиям».

Вот еще на ту же тему:

«Теперь даже невинный запрос вроде «Что такое саентология?» может обернуться статьей о поиске экстремистских материалов, ведь книга с таким названием – в реестре запрещенки. Как быть? Сначала загуглить, что входит в этот список, написав в поисковике «экстремистские материалы»... Стоп! Но это же и будет их поиск! Кажется, делается это, чтобы наш мозг каждую мысль о запрещенке воспринимал как потенциально уголовную. Если раньше нельзя было о чем-то говорить, то теперь – и о чем-то думать... Следующий шаг – объявлять экстремистскими любые неугодные власти данные. Скажем, о рождаемости. Даже без объяснения причин. Попытка поиска их сразу будет приравнена к преступлению, а значит – можно будет смело рапортовать о небывалых успехах в демографии...»

И все же мне кажется, что те, кого я процитировал, как и многие другие, принявшие с изумлением, возмущением, а то и с восхищением очередную тему этой «Поэмы запрета», удавшейся впрямь нашей власти, не поняли тут главного. Что именно за всей этой подробнейше разобранной в Сети запретной клиникой стоит, явление чего лишенному мозгов и голоса народу все это должно повлечь? Ответ, мне кажется, в том, чтобы вот какую покамест еще сказку для нас сделать былью:

«92-летний президент Камеруна Поль Бийя, который правит страной почти 43 года, объявил, что будет баллотироваться на новых президентских выборах – «следуя настоятельным призывам 10 регионов страны и диаспоры». «Многое еще предстоит сделать, – сказал Бийя, который в случае захода на восьмой срок будет править до ста лет. – Лучшее ещё впереди!»».

Сможем при помощи всех этих мер тотального запрета повторить?