Что вы знаете об одиночестве? Представьте себе, что живете вы в деревне на 250 душ, под домом действующий вулкан, «автолавка» приезжает раз в месяц, из хозяйства — поле с картошкой, корова да несколько овец, температура воздуха редко поднимается выше 20 градусов даже летом, а до ближайшего очага человеческой цивилизации немыслимые две тысячи километров и пять дней ходу на сейнере по бурному океану. Так себе перспектива. Между тем обитатели затерянного на просторах Южной Атлантики острова Тристан-да-Кунья довольны своим существованием и менять родину ради мифического журавля на Большой Земле не намерены.
Тристан-да-Кунья, клочок суши площадью меньше сотни квадратных километров, по сути вершина вулкана, миллион лет назад появившегося из вод Атлантического океана. Почти всю территорию острова занимает Гора, скалы, овраги, и лишь на северо-западе природа создала небольшую и относительно плоскую равнину. Людям, привыкшим жить и в более стесненных условиях, ее оказалось достаточно для основания населенного пункта. Проблема была в другом. Эта равнина с городком и нависающим над ним вулканом расположена на самом удаленном от других человеческих поселений острове планеты.
Нам, живущим на густонаселенном континенте, не понять, даже просто не осознать масштабов этой оторванности. До ближайшего обитаемого острова — Cвятой Елены, того самого, где бесславно закончил свои дни Наполеон Бонапарт, 2161 километр, но оказаться там из-за отсутствия регулярного сообщения фактически невозможно. Корабли на постоянной основе ходят лишь в южноафриканский Кейптаун — он почти в трех тысячах км. Это пять-шесть дней пути в одну сторону, и рейсов таких ежегодно бывает лишь девять, даже не каждый месяц. Более того, этот способ добираться до Большой Земли единственный. На практически столь же удаленный от цивилизации остров Пасхи можно с комфортом долететь самолетом, жители Тристан-да-Кунья из-за сложного рельефа подобных благ лишены.
Сейчас это британская территория, но столь странное для Соединенного королевства имя объясняется очень просто: остров назвали в честь португальского первооткрывателя. Обнаружил архипелаг мореплаватель Триштан да Кунья еще в 1506 году, но первый постоянный житель появился здесь лишь тремя веками позже, в 1810-м, и был это, как ни странно, американец. Колония, основанная им, существовала, казалось, вопреки обстоятельствам — ну кому был нужен этот вулкан с его альбатросами и пингвинами рядом с «ревущими сороковыми»? Оказалось, таких желающих было предостаточно.
Остров с американскими «самоселами» в 1815 году аннексировала Великобритания: все же до открытия Суэцкого канала Тристан-да-Кунья находился на стратегическом пути из Старого Света и Америк в Индию и остальную Азию. Но не только фактор контроля морских путей играл свою роль. Англичане опасались, что архипелаг может использовать французский флот для освобождения томившегося на Cвятой Елене Наполеона.
Колония с безымянным поселком постепенно росла. В конце концов британские военные ее покинули, но одновременно выяснилось, что существуют довольно много желающих построить дом, посадить дерево, вырастить сына и затем закончить свои дни именно здесь, в этом убежище отшельников. До начала 1960-х поселок с полутора сотнями жителей вел патриархальный образ жизни, в Эдинбурге семи морей (такое романтическое название он получил после высочайшего визита герцога Эдинбургского) ничто не напоминало о том, что вокруг век научно-технического прогресса. Земля находилась в общинной собственности, дома из вручную выламываемых валунов строились тоже сообща, на кровлю годились снопы завезенного сюда новозеландского льна, никакого электричества и автомобилей. На Тристане царил XIX век, годы, когда сюда за пополнением припасов и водой заходили лишь китобои. Однако 1961 год не только изменил нашу цивилизацию, отправившую человека в космос. Он кардинальным образом сказался и на быте островитян — проснулся Пик королевы Марии, вулкан, в тени которого они жили.
В метрополии пришлось вспомнить про свою забытую заморскую территорию. Жителей острова эвакуировали в Великобританию, где они провели следующие два года, пока беспокойная гора вновь не погрузилась в спячку. За это время они успели познать современные бытовые удобства и возвращаться в викторианскую эпоху отказались. Тристан-да-Кунья вступил в новую эпоху своего существования.
Кроме электрических генераторов, автомобилей, строительных материалов, некоторые островитяне привезли обратно на родину новых мужей и жен. На самом деле генетическое разнообразие стало большой проблемой Тристан-да-Кунья. Проведенные впоследствии исследования показали, что все нынешние коренные жители острова (согласно свежей переписи от 5 февраля текущего года всего 262 человека) восходят всего к 15 общим предкам, поселившимся здесь в период с 1816 по 1908 годы, восьми мужчинам и семи женщинам. Из них как минимум трое страдали астмой, что спустя столетие привело к тому, что уже 42% современных обитателей Тристан-да-Кунья в той или иной степени астматики.
Сейчас в Эдинбурге семи морей живет 80 семей, в столице и единственном населенном пункте около сотни построек. Кроме жилых домов, разумеется, имеется и целый набор общественных зданий: резиденция администратора (единственная здесь двухэтажка), присылаемого с Большой Земли, небольшие больница и школа (образование до 16 лет) и целых две церкви: англиканская и католическая (среди 15 общих предков — основателей колонии были и итальянцы).
Работает и супермаркет, продающий все необходимые товары первой и даже второй необходимости: еду, алкоголь, косметику, одежду. Алкоголь неожиданно дешев для столь удаленного населенного пункта (например, упаковка из шести банок пива обойдется в $8—9). Обратной стороной дотирования государством морских перевозок является излишнее увлечение жителей Тристан-да-Кунья выпивкой. Товаров посерьезнее перечисленных выше придется подождать. Сделав специальный заказ, жители Эдинбурга получат свою бытовую технику или мебель со следующим регулярным рейсом.
В сравнении с жителями метрополии островитяне живут относительно бедно, однако при этом здесь высокий уровень социального равенства. Земля, как было заведено отцами-основателями колонии еще в начале XIX века, по-прежнему принадлежит всей общине, и решение о ее распределении (в случае, допустим, если образуется новая семья) принимается коллегиально. Сельское хозяйство ограничено выращиванием картофеля. Поля с этой близкой белорусам культурой находятся к югу от Эдинбурга, а их возделывание представляет собой неотъемлемую часть местного повседневного ритуала.
Из-за сильнейших ветров, просто сдувающих здесь почву, окучивать картошку приходится практически ежедневно. Для путешествия к своим «шести соткам», собственно, и необходимы на Тристане автомобили. Пенсионерам без собственной машины помогает даже бесплатный автобусный маршрут, совершающий в сезон четыре раза в день рейсы из Эдинбурга к картофельным полям. Удаленность территории не помешала существованию здесь общественного транспорта!
На острове нет диких млекопитающих, лишь домашние животные местных жителей. При этом владение ими квотируется, что помогает избежать социального расслоения и сохранить скудный растительный покров. К примеру, каждое домохозяйство имеет право содержать одну корову и четыре овцы. Кроме этого, обитатели Тристан-да-Кунья содержат птицу, но все же главным животным архипелага является лобстер.
Добыча лобстеров является основой островной экономики — конечно, в те удачные годы, когда погода оказывается к жителям Эдинбурга сниходительна. В среднем только 70 дней в году здесь пригодны для промыслового выхода в открытый океан, однако и это позволяет Тристан-да-Кунья не висеть мертвым грузом на шее метрополии. Себестоимость вылова и разделки лобстера получается космической, но аборигенам повезло: в мире существуют любители именно местного вида ракообразных, причем эти гурманы готовы платить за непростую логистику.
Ловлей лобстера занимаются тристанские мужчины. Женщины заняты в основном на административных должностях, связанных с инфраструктурой Эдинбурга. При этом абсолютно естественным является совмещение сразу нескольких работ: учительница из школы вечером может подрабатывать в единственном местном баре «Альбатрос», а полицейский (да, на Тристан-да-Кунья есть констебль, хотя преступность отсутствует) выполняет и функции иммиграционного офицера в дни, когда сюда приезжают туристы.
Ездят сюда только хардкорные путешественники, в основном коллекционирующие именно подобные труднодоступные точки. Добираться на Тристан-да-Кунья долго и дорого, и всегда есть шанс оказаться ни с чем. Известны случаи, когда заходившие к острову транзитом корабли, безуспешно несколько дней ожидая погоду, подходящую для высадки туристов, в конце концов отправлялись восвояси, так и не осчастливив заплативших немалые деньги путешественников.
Наградой везунчикам будет настоящее гостеприимство. Для семей коренных жителей прибытие корабля с чужаками является одновременно и праздником, который скрашивает однообразное существование, и возможностью неплохого заработка. Живут приезжие в семьях, там же их кормят, они с удовольствием покупают нехитрые сувениры, отправляют открытки из самого удаленного почтового отделения Земли и получают в паспорт заветный штамп о посещении уникального объекта.
Сейчас здесь уже доступны многие привычные нам как данность бытовые удобства. Есть электричество (спасибо генераторам лобстерной фабрики), возможность посмотреть британские телеканалы, работает бар, а несложные операции в больнице делаются доктором с помощью телемедицины. На Тристан-да-Кунья наконец-то появился даже относительно скоростной интернет, позволяющий коренным жителям не ждать по полгода ответного бумажного письма, а туристам получить в Swarm редчайший чекин. Постоянная жизнь здесь по-прежнему остается сражением с природой и климатом, но по крайней мере сейчас битва эта проходит в относительном комфорте.
Оценили 7 человек
7 кармы