ТАИНСТВЕННАЯ НЕЗНАКОМКА

Иван Петрович проснулся в своей комнате еще до того, как прозвенел будильник. Весна чувствовалась по тому, как посветлело в час пробуждения по будильнику. На работу он ходил каждый день, до пенсионера еще не дослужился, хотя на кассе его все чаще спрашивали: «мужчина, социальная карта есть?»

Пробуждался Иван, по обыкновению, один, с женой давно спали в разных комнатах. Открыв глаза, еще некоторое время разлеживался-раскачивался, сразу встать не мог.

Приподнявшись на локте, Иван обвел взглядом свою комнату — все на своих местах: одежный шкаф, лавки с цветами, торшер, кресло… И вдруг с ужасом понял, что в его кресле у окна сидит пожилая женщина, подперев голову кулачком, и смотрит в окно на светлеющее пространство.

Иван почти лишился дара речи, судорожно пытаясь найти объяснение видению.

— Может быть, подруга жены, — крутились мысли, — пришла поздно, когда я уже спал, осталась ночевать.

И что это за подруга? Почему он ее никогда раньше не видел? Если ночевала у нас, то, наверное, в комнате жены, у него-то что делает? Может ему все это чудится? Может, это сон?

Иван, наконец, справился с оцепенением и неверным голосом спросил:

— Вы кто? Что здесь делаете?

На первую часть вопроса женщина не ответила, а сразу перешла ко второй. Голос у нее был настолько спокойный, будто это она сидела у себя дома, а он, Иван, был в гостях.

— Буду смотреть, как Петька с шестого этажа в школу идет. Отсюда видно хорошо, как он выходит из подъезда. Больше пока никого на улице нет, на лавочке у подъезда пусто, — сообщила она.

— Может, сумасшедшая просто. Жена вечно дверь на лестничную площадку запереть забывает. Эта полоумная перепутала что-то, приехала на наш этаж, повернула ручку, вошла в квартиру, я спал, когда она прошла в мою комнату, села в кресло, прикорнула… Сколько раз говорил жене: «Запирай двери!» Нет, ерунда, не может такого быть!

Женщина меж тем продолжала отвечать на заданный вопрос.

— Потом голубей буду кормить на балконе, надо нам с тобой там кормушку наладить. У меня и хлебушек с собой есть, — ворковала, как голубь, женщина.

Вместо хлеба она достала хрустальную конфетницу с кусочками печенья и несколькими леденцами. Развернулась на кресле, поставила вазочку на край лавки с цветком, посмотрела на Ивана и примирительно, почти кокетливо сообщила: «Можешь брать!» Потом еще покопалась в сумке, достала пакетик с вязаньем, разместила его на окне, затем вытащила альбомчик с фотографиями, хотела тоже положить на окно, но передумала, раскрыла, стала что-то разглядывать и притихла.

Иван ждал, не решаясь встать, стесняясь своего кальсонного вида, и выяснить у жены, откуда взялась эта старушка, почему раскладывает здесь свои причиндалы. Старушка меж тем оглядела комнату и вдруг объявила:

— Вот здесь у окна поставим мне диванчик, места он много не займет. Придвинем вот сюда торшер, я люблю перед сном кроссворды разгадывать и книги читать. У меня любимых две, одна про астрономию, другая про космонавтов.

— Какой диван? — не выдержал Иван

— Тебе что, места жалко? — укоризненно посмотрела на него женщина. — Ты глянь, сколько у тебя места! Да ты бы сюда слона мог поселить, а не то что такую маленькую женщину, как я. С тебя что, убудет? Можно подумать, ты здесь в футбол гонять собираешься?!

Вдруг она сменила тон и более дружелюбно добавила:

— Неужели мы тут с тобой не разместимся, еще как уютно станет, я тебе фотографии свои буду по вечерам показывать… Могу вслух про космонавтов почитать.

Иван поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что недоумение осталось, страх начал уходить. Он ответил мягче, в тон старушке:

— Не знаю, откуда вы на мою голову свалились, но я вижу, что вы, по крайней мере, не приведение. А то, грешным делом, подумал — уж не «костлявая» ли у окна сидит и меня поджидает?

— Да как тебе не стыдно — скажешь тоже! — возмутилась женщина. — Не похожа я совсем на костлявую. Или, может, ты косу ржавую у меня за спиной увидал?

Сказала грозно, а улыбнулась по-доброму.

— Не бойся, нет у меня косы, вот зато палка есть, прихрамываю я… Но все пока сама, делаю, слава Богу: хожу, себя обслуживаю. Обременять тебя сильно не собираюсь, места много не займу. Так что привыкай, приспосабливайся. А я уж к тебе, кажется, привыкла.

И вдруг, опять повысила голос:

— Это-ж надо, хорош кавалер. За смерть с косой меня он, видите ли, принял! Какая я тебе смерть?!

— А кто же ты?

— А ты разве не понял?! Я твоя старость.

2018