Украины и оппозиции будто и не было. О главных жертвах коронавируса

Настало время почтить память жертв разразившейся эпидемии. Нет, я не про погибших людей и вообще не о коронавирусе. Я про утраченные иллюзии, мифы и симулякры.

Ведь кто-то же еще совсем недавно полагал, что в России есть оппозиция. То есть оппозиционные политики и лидеры, оппозиционные интеллектуалы и аналитики, оппозиционная пресса… А кто-то, совсем наивный, даже верил в Украину.

Пандемия COVID-19 показала, что ничего из вышеперечисленного не существует в реальности. Все это — миражи и мифология, выросшая на общественном сознании из несоблюдения правил медиагигиены. Это не высыхает и не отваливается только из-за все повторяющегося заражения.

Оппозиция в России — это пропаганда

Политик — это личность борющаяся за власть. Для политика крупный кризис любого рода — возможность продемонстрировать обществу свои организационные качества. Качества власти.

Оппозиционный политик в период кризиса предлагает обществу свои рецепты его разрешения и доказывает их действенность личным примером. Создает волонтерские организации и фонды помощи, мобилизует спонсоров. Так он демонстрирует обществу, что у него есть поддержка в сфере бизнеса. Кризис для оппозиционного политика — это возможность продать себя, свою идеологию, свои структуры обществу в качестве власти.

Когда Путин направляет самолет с помощью в Италию, он именно это и делает. Он ведет себя как политик международного уровня, заявляя претензии на часть международного влияния. Обеспечивая это влияние российскими возможностями разрешения кризисов.

А чем заняты в данный момент «лидеры оппозиции»?

Алексей Навальный занимается распусканием сплетен. Сначала у него Владимир Путин сбежал на Валдай. Потом, когда выяснилось, что Путин «сбежал» в направлении инфекционного центра в Коммунарке и ходит по нему в защитном костюме, Алексей Анатольевич выложил страшное расследование, в соответствии с которым костюм у президента России дороговат и стоит аж 35 тысяч рублей. Оказалось, что 2,5 тысячи.

Сергей Удальцов, как до него и Любовь Соболь, все никак не может определить — он за запрет массовых мероприятий или против.

И только лишь лидер движения «За новый социализм» Николай Платошкин призвал народ к реальному делу — 21 апреля в 21.00 всей страной выключить свет. В знак протеста. А 22-го — вывесить из окон флаг СССР. Флаги закупить за свой счет.

Этот сокрушительный удар, я даже не знаю по чему, обязательно войдет в историю.

То есть лидерами оппозиции для общества производятся нытье, сплетни и тупой акционизм за счет наиболее упоротых фанатов.

Оппозиционная публицистика?

Утром 25 марта Дмитрий Быков сообщает городу и миру о безответственном Путине:

«Нет у него слов. Потому что нет привычки брать ответственность. Потому что это не первый раз, когда он исчезает в критических обстоятельствах».

Ему вторит Леонид Гозман:

«Некоторые плохо разбирающиеся в текущем моменте люди спрашивают: а почему зарубежные президенты/премьеры к своим народам по коронавирусу каждые пятнадцать минут обращаются, а наши молчат как рыба об лед? …Может и хорошо, что он не выступает?»

Путин выступил прямо в тот же день, когда эта «публицистика» повисла на сайте «Эха Москвы». И висит до сих пор.

А, к примеру, преподаватель ВШЭ и редактор отдела политики «Новой газеты» Кирилл Мартынов рассказывает, как хорошо устроена система здравоохранения в Италии. Не то что у нас. Я не шучу:

«В такой стране, как Италия, премьер-министр не должен ездить в больницы для того, чтобы проконтролировать, как там все устроено… Разница в том, что больница находится в подчинении местных властей. Местные власти, сейчас я заведу свою любимую песню — избранные местными гражданами, и если в местных больницах будет плохое здравоохранение, то местные власти очень жестко ответят перед гражданами на следующих выборах. Очень жестко».

Семь с половиной тысяч смертей в Италии — это на 26 марта. Очень жестко ответят. Очень. На следующих выборах их не изберут. А тех, кто спонсировал их выборы, — их как, тоже уволят?

У нас нет оппозиционной журналистики, публицистики и аналитики. А то, что есть, — это механизм пропаганды: оголтелый, не рефлексирующий и распространяющий. Про тысячи зараженных, горы трупов, побеги на Валдай, пользу курения против коронавируса…

Украины как будто и не было

Где-то на прошлой неделе нам начало казаться, что евроатлантическая солидарность плохо выглядит. На этой неделе, после того как США и Чехия свистнули у Италии необходимые им тесты и медицинские маски, стало ясно, что за евросолидарность можно пить не чокаясь. Отмучилась.

В ту же братскую чумную могилу можно отправлять также моральное превосходство Запада, гегемонию США и много других жертв.

Одновременно как-то совершенно тихо и сразу во всех смыслах — во внутреннем и международном — умерла Украина. Потеряли актуальность мова и вышиванки, стал неважен сайт «Миротворец». Никто не спешит со словами поддержки Киеву. С деньгами — тем более.

Украина исчезла, как будто ее и не было.

Единственный для нее способ воскреснуть — это опять начать приносить себе кровавые жертвы в Донбассе. Но Украина сидит тихо, справедливо полагая, что при такой солидарности в ЕС и гегемонии США лучше быть мертвой, чем заметной.

Впрочем, она может и передумать. А пока Украина ждет помощи из Китая. Попросить о помощи Россию Владимир Зеленский не решился. Пока.

А теперь о последнем, с чем нам следует попрощаться. Нам следует попрощаться с мыслью, что мы — обычные люди, живущие в обычные времена.

Времена резко и радикально изменились. Время, которое досталось нам для обитания, больше не настроено терпеть полутона и недосказанности. Оно требует от нас высказать все до конца. Весь «символ веры», до последней буквы. Оно требует от нас бытия в самом решительном смысле. Человеческого или нечеловеческого.

И люди прямо на наших глазах делают выбор. Зачастую — неожиданный. Многие интеллигентные люди в костюмах, с престижными дипломами вдруг опускаются на четвереньки и принимаются хрюкать, отыскивая налившимися кровью глазками жертву послабее.

Но также мы можем стать свидетелями странного зрелища, не достижимого ни для каких других времен, кроме черных, — когда несовершенные люди: с лишним весом, вредными привычками, неровными зубами, неидеальной кожей и даже с перегаром — вдруг словно зажигают внутри себя лампаду и отращивают крылья.

Спасая, защищая, оберегая и заботясь. Даря друг другу надежду и любовь. Превращаясь из жертв обстоятельств, обреченными на исчезновение, — в героев, обретающих вечность.

Источник