Чью диктатуру готовят поправки в Конституцию

В оставшиеся две недели до голосования по поправкам в Конституцию агитация за и против будет только нарастать — но основные претензии противников уже понятны. Называющие себя демократами и правозащитниками поклонники «святых 90-х» возмущаются «государственным переворотом» и призывают голосовать против, Навальный выступает за бойкот голосования, против высказалась и КПРФ. Если «демократам» и навальнистам в принципе не нравится все, что исходит от Владимира Путина, то аргументация коммунистов более сложна: закрепление социального статуса государства — это хорошо, но «укрепление президентской диктатуры и усиление олигархического правления» — это очень плохо. Но о какой диктатуре и о каких олигархах идет речь — мы что, вернулись в 90-е?

Ведь именно тогда правил президент, лишившийся за в буквальном смысле слова антинародные реформы общественной поддержки и расстрелявший парламент, — после чего из ловких людей и возникли олигархи, скупившие за бесценок госсобственность, приватизировавшие многие функции государства и коррумпировавшие госаппарат, превращая чиновников в своих ставленников или подельников. Классическое олигархическое правление при опоре на диктатуру президента-марионетки, не имевшего никакой опоры в народе.

И в 2020 году нам рассказывают, что Путин собирается укрепить диктатуру и усилить власть олигархов? Которых он же и убрал от власти в начале нулевых?

Сам президент ответил критикам в интервью, которое он дал в пятницу:

«Что касается олигархического правления и усиления диктатуры. Наоборот. Ведь президент отдает от себя часть очень существенных полномочий. Если сегодня — на сегодняшний день — президент сам утверждает председателя правительства с согласия Госдумы, а затем без всякого согласия парламента страны назначает министров фактически, то ситуация меняется кардинально. Теперь окончательное решение по председателю правительства принимает сам парламент, так же, как по министрам, а президент в предложенном варианте Конституции не имеет права их отклонить. Эта существенная часть полномочий отдается парламенту. <…> Это еще один шаг туда, вперед, к демократизации нашего общества, постепенно, без рывков, но именно в этом направлении».

В России останется сильная президентская власть — но одновременно вырастет и роль парламента, увеличится и вес министерского портфеля. Что это, как не усложнение политической системы, настройка системы сдержек и противовесов? И самое главное — все эти изменения предлагает президент, который пользуется поддержкой большинства народа, и не только в момент выборов, но и все годы своего правления. То есть обладает полной легитимностью — а предложенные поправки вступят в силу только в том случае, если будут поддержаны на всенародном голосовании. Что же здесь недемократичного?

Наоборот, Путин как раз и опирается на мнение большинства, на его поддержку. В этом его сила — а не в опоре на те или иные элитные слои или группировки. Это как раз и выводит из себя его противников: с одной стороны, Путиным невозможно манипулировать, на него невозможно влиять, а с другой — его невозможно победить народным голосованием. Все понимают, что 1 июля за поправки проголосует абсолютное большинство тех, кто придет на участки, — причем они поддержат их как потому, что поправки усиливают социальные гарантии, социальный характер государства, так и потому, что поддержать их просит Владимир Путин. А многие еще и потому, что просто хотят видеть Путина главой государства и после 2024 года, — и они имеют полное право дать ему такую возможность.

Обвинения в диктатуре и власти олигархов нелепы. Например, нас пытаются убедить, что Путин заменил старых олигархов на новых, притом что поменялось главное: миллиардеры больше не могут определять политику страны, принимаемые законы, влиять на руководство государства и кадровую политику власти. А попытка выдать за олигархов глав госкорпораций просто возмутительна — только сознательно можно не видеть разницы между хозяином частной корпорации и назначенным руководителем (фактически чиновником) находящейся в госсобственности (или в основном контролируемой государством) компании. Причем некоторые активы из таких компаний были возвращены государству как раз при Путине. Но подобным примитивным жульничеством занимаются, увы, не только либералы, но и коммунисты.

Которым Путин вернул упреки в диктатуре — напомнив, что «для наших левых партий, для наших оппонентов из Коммунистической партии слово «диктатура», видимо, является органичным словом, потому что они всегда выступали за диктатуру пролетариата»:

«На самом деле, это и была диктатура одной партии, ее власть, ее монополия была напрямую закреплена в Конституции Советского Союза, в Конституции 1977 года — в статье шестой, где прямо так и сказано, что она является ядром, является главенствующей, направляющей политической силой и так далее. Там эта диктатура была закреплена. Здесь ничего подобного нет».

Диктатура большевиков начиналась как диктатура меньшинства — после вооруженного захвата разложившейся власти (легитимность которой тоже была совершенно условной). Да, не такого уж и маленького меньшинства: на выборах в Учредительное собрание уже после Октябрьского переворота большевики получили около четверти всех голосов, а союзные им левые эсеры — еще больше. Но все равно сам принцип диктатуры пролетариата был ключевым для большевистского государственного строительства — потом его заменили на более спокойную «руководящую и направляющую роль» КПСС.

Никакой диктатуры президента, какой-либо партии или группы в нашей Конституции нет. Возможность новых президентских сроков для Путина — это не диктатура, а сильная президентская власть, которую народ имеет полное право вручать тому, кому он доверяет. И столько раз, сколько считает нужным. Если бы люди не поддерживали Владимира Путина, ни о каком новом сроке он бы даже не задумывался. Да и нужны президентские полномочия ему не для удовлетворения каких-то диктаторских амбиций или власти ради власти, а для укрепления России в целом и ее политической системы в частности. Системы, которая будет обеспечивать не только социальную политику государства, но и защиту большинства от попыток меньшинства навязать ему свои правила, ценности, свою власть.

Единственная диктатура, которую строит Путин, — это диктатура большинства, если понимать под ней гарантии проведения государством воли большей части народа. Альтернативой выступает только реальная диктатура меньшинства — когда самопровозглашенные «лучшие люди» навязывают обществу и государству свои законы и своих правителей. Ни сил, ни средств для этого у них сейчас нет — вот и пытаются отыграться хотя бы на голосовании 1 июля. Итоги которого наглядно продемонстрируют волю народа: чего он хочет и кого поддерживает.

Источник