ЗАПОВЕДНИК. - Андрей

ЗАПОВЕДНИК.

(к празднику Великого Октября)

"Собрать бы вас всех, коммунистов проклятых, да отправить
куда-нибудь в заповедник - и стройте там себе свой коммунизм".
Из комментария в блоге ЖЖ-юзера kommari

Около магазина стояла очередь. В основном женщины и дети. Люди стояли прямо под табличкой: ОЧЕРЕДЬ ЗА ЕДОЙ. На лицах лежала грусть, тем более что на двери магазина висела другая табличка: ЕДУ НЕ ЗАВЕЗЛИ.

- А чего они тогда ждут?

- А вдруг подвезут ну хоть какую еду, - охотно ответил Потапов. - Жизнь жителей Заповедника проходит исключительно в неоплачиваемой работе на номенклатуру и стоянии в очередях.

Хвост очереди уходил за ближайший дом.

- Часто здесь такое? - спросил Осипов.

- Да считайте каждый день. В Заповеднике ведь плановая экономика. Значит, ничего нет - только дефицит один. Крестьяне в колхозах работают спустя рукава - ведь денег они тоже не получают, только трудодни. Палочки какие-то. Ну и соответственно: с едой плохо.

***

Тремя днями раньше.

- Ты бывал в Заповеднике? - спросил генерал-майор Никулин, начальник капитана Осипова и руководитель Службы по борьбе с проявлениями антиконституционной деятельности. Говорят, звание, генерал-майора обошлось ему в кругленькую сумму, не меньше чем миллион евро. Такие сейчас расценки наверху.

- Какой заповедник? - не понял Осипов.

Никулин нетерпеливо поморщился:

- Заповедник уродов! На котором красные. Что ты о нем знаешь?

- А, вы про это. Ну, что двадцать лет назад, после подавления ГКЧП, группа фанатично настроенных коммунистов попросила Президента разрешения создать в одном из отдаленных районов страны самоуправляющуюся колонию. Ситуация в стране была острая - и им разрешили отправиться туда. Довольно много, помню, нашлось желающих. Вот и живут там, строят свой коммунизм. Говорят, построили какое-то жалкое подобие Совка - с райкомами партии, с дефицитом, с очередями. Но головной боли от них нет - тут воду не мутят - и на том спасибо.

- Правильно, Осипов. Потому их туда и отпустили. Хотя юридически они граждане Российской Федерации, но степень автономии у них очень высокая. Есть у нас там пара информаторов, и Федеральное представительство, с минимальным штатом. Но вот какая закавыка, Осипов, мы посмотрели статистику - за последние десять лет все федеральные служащие, работавшие в Заповеднике, пропали.

- Как пропали?

- А вот так. Вернулись сюда, на материк, пожили тут кто месяц, кто два, потом уволились - и растворились.

- И много таких случаев?

- Немного. Так там и работают всего несколько человек. Но разобраться надо. То ли статистическая погрешность, то ли еще чего. Может, коммуняки там героин делают, или еще какую гадость, а мы тут и не знаем. Так-то вот так. Нужно тебе, Осипов, туда съездить, посмотреть свежим взглядом.

Увидев страдальческое выражение лица подчиненного, генерал посуровел:

- Не кривись, не кривись. Давно из Москвы не вылезал. А ты у нас лучший по левакам и коммуниздам, знаешь их брата. И, если что там нечисто, унюхаешь.

Генерал подумал и добавил:

- Это приказ, кстати, Самого. А Сам - наш человек - раз что-то хочет проверить - значит, нужно проверить. Интуиция у него нечеловеческая.

***

На двери висела табличка: "КГБ. ПОДВАЛ". Табличка была старая и грязная. Прямо под ней висел пожелтевший листок бумаги с надписью большими печатными буквами: "Осторожно, крутая ступенька". Еще ниже висел наперекосяк ржавый замок.

- А вот тут палачи вершат свои черные дела! - с пафосом сказал Потапов и, чтобы выразить свое возмущение, плюнул на землю. - Ненавижу!

Осипов посмотрел на него. Потом на стоящий во дворе грузовик фургон. На фургоне была надпись: "ЧЕРНЫЙ ВОРОНОК". Правое переднее колесо у фургона было спущено.

- Что, не часто коммунисты запускают машину политических репрессий? - спросил Осипов.

Потапов посмотрел на фургон, на ржавый замок.

- Да, что-то давненько не запускали. Но уж когда запустят - тогда отсюда днем и ночью доносятся крики жертв палачей, черные воронки только и успевают по ночам привозить сюда, в пасть коммунистическому Молоху, новую и новую пищу.

- А что же потенциальные, так сказать, жертвы не уедут обратно на Материк? - спросил Осипов недоверчиво. - Ведь, согласно соглашению о создании Заповедника, въезд и выезд отсюда свободные?

- Пропаганда, - сказал Потапов. - Эти проклятые коммунисты так промыли людям мозги, что они думают: лучше пытки в кровавом подвале КГБ и десять лет лагерей в архипелаге ГУЛАГ, чем жизнь в капиталистической России. А я не уезжаю, потому что кто-то ж должен нести тут знамя Андрея Дмитриевича Сахарова и Сергея Адамовича Ковалева. Среди этих несчастных зомби.

Потапов снял очки и протер их несвежим носовым платком - очевидно, застеснявшись собственного пафоса.

- Ага, - сказал Осипов. - Очень, очень интересно.

***

Двумя днями ранее.

Осипов сошел с парома, огляделся. Над ангаром висел красный флаг с серпом и молотом и транспарант:

Да здравствует Первый секретарь партии наш дорогой товарищ Учкудуков!

- Круто, да? - услышал Осипов позади себя. Оглянулся. Сзади стоял немолодой мужчина в помятом костюме, очках и с чеховской бородкой на интеллигентном лице.

Он протянул Осипову руку:

- Потапов. Яков Маркович, здешний диссидент.

Осипов пожал протянутую руку.

- Вы первый раз в Заповеднике?

- Да.

- Ну, тогда, считайте, Вы попали в прошлое. В год, ну этак, 1984-й. Оруэлл в своем конгениальном романе был прав!

Потапов хохотнул.

***

- А сюда нас не пустят. - Потапов показал на красивый домик, над которым горела неоновая вывеска: "СПЕЦРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬ". - Вход по партбилетами и спецпропускам. Тут отоваривается номенклатура Заповедника. Члены обкома, горкома и райкома. Продукты из материковой России и даже из-за рубежа, пиво и алкоголь, сигареты, жвачка, импортная одежда... Журналы "Playboy" и DVD-диски с порнографическими фильмами, - подумав, прибавил он.

Осипов заглянул в окно. То, что было видно, напоминало стандартный мини-маркет в любом российском провинциальном городе.

***

Осипов вошел на паром, где его приветствовала симпатичная молодая девушка в синей пилотке и сине-белой форменной куртке с белым медведем на синем фоне и надписью "МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ ЕДИНОЙ РОССИИ".

- Вы наш? - спросила она.

- Наш - это как? - спросил Осипов.

- Ну, из Свободной России?

- Из Свободной России? - переспросил Осипов задумчиво. - А, да, конечно.

- Я так и поняла, - радостно затарахтела девушка. - Представляю, как вам хочется поскорее вернутся домой, в нашу свободную страну. Я однажды пошла на экскурсию в их город - ужас какой-то. Серые несчастные лица, убогость... Одно слово - коммунистический рай. И как только люди могут добровольно согласиться жить такой жизнью!

- Да, - сказал. Осипов, - Вот и я чего-то не понимаю.

***

Через пять минут паром стал отходить от берега, и тут Осипов вдруг спрыгнул прямо с борта на берег. На пароме кто-то закричал, кто-то закричал из провожавших на берегу, но Осипов перепрыгнул через ограждение, через какой-то полуразложившийся забор и быстро понесся к воротам.

- Эй, лови, лови, - неслось позади него, а из будки ворот выскочил растерянный дед в фуражке, но Осипов грубо оттолкнул его - дед упал на землю. Но в город Осипов не побежал - а побежал прямо в лес, лежащий по правую сторону дороги.

***

Дом выглядел пустым. Осипов взял кирпич и без сожаления разбил окно. Сбил осколки, открыл окно настежь, пролез во внутрь.

Обыкновенная комната - как у него в Москве, компьютер на столе, телевизор с плоским экраном в углу. На полках в книжном в шкафу книги - Осипов быстро просмотрел корешки. Некоторые авторы были ему совсем незнакомы.

Включил телевизор. На фоне надписи "Ленинский факультет" плешивый мужчина гнусавил в микрофон:

- Итак, что же говорит в пятьдесят восьмом томе своих сочинений товарищ Бортник о диалектике переходного периода от капитализма к социализму? Как указывал еще в своем выступлении на Одиннадцатой конференции обкома партии Заповедника товарищ Учкудуков, без овладения диалектическим методом мы, товарищи, никогда не сможем повысить надои молока и сократить брак при производстве металлических болванок. Но, товарищи...

Осипов уже было почти нажал кнопку "Выкл." на телевизоре, но тут вдруг изображение стало цветным. В кадр к плешивому мужчине подошел какой-то молодой человек в джинсах, похлопал мужчину по плечу и сказал, обращаясь в камеру:

- Так, товарищи, на сегодня с нашим дорогим товарищем Учкудуковым закончено. Спасибо вам, Михал Михалыч.

Плешивый человек, названный Михал Михалычем, улыбнулся до ушей, вынул из кармана носовой платок, вытер плешь.

- Уф, Вася, устал я с непривычки, - жалобным, но живым, человеческим голосом, сказал он.

- Спасибо, дядя Миша, отдыхайте. Скоро мы с этим цирком закончим. Ну а теперь - когда проверяющий из Москвы нас покинул - снова главная студия. Всем спасибо за терпение.

Изображение мигнуло, и в экране появилась обычная телестудия. За столом сидели несколько мужчин и женщин.

- Мы рады возобновить нормальное вещание телевидения Острова, - объявила молоденькая девочка-ведущая.

Осипов сел на пол, не отрывая взгляда от телевизора.

- Сегодня мы поговорим о работе добровольцев-островитян на материке. Кто начнет?

- Давайте я, - сказала женщина средних лет с очень приятным лицом то ли врача, то ли учительницы. - Как вы знаете, ситуация с детскими домами в материковой России очень тяжелая - капиталистический мир не проходит тест на гуманность по отношению к старикам и детям. И что вообще печально - к очень больным детям. Возможности Заповедника еще не очень большие, поэтому в программу помощи мы включили - чтобы не распылять наши средства - несколько детдомов в Центральной России и Калмыкии, которые находятся - вернее, находились до нашего прихода - в самом трудном положении. Особенно ситуация была трагичной в домах для детей с отклонениями в умственном развитии. В целях дезинформации силовых структур России мы действуем, как обычно, под вывеской фиктивных благотворительных организаций Запада. Приходится заниматься подкупом чиновников...

Осипов переключил канал. Там шел концерт классической музыки. На другом канале - спектакль какого-то московского театра, запись семидесятых годов двадцатого века. Каналов оказалось отнюдь не два, а гораздо больше - и спортивный, и детский, и всякие другие. На детском - к удивлению Осипова шел мультик про Чебурашку и крокодила Гену - но которого он никогда не видел дома. Из того, что он успел посмотреть, он понял, что по сюжету мультика Чебурашка и Гена организуют забастовку на заводе, которым владеет олигарх - старуха Шапокляк. Больше же всего поразила Осипова качество мультипликации и голоса мультгероев - абсолютно идентичные оригинальному мультфильму.

Был исторический канал - в телевизоре два профессорского вида седоволосых мужчины довольно яростно спорили о роли анархизма во время Гражданской войны, был научный канал с фильмом БиБиСи о спутниках Юпитера, на образовательном канале шел урок какого-то неведомого Осипову языка.

Осипов выключил телевизор.

***

Двое молодых ребят ехали по главной улице и снимали таблички и вывески "КГБ", "СПЕЦРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬ", "ЕДУ НЕ ЗАВЕЗЛИ" с парадных дверей домов. Осипов некоторое время двигался за ними, потом свернул к дому, где жил Потапов.

А тот как раз шел по улице. Одет он был уже не в серый мешковатый костюм, а во вполне модные в этом году даже и в Москве ботинки, очень приличные слаксы и стильную куртку.

Осипов незаметно подкрался к нему сзади, приставил пистолет к боку и шепнул:

- Дернешься - пристрелю.

Потапов побледнел.

- Вы... Почему вы тут?...

- Ты что, думаешь, эту туфту, которую ты тут мне скармливал всю эту неделю, я проглочу?

- Но... почему Вы не уехали? - Потапов был бледен, как смерть.

- Я сотрудник Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации. Теперь мы медленно отойдем в сторону и ты мне расскажешь, что за хрень творится в этом вашем грёбаном Заповеднике. И не вздумай мне гнать залипуху, понял?

- Понял, - кивнул Потапов.

- Кстати, учти. Если со мной что случится - через день от вашего Заповедника ничего не останется. Я послан по приказу самого Президента, ясно?

- Да, да, конечно.

Они отошли в сквер, сели на скамейку. Напротив стоял...

***

Поначалу жизнь в Заповеднике была трудная. Среди переселенцев преобладали люди среднего и старшего возраста, много интеллигентов и научных работников, не очень приспособленных добывать хлеб насущный руками. Но эту ситуацию организаторы переселения - или, как называли руководители проекта - Эвакуации - предвидели. И готовились к ней заранее. Была создана разветвленная сеть небольших и средних предприятий - в России, СНГ и даже в странах Запада и Юго-Восточной Азии - которая на первом этапе подпитывала Заповедник материально и финансово.

А дальше произошло то, чего не ожидали даже сами организаторы Эвакуации. Заповедник начал весьма быстро развиваться - и уже через несколько лет стал самодостаточен в плане обеспечения своих жителей. Объяснялось это тем, что все участники проекта вошли в него добровольно. И что все были крайне упёртыми коммунистами, для которых слово "долг" было выше слова "хочу".

Высокий же интеллектуальный уровень островитян позволил создать чрезвычайно высокий научный сектор - и еще через десять лет в Заповеднике появились физические лаборатории, биологический институт, софтверные разработки и даже производство микроэлектроники.

Это, как ни странно, вызвало огромное беспокойство среди организаторов Эвакуации. Они понимали, что возникновение лакомого кусочка из ничего разожжет аппетит у окружавших Заповедник капиталистов, в первую очередь у властителей материковой России и ее финансово-промышленных групп. И была запущена операция "Зоопарк" - благодаря которой фасад острова превратили в карикатурное подобие "советского ада" из антикоммунистических страшилок конца 20-го века.

Как известно, желающий увидеть непременно увидит - и редкие гости с материка, не говоря уже об официальных лицах, видели в Заповеднике то, что хотели увидеть - унылую серую уравниловку, примитивный быт, "неосовок".

***

Горожане собрались на площади. Машин было мало - зато было очень много велосипедистов.

Несмотря на ночь, между взрослыми носились дети. Царила какая-то напряженная, но в то же время торжественная атмосфера.

- Товарищи! - раздался голос в громкоговорителях. - Сегодня у нас праздник. Запуск в космос первой коммуникационной станции "Октябрь".

- В космос? - Осипов недоверчиво посмотрел на своего спутника. - А как же средства воздушно-космического наблюдения? Вас же заметят?

Потапов беспечно махнул рукой:

- Там наши физики придумали какую-то защиту - никто ничего не заметит. А через пару лет мы достроим Периметр - кольцо защиты Заповедника, накроем его силовым колпаком - и тогда катитесь и вы на Материке, и американцы, и китайцы, к чертовой бабушке. Разлагайтесь, выясняйте отношения, воюйте. А мы будем строить коммунизм, осваивать ближний космос, океан, помогать новым социалистическим странам Латинской Америки.

- Вы же русские люди, - как-то неуверенно сказал Осипов. - Вам что, на Родину начхать?

Потапов посмотрел на него, как на ребенка.

- Это вам там начхать. В столичных кабинетах. На все начхать, кроме денег. А наши добровольцы уже сейчас работают в России, на Украине, в Средней Азии и на Кавказе. Врачи, педагоги, спасатели. Пока анонимно. Это же вы превратили бывший Союз в помойку и гадюшник, и нам теперь куча лет понадобится, чтобы разгрести все то, что вы наворотили.

Осипов промолчал.

- Внимание, - сказал голос. - До старта ракеты остается несколько секунд.

Все замерли.

Медленно, но все выше и выше над головами островитян стала подниматься в небо красная звезда. Свет маршевого двигателя был столь сильным, что можно было разглядеть тысячи лиц и сияние глаз, жадно смотревших на небо.

И вдруг в толпе раздалось - сначала еле слышно, а потом все громче и громче:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов,

Кипит наш разум возмущенный,

И в смертный бой идти готов...

Красная звезда в небе стала уменьшаться, превратилась в одну из других тысяч звезд на небе, а на площади уже гремело:

Весь мир насилья мы разрушим,

До основанья, а затем,

Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был никем, тот станет всем...

***

- Ну и как там, в Заповеднике? - спросил полковник Горлов, встретив Осипова, выходящего после доклада из кабинета Директора - как было принято называть начальника ФСБ еще с доисторических, то есть советских времен.

- Да ну, зоопарк, сущий зоопарк. - Осипов снисходительно махнул рукой. - То ли уроды, то ли сектанты.

- Ну, главное, чтобы не вредные, верно? - сказал Горлов.

- Да какой там от них вред, у них еда по талонам!

- И нравится же им так жить? - удивился Горлов.

- Сами выбрали. Никто их там силой не держит.

- А с этими, исчезнувшими, чего?

- Там забавная история. И не одна. Тамошние девушки на мужиков из Материка просто кидаются - у них же там бедность и серость, а наши с собой и духи французские привозят, и тряпки из бутиков. Потому там мужику в смысле бабья - ну просто раздолье. Вот наши чиновники на старости лет и начинают там жить - чтобы оторваться. Седина в бороду, бес в ребро!

Осипов подмигнул полковнику.

- Во как? Так и ты, небось, там времени не терял?

Оба засмеялись.

- Вечером - если делать нечего, позвони - можно нехило погудеть у меня на даче. Ты ведь там еще не был.

- Посмотрим, - сказал Осипов.

На самом деле никуда он и не собирался. Дел было много. За месяц, максимум два, нужно было организовать уход со службы, который бы не вызвал недоуменных вопросов - и тихое исчезновение из Москвы, опять же - чтобы без лишних вопросов.

В Заповеднике даже для него - человека без профессии - потому что какая же это профессия - быть держимордой у буржуев? - найдется работа. Нужная людям.

kommari 2008-11-06 Александр Коммари